ГЛАВА ПЕРВАЯ

ВЫБОР ЦЕЛИ

Наши представления о творческой личности сводятся, как правило, к двум противоположным стереотипам. Первый — стопроцентно удачливый: туманный взгляд в полуночном свете настольной лампы, внезапное озарение, быстрое признание, успех, встречи с интересными людьми, дружба с великими, международные конгрессы, награды, путешествия, автографы, причуды... Второй стереотип полностью трагичный: творческий труд тяжелее каторжного —^% это постоянное безденежье, вы­нужденные скитания, непрекращающаяся борьба за признание, встречи в основном с противниками...

. Бесполезно спорить, какое из этих двух мнений верное: каждое из них основано на реальных, жизненных примерах. Верны оба. Представьте, что вы попросили рассказать о своей жизни профессионального спортсмена, марафонца или боксе­ра например. "Да, спорт — это интересные поездки, разные страны, аплодисменты болельщиков, олимпиады, интервью, золотые медали... — ответит он, — но спорт — это и ежеднев­ные тренировки до седьмого пота, "железная" диета и жесткий распорядок дня. Тяжелый труд, постепенно превращающий человека в живой механизм, в узкоспециализированного ро­бота, перегрузки, травмы..."

Творческий труд — это марафон. Иногда длиною в жизнь. Счастлив тот, кто разорвал финишную ленточку, кто полностью прошел цикл "открытие — внедрение — лавры". А если жизни не хватило, чтобы "добежать" до конца? Какими качествами надо обладать для победы? Как выбрать верное направление поиска? Ведь перед "стайером" в творчестве расстилается много дорог.

28______________________________________________ Как стать гением

Как выбрать ту, может быть, единственную, что приведет к победе?

Творчество ставит много вопросов. Давайте разбираться.

Понятие "творчество" очень широкое и потому неопределен­ное. Труд артиста и изобретателя, поэта, рабочего, сыщика и даже ухищрения преступника — все это творчество. Только творчество разное. Решение задач тоже называют творчеством. Точнее, поиск решения, его процесс. Но если путь к ответу четко обговорен , если он обрисован конкретными правилами и при­мечаниями, если свернуть на этом пути некуда, если задана жесткая программа действий — это не творчество. Творческий путь к решению полон неожиданностей и неопределенностей.

ТВОРЧЕСТВО ТВОРЧЕСТВУ РОЗНЬ

Мир творчества удивительно многообразен, и классифициро­вать его можно по различным параметрам. Нас интересует глав­ный признак — новизна. А конкретнее, новизна постановки задач и новизна их решения.

К простейшему творчеству можно отнести применение из­вестного решения к известной проблеме. Предположим, надо создать механизм для поднятия грузов. Старая проблема, извест­но и ее старое решение: использовать подъемный кран. Но краны бывают разные. Новизна творческого труда сводится здесь к созданию конкретной конструкции подъемного крана опреде­ленной схемы и заданной грузоподъемности. Это творчество первого типа — наиболее благополучное, потому что оно отве­чает потребностям сегодняшнего дня, дает решение сегодняшних задач. Этих решений с нетерпением ждут на производстве, а поэтому сравнительно быстро идет и их внедрение.

Творчество первого типа есть и в науке, и в искусстве, да и во всех других областях деятельности. Основная черта его в том, что оно не ломает привычных взглядов и традиционного отно­шения к окружающему миру, не выходит за рамки общеприня­тых методов. Именно такое творчество сформировало и продол­жает поддерживать общественное представление о престижности творческого труда. В большинстве случаев это творчество дейст-

Выбор судьбы__________________________________________________ 29

вительно престижно и действительно дает надежное место в жизни. В основном оно бесконфликтно и не вызывает трений между творцом и обществом. Общество само ставит для него задачи и само же обеспечивает внедрение их решений в нужных для производства масштабах.

К творчеству первого типа человека готовят — огромная система школ, техникумов, вузов непосредственно призвана к этому. Творчество первого типа приветствуют и ценят — работает отлаженная система морального и материального стимулиро­вания. Продукты такой творческой деятельности легко внедряе­мые: они понятны, привычны, не требуют коренной перестройки производств, чрезвычайно рентабельны — сразу же начинают приносить значительную прибыль. И все-таки даже такое твор­чество порою встречает на своем пути сильное сопротивление. Став чуть масштабнее, чуть шире "дозволенного", оно наталкива­ется на стену непонимания, неприятия.

Почему? Да потому, что всякие новации — это всегда хлопо­ты, риск, беспокойства, которые приносят новые беспокойства. Все это не подходит для людей, ищущих в работе лишь комфорт­ные условия существования, не желающих экспериментировать и потому избегающих, тормозящих всяческие нововведения. Если такие люди занимают ответственные должности, если от них в какой-то мере зависит "разрешить" или "не разрешить" и по жизненной своей концепции они выбирают второй, более спокойный путь, то здесь и возникает борьба. Борьба между творцом и консерватором.

Сложнее обстоит дело с творчеством второго типа. Сюда можно отнести новое применение известного решения (идеи, конструкции) или новое решение старой задачи, то есть решение непринятыми, непривычными в данной области средствами.

В 1914 году Глеб Котельников, изобретатель парашюта, захо­тел испытать свою конструкцию на прочность. Выбросить груз из самолета на парашюте ему запретили: не знали, как поведет себя летательный аппарат, если в полете лишится 80—100 кг. Тогда было решено провести испытания на автомобиле. Когда машина, набрав скорость до 70—80 км/ч, пошла против ветра, Котельников выбросил привязанный к ней парашют. И тут произошло неожиданное: раскрывшись, купол парашюта оста­новил машину, не дав ей проехать и 4—5 метров. Так совершенно случайно было сделано открытие: парашют может служить и тормозом, причем не только автомобиля, но и самолета, к

30 _____________________________________________ Как стать гением

примеру, если посадочная полоса короткая. Это открытие — типичный продукт творчества второго типа: для известного па­рашюта было найдено новое применение. Поэтому интересно характерное, типичное отношение к изобретению. Котельников пишет: "Я уже приготовил было чертежи и описание такого тормозного парашюта для патента, даже модельку сделал, но тогдашние знатоки авиации меня осмеяли, и я так и не подал заявки"*.

Итак, реакция окружающих — подняли на смех. Причина проста: не возникла еще к тому времени проблема воздушного торможения самолета. Не было высокоскоростных машин, для которых это изобретение могло бы пригодиться. На тот период находка Котельникова была решением задачи будущего. Пусть недалекого, но все-таки будущего. Сейчас воздушное тормо­жение выросло в отдельное направление в авиации. Да и не только в авиации: такие тормоза используют на гоночных авто­мобилях, в космической технике, даже в спортивных состя­заниях. Но тогда эта проблема казалась надуманной, "высосан­ной из пальца" и потому смешной.

Примерно через 20 лет после своего случайного открытия Котельников узнал из газет и журналов, что в Америке и Японии используют самолеты с воздушным тормозом — точно таким, какой он собирался запатентовать когда-то. Двадцать лет (!) — вот дистанция от смешного до понятного.

Внедрению творческих результатов первого типа противосто­ят ретрограды, бюрократы и консерваторы, которые избегают "излишнего" беспокойства. Люди, готовые жертвовать общест­венными интересами (и немалыми), лишь бы не брать на себя ответственность, не принимать сложных решений, то есть герои явно отрицательные. Когда же мы говорим о неприятии твор­чества второго типа, следует иметь в виду, что в борьбе к этой армии консерваторов присоединяются люди передовые. Причем движут ими зачастую не личные мотивы, а интересы обществен­ные. Одну причину этого мы отметили: окружающие не ус­матривают задачу, решение которой предлагает новатор. Эта задача им кажется несущественной, неглавной. Люди, противо­действующие внедрению, отнюдь не глупцы. Задача-то дей-

Котельников Г. Парашют. М.: Детгиз, 1943. С.72.

Выбор судьбы__________________________________________________ 31_

ствительно не главная! Правда, такова она сегодня. Творчество второго типа работает на завтрашнее общество, выполняет его социальный заказ. И чем раньше мы увидим завтрашние проб­лемы, тем легче нам будет завтра. Как заманчиво было бы начать бороться за сохранение окружающей среды где-нибудь в конце прошлого века — начале нынешнего. Тогда эта проблема не была насущной, тогда были свои актуальные задачи. А теперь мы говорим об экологическом кризисе и понимаем, что спохвати­лись поздновато...

Человечество пока не может предсказать задачи завтрашнего дня. Нет и механизма, чтобы воспользоваться уже найденным: даже когда задачи будущего волею случая бывают обнаружены и решены, человечество отвергает эти решения, живя днем сегод­няшним. А понимание ошибки, промаха приходит зачастую тогда, когда уже поздно, да и невозможно что-то изменить.

Недооценка, непонимание окружающими важности решен­ной проблемы — вот одна из причин неприятия результатов творчества второго типа. В.И.Вернадский писал: "Вся история науки доказывает на каждом шагу, что в конце концов постоянно бывает прав одинокий ученый, видящий то, что другие своевре­менно осознать и оценить были не в состоянии"*. А если на старую, известную проблему найдено принципиально новое, не­традиционное решение, то причина неприятия другая: инерция сложившейся иерархии специалистов. Вот конкретный пример.

Проблема прогнозирования погоды стара, как наш мир. Сегодня погоду предсказывают по изменению давления атмос­феры. Соединяя на географических картах точки с одинаковыми показаниями давления, "ловят" циклон; его перемещения опре­деляют изменения климата. До недавнего времени этот метод считался основным, хотя точность его, увы, и при краткосрочных прогнозах оставляла желать лучшего, не говоря уже о предска­заниях на более длительные сроки.

В то же время существовала теория, объяснявшая изменения погоды колебаниями мощности двух взаимодействующих пото­ков, холодного и теплого. Однако закономерности этих коле­баний были неясны, и потому метеорологи продолжали (как продолжают и сейчас) следить за давлением.

Химия и жизнь. 1985. N6. С.4.

32______________________________________________ Как стать гением

Советский ученый Анатолий Витальевич Дьяков рассчитал закономерности атмосферных колебаний, связав их с активнос­тью Солнца. Основываясь на значительном информационном фонде изменений погоды и связав этот долголетний фонд с соответствующим ему фондом изменения активности Солнца, Дьяков создал модель взаимодействия главных потоков воздуха с геомагнитным полем Земли. Суть его открытия: чем активнее Солнце, тем более ионизирует оно воздух и тем сильнее потоки воздуха взаимодействуют с магнитными полями Земли. Резуль­таты применения этой теории: точность десятидневных прогно­зов доведена до 90—95 процентов, месячных и трехмесячных (сезонных) — до 80—85 процентов. Кроме того, не менее чем за 15 суток предсказано много значительных аномалий: штормов, тайфунов, ураганов.

Казалось бы, теория, дающая такую прекрасную отдачу (каж­дое точное предсказание — это сбереженные миллионы и мил­лиарды материальных средств и спасенные жизни .гаодей), долж­на получить автоматическое признание и внедрение. Однако на практике картина прямо противоположна: способ, открытый Дьяковым, применялся... самим только Дьяковым!

За свои деньги во все концы света Дьяков рассылал телеграм­мы-предупреждения о грозящих катаклизмах. Его прогнозы с поразительной точностью сбывались. Система отески (!) сбы­вались. Корабли вовремя уходили из опасных районов, на земле успевали вовремя посеять и собрать урожай. Но мир специа­листов-метеорологов уже более четверти века игнорирует теорию Дьякова.

Юрий Рост в очерке об открывателе и его открытии, опубли­кованном в "Литературной газете" 28 марта ¹984 года, приводит интересные цифры. В нашей стране, пишет он, есть "двести докторов, полторы тысячи кандидатов и чу ь не двадцать тысяч других специалистов в области предсказания погоды". То есть здесь, как, впрочем, и во всех других традт ционных областях, в результате длительного отбора сложилась i грархическая система специалистов. Признание открытия Дьяке ва должно в какой-то мере разрушить старую пирамиду и привести к построению новой. Вполне естественно, что старые лгециалисты отчаянно сопротивляются этому: раз завоевав себ "место под Солнцем", не хочется отдавать его, и научные инт< >есы сменяются личной заинтересованностью.

Юрий Рост отмечает характерный момент: на протяжении

Выбор судьбы _____________________________________________ 33

более чем тридцати лет Дьяков не мог опубликовать свою книгу "Предвидение погоды на длительные сроки на энергоклима­тической основе". Книга не опубликована до сих пор. Причина все та же: иерархия специалистов.

Может быть, это случайность?

Совокупность многих подобных фактов приводит к мысли о закономерности. Возможно, не слишком яркой, не бросающейся в глаза, но неумолимой (как любая закономерность) и суровой, требующей борьбы с ней. Это несправедливая закономерность. Так не должно быть. Человечество научилось изменять направ­ление течения рек, запускать искусственные спутники Земли, но благодарность людям, предсказывающим научную, техническую, социальную и культурную погоду завтрашнего дня, все еще считается роскошью. Мы возводим им памятники, их именами называем корабли, школы, институты, музеи, города. Даже пла­неты, моря и горы. Но это все потом. А при их жизни? "Может быть, у нас много Дьяковых, что мы так щедры? И неужели мы действительно лучше чувствуем себя в наследниках, чем в сов­ременниках?" — горько вопрошает автор.

Неполадки с творчеством первого типа бросаются в глаза. Их видят и с ними борются. Трагедии в творчестве второго типа воспринимаются не так остро: есть насущные, "горящие" задачи — их надо решать, а не фантазировать. Гораздо неблагополучнее обстоит дело с творчеством третьего типа, когда для прин­ципиально новой проблемы найдено принципиально новое ре­шение. Такое творчество работает на еще более отдаленное завтра. Противники здесь не ведут споров о несвоевременности решений — они говорят о ненужности, ложности задач, даже об их вредности.

Жизнь Циолковского сплошь проникнута духом творчества третьего типа. Он искал способ расширить мир человека и нашел его в выходе в космос, в другие миры. До Циолковского эта проблема решалась географически — открывались и обживались новые земли. Он же вопрос поставил иначе: как сделать мир бесконечно большим — и пришел к мысли о космической цивилизации. Для него космос — поле деятельности человече­ства. Еще фактически не было авиации (в современном ее понимании), не то что космонавтики, а Циолковский решал задачу о состоянии человека в<невесомости. Но все решения его оставались "на бумаге".

Циолковский не получил поддержки, потому что его идеи

2 Г. Альтшуплер. И. Верткин

34______________________________________________ Как стать гением

казались чем-то сродни вечному двигателю — если и не столь мифическими, то уж во- всяком случае столь же далекими. Ему не мешали заниматься разработками, но и не помогали. Не видели элемента практической отдачи и перспективы. А ведь он выступал перед Жуковским, Менделеевым...

Вот классический пример. В 1902 году в развитие идей адмирала С.О.Макарова тогда еще профессор А.Н.Крылов пред­ложил новую теорию непотопляемости судов. Традиционная борьба за живучесть судна при получении им пробоины сво­дилась к откачиванию воды из затопляемых отсеков.

При этом через пробоину, как правило, воды поступало больше, чем могла откачать самая мощная водоотливная уста­новка пробитого отсека. И корабль тонул — не потому, что терял плавучесть, а от потери равновесия: груз воды, заполнившей отсеки с одного борта, переворачивал судно. Крылов предложил совершенно "дикую" идею: ввести систему ... затопления отде­лений судна для его выравнивания. "Подразделение на отсеки должно определяться расчетом, коего принцип, чтобы корабль тонул, не опрокидываясь".

Прошло три года. За прочтенный доклад Крылов успел полу­чить выговор за "резкий тон", а дело не двигалось: "...нужна была Цусима, чтобы на это было обращено внимание".

И вот такой человек, авторитетный ученый, сам некогда пострадавший от непонимания его идей в 1932 году, выступая на торжественном заседании, посвященном 75-летию К.Э.Циол­ковского, сказал: "...идеи этого полета относятся еще к весьма, весьма отдаленному будущему, о котором трудно сказать, когда оно будет осуществлено и вообще будет ли осуществлено. Кроме того, на то, чтобы такой полет сделать, нужны деньги, и весьма большие, а деньги любят приносить прибыль. Какая нам ко­рысть, если вы когда-нибудь и на Марс залетите? Что вы от этого выручите и кто под это предприятие даст вам деньги?.. Так вот, если вы докажете, что, скажем, на Марсе есть что-то ценное, тогда сосчитают, какую можно ожидать прибыль, и тогда, может быть, начнут деньги давать, а до тех пор не дадут не только своих, даже казенных"*. В его устах, давно уже академика, эти слова

* Крылов А.Н. Мои воспоминания. Л: Судостроение,1984.С404.

Выбор судьбы__________________________________________________ _.

звучали приговором. Не окончательным и неверным — это доказало время. Но его мнение было выражением мнения Науки. Большой Науки той эпохи. Крылов никогда не занимался воп­росами космоплавания. Тем интереснее его высказывание не­заинтересованного человека, неконкурента, вполне бесстрастное и объективное. Да, тогда такое мнение было объективным.

Сегодня уже никто не оспаривает практической пользы космонавтики. Более того, новые факты внедрения космичес­кой техники воспринимаются как само собой разумеющиеся, без всякой сенсации. Идеи Циолковского, некогда числив­шиеся "наивными прожектами фантазера", приносят сегодня практические дивиденты, то, чего некогда так добивались его оппоненты, ту самую прибыль, которую они собирались под­считывать.

Вот сравнительно свежий пример. 8 января 1986 года в газете "Социалистическая индустрия" была опубликована заметка о предложенном в Японии проекте промышленной установки для получения сплавов с идеальной структурой кристаллической решетки. Установка должна работать в условиях искусственной невесомости — ведь такие сплавы можно получать только в космосе. Причем конструкция установки в точности повторяет идею U-образного тренажера для имитации невесомости, пред­ложенного Циолковским...

Итак, Великое Изобретение — независимо от области, в которой оно сделано, места и времени — оказывается "преждев­ременным". Всегда и обязательно!

"Своими исследованиями В.В.Петров четко определил основ­ные области применения дуги: освещение, электрометаллургия, плавка и сварка металлов. Но тем не менее дуга не была признана. И не потому, что об опытах Петрова никто не знал... дело объяснялось другим: свет дуги вспыхнул "преждевременно", к нему не были подготовлены. Петров слишком "поторопился" со своим открытием. В дуге пока никто не нуждался, ее не к чему было приспособить. Отпугивали размеры батареи, да и само явление было необычным, необъяснимым... Своими изобре­тениями В.В. Петров не угрожал канонам науки и не требовал пересмотра каких-либо концепций, поэтому его не ввергали в темницы и не изгоняли из отечества. Однако трагедия его от этого была не меньшей. Открытый им огонь не вызвал интереса

36______________________________________________ Как стать гением

у современников, они не поняли важности его опытов и не признали за дугой будущего"*.

Генрих Саулович Альтшуллер, автор теории решения изобре­тательских задач, ввел пятиуровневую классификацию изобрета­тельских задач по их новизне.

Первый уровень: применены средства, которые прямо пред­назначены именно для данной цели; использовано готовое ре­шение для готовой задачи. Второй уровень: выбран один из немногих альтернативных вариантов решения задачи, которая также выбрана из нескольких возможных. Третий уровень: изме­нена исходная задача, изменено привычное решение. Четвертый уровень: найдены новая задача и новое решение. Пятый уровень: найдена новая проблема, открыт новый принцип, пригодный для решения не только этой, но и других задач, проблем.

Творческая деятельность первого типа включает решения 1 -го и 2-го уровней; второго типа — 3-го и 4-го уровней. Третий тип творчества — 5-й уровень и даже не отмеченный в классифи­кации 6-й, представляющий систему открытий 5-го уровня.

Ступени творчества отличаются, однако, не только уровнем постановки и решения проблем, но и стимулами, инициирую­щими самое творчество, и характерной, типовой реакцией окру­жающих на результаты творческой деятельности. Отношение к новшествам нередко отрицательно. Причины такой реакции на творческую деятельность разных типов различны. В неприятии творчества первого типа "виноваты" консерваторы. Против них ведут непрекращающуюся борьбу. Отрицательное отношение к творчеству второго и третьего типа принято объяснять тем же: "нерешительные эксперты убоялись нового". Но такое объяс­нение — грубая ошибка. Потому что здесь уже действуют совсем иные закономерности. Большое открытие "опережает" свое вре­мя и нарушает сложившуюся иерархическую пирамиду специа­листов: оно кажется вредной, ненужной "фантазией больного ума". Борьба с неприятием творческой деятельности второго и третьего типа должна вестись принципиально отличными мето­дами. А она зачастую не ведется вовсе.

Мы начали наш разговор с вопроса: "Благополучна или трагична жизнь творца?" Сейчас можно ответить вполне опреде-

* Тихий Д. Эстафета без финиша. Л: Лениздат, 1984. С. 18—20.

Выбор судьбы__________________________________________________ 37

ленно: "Если жизнь связана с творческой деятельностью первого типа, она иногда благополучна, если же с деятельностью второго или третьего типа — почти всегда драматична". Для развития общества важен любой вид творчества. Но если творчество первого типа непосредственно реализует прогресс, то деятель­ность второго и третьего типа определяет его стратегические направления, ставя и решая задачи далекого завтра. Поэтому важность такого творчества намного значительнее: чем больше масштаб задачи, тем важнее ее решение. И тем более обидно несправедливое отношение к "носителям" этого творчества. За­кономерное, но не справедливое.

Драматизм судеб выдающихся людей отмечается во многих обобщающих анализах биографий творческих личностей. В 1987 году была опубликована книга Г.Е.Померанцевой "Биография в потоке времени". Автор — редактор, журналист, книговед — пос­ледние тридцать лет редактировала книги серии "Жизнь замеча­тельных людей". По поводу драматизма биографий Г.Е.Поме­ранцева пишет, что еще в начале века французский педагог Ф. Монтре исследовал, "какие именно черты присущи замечательным людям вне зависимости от рода их деятельности. Ими оказались: душевная цельность, сосредоточенность, трагизм существо­вания (разрядка моя. — КВ.), благородство"*.

Любопытно, что, описывая биографии творческих личностей, подтверждающие эту мысль, авторы порой говорят о роковой случайности, не усматривая за огромным числом приводимых ими же примеров роковой закономерности. Так, Гастон Тисан-дье в книге "Мученики науки" писал: "Зрелище человека, умира­ющего бедняком в то время, когда он обогатил страну, очень печально, но в наше время оно уже больше не встречается. Фердинанды Лессепсы, созидающему гению которых мир обязан великими работами, Дарвины, открывающие уму новые пер­спективы, не бедствуют; в XIX столетии их не преследуют: избранные люди, трудящиеся таким образом во славу своей родины и на благо человечества, живут окруженные почтением и удивлением своих сограждан"**.

* Померанцева Г.Е. Биография в потоке времени. М.: Книга,

1987. С.23. ** Тисандье Г. Мученики науки. СПб., 1894. С. 14.

38______________________________________________ Как стать гением

Амундсен, Бальзак, Вавилов, Достоевский, Земмельвейс, Морзе, Цандер, Циолковский, Чижевский, Швейцер — имена из XIX—XX веков, когда по замыслу Тисандье должна была наступить золотая пора для творчества, когда великие люди эпохи должны были жить, "окруженные почтением и удивлением своих сограждан"... Страшно, дико, отвратительно продлевать эту неприглядную закономерность. Но человек обязан знать истину: знание закономерностей явлений дает ключ к управ­лению ими. Незнание этих закономерностей делает явления роковыми.

Закономерности не бывают ни плохими, ни хорошими. Они могут быть "еще неизвестными" или "уже известными." Любое исследование в конечном счете переводит первые во вторые. Наше исследование посвящено проблемам творчества высших типов. Весь процесс исторического развития говорит о невыгод­ности, об убыточности, наконец даже об опасности, работы в таком режиме. Этим и объясняется обилие темных тонов.

Почему же человек все-таки идет в это творчество?

ЗА БОРТОМ ПО СВОЕЙ ВОЛЕ

Все началось с противоречия. Довольно неожиданного про­тиворечия, с которым столкнулась в своем развитии теория решения изобретательских задач (сокращенно — ТРИЗ). Это молодая наука, вскрывающая закономерности развития систем в технике, искусстве, да и в любой другой области, в которой возникают изобретательские задачи: творческие задачи, нераз­решимые привычными путями. Сейчас ТРИЗ занимается в ос­новном решением задач в технике, поэтому на семинарах по ТРИЗ обучают тоже в основном "технарей". Я специалист по ТРИЗ, мне часто приходится бывать на семинарах в разных городах, общаться со слушателями разных возрастов, специаль­ностей и различной профессиональной квалификации. Но вот явление, которое стало массовым в последнее время в практи­чески любой аудитории: слушатели боятся сильных решений задач. Казалось бы, абсурд: как может бояться решения человек, который ищет его?! Однако причина вполне объяснима. Сегодня ТРИЗ позволяет "брать" очень сложные, каверзные задачи, ко­торые когда-то казались неразрешимыми. Они не поддаются

Выбор судьбы__________________________________________________ 39

обычной логике, для их анализа необходимо уметь мыслить парадоксами. У ТРИЗ есть хорошо разработанный аппарат па­радоксальной логики, который позволяет привести анализ к красивому решению. Но ответы парадоксальных задач тоже парадоксальны! А принять неожиданный ответ не так-то легко. ТРИЗ говорит: "Чтобы решить задачу, надо сделать так". Сог­ласиться же с этим "так" и начать бороться за его внедрение, зависит уже не от ТРИЗ, а от человека, решающего задачу. Надо самому поверить в идею, увидеть ее перспективу, убедить других. На все это нужно время, долгие месяцы, а порой и годы.

Из практики известно, что срок внедрения среднего по уров­ню изобретения составляет 7—15 лет. Чем изобретение крупнее, тем этот срок становится дольше. Но 7—15 лет для человека значительный отрезок жизни. За это время можно и без изобре­тений продвинуться по службе, защитить диссертацию. А можно, пробивая "дикую" идею, прослыть беспокойным, неудобным человеком. О скольких таких печальных случаях мы читаем в газетах, журналах, книгах... Нет, боязнь сильных решений не­безосновательна.

И вот подходит слушатель с почти готовой выпускной рабо­той (решенной производственной проблемой): "Я решил задачу, идея просто потрясающая... Но сколько времени уйдет на ее внедрение?! Хотелось бы чего-нибудь попроще..."

Пройдет время, и бывшая "дикая" идея покажется- вовсе не дикой, а вполне логичной, даже очевидной. Поначалу же все бывает наоборот: очевидна непривычность новой идеи, хорошо видны ее минусы, сомнительны плюсы.

Как-то в "Литературной газете" был опубликован диалог председателя Госкомизобретений Ю. Максарева и ленинград­ского изобретателя Ю.Холопова. Вот небольшой отрывок из этой беседы:

Ю. Максарев: "Знаете, как случилось сперва с открытием лазера? Эксперты посмеялись над этим "гиперболоидом инже­нера Гарина", но на всякий случай послали на заключение специалистам. Те не просто посмеялись — разбили идею в пух и прах. Но в дальнейшем явление газовой генерации, пред­ложенное М.М.Будынским, В.А.Фабрикантом и Ф.А.Бутаевой, было признано открытием..."

Ю.Холопов: "Я знаю аналогичный случай: десять лет комитет просматривал заявку инженера Денисюка на одно из фундамен-

40______________________________________________ Как стать гением

тальных открытий наших дней — явление голографии, несколько раз отказывал ему..."*.

Обратите внимание на спокойные интонации беседы, а ведь речь идет о десятилетних задержках признания фундаменталь­ных открытий. За эти годы были потеряны миллиарды рублей. Это неощутимые потери, их трудно подсчитать, потому что эти потери — доходы, которых не было. А сколько еще изобретений не признаны своевременно? Сколько еще мы понесли потерь в виде "доходов, которых не было"?!

Многие мертворожденные идеи кажутся на первых порах куда убедительнее и солиднее "диких" идей. Поэтому так трудно добиться признания. Даже термин специальный появился: не "добиться", а "пробить". Конечно, "пробивание" идей несет и положительную нагрузку: это своего рода фильтр — отсеиваются слабые, случайные решения, путевку в жизнь получают идеи закономерные и сильные. Разумеется, период "пробивания" дол­жен стать значительно короче. И, конечно, следует исключить необходимость "пробивать" то, что уже доказало свою пользу и принято к внедрению. Но речь сейчас идет не о косности и волоките. Речь о другом: борьба за признание появившейся идеи — неизбежность, закономерность, новатор должен уметь доказать нужность своего изобретения. Нельзя рассчитывать на то, что "дикая" идея, например идея голографии или лазера, заставит всех млеть от восторга. Новатор обязан "пробивать" новую идею, развивая ее, укрепляя, доказывая ее неотвратимость. Никто за него этого не сделает.

До недавнего времени на занятиях по ТРИЗ этому элементу в общей программе обучения уделялось недостаточно времени. Учили, как выходить на "дикие" идеи, но мало заботились о воспитании тех качеств, которые необходимы на нелегком пути превращения "дикой" идеи в идею "всем очевидную". Вот истоки настороженного отношения слушателей к сильным решениям их производственных задач. Изобретатель, не подготовленный к борьбе за свое изобретение, так же плох и неполноценен, как хирург, боящийся вида крови, или космонавт, не переносящий перегрузок, или альпинист, привыкший ходить лишь по паркету...

К исследованиям в этой области подтолкнула еще одна

Лит. газ. 1975. 23 июля.

Выбор судьбы______________________________________________ £1

проблема: после окончания обучения теории решения изобрета­тельских задач среди слушателей происходит расслоение, со временем усиливающееся. Кто-то становится преподавателем, а затем и сам начинает заниматься разработками по ТРИЗ, а кто-то "исчезает". В чем причины такой дисперсии? (Статистика здесь примерно такая: из ста слушателей преподавателями становятся 5—6; из ста преподавателей 5—6 человек становятся разра­ботчиками.)

Чтобы "быть в ТРИЗ", необходимо вести самостоятельные исследования, следить за тем, что делают коллеги, системати­чески читать массу книг и журналов из самых разных областей, расширяя свои познания в богатейшем информационном фонде, надо постоянно решать новые задачи. В общем, все время быть "в форме", изо дня в день работать над собой. Но зачем это надо человеку, если несколько лет назад, например, он решил какую-то производственную задачу, внедрил решение и занят теперь подсчетом отчислений от экономического эффекта? "Быть в ТРИЗ" (как, впрочем, и быть в физике, в литературе, в мате­матике) — значит не стоять на месте. Но ведь и это — моральный, человеческий аспект...

Таким образом, наряду с прикладной функцией возникла потребность в развитии воспитательной функции ТРИЗ. Причем чем сильнее выстраивался "решательный" аппарат теории, тем актуальнее становилась потребность воспитания слушателей. Цель воспитания — превратить обычного слушателя в творчес­кую личность, чтобы использовать свойственное творческой личности отношение к труду. Такая постановка цели заставила нас искать ответ на вопрос: что же представляет собой творческая личность?

В науке принята определенная методика работы: набирается некоторый информационный фонд, который сводится в карто­теку. На этой основе вырабатывается концепция. Под предло­женную концепцию собирают новый — более обширный — информационный фонд примеров. Его анализ вносит корректи­вы в сложившуюся концепцию и приводит к более общим выводам. И так далее — от нюансов, не укладывающихся в рамки привычных представлений, от единичных исключений к объек­тивным законам и теориям.

Проблемы, интересовавшие разработчиков ТРИЗ, были свя­заны с творческими личностями, решающими задачи второго и

42______________________________________________ Как стать гением

третьего типа. И потому картотека получилась биографической. В ней собраны общие характерные объективно закономерные черты людей, которым звание Великих присудило время. Анализ этих данных позволил сделать некоторые выводы о качествах творческой личности.

Французский врач Ален Бомбар в начале 50-х годов выдвинул гипотезу о том, что люди, потерпевшие кораблекрушение и оказавшиеся на воде в лодках или других спасательных средствах, умирают не от жажды или голода, а из-за страха перед неизбеж­ностью такой смерти. Его довод: 90 процентов людей, ока­завшихся в подобных условиях, гибнет в течение первых трех дней, когда еще не может быть и речи о смерти от недоедания или отсутствия воды. В своей книге Бомбар приводит пример гибели "Титаника". Суда к месту катастрофы подошли довольно быстро, через три часа, но к этому времени в лодках среди спасшихся пассажиров было много трупов и людей, лишившихся рассудка*.

Выдвинутая Бомбаром гипотеза была революционной. В то время считалось, что человек, поневоле оказавшийся один на один с океаном, может продержаться не более 10 дней. Столько же — по подсчетам специалистов — могли выдержать спасатель­ные средства. И потому десятидневный срок объявлялся пре­дельным для поиска жертв морских катастроф. Бомбар взялся доказать, что в океане можно прожить гораздо дольше, питаясь лишь тем, что есть в морской воде. И даже на плоту можно нестись не по воле ветра, течений и волн, а плыть, самостоятель­но выбирая направление. Его гипотеза перечеркивала десяти­дневный "лимит" на поиски и, что самое главное, давала веру в спасение попавшим в катастрофу. "Необходимо было вернуть этим несчастным надежду, — писал Бомбар. — Одно это спасало бы ежегодно тысячи людей, и тысячи вдов не проливали бы по ним слезы. Ради этого стоило рискнуть одной жизнью". У людей, оказавшихся в объятиях океана, но знающих, что другой человек в подобной ситуации выжил, появилась бы воля к борьбе, а значит, и дополнительный шанс выжить.

Бомбар А. За бортом по своей воле. М.: Мысль, 1975.

Выбор судьбы_________________________________________________ 43

Бомбар занялся научными исследованиями и выяснил, что морская вода, рыба и планктон содержат все необходимые для человека питательные вещества. Но одно дело выдвинуть гипо­тезу и даже предложить ее косвенное подтверждение, совсем другое дело — реальный эксперимент. Модель катастрофы — вот что было необходимо Бомбару для его натурных испытаний. И он пошел добровольно на рискованный шаг — выступил в роли потерпевшего кораблекрушение. Бомбар пересек вместе с това­рищем Средиземное море. А затем в одиночку (!) — когда товарищ (профессиональный морях) бросил его — Атланти­ческий океан. Свой плот Бомбар назвал "Еретиком". Дейст­вительно, идея экспедиции через океан на надувном плотике, не будучи профессиональным моряком, фактически без воды и пищи, безо всякой связи с берегом, была от начала до конца еретической. Профессионалы-моряки считали плот неуправляе­мым, по их прогнозам он должен был перевернуться от первой же волны, а сам Бомбар (даже если бы плот и не перевернулся)

— умереть от голода, холода, жары и жажды. Потому что: а) пить
морскую воду нельзя (это всем известно!), б) рыбу в Атлантике
не поймать (и это знает каждый!). Бомбар же твердил, что можно
не только выжить, но и доплыть в намеченный порт (это ему-то

— человеку, начавшему изучать основы навигации по учебнику,
уже находясь на плоту в океане!).

Идя на предельный риск, Бомбар делал это во имя спасения жизней многих людей: по статистике 50-х годов в мирное время в морях и океанах ежегодно габло 200 тысяч человек, в том числе 50 тысяч — практически только из-за страха перед смертью от жажды и голода. Непосредстве иной же причиной его научных исследований, а позже и экспедиции, послужила страшная кар­тина гибели 43 человек, потерпевших кораблекрушение у берегов Франции (их привезли в госпиталь, где работал тогда Бомбар).

Бомбар пересек океан, точно придя в намеченный порт. Он выжил, утоляя жажду морской водой и собранной пресной (дождевой), ловя рыбу, производя физиологические исследо­вания, постоянно ведя дневник самонаблюдений. Выжил воп­реки логике и предсказаниям специалистов.

Путешествие Бомбара длилось 65 дней. За время пути Бомбар потерял 25 килограммов веса, у него развилось малокровие, тело его покрылось сыпью и язвами, выпали ногти на пальцах ног, серьезно расстроилось зрение.

Но он доказал, что человек может выжить в океане!

44________________________________________ >_____ Как стать гением

Когда Бомбар пристал к берегу, свидетели удостоверили, что неприкосновенный запас продуктов, находившийся на его пло­тике, остался невредимым. Какое поразительное мужество надо иметь, чтобы, находясь на грани смерти от истощения, не притронуться к спасительному источнику жизни!

В сущности, Бомбар шел на верную смерть ради спасения тысяч абсолютно незнакомых ему людей, могущих оказаться в подобных обстоятельствах. Но свой поступок он не считал чем-то сверхъестественным: "Ни в коем случае нельзя... рассматривать мое путешествие как подвиг, как нечто исключительное". Обыч-* ная работа, достойная человека...

НА ПУТИ К СЕБЕ

Бомбар рисковал своей жизнью ради Великой Цели, которую он сам поставил перед собой и которую сам обязал себя достичь. Достижению цели были подчинены все помыслы, желания, планы и поступки. Бомбар переменил место работы, чтобы провести научные исследования; когда он отбывал в экспе­дицию, на берегу оставалась жена, которая была на седьмом месяце беременности: сама жизнь Бомбара была перекроена им под решение одной задачи — достичь цель. Цель, потребовавшая всей веры в собственную правоту, фанатичной преданности и максимального напряжения духовных и физических сил.

Великая Достойная Цель — вот требование, в первую очередь предъявляемое к творческой личности. Без цели нет творчества вообще, без Великой Цели нет Большого Творчества. Значитель-^ч ная общественно полезная цель настолько неотъемлема от твор-' чества второго и третьего типа, что ее можно назвать характер­ным качеством творческой личности. Нельзя быть творцом, не имея достойной цели и не стремясь к ней всеми силами.

Цель обязательно должна служить людям, развивая жизнь, созидая добро. Как бы давая духовное напутствие современникам и потомкам, Бомбар в заключении своей книги писал: "Моло­дежь, дети, все, кто думает, что можно прославиться или просто бесплатно прокатиться на плоту в Америку или еще куда-нибудь, заклинаю вас, подумайте получше или обратитесь ко мне за советом. Обманутые миражом, увлеченные заманчивой идеей, представляя себе такое плавание как увеселительную прогулку,

Выбор судьбы______________________________________________ 45

вы поймете всю серьезность борьбы за жизнь лишь тогда, когда будет уже слишком поздно, для того чтобы успеть собрать все свое мужество. Ваше смятение будет тем большим, что вы подвергли свою жизнь опасности без всякой пользы. А ведь в мире существует столько прекрасных и благородных целей, ради которых можно рисковать жизнью!"*.

Я не знаю, возможно, это и обязательное условие, — хотя разумных предпосылок, кажется, нет, — но ставить собственную жизнь на карту достижения цели, рисковать жизнью столь же привычно в высоком творчестве, сколь обыденным, нормальным считается проявление инстинкта самосохранения в бытовых ситуациях. Советский ученый Анатолий Альбертович Шаткин, изучая проблему борьбы с трахомой, выделил лабораторным путем вирусы этой страшной болезни. Для дальнейших исследо­ваний необходимо было ответить на вопрос: являются ли они подлинными возбудителями трахомы? Трахома — болезнь глаз человека, исследовать ее течение на животных нельзя. Поэтому А.А. Шаткин решил поставить опыт самозаражения. 6 мая 1961 года он ввел себе лабораторную культуру возбудителя трахомы. Чтобы получить полную картину течения болезни, лечение было начато только на 26-й день! Опыт проходил под наблюдением авторитетной комиссии специалистов. Но никто никакой га­рантии абсолютного излечения от болезни дать ему не мог. Шаткин, специалист по трахоме, знал это лучше других. Его статья-отчет об этом эксперименте была опубликована в узко­специальном журнале "Вопросы вирусологии". Обычная статья в научном журнале: колонки цифр, громады терминов, два ряда сравнительных фотографий глаз. Небольшого объема довольно скучная статья, написанная исключительно для специалистов. В ней нет ни одного слова о героизме, ни малейшего намека на самопожертвование.

Могущество государств принято оценивать количеством энергии, вырабатываемой на душу населения, числом заводов и запасом природных ресурсов, силой армий. Но есть показатели иного, духовного ряда. Они гораздо важнее материальных бо­гатств, потому что определяют будущее страны, всего человече­ства. Именно духовные богатства — источник развития культу-

Бомбар А. За бортом по своей воле. С.188.

46______________________________________________ Как стать гением

ры, прогресса во всех областях. Мы подсчитываем число научных работников, деятелей культуры, но все это — косвенные показа­тели, не определяющие напрямую темпов развития: они не характеризуют эффективность работы интеллигенции, а лишь говорят о ее количестве.

Истинный показатель духовных богатств — это число твор­ческих личностей, которых удалось воспитать обществу. Если бы можно было подсчитать число творцов в определенную эпоху, то отношением их количества ко всему населению мы бы опре­делили степень приближения общества к идеалу. Вся история человечества, история эволюции структуры обществ сопровож­дается зависимой динамикой этого коэффициента. Черным вре­менам реакции сопутствуют резкие скачки вниз. Расцвет свобод, наоборот, вызывает рост числа творческих личностей. Только полностью справедливое общество дает и обеспечивает каждому гражданину право на творчество. Право на личную достойную цель. Великую Достойную Цель.

Пользуясь аналогией, можно сказать, что материальные бо­гатства определяют кинетическую энергию обществ, духовные же богатства, то есть число творческих личностей, — их по­тенциальную энергию.

Дать абсолютно полное определение достойной цели — зада­ча отдельной работы. Назовем лишь ее основные критерии:

1. Цель обязательно должна быть новой или недостигнутой.
Либо новыми должны быть средства достижения цели.

2. Цель обязательно должна быть общественно полезной,
положительной, направленной на развитие жизни. Или: по­
ложительные результаты достижения цели должны быть глобаль­
ными, а отрицательные — если они все же неизбежны — локаль­
ными.

3. Цель должна быть конкретной: не общие благие наме­
рения, а четко определенная задача, к решению которой можно
приступить хоть сегодня.

4. В то же время цель не должна быть излишне узкой: надо
хорошо видеть надсистему, наднадсистему — следующие этапы
работы. Конкретная цель обязательно должна иметь выход к
глобальным проблемам, Великая Достойная Цель должна быть
недостижимой, бесконечной. Как сочетать два эти, на первый
взгляд противоположные, требования: конкретность и недости­
жимость? Каждая поставленная цель должна быть конкретной и

Выбор судьбы__________________________________________________ 47

вполне достижимой, но число надсистемных переходов беско­нечно, и поэтому конечной, последней цели быть не может. Таким образом, недостижимость — это требование скорее к системе достойных целей, нежели к единичной цели.

5. Выбранную цель можно назвать эквивалентом собствен­
ной жизни. Поэтому масштаб, значительность предполагаемых
результатов характеризуют "цену", в которую человек сам оцени­
вает себя: ведь на достижение цели тратится время собственной
жизни. Отсюда и важность этого качества — масштаба цели —
для человека: время нашей жизни ограничено, значит, огра­
ничено и число целей, которые нам удастся достичь. Приходится
выбирать, а для этого нужен надежный критерий, чтобы не
растратить всю жизнь на достижение мелочей. Пусть необ­
ходимых, но все же мелочей.

6. Новая достойная цель, как правило, опережает свою эпоху
настолько, что зачастую воспринимается окружающими как ере­
тическая. Достойная цель или полученные результаты обязатель­
но должны казаться еретическими. Это требование на первый
взгляд кажется странным и необоснованным. Но степень "ере-
тичности" (если можно так выразиться) определяет дистанцию
от общепринятого уровня воззрений, культуры знаний до пос­
тавленной цели, до уровня полученных результатов. Если цель
или полученные результаты не воспринимаются как ересь, это
показатель того, что что-то "неладно": что выбрана мелкая или
не новая цель, что достигнутые результаты не революцион­
ны."Еретичность", однако, хотя и является свойством достойной
цели, характеризует не саму цель, а типичное отношение окру­
жающих к революционной идее. Пройдет время, и восприятие
изменится. Но пока цель не стала массовой, а результаты обще­
принятыми, и цель и результаты считаются ересью.

7. Именно поэтому при достижении достойной цели, как
правило, отсутствует конкуренция. Это обеспечивает доброка­
чественную работу: без спешки, без халтуры. Вспомните: во всей
Европе, во всем мире ни один человек не собирался опережать
Адена Бомбара в голодной смерти посреди океана...

8. Достойная цель — это личная цель человека или неболь­
шой команды, группы сподвижников. Большие коллективы по­
являются позже, когда разведаны основные направления поиска,
когда само продвижение уже не связано с прежним смертельным
риском.

9. Достойная цель должна быть независимой от сложного

48______________________________________________ Как стать гением

дорогого, дефицитного оборудования, которое может быть толь­ко у больших коллективов разработчиков. Революционные цели начинают разрабатывать в одиночку, поэтому надеяться при­ходится лишь на себя. Независимость от сложного оборудования, от больших средств — это способ ведения разработок при любых обстоятельствах; способ снятия преград, мешающих продви­жению к цели.

10. И последнее. Это требование не подкреплено объек­тивными факторами, и я даже не смогу убедительно доказать какими-либо доводами его необходимость; здесь придется при­бегнуть к формулировке "я уверен". Так вот, я уверен, что, выбирая достойную цель, надо стремиться к тому, чтобы цель была явно не по силам, чтобы она заведомо превышала возмож­ности и способности человека, за нее берущегося. Это не озна­чает, что цель останется недостигнутой: человеку доступно все. Но достижение такой цели — это спор человека с самим собой. Самая тяжелая битва, которую- человек должен выиграть. И выиграет, совершив "почти невозможное". Тем дороже победа. Достижение таких "непосильных" целей — это вклад в копилку ориентиров человечества: трудно сказать, что ценнее — непос­редственно полученные результаты или сам факт того, что чело­век не испугался, не отступил...

К сожалению, в школах и институтах нет еще специального предмета под названием "Выбор достойной цели". Сами препо­даватели не могут дать квалифицированный совет своим уче­никам: и у них в школах и институтах не было такого предмета. В лучшем случае говорят: "Ищите, стремитесь, живите неуспо­коенной жизнью и тогда найдете!" Такого рода советы — пока­затель нашего незнания, неумения, неуверенности. Когда есть точные сведения, их не подменяют эмоциями. Ведь никто сегод­ня не рекомендует "искать" корни квадратных уравнений, учат формуле. Такой же надежной "формулы Кардано" для выбора достойных целей пока нет: сегодня мы еще не можем уверенно выдать 200—500 миллионов разных достойных целей — для различных возрастов, наклонностей, сроков достижения. Поэто­му мы и вынуждены пока прибегать к эмоциям. А это приводит к усугублению неопределенности идеалов. И тогда приходится лишь констатировать их падение. По данным журнала "Вопросы психологии", "у 77% студентов медвуза учение мотивируется защитными мотивами: не оказаться в числе отстающих, не

Выбор судьбы_______________ ,__________________________________ 49

провалиться на экзаменах, не лишиться стипендии и т.д."*.

Что же противопоставляется этим "защитным" (защитным — от кого?!) мотивам? Как известно, вообще без цели человеческая деятельность Me мыслима. Павлов писал даже о "рефлексе цели", без которого "жизнь перестает привязывать к себе". Какие же цели рекомендуются взамен "защитных мотивов"?

В 1984 году в переводе на русский язык издательством "Прос­вещение" была выпущена книга "Организация урока". Авторы — ученые из ГДР У. Древе и Э. Фурман — приводят как образец для подражания слова одного тринадцатилетнего ученика: "Я хотел бы по окончании 10-го класса за два года выучиться на слесаря, овладеть в армии профессией водителя грузовых машин, после армии работать шофером, построить или купить себе хороший дом на селе и иметь троих детей, а также собаку и одно или несколько каких-либо механических транспортных средств. Может, я не захочу жениться и буду вести холостяцкое хозяйство и делать все, что захочу... Самое главное — это мир. Без него нельзя планировать жизнь. Нам нужны счастливые люди: роди­тели, у которых есть работа, и дети, которые могут есть досыта и ходить в школу. Сперва нужно исходить из этого".

Я пытался представить себе Руала Амундсена, или Николая Вавилова, или Анатолия Дьякова, или Алена Бомбара, имеющих такую цель. Я честно пытался это сделать, но у меня ничего не вышло.

На первый взгляд эта цель может показаться вполне приемле» мой. Но вчитайтесь внимательно: ведь это типичные "мечты" мещанина! Хочу быть сытым, хочу зарабатывать много денег, хочу вести свое хозяйство, хочу иметь... хочу, хочу, хочу... хочу мира (!), — но за мир надо бороться. Бороться не хочу: хочу есть досыта и иметь "одно или несколько механических транспортных средств". И это пишется в возрасте тринадцати лет, наиболее благоприятном для выдвижения и принятия романтических иде­алов! Тех, за которые не жалко отдать свою жизнь! Какие же "пожелания" будут у такого человека в зрелом возрасте, более приземленном, практичном?

Построение нового общества, самоотверженное служение людям, высокие идеалы — все подменено мелочным мещанским

Вопр. психологии. 1981. N3. С. 13.

50______________________________________________ Как стать гением

стремлением к личному благополучию, которое и ограничивает­ся-то набитым брюхом. Что же после этого удивляться студен­там-медикам? Радоваться надо, что осталось еще 23 процента с не только защитными мотивами...

В чем причина такого отношения к достойным целям?

Общество по своей природе иерархично: все человечество, блоки государств, государства, внутригосударственные разде­ления (штаты, республики, города и т.д.). То, что полезно для одного уровня, одного ранга этой иерархии, не всегда полезно, а иногда и вредно для других уровней. Достойные цели направ­лены на решение задач важных для всего человечества. Но реализуются эти цели людьми, живущими в конкретных государ­ствах. Государства же, в первую очередь, заинтересованы в решении задач важных, во-первых, сегодня, а во-вторых — для государств. Субсидируются и поощряются эти решения. Иногда интересы государств и человечества совпадают. Иногда — нет. Все, что не вмещается в прокрустово ложе государственных интересов, объявляется — в лучшем случае — ненужным или несвоевременным. Как часто мы бываем свидетелями того, как в искусственно зауженных рамках не остается места общечело­веческим проблемам! Гении умирают в нищете, не понятые, не услышанные.

Этот же самый конфликт повторяется, когда человек, пытаясь принести пользу государству, нарушает ведомственные или даже заводские интересы. Как-то, отвечая на вопросы "Социали­стической индустрии", заместитель председателя Государствен­ного комитета СССР по делам изобретений и открытий Ю. Пу­гачев сказал: "Немало примеров, когда изобретения, которые могут принести государству миллиардные прибыли, долгие годы ждут своего применения. Сложилась парадоксальная ситуация: все, что выгодно государству, не всегда выгодно министерствам, его предприятиям. И чем больше по значимости изобретение, тем труднее его внедрить". Нарушение интересов любого иерар­хического уровня во имя интересов другого уровня (даже более высокого) непременно вызывает конфликт.

Вполне логично задать вопрос, отчего же интересы государств порой идут вразрез с общемировыми проблемами. Ответ прост: мы живем в мире, разделенном противоречиями. Поэтому много усилий государствам приходится тратить на создание военной

Выбор судьбы__________________________________________________ 51.

техники — техники уничтожения всего живого. Войне страшна не толькр разрушениями и жертвами, неизбежными во время боев, сколько тем, что и в мирное время она заставляет народы готовиться к ней. А что значит: подготовка к войне? Это талант, труд, жизни людей, отнятые от мирных профессий, от мирного созидания. Одно новое орудие уничтожения — и тысячи достой­ных целей не достигнуты и даже не поставлены: не в результате применения этого орудия смерти — лишь в результате его создания! Громадная доля населения Земли занята сегодня имен­но в сфере военного производства и в сферах, косвенно связан­ных с ней. Цели военно-промышленных комплексов объявляют­ся целями народов, и их достижения связывают с "благородным Служением отечествам". С позиции государств эти цели были неизбежно полезны, с позиции всего человечества эти цели неотвратимо вредны. Смертельно вредны.

АИ.Пономарев в книге "Авиация настоящего и будущего" пишет: "В иностранной печати приводятся следующие цифры. Двигатель современного истребителя, бомбардировщика или транспортного самолета состоит примерно из 40 тысяч деталей. Для его создания в течение 2—3 наиболее напряженных лет требуется 400—500 научных работников и инженеров и примерно 1000 помогающих им техников. Каждый из 400 инженеров должен в среднем обеспечивать разработку 100 деталей".

Полторы тысячи высококвалифицированных работников, за­груженных двух-, трехгодичной работой (напряженной, интен­сивной), для создания одного двигателя. Всего одного двигателя! А ведь еще надо строить крылатые ракеты, подводные лодки, лазерные пушки, авианосцы... Кто будет конструировать, изго­товлять, испытывать, применять все это, если провозгласить идеалы человеколюбия, человечестволюбия? Кто, наконец, будет разрабатывать детали для двигателя истребителя или бомбарди­ровщика, если эти полторы тысячи безусловно способных и талантливых людей уйдут в последователи Данко и Робин Гуда, Шаткина, Циолковского, Швейцера?..

Кстати, о Циолковском. Он был далеко не самым талант­ливым или самым образованным человеком своего времени: два года в гимназии, да год в Румянцевской библиотеке — вот и весь его багаж. А затем — почти полная глухота. Но он услышал пульс завтрашнего дня, — который не уловили почти все его совре­менники: не глухие, талантливые, образованные, непровинциа-

52______________________________________________ Как стать гением

льные, материально обеспеченные, — услышал и согласился работать даром (в смысле бесплатно) на приближение грядущего завтра. А сколько лет на общественных (а фактически на личных) началах работали гирдовцы?1 Самые талантливые уходят в обла­сти, престижные сегодня. Среди гирдовцев не было "самых талантливых", были "самые влюбленные". Чтобы сегодня полу­чить возможность работать на космос, надо пройти по конкурсу — не всех берут; а у Циолковского не было конкурентов. Наибо­лее важны для прогресса человечества области исследований, которые станут престижны в далеком завтра. Поэтому великими открывателями становятся не самые талантливые, а те, кто уходят в завтра; те, которые решаются уйти в завтра.

Великим открывателем доступно стать каждому. Неотлож­ными делами и срочными обязательствами, сиюминутной выго­дой, объективными причинами и просто ленью обстоятельства отвлекают человека от главного выбора в его жизни. Суетность и стремление успеть многое заставляют важнейшее отложить на потом. Позже — по тем же самым причинам — еще на потом. И так далее, оставляя человеку взамен утраченного времени мифи­ческое "никогда не поздно". Так считают люди от 20 до 60 лет. В этой вере скрыто великое счастье человека и великое его заблуждение. Счастье — потому что иногда начинают в сорок, как Колумб или Пришвин, например. Правда, готовясь к этому "началу" всю предшествующую жизнь. А заблуждение — потому что наступает момент, когда альтернатива выбора цели факти­чески исчезает. Поздно что-то менять, а человек все говорит: "Успеется..." — так и пронеся этот девиз через долгие годы.

Оптимальный возраст для выбора цели на всю жизнь (или первой достойной цели) — 13—15 лет. В этом возрасте наступает пик творческих способностей человека и один из пиков поиско­вой активности. Можно начать работать практически в любом направлении: впереди достаточно времени для учебы, специа­лизации, сбора информационного фонда, исследований, дости­жений. Разработка значительной, масштабной цели, как прави­ло, требует не менее 20—30-летней работы в очень интенсивном режиме. Мало кто решится засесть за учебники в 50 лет. Да и нет в этом возрасте гарантированных десятилетий для дости­жения цели, и заботы уже не те — дети, внуки... 13—16 лет — возраст наибольшей свободы от обязательств. В эти годы человек

Выбор судьбы__________________________________________________ 53

все равно выбирает свой жизненный путь, ставит перед собой цели, которые достигнет потом — когда станет взрослым. Здесь бы и помочь, подтолкнуть...

И помогают, и подталкивают, и подсказывают, и советуют, и даже настаивают. И дети делают выбор. Правда, выбирают, в основном, цели привычные. И это вполне объяснимо: по под­сказке родителей выбирают цели, престижные для родителей, — цели, престижные вчера, а не завтра.

Даже популярная литература, призванная знакомить с но-; выми, только открытыми областями знаний и помочь выбору достойной цели, не справляется с этой задачей. Ведь она зна­комит с уже открытыми областями, с целями, которые пре­стижны сегодня (завтра такие цели тоже станут вчерашними). Нужен специальный пласт литературы, который занимался бы популяризацией проблем. Не достижений, а именно проб­лем. Своего рода темник завтрашних исследований. Нужны репортажи с завтрашнего фронта науки, искусства, культуры. Такой литературы пока нет. Поэтому выбор достойной цели (Великой, Масштабной, Принципиально Новой...) — это дело случая, не правило, а очень редкое исключение.

Как же все-таки выбирают Великие Достойные Цели?

Поистине драматичное противоречие: в 15 лет у человека есть свобода для выбора жизненного пути, но нет еще. знаний. Когда же с годами приходят знания, исчезает свобода действий. Поэ­тому единственно возможный путь — это в раннем возрасте воспользоваться опытом других. Так поступили Пири и Амунд­сен. В 15 лет оба они прочитали совершенно случайно по­павшиеся им в руки книги полярных исследователей и увидели недостигнутую цель: ПОЛЮС. Амундсен вспоминал: "Когда мне было 15 лет, в мои руки случайно попали книги английского полярного исследователя Джона Франклина, которые я прог­лотил .со жгучим интересом. Эти книги оказали решительное влияние на избранный мною впоследствии жизненный путь... Удивительно, что из всего рассказа больше всего приковало мое внимание описание... лишений, испытанных Франклином и его спутниками. Во мне загорелось странное желание пз всего рассказа больше всего приковало мое внимание описание... лишений, испытанных Франклином и его спутниками. Во мне загорелось странное желание претерпеть когда-нибудь такие же страдания. Быть может, во мне заговорил идеализм молодости, часто увлекающий на путь мученичества, и он-то и заставлял меня видеть в самом себе крестоносца в области полярных исследований. Я тоже хотел пострадать за свое

54______________________________________________ Как стать гением

дело — не в знойных пустынях, не на пути к Иерусалиму, а на ледяном Севере, на пути к широкому познанию доселе неведо­мой великой пустыни"*.

Кеплер и Браге загорелись астрономией, увидев затмение. Интересно, что Браге поразило даже не само затмение, а то, что оно было заранее предсказано и предсказание в точности сбы­лось. Шлимана поразил рисунок в книге, на котором были изображены стены легендарной Трои: ребенок не поверил, что "такие большие" стены могли быть полностью уничтожены...

В жизни маленького человека должно произойти нечто, что потрясет его, причем настолько сильно, что зажженный огонь в его сердце не загасят годы будней. В жизни маленького человека должно произойти Чудо. Память об этом событии и есть тот движитель, который устремит к Великой Достойной Цели и сделает ее единственно возможной, единственно приемлемой, и не позволит отступить или сдаться. Столкновение с Чудом — вот орудие воспитания творческих личностей. Шаг этот гораздо более инструментальный, чем может показаться. Он еще ждет своей детализации и подробной разработки.

С годами мы становимся нечувствительнее к Чудесам и начинаем воспринимать это слово как бы написанным с малень­кой буквы. Взрослых на путь Большого Творчества зачастую увлекает Большая Трагедия. Представьте себе состояние челове­ка, который, открывая дверь на улицу, вдруг видит... гору трупов, и вы поймете, почему Ален Бомбар изменил свою жизнь: "Этого зрелища мне не забыть никогда! 43 человека, наваленные друг на друга, словно растерзанные марионетки, лежали передо мной — все босиком и все в спасательных поясах. Наши усилия не привели ни к чему: нам не удалось вернуть к жизни ни одного. Ничтожный просчет, а в результате — сорок три трупа и семь­десят восемь сирот"**.

Об иерархии целей. Надсистемные переходы имеют свою специфику: цель первого типа, узкая и нереволюционная, в процессе работы перерастает в цель второго типа, более общую

* АмувдсенР. Моя жизнь. М., 1959- С.17—18. ** Бомбар А. За бортом по своей воле. С.6.

Выбор судьбы__________________________________________________ 55