Чувствуя на себе взгляд Климова, парень в бурачной кепке поднялся и упер руки в боки. Наброшенная на плечи куртка придала ему вид нахохленного ястреба.

— Паспорт при себе? — официально спросил Климов и повернулся к выходу. — Поехали знакомиться.

Тот покорно шагнул следом.

Климов не мог сказать, от чего зависит удача, но думал, что зависит она прежде всего от веры в нее. Безмолвствуй, но помни, как учил один хороший китайский философ.

— Ой, да загулял, загулял, загулял, парень молодой, молодой, молодой… — грянул сзади них нестройный хор, и чей-то задиристо-взвинченный дискант горько запечалился:

— В красной рубашоночке, хорошенький такой…

В машине Климов изучил паспорт задержанного.

Фамилия: Филипцов.

Имя: Всеволод.

Отчество: Юрьевич.

Год рождения: тысяча девятьсот шестидесятый.

Уроженец города Минеральные Воды. Прописан в станице Суворовской Ставропольского края. Женат. Дети в паспорт не вписаны. Военнообязанный.

В кабинете Климов предложил ему сесть, спросил: не курит ли? Услышав, что нет, не имеет такой привычки, одобрительно кивнул и позвонил Легостаевой.

Нужна ваша помощь. Кажется, нашли.

— Ой! — задохнувшимся голосом ответила она и сказала, что сейчас подъедет.

Парень сидел насупившись, всем видом показывая, что он сам себе хозяин.

Андрей, прислонившись к стене, ждал возможных приказаний Климова.

— Садись, будешь писать.

Он освободил ему место за своим столом, а сам пошел за понятыми, оставив в кабинете Гульнова. На улице уже стемнело, люди возвращались с работы, и никто не хотел «отвлекаться на пустяки». Наконец ему удалось упросить-уговорить двух девушек, имевших при себе студенческие билеты, поприсутствовать на процедуре опознания. Для пущей убедительности он показал им свое удостоверение. Это произвело впечатление, и они согласились.

Поднимаясь по лестнице, он объяснил им их правовую роль.

Девушки зарделись.

Кажется, теперь они не чувствовали себя дурочками, над которыми решили подшутить.

Косо глянув на Климова, пропускавшего в кабинет студенток, Червонец неприязненно спросил:

— За что вы меня забарыбили?

Поскольку вопрос адресовался непосредственно Климову, ему и пришлось на него отвечать.

— Может, ты не Филипцов, а Легостаев. Надо бы удостовериться.

— Чего?

Взгляд Червонца переметнулся на Гульнова.

— Тюрьку гоните! Решили в «крытую» упечь? Небось концы не вяжутся?

Эта его манера изъясняться с помощью жаргона лучше всякой анкеты говорила о том, что он уже успел «повкалывать на дядю», побывал в зоне.

Климову была понятна такая нервозность. Нет ничего сильнее страха перед неизвестностью.

— Может быть, сразу сознаешься? — взял он один из пустующих стульев и сел возле стола, упираясь в него локтем. — В жизни всякое бывает. Мать простит…

— Какая мать?