Дверь им открыла высокая дородная блондинка в ярком шелковом халате. Глянув на предъявленное ей удостоверение, она отвела глаза и уперлась рукой в стену.

— А собственно… по какому праву?

Узнав о цели столь неожиданного и, надо сказать, неприятного для нее визита, она уже было повернулась к ним спиной, но, словно испугавшись какой-то тайной мысли, снова посмотрела на Климова упрямо-твердо, с непонятной настырностью.

— Час от часу не легче.

— Вы уж извините, — подала свой голос Легостаева, но блондинка упрекающим тоном стала их отчитывать.

— А мы не принимаем. Врываетесь без приглашения…

С тех пор, как Климов стал работать в милиции, подобные упреки слышать приходилось часто, и он привычно попросил прощения.

— Я ненадолго, только познакомлюсь с вашим мужем.

Поскольку смотрел он не менее твердо и просил лично от себя, а значит, и от уголовного розыска, Шевкопляс с деланной небрежностью запахнула на груди халат и, отстранившись, пропустила незваных гостей в прихожую.

Легостаева излишне тщательно принялась вытирать туфли об половичок. Она явно смешалась под взглядом хозяйки.

Раздеться им не предложили.

В сущности, в этом нет нужды, подумал Климов и прошествовал в дом. Минуя крохотную спальню и кухню, он профессионально отметил, что мебель в них дорогая, подобрана со вкусом, хотя его и раздражало обилие крестов на стенах. Но особенно вычурным ему показалось сочетание красного с белым и уйма всевозможных безделушек, когда он вошел в «залу», как выразилась Шевкопляс, громко предупредив мужа о гостях. Климова едва не замутило от вида дорогой посуды и прорвы хрусталя. Чувствовалось, что для полной иллюзии светского образа жизни хозяевам не хватает канделябров и рояля. Ну, может быть, еще камина с полыхающим огнем.

На чайном столике, застланном алой с белыми разводами скатеркой, теснился кофейный сервиз в соседстве с массивной пепельницей из богемского стекла. Рядом со столиком, упираясь ногами в батарею водяного отопления, вполоборота к вошедшим, сидел молодой мужчина с зажатой в пальцах сигаретой. Пепельно-дымчатый сиамский кот, пригревшийся на его коленях, с дьявольским презрением в глазах уставился на Климова.

— Володя, у нас гости, — еще раз нарочито громко сообщила Шевкопляс и властно опустила руку на плечо супруга.

— Кто такие? — вяло спросил тот и глянул снизу вверх на подошедшую жену. Она скривилась.

— Из родной милиции.

Пальцы, в которых дымилась сигарета, заметно дрогнули.

Спихнув с колен кота, хозяин дома оттолкнулся ногами от батареи и развернулся вместе с креслом в сторону вошедших. Темноволосый, кареглазый, с крепким подбородком и высоким чистым лбом.

По его замкнуто-отрешенному лицу, по сухому блеску глаз можно было догадаться, что их ждали. Хозяин не казался человеком, застигнутым врасплох. Да оно и объяснимо: Червонец не мог не рассказать двоюродной сестре о том, как его приняли за сына какой-то сумасшедшей.