Новый взгляд на содержание и структуру личности (по статье Колесниковой Г.И. «Механизмы манипулирования сознанием» // 4 Социально-гуманитарные знания (доп. вып.) — М., 2007)

Исследование содержания понятия «личность» и ее состав­ляющих имеет многовековую традицию, берущую истоки в античной философии.

³⁶ Rogers, 1986.

³⁷ Rogers, 1959. Р. 192. Цит. по: Хьелл Л., Зиглер Д. Теории личности. — М.< 1997. С. 555-556.

Личность (от лат. — persona, personalitas) — устойчивая система социально-значимых черт, характеризующих инди­вида как члена общества или общности, — является объек­том изучения психологии, социологии, философии. Дан­ное понятие необходимо отделять от понятий «индивид» — человек как единичный представитель некоего целого биоло­гического или социального, и «индивидуальность» — совокупность черт, которые отличают данного индивида от всех других. Об индивидуальности можно говорить на биологическом, психологическом, социальном уровнях.

Следует отметить, что в философии « психологии всегда существовало достаточно много различных точек зрения на личность. Так в идеалистической психологии был принят взгляд на личность как на некую неизменяемую сущность. И если понятие «духовная сущность» не встречает никаких возражений, то характеристика этой сущности как «неизме­няемой» или смешение ее с психикой нам представляется из­начально неверной. «Ибо духовная жизнь дана не в психичес­ких процессах, а в самом «я», в самой «самости», которая сто­ит над временем, хотя и проявляет себя во времени»³⁸. Мы имеем в виду, что, несмотря на существующую связь с пси­хикой, духовная жизнь по своей сути сверхпсихична. На про­тяжении многих веков понятия «духовность» и «религиозность» воспринимались неразрывно. В течение всей мировой исто­рии религия всегда имела экзотерическую (внешнюю) и эзо­терическую (тайную, сокрытую) стороны. Религии Древ­него Египта, Индии, Китая, Греции³⁹ и других стран под­тверждают эту двойную традицию. С другой стороны, как бы ни различались внешние стороны религий, их внутренние учения идентичны по своей сущности. Внутренняя правда о Вселенной и человеке, выраженная в религии Древнего Егип­та, совпадает с правдой Вед, древнего религиозного учения индусов, и с истинами буддизма, эллинизма и, конечно, христианства, а все они вместе — с теми данными, которые называют «научные исследования».

В рамках философии, воспринимающей личность, преж­де всего, как этический феномен акцент ставится на разре­шении вопросов:

- Кто и что такое человек?

- Какое место в мире он занимает?

- Может ли он создать самого себя и свою жизнь?

В античной философии исследовалась проблема несовпаде­ния реального поведения человека и его «сущности», и в свя­зи с этим были подняты вопросы долга, вины и ответствен­ности. Однако если в древнегреческой философии личность рассматривалась «как отношение», то в христианстве она по­нимается как особая сущность, «индивидуальная субстанция», синоним нематериальной души. Начиная с философии но­вого времени практически все интерпретации личности так или иначе сводятся к дуальным противоположностям: между Я и не-Я (Фихте), природы и духа (Гегель), воли и представ­ления (Шопенгауэр), жизни и духа (романтизм), сознатель­ного и бессознательно (романтизм, психоанализ), налично­го бытия и существования (Кьеркегор, современный экзис­тенциализм).

В процессе развития философского знания уточнялись отдельные вопросы исследования личности: биологические и социальные детерминанты, степени свободы и несвободы по отношению к природе, самому себе, обществу.

В психологии под личностью подразумевается, как прави­ло, некое ядро, интегрирующее начало. В зависимости от того, в чем именно оно усматривается, выделяют следующие теории личности⁴⁰: психодинамические (Фрейд), аналитичес­кие (Юнг, Адлер), когнитивно-поведенческие (Скиннер, Келли), психобиологические (Шелдон), биосоциальные (Олпорт, Роджерс), психосоциальные (Хорни, неофрейдисты), экзистенциально-гуманистические (Маслоу, Роджерс).

 

³⁸ Левицкий С.А. Свобода и ответственность: основы органического миро­воззрения. — М., 2003. С. 123.

³⁹ Транскультуральные исследования в психотерапии. — Л., 1989

⁴⁰ Хьелл Л., Зиглер Д. Теории личности / Пер. с ант. — СПб., 1999.

 

Весьма продуктивными в плане конкретных методических решений представляются концепции А. Маслоу⁴¹, Г. Олпорта⁴², К. Роджерса⁴³, однако они обнаруживают определен­ную ограниченность, которая проявляется в физикализме, переносе законов механики на анализ, проявлений личности в гуманистической психологии и экзистенциализме. В совет­ский период Личность рассматривалась с позиции марксизма, что значительно сужало рамки восприятия, многогранность, низводя ее до «чистого продукта социума». Однако взгляды отдельных авторов представляются нам весьма ценными, при­дающими новою нюансированность в понимании сущности: личности как таковой. Наиболее ценным среди них, на наш взгляд, являются: предложение Б.Г. Ананьева⁴⁴ и А.Н. Ле­онтьева⁴⁵ рассматривать личность в единстве, но не тожде­стве, чувственной сущности ее носителя — индивида и усло­вий социальной среды; взгляд С.Л. Рубинштейна⁴⁶ на лич­ность, как опосредующее звено, через которое внешнее воз­действие связано со своим эффектом в психике индивида. Суммируя вышеприведенные представления о личности, можно, обобщив их, сделать вывод о том, что развитая лич­ность должна обладать высоким самосознанием, что не ис­ключает неосознаваемой психической регуляции некоторых сторон активности личности. Таким образом, личность пред­стает как органическое целое, в качественно-превосходной степени не равнозначное понятию «человек», поскольку «...да­леко не каждый человек является личностью, хотя каждый человек есть потенциальная личность. Человек становится личностью в любви и творчестве, в служении высшим ценностям»⁴⁷. Кроме того, понятие личности не совпадает и с понятием индивидуальности: «биологически и психоло­гически яркая индивидуальность не есть личность... ибо лич­ность есть в первую очередь понятие этического, аксиологи­ческого порядка, в то время как в индивидуальности выража­ется лишь психико-физиологическая оригинальность»⁴⁸. С по­зиции Левицкого, сущность личности составляют основные четыре характеристики. Первая: единство сознания, заклю­чающееся в способности человека осознавать не только мир, но и самого себя. Вторая: внутренняя свобода, потому что только человек может противопоставить свою силу воли не только окружающему миру, но и собственным влечениям. Третья: своеобразие и незаменимость, заключающиеся в персональности духовного бытия. Четвертая: направленность на абсолютные ценности, поскольку сама идея «ценности», в отличие от благ, доступна только личности.

Субъективно для индивида личность выступает как его Я (образ-Я, Я-концепция), система представлений о себе, конструируемая индивидом в процессах деятельности и об­щения, обеспечивающая единство и тождественность его лич­ности и обнаруживающая себя в самооценке, в чувстве са­моуважения, уровне притязаний. Образ-Я представляет со­бой то, каким индивид видит себя в настоящем и каким бы хотел быть в будущем, если бы сумел. Я-концепция, следо­вательно, является важным структурным элементом психо­логического облика личности, возникающим в результате общения и деятельности. Становление Я-концепции, обус­ловленное социально-культурным контекстом, происходит в обстоятельствах обмена деятельностью между людьми. В ре­зультате данного обмена субъект, по словам Маркса, «смот­рится как в зеркало в другого человека», и тем самым отла­живает, уточняет, корректирует, образы своего Я. Процесс социализации поддерживает определенные черты в каждом индивиде в соответствии с типом личности, наиболее адек­ватным для данной культуры. Поэтому люди, при условии недостаточного понимания, могут казаться поразительно по­хожими друг на друга. Можно предположить, что внутри этого типа личности постепенно зреет определенная индиви­дуальность, отличающаяся от того, как ее воспринимает ок­ружение.

 

 

⁴¹ Маслоу А. Самоактуализация // Психология человеческих проблем. —Минск, 1998. С. 20-34.

⁴² Хьелл Л., Зиглер Д. Указ. соч. С. 271-303.

⁴³ Роджерс К. Q групповой психотерапии / Пер. с англ. — М., 1993.

⁴⁴ Ананьев В.Г. О проблемах современного человекознания. — М„ 1977. *»'Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность. — М., 1975.

⁴⁶ Рубинштейн С.Л. Принцип творческой самодеятельности // Вопросы философии. 1989. № 4. С. 89-95.

⁴⁷ Левицкий С.А. Свобода и ответственность: основы органического миро­воззрения. — М., 2003. С. 130.

⁴⁸ Там же.

Различие между личностью и индивидуальностью можно проиллюстрировать на примере такой черты как прав­дивость. Как личность человек может быть правдивым или лживым, и окружение наделяет его соответствующими ха­рактеристиками.

Однако правдивость отличается по мотивации: кто-то прав­див по неведению того зла, которое творит; другой лжет, как ему кажется, в интересах правды. Чувство, которое при этом испытывает человек, характеризует не его личность, а скорее его индивидуальность. Можно сказать, что как личности мы представляем собой тип, категорию людей данной культуры, а в качестве индивидуальности мы неповторимы, являясь индивидуальностями в подлинном смысле слова не как единичные индивиды, а как индивидуальности, которые переработали в себе личность и подчинили ее себе.

Предполагается, что каждый человек объективно представ­ляет собой индивидуальность, а поскольку Я-концепция зак­репляется в именах, с помощью которых обозначаются черты (правдивый, лживый, смелый), то каждая личность осмыс­ливает, понимает и чувствует себя через символизацию са­мого себя посредством имен. Следовательно, индивиду, не­смотря на всю неповторимость его переживаний, трудно и часто совершенно невозможно ощутить свою индивидуаль­ность. Осознавая, например, себя носителем такого каче­ства как глупость, он не может принять себя таковым, так как мыслит свою глупость так же, как мыслит ее окружающее его сообщество. И, таким образом, единственной возмож­ностью ступить на путь индивидуации для него становится про­тиводействие давлению социума, с одной стороны, а с другой — полное принятие себя таковым, каким он является на дан­ный момент, и, соответственно, построение взаимодействия с окружением с позиции данного принятия. И здесь нам пред­ставляется уместным привести в качестве примера принцип Питерса, являющийся одним из составляющих характерис­тик индивидуальности, суть которого заключается в осозна­нии индивидуумом уровня своей некомпетентности: если это подлинное осознание, то подобная некомпетентность пере­живается как стимул к развитию, что качественно отличает переживание некомпетентности, пришедшее в результате кон­фликта или неудачи.

Таким образом, главное отличив между личностью и ин­дивидуальностью, возможно, заключается в том, что лич­ность является таковой вследствие своей интуитивности, ко­торая развивается в результате созерцательности и невовле­ченности в запрограммированную культурой среду. И, сле­довательно, созерцатель может видеть ситуации в совершен­но неожиданном контексте, и поэтому созерцательность является одной из основных характеристик личности, необхо­димой составляющей личности для ее становления и продви­жения по пути гармонизации.

Подобный подход к личности как автономной, самодос­таточной и самопроявляющейся структуре, хотя и является очевидным, но можно расценивать и как революционный

шаг, несмотря на достаточно солидный возраст некоторых из перечисленных в связи с этим направлений. Так социальный утилитаризм занимался в принципе только вопросом самоот­речения ради людей и человеческого общества. Европейское мышление со времен Декарта⁴⁹ и его знаменитого изречения (Cogito ergo sum) не приемлет идею универсальности харак­тера самоотречения, а вместе с ним и идею самосовершен­ствования личности, что объясняется, в первую очередь, его стремлением создать рациональную этику, содержащую об­щезначимые рецепты. Однако создание такой этики возмож­но только в том случае, если она имеет под собой твердую почву не только в сфере интересов человеческого общества вообще, но и в сфере интересов личности и возможности ее развития. Этика же рационализма поглощена целиком рас­смотрением существования как такового, обрекая себя тем самым на бесконечную полемику с натурфилософией. При­чина этого кроется прежде всего в том, что размышления о духовности были направлены на абстрактное понятие бытия вместо бытия действительного. Это заблуждение возникло вследствие попыток понимания идей самосовершенствования в рамках натурфилософии.

 

⁴⁹ Декарт Р. Правила для руководства ума. — М.-Л., 1993.

 

Такую же ошибку совершила и китайская философия, когда полагала, что «безличное» ми­рового процесса скрывает тайну истинно этического, и, в связи с этим, определяя сущность духовного самоотречения ради бытия, утверждала необходимость отречения людьми от сво­их внутренних, субъективных мотивов и подчинение своего поведения законам объективности, которые они открывают в мировом процессе. Истинной этикой жизни «в соответ­ствии со смыслом событий», возможно, могла бы стать эти­ка Чжуан-цзы⁵⁰ и Ницше⁵¹.

С другой стороны, предположение о том, что в мировом процессе господствует объективность, подающая пример для поведения людей, есть не что иное, как попытка этического истолкования мира, предпринятая при весьма небольшом наборе средств, и как пример тому здесь можно привести идею о соответствии бытия со смыслом мира у Лао-цзы⁵² и Чжуан-цзы, что в их понимании означает внутреннее освобождение от душевного беспокойства и от внешних событий. Европей­ским мышлением подобное направление воспринималось как полное отречение от всяких чувств и привязанностей, отсут­ствие каких-либо обязательств! Но подобное «отмирание» чувств до их полного исчезновения сродни умиранию и смер­ти и низводит Смысл жизни к смыслу смерти, а именно смысл жизни, в подобном восприятии, предстает как искусство умирания и смерти. Однако если рассматривать идею осво­бождения от чувств, включая в понятие «чувства» гамму, воспринимаемую в общечеловеческом смысле как негативную (гае?, зависть, жадность, эгоцентризм...), идея освобож­дения воспринимается в совершенно новом свете, как путь самосовершенствования, путь устранения фальшивых нот путь гармонии. И тогда перед нами предстает жизнь в соот­ветствии со смыслом мира, как это было у Конфуция⁵³ и Мао-цзы⁵⁴: человеческое мышление возводится в «бытие — в по­добие миру», где этическая воля Человека так или иначе пред­писывает мировому духу этический характер с те*, чтобы найти в нем самое себя, постичь эту закономерность в акте сознания как принадлежащую ему внутренне и духовно.

Многие науки учат придавать большее значение активному присутствию символа, чем сознательному опыту, который манипулирует им и оценивает его. Стою отметить, что сим­волизм является не только важнейшей категорией искусства, философии и психологии, но он не был бы в этих структурах столь значимым, если б не имел формирующей роли в созда­ний личностного мифа, преломляясь через призму архетипов.

Другой, более глубокий аспект — это аспект историчности каждого человеческого существования, который поэтому прямо подразумевает боль столкновения со смертью. Именно при попытке оценить эту боль перед лицом смерти то есть в попытке определить ей место и оценить ее с точки зрения, отличной от нашей, — этот сравнительный подход начинает быть поучительным. Боль перед небытием и смертью стано­вится специфичным явлением современности. Во всех не­европейских культурах, то есть в других религиях, смерть ни­когда не предстает как абсолютный конец или как небытие. Она, скорее, считается обрядом перехода к другой форме су­ществования, а потому к ней всегда обращаются в связи с символизмом и ритуалами инициации, возрождения или вос­крешения. Однако в большинстве религий смерть все же отож­дествляется со смертью физического тела. То есть происхо­дит некое неразделение жизни духа и жизни тела.

Таким образом, исходя из вышесказанного, говоря о лич­ности, следует иметь в виду, с одной стороны, индивида как субъекта социальных отношений и сознательной деятель­ности, а с другой — как некую духовную сущность, проявляю­щую себя в этих отношениях и создающую при этом взаимо­действии ситуацию взаимовлияния.

 

⁵⁰ Чжуан-цзы // Древнекитайская философия. — М., 1972. Т. 1. С. 281.

⁵¹ Ницше Ф. Соч.: В 2 т. / Пер. с нем. — М., 1990.

⁵² Лао-цзы // Древнекитайская философия. — М., 1972. Т. 1. С. 118.

⁵³ Конфуций // Древнекитайская философия. — М„ 1973. Т. 2. С. 105.

⁵⁴ Мао-цзы //Древнекитайская философия. — М., 1972. Т. 1. С. 279.

 

С понятием «личность» тесно связаны понятия «самосоз­нание», «рефлексия», «сознание».

Самосознание—целостная оценка самого себя: своего зна­ния, нравственного облика, идеалов, ценностей и критери­ев, на основании которой человек выделяет себя из окружаю­щего мира, определяя свое место в нем. По Канту, человек становится личностью благодаря именно самосознанию, ко­торое, отличая его от животных, позволяет подчинять Я нравственному закону.

Рефлексия — форма теоретической деятельности челове­ка, направленная на самопознание и осмысление себя, своих действий и их законов. В рефлексии проявляются стороны личности: психологическая— способность осознания собствен­ной тождественности и моральная — свобода выбора разум­ного существа.

Сознание— способность идеального воспроизведения дей­ствительности, а также специфические механизмы и формы данного воспроизведения на разных его уровнях. С позиции социологии сознание рассматривается как духовная жизнь общества в совокупности всех ее форм. В психологии — со­вокупность чувственных и умственных образов конкретного индивида, у которого присутствует четкое представление о том, кто он есть и кем является. С позиции философского материализма сознание есть форма высокоорганизованной материи, заключающаяся в психическом отражении действительности, как осознании объективного бытия через призму субъективизма. На ранних ступенях развития философии нe было строгого деления идеальное — материальное. Первым это сделал Платон⁵⁵, вычленив понятие идеального как не­кой противоположности чувственно-предметному: как для всего космоса нус (ум) является силой, способной осозна­вать самого себя, так и в индивидуальной Душе человека ум созерцает самого себя, регулируя поведение человека. Та­ким образом, в античности разум предстает как обобщение действительно существующего мира. В средние века созна­ние понимается как надмировое начало — Бог. В филосо­фии нового времени большое влияние на разработку пробле­мы сознания оказали Р. Декарт⁵⁶ и Б. Спиноза. Первый обратил внимание на момент самосознания, рассматривая при этом сознание как непространственную субстанцию. Второй, в своем материалистическом учении, определил сознание как один из атрибутов природы. Во французском материализме сознание, трактовалось как функция мозга и отражение дей­ствительности; в немецком классическом идеализме сделан акцент на творческой активности сознания; Гегель рассмат­ривал сознание с позиции его социально-исторической при­роды как субъективный дух, определяемый духом объектив­ным. С понятием «сознание» связано понятие «бессознатель­ное». Идея о бессознательном восходит к учению Платона о познании-воспоминании. Своему отождествлению с психо­физиологической деятельностью мозга бессознательное обя­зано Декарту. Лейбниц⁵⁷, четко сформулировав концепцию о бессознательном, низвел, тем не менее, его до низшей -формы душевной деятельности, «океана темных перцепций» ((восприятий). Д. Гартли⁵⁸, дав строго материалистическое объяснение, связал бессознательное с деятельностью нервной системы. Кант связывал бессознательное с вопросом о чув­ственном познании. В романтизме бессознательное, нако­нец, после долгих лет «унижения» и «непонимания» возвели на пьедестал глубинного источника творчества. Шопенгау­эр⁵⁹ создал иррационалистическое учение о бессознательном. Гартман, продолжив учение Шопенгауэра, возвеличил бес­сознательное до универсального принципа, некой основы бы­тия. С девятнадцатого столетия бессознательное начали изу­чать в психологическом аспекте. Так, в 1824 году, Гербарт⁶⁰ предложил взгляд на бессознательное, как место, в которое вытесняются из сознания идеи, не теряя, однако, в резуль­тате данного вытеснения своих динамических свойств и про­должая оказывать влияние на сознание. Шарко, воздействуя на бессознательное при помощи гипноза открыл его психическую деятельность патогенного характера, происходящую помимо сознания индивида.

 

⁵⁵ Богомолов А.С. Античная философия. — М., 1985.

⁵⁶ Декарт Р. Соч.: В 2 т. / Пер. с лат. и франц. — М., 1989.

⁵⁷ Лейбниц Г.В. Избранные философские сочинения. — М., 1908.

⁵⁸ Оксфордское руководство по психиатрии / Пер. с англ. — Киев, 1997

⁵⁹ Шопенгауэр А. Избранные произведения. — И., 1992.

⁶⁰ Ellis, H. The world of dreams, — Boston, 1911.

Фрейду⁶¹ обязана закрепивша­яся за бессознательным репутация «свалки», на которую со­знание выбрасывает (вытесняет) воспоминания, мысли, желания, не совпадающие с социокультурными нормами. Юнг⁶² расширил представление о бессознательном, введя, кроме личного, понятие коллективного бессознательного. В советской психологии бессознательное изучали Д.Н. Уз­надзе⁶³, И.М. Сеченов и И.П. Павлов⁸⁴, B.C. Ротенберг⁶⁵. Акцент в данных исследованиях ставился на психофизиоло­гических аспектах, анализе снов и гипнотических состояний; а также явлениях автоматизма в разных сферах деятельности.

Таким образом, бессознательное в широком смысле опре­деляется как совокупность психических процессов, операций, состояний, происходящих вне сознания субъекта. Данное понятие применяется в философии, психологии, психиат­рии для характеристики индивидуального и группового пове­дения, цели и последствия которого не осознаются. Глубоко исследовался вопрос о взаимоотношении сознательного и бес­сознательного, бессознательного и иррационального, а так­же проявлении и взаимодействии данных составляющих с внешним миром. Термин «иррациональное» происходит от латинского irmtionatis — неразумный, бессознательный, на­ходящийся за пределами разума, алогичное. Понятие ирра­ционального является одним из основных в идеалистических философских направлениях (Бергсон⁶⁶, Гартман⁶⁷, Шел­линг⁶⁸, Шопенгауэр⁶⁹).

С развитием кибернетики предпринимались исследования, направленные на построение целостной теории, объясняю­щей механизмы и структуру бессознательного. Предполага­ется, что в бессознательное, в его структуру входят иррацио­нальные составляющие личности, проявляющиеся вовне в нестандартных ситуациях или ситуациях, провоцирующих возникновение психоэмоционального напряжения. Сама по себе структура личности со времен Фрейда представляется как состоящая из трех иерархических сфер, однако их соподчине­ние мыслится по-разному. С позиции Левицкого, данное соотношение будет следующим. Подсознательная сфера, в которой находятся отличительно безличные, стихийные вле­чения (биоорганическое — инстинкт самосохранения; пеихо-органическое — стремление к наслаждению; психическое— стремление к самоутверждению). Сознательная сфера — Я — центр сознания, дающая направление развитию сознания и его взаимодействию с подсознательными сверхсознательны­ми влечениями — подавление их, вытеснение, сублимиро­вание. Сверхсознательная сфера является источником рели­гиозно-моральных императивов и творческих вдохновений. .У Фрейда Сверхсознание представлено как особая функция подсознания. С позиции персонализма, сверхсознание яв­ляется высшей психической инстанцией личности. Совре­менные философско-пеихологические направления можно разделить на два блока: те, которые помогают личности осоз­нать самое себя (психоанализ⁷⁰ логотерапия Франкла⁷¹) и те, которые направлены на осознание личностью ошибок во взаимодействии с внешним миром и выработку более успеш­ных стратегий поведения (Гриндера и Бендлера)⁷² В после­днее время, однако, появляются и принципиально новые течения, стремящиеся объединить в себе обе эти составляющие. И к ним, в первую очередь, можно отнести работы Дилтса.⁷³ В отечественном научном пространстве, в связи с исследуемым нами направлением, можно назвать имена Мясищева В.Н.⁷⁴ одним из

 

 

⁶¹ Фрейд 3. По ту сторону принципа удовольствия / Пер. с нем. — М., 1992.

⁶² Юнг К.Г. Аналитическая психология / Пер. с англ. — Ш., 1994.

⁶³ Уоттс А. Психотерапия. Восток и Запад / Пер. с англ. — Львов, 1997.

⁶⁴ Карвасарский Б.Д. Неврозы. — М., 1990,

⁶⁵ Ротенберг В.С. Сновидения, гипноз и деятельность мозга. — М., 2001.

⁶⁶ Бергсон А. Длительность и одновременность. — СПб., 1923.

⁶⁷ Антология мировой философии // Соч.: В 4 т. —М., 1969-1971.

⁶⁸ Шеллинг Ф. Философия искусства. — М., 1966.

⁶⁹ Шопенгауэр А. Избранные произведения. — М., 1992.

⁷⁰ Фрейд 3. Психология бессознательного / Пер. с нем. — М., 1989.

⁷¹ Франка В. Человек в поисках смысла / Пер. с англ, и нем, — М., 1990.

⁷² О'Коннор Дж., Сейнор Дж. Введение в НЛП / Пер. с англ. — Челябинск, 1997.

⁷³ Дилтс Р. Сознание и творчества/ Пер. с англ. — М., 1998.

⁷⁴ Мясищев В.Н. Психология отношений. — М„ 1995.

превалирующих моментов в науч­ной деятельности которого являлось изучение личности и ха­рактера не как формально-динамического, а как структурно-содержательного целого, определяемого условиями обще­ственно-индивидуального развития, и М.Е. Бурно⁷⁵ созда­теля метода, носящего название «терапия творческим само­выражением», цель которого заключается в оказании помо­щи клиенту в раскрытии его творческих возможностей вооб­ще, и в его профессии в частности. И эту направленность можно соотнести и с идеями Франкла о поисках смысла бы­тия, и со свойственной представителям экзистенциального направления углубленностью в уникальность личного опыта. Но ценность его заключается прежде всего в присущем этому методу своеобразном уравновешивании этих внешне разно­направленных идей: метод Бурно возвышает, одухотворяет личность, обращаясь к духовным ее компонентам, продол­жая в этом смысле лучшие мистические традиции. И это рав­новесное соединение мнимых противоположностей является одновременно и ценным дополнением, и подтверждением нашей концепции развития личности.

В социологии личность рассматривается с позиции той со­циальной системы, в которую она включена, и тех социальных функций, ролей, которые она в ней выполняет. К. Маркс⁷⁶ в связи с этим писал, что определенные человеческие роли 'вытекают отнюдь не из человеческой индивидуальности во­обще, а детерминированы социальной структурой общества. С объективной позиции основным моментом отношения лич­ности к реальности является целеполагающая деятельность. Считается, что взрослый психически здоровый индивид об­ладает стремлением к «внутренней цели», которой подчиняет все свои действия и поступки («постулат сообразности» по В.А. Петровскому). Выделяют следующие уровни проявле­ния данного «постулата сообразности». Первый: грмеоста-тический — стремление к устранению конфликтов во взаи­моотношениях со средой, установлению некого «равновесия». Второй: гедоническийъш гедонистический— стремление к удо­вольствию в виде интеллектуального эстетического или чув­ственного наслаждения (например, эпикурейцы) или стра­дания (крайний вариант — мазохизм, на бытовом уровне — «позиция жертвы»). Третий: прагматический — максимали­зация узкопрактических целей. Целеполагающая творческая деятельность, происходящая в конкретных культурно-исто­рических условиях, является одновременно и высшей целью, придающей смысл жизни, и одним из отличительных при­знаков, выделяющих человека из животного мира. «Человек обладает не только способностью к труду, но он постоянно вопрошает мир и в этом состоит особенность его природы. ...Самореализация человеческой природы, в отличие от жи­вотного, осуществляется как посредством общественно-тру­довой деятельности и мышления, так и путем возрастания способностей, потребностей и интересов человеческой дея­тельности в результате опоры на достигнутое саморазвитие»⁷⁷.

Становление личности происходит в результате взаимодей­ствия с социумом. Успех или неуспех в данном взаимодей­ствии оказывает если не решающее, то, в значительной мере, формирующее значение в развитии личности. И здесь имеет значение и то, что конкретно предпринял индивид на пути к достижению цели, и качество самой цели. Мы имеем в виду]что цели формируются потребностями. Квалификация ин­дивидом чего-либо как «потребность» может зависеть от мно­гих факторов. Основываясь на природе человека как био­логического, социального и духовного существа, возможно выделить три основных направления формирования его по­требностей: биологическое (потребность в голоде, жажде, сек­се); социальное (власть, престиж, статус); духовное (мораль­но-этическое развитие). Биологические и социальные потреб­ности пересекаются, поскольку стремление К социально одоб­ряемым ценностям при нарушении -общечеловеческих норм обнажает животное в человеке. Кроме того, социальные по­требности в большинстве случаев не являются действительно необходимыми человеку и их истинная цель заключается в том, чтобы увести его с пути духовного развития. Понима­ние возникновения потребностей как результата внутреннего и

 

 

⁷⁵ Бурно М.Е. Терапия творческим самовыражением. — М., 1989

⁷⁶ Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения / Пер. с нем. — М., 1968. Т. 3. С. 76.

⁷⁷ Ковалев А.М. Человек — продукт природы и основа социума: идеи, размышления, гипотезы. — М., 2000. С. 117.

внешнего воздействия свойственно В.Д. Небылицину⁷⁸. Оригинальны его взгляды на соотношение потребностей и эмоциональности: «Возникновение потребностей (внутренних и обусловленных внешними воздействиями) и ход их удов­летворения связываются с характерным модусом эмоциональ­ного реагирования. Например, состояние голода у одних индивидов вызывает неудовольствие пассивного характера, у других — острое раздражение, агрессивные реакции направ­ленного вовне активного поиска. Точно такая же картина наблюдается при внешнем воздействии, угрожающем, на­пример, существованию индивида, его здоровью. У одних при этом возникает страх, подавленность, тоска, выражаю­щиеся в бегстве от опасностей. У других — острое удоволь­ствие от предстоящей борьбы и реакция атаки»⁷⁹. Согласно Салливану⁸⁰, у индивида две ведущие потребности, одна из которых имеет биологическую природу, вторая — межлично­стную. Биологическая инициирует его стремление к ласке, нежности, межличностная — стремление к безопасности. Психологический смысл первой — ослабление физиологических потребностей, которые есть и у животных. Психологи­ческий смысл второй — снижение тревоги и неуверенности. Маслоу связывал формирование потребностей с мотиваци­ей. Он полагал, что основной человеческой мотиваций яв­ляется поиск и достижение личных целей и именно это дела­ет жизнь осмысленной. Маслоу описал человека как «желаю­щее существо», которое редко достигает состояния полного удовлетворения. Это вызвано тем, что после удовлетворе­ния одной потребности на первый план выходит, требуя удов­летворения, другая. Таким образом, жизнь человека харак­теризуется тем, что он почти всегда чего-либо желает. Пред­положив, что все потребности человека врожденные или инстинктивные и организованы в иерархическую систему при­оритета или доминирования, Маслоу выстроил их в порядке очередности: физиологические потребности, потребности безопасности и защиты, потребности принадлежности и люб­ви и потребности самоуважения, потребности самоактуализации иди потребности личностного самосовершенствования. В основе данной иерархической системы лежит допуще­ние: для того чтобы возникли потребности более высокого плана, потребности базового плана — физиологические — должны быть удовлетворены. Ключевым моментом в кон­цепции Маслоу является то, что потребности никогда не удов­летворяются по принципу «все или ничего». Они могут час­тично совпадать, и таким образом, человек может быть ори­ентирован одновременно на удовлетворение двух и более по­требностей. Кроме того, потребности возникают постепенно и не важно «...насколько высоко продвинулся человек в иерархии потребностей: если потребности более низкого уров­ня перестанут удовлетворяться, человек вернется на данный уровень и останется там, пока эти потребности не будут в

достаточной мере удовлетворены»⁸¹. Маслоу сделал предпо­ложение, что потребность в самоакгуализации — желание стать тем, кем ты можешь стать, достигнув вершины своего по­тенциала, — является врожденной потребностью. Однако ис­следования в Данном направлении привели его к заключению, что самоактуализирующихся личностей менее одного процента всего населения. Причина, по его мнению, за­ключается в препятствиях, которые имеют социокультурную природу. Во-первых: жесткие стереотипы поведения, кото­рые приравниваются к нормам и которым необходимо под­чиняться, чтобы быть принятым обществом (например, сте­реотипы мужественности и женственности). Во-вторых: от­сутствие у большинства личностных качеств, наличие кото­рых необходимо для процесса самосовершенствования: муже­ства, способности рисковать, готовности ошибаться и при­знавать свои ошибки. Это обусловлено первой группой, по­скольку одна из базовых потребностей — потребность в безо­пасности — оказывается под угрозой, как только индивид пытается противоречить устоям общества. В результате, как правило, социокультурные ограничения, с одной стороны, и личностная импотенция, с другой, мешают не только раз­витию, но и осознанию своего потенциала. Таким образом, мы приходим к выводу, что людям необходимо «способству­ющее общество», каким в настоящем оно не является. Мы можем сказать также, что скорее, в настоящий момент, мы можем определить общество как «общество мешающее», на­вязывающее ложные приоритеты в виде статуса, престижа, материальных благ. Следовательно, возможно констатиро­вать не тождественность потребностей, диктуемых социумом, и необходимых самой личности. Иначе: существует разрыв между целями общества, средствами их достижения и нужда­ми, желаниями личности.

 

⁷⁸ Небылицин В.Д. Новое представление о структуре эмоциональности // Жизнь и научное творчество. — М„ 1996. С 248-260.

⁷⁹ Там же. С. 252.

⁸⁰ Sullivan H.S. The interpersonal theory of psychiatry. — N. Y., 1953.

⁸¹ Хьелл Л., Зиглер Д. Теории личности / Пер. с англ. — СПб., 1999. С. 489

Таким образом, структура личности, с позиции данных исследователей, на видовом уровне ограничена биологиче­скими потребностями, на социальном — поведенческими стереотипами, базирующимися на декларируемых общественным сознанием нормах и критериях. Из этого следует, что обще­ство, с одной стороны, в Процессе социализации формирует человеческое в человеке, а с другой — деформирует пробуж­денное человеческое начало, направляя его устремления на ложные цели (материальные блага). Здесь мы приходим к разрыву между потребностями общества, цель которого — технократическое развитие для поддержания себя как орга­низованного целого, и предназначением личности как духов­ной сущности для реализации своего потенциала в творче­стве и самосовершенствовании. Творцы по духу опасны для общества, поскольку, являясь «двигателями» развития ци­вилизации, в то же время подрывают его устои.

Однако структура личности не столь одномерна, более диф­ференцирована и многозначна. Прежде всего, считаем не­обходимым разграничить понятия: «потребности», «стремле­ния», «способности».

Под потребностями мы предлагаем понимать то, без чего человек не способен выжить как биологическое существо и на достижение которых его направляет инстинкт выживания.

Стремления формируются мотивами. Возникновение мо­тивов инициируется социумом. И, следовательно, стремле­ния индивида имеют социальный характер, хотя могут и не осознаваться, особенно в тех случаях, когда одобряемые об­ществом нормы и ценности им полностью интегрированы в структуру и воспринимаются как собственные.

Способности духовного уровня являются врожденными, но их раскрытие и реализация зависят от целенаправленных уси­лий самого субъекта и, в частности, во многом определяют­ся тем, насколько он сможет противостоять стереотипам, выйдя за их границы.

В таблице 8 представлена иерархическая структура лично­сти. В ее основу положены биологические потребности. Со­циальные устремления обозначены как переходный этап на пути личностного развития. К высшей стадии отнесены ду­ховные способности и их реализация. Раскроем каждое из данных положений.

 

Таблица 8