Доверия.
Это вовсе не значит, что он лжет или преувеличивает, хотя существует и такая возможность. В основном это говорит о том, что людям стоит меньше доверяться и рассчитывать на точные факты в тех темах, к которым они особенно неравнодушны. Расспрашивайте такие источники крайне осторожно. Они обычно подгоняют факты под собственные теории и в ослеплении игнорируют важные факты, способные полностью изменить всю историю.
Но горячность собеседников может быть вам на руку. Если, разрабатывая полемичный материал, вы подвергаетесь словесным атакам с обеих сторон, это верный признак близости к правде. Как сказал однажды Дэниел Марселлин с гаитянского "Радио Метрополь": "Мы знаем, когда п одбираемся к истине. Это когда смертельных угроз примерно поровну с той и с другой стороны".
"8. Не принимайте сведений от анонимных источников." Это не значит, что следует отказываться разговаривать с ними. Но есливы действительно хотите написать статью, анонимный источник для этой цели-вовсе не источник. Он - всего лишь зацепка, указание, где надо искать. Но ив этом случае требуйте установления его личности. В противном случае, еслипосле выхода статьи последует опровержение либо окажется, что материалневерен, у вас не будет никакой возможности представить свой источник - ни всуде, ни где-либо еще.
В крупные национальные газеты нередко приходят анонимные источники, предлагая материалы о частной жизни политиков и знаменитостей. Чаще всего эти источники - проститутки, бывшие любовники и любовницы и т. д. Зачастую они не желают раскрывать свое имя, а еще чаще просят заплатить им (см. ниже). Порой они даже утверждают, что у них имеются фотографии или пленки с записями того, о чем идет речь. Как бы убедительно ни выглядел их рассказ, какое бы хорошее впечатление они ни производили, никогда недоверните этим историям, если нет дополнительных источников, подтверждающих их. Велика вероятность того, что вы, сами того не сознавая, становитесь участником акта мести или какой-нибудь нечистой истории.
"9. Никогда не платите за сведения." Это легче сказать, чем сделать - кое-где чиновники привычно ожидаютплаты за сотрудничество с прессой. Но если только возможно сделать работубез подобных выплат, так и следует поступать. Вся беда в том, что, платялюдям за информацию, вы пробуждаете к жизни две нежелательные вещи.Во-первых, такая практика создает рынок информации, которая распространитсяв самые неожиданные сферы быстрее, чем можно себе представить. Еще нескольколет назад редкостью было, чтобы люди требовали от газет деньги при каких быто ни было обстоятельствах. Теперь же, помня о нескольких получивших широкуюогласку историях, денег требуют очень многие, в том числе обычные люди,случайно вовлеченные в какое-то событие.
В ряде стран, например в Великобритании и Японии, эта практика становится просто заразой, порожденной готовностью газеты платить. Что же происходит затем? Эти люди подписывают договор с одной газетой о праве исключительного использования их информации, и другие журналисты не могут добраться до них. В результате ограничивается свободное распространение информации, а сами источники лишаются возможности быть опрошенными должным образом. То есть, единственная версия, которой суждено увидеть свет, - это их авторизованная версия. Такой рынок информации наносит ущерб истине. Это не вопрос этики - это вопрос практический. Сегодня вы платите одному человеку за его информацию, а завтра вы жалуетесь, что другие люди отказываются говорить с вами - их уже купили другие газеты.
Во-вторых, если вы платите своему источнику, это побуждает его преувеличивать или корректировать факты. Он знает - чем интереснее сюжет, тем больше вы заплатите; поэтому он выдумывает, приукрашивает и "придает жизнь" немногим известным ему фактам с помощью своего богатого воображения. Сильнее всего эта опасность в историях о политиках и знаменитостях. Несколько лет назад самая популярная газета "The Sun" заплатила одному проституирующему гомосексуалисту за информацию об Элтоне Джоне. Статья была опубликована, но сведения в ней не соответствовали истине, и позже газете пришлось заплатить рок-звезде миллион фунтов стерлингов за моральный ущерб и напечатать на первой странице извинение.
10. Остерегайтесь также источников, желающих продать вам пленки, видеозаписи и проч. Внемлите предостережению британца. В его стране некоторые популярныегазеты платят за материалы такие большие деньги ("Сан" каждый год тратитмиллионы фунтов стерлингов на оплату информации), что там есть даже парачеловек, зарабатывающих на жизнь профессиональным обманом газетчиков.Наверное, лучший из них - кинокаскадер по имени Роки Райан, он же МейджорТрэвис, Питер Бернстайн, Дэвид Оппенгеймер, Рокко Сальваторе, и еще рядимен, под которыми он обычно действует. Он продал "The People" (воскреснойбульварной газете) материал об оргиях с сексом и наркотиками в гималайскойэкспедиции, другому изданию он продал байку о том, что Горбачев ушел вотставку за два года до того, как это произошло на самом деле, а такжеисторию о том, что видный нацист Мартин Борман жив и здоров и проживает водном из израильских кибуцев.
Он также заработал 18 000 долларов, состряпав расшифровку записей телефонных разговоров принца Чарльза и принцессы Дианы. Его подруга-актриса позвонила в "The People" и сообщила, что ее приятель из службы безопасности хочет поговорить о королевской семье. Она дала номер телефона в престижной части Лондона, и, когда из газеты позвонили по нему, трубку снял другой его приятель, представившийся работником британской разведки. Он объяснил, что они установили "жучок" в телефоне принца Чарльза, и добавил, что готов продать расшифровку телефонных разговоров за 7500 долларов. "The PegoJe" купила ее, равно как и другие газеты. Причина, почему они попались на это, понятна: мошенники давали им сведения, которые те жаждали принять за правду. Подобным искусством убеждения жулики владеют испокон веков.
"11. Будьте щепетильны по отношению к противной стороне." Это означает не только придерживаться уравновешенного тона врасследовании в статье и от начала и до конца, но и быть честным поотношению к людям. Если их критикуют или обвиняют в чем-то, вы должны нетолько сообщить им об этих обвинениях, но и дать время ответить на них."Десять минут на размышление" - это не совсем то, что надо. Зачастую следуетотказ "прокомментировать", сколько бы времени вы им ни дали. Но возникаютситуации, когда сказанное противной стороной даст вам новые сведения идругой поворот. Вопрос тут не сводится только к справедливости, это такжевопрос безопасности,
И наконец, не спешите сдавать сложные статьи. В Британии настолько силен дух соперничества, что постоянно жив соблазн опубликовать материал прежде, чем он будет проверен и полностью готов. Все мы были его жертвами. Если я и усвоил хоть, что-то полезное, работая с американскими журналистами, так это правило: публиковать статью только тогда, когда ты ею полностью доволен. Все остальное не стоит риска.
return false">ссылка скрыта"12. Опасайтесь призывов к вашему "чувству ответственности"."Лишенные формальных признаков цензуры призывы к журналистам "подумать опоследствиях этой публикации", "проявить ответственность" - древнейший приемв неписанном учебнике для желающих скрыть правду. Подобные уговоры обычносвидетельствуют, что материал правдив, а тот, кто дает его, не хочет, чтобывы писали об этом. Никогда не поддавайтесь. Вы журналист, а негосударственный пропагандист. Если не считать военного времени, когдапреждевременная информация o передвижениях "войск могла быть на руку врагу,трудно представить себе тему, которую следовало бы сознательно замалчивать.В военное время правительство будет взывать к патриотизму журналистов, недопуская репортеров к информации и к правде под предлогом соображений
национальной безопасности. А то, что оно будет говорить - скорее всего,
окажется дезинформацией.
"Репортажи на специальные темы"
В общенациональных и крупных региональных газетах имеется некоторое количество репортеров на специальные темы. Это люди, пишущие исключительно по одному вопросу - корреспонденты по вопросам образования, по уголовным делам итак далее. В некоторых газетах в Западной Европе таких специальных корреспондентов очень много, причем не все из них работают полный рабочий день. Эти люди пишут материалы на такие темы, как оборона, международные вопросы, дипломатия, внутренние дела, здравоохранение, окружающая среда, искусство, образование, наука, религия, наследие, политика, СМИ, транспорт, мода, промышленность, экономика и так далее. И это - только те, кто работает на отдел новостей. В других отделах - бизнеса, спорта - будут конечно, и свои спецкоры.
У газеты, обладающей хорошей командой специальных корреспондентов, масса преимуществ. Но и спецкоры, и газета должны отдавать себе отчет в том, какие могут возникнуть проблемы, если репортер проводит массу времени в работе над одной темой, вращаясь в одном и том же кругу. Спецкоры должны стараться не становиться "своими" в том бизнесе или сфере, о которых они пишут. Если это произойдет, велик риск, что они начнут смотреть на сюжеты с точки зрения не читателя, а тех людей, о которых будут писать. Спецкорам необходимо поддерживать в себе верный, ориентированный на читателя инстинкт на новости, и не допускать, чтобы статьи шли на благо той бюрократии, которую они собирались разоблачать.
Эти корреспонденты обязаны также следить за тем чтобы не использовать профессиональный жаргон той сферы, о которой пишут. Это - один из наиболее общих недостатков специальных корреспондентов, первый признак того, что они становятся "своими". С этим связана еще одна опасность, а именно: они не должны писать статьи, которые заинтересуют только "свой круг". Если специальный корреспондент заявляет редактору отдела новостей, что его статья написана для нескольких сот "посвященных", ему пора менять специализацию, либо направлять его обратно в отдел текущих новостей, либо вообще долой из газеты.
Также не должны специальные корреспонденты сближаться со своими источниками настолько, чтобы выполнять их просьбы о сроках публикации. Открытый нажим на репортеров по неблаговидным мотивам происходит очень редко, чаще бывает, что корреспондент "придерживает" материал в обмен на обещание дать попозже еще более интересный сюжет. Остерегайтесь, если вас попросят об этом, а, став редактором, еще сильнее остерегайтесь того журналиста, которого уличите в такой практике.
И наконец, вот случай, предельно ясно иллюстрирующий все опасности – и для журналиста, и для газеты - грозящие, если корреспондент слишком приблизится к кругу своих источников. Этот случай связан с именем Альфреда "Спиртяги" Лингла, работавшего в 20-е годы полицейским репортером в "Chicago Tribune". Лингл был на хорошем счету в газете. От него и от тех, с кем он был связан, в газету пришло множество надежной информации и статей об организованной преступности в городе. Лингл заработал себе легендарную репутацию среди читателей и коллег. Он процветал. Благодаря деньгам, которые, по его словам, составляли отцовское наследство в 50 000 долларов, этот репортер, получавший 65 долларов в неделю, прекрасно одевался и имел несколько домов. Однако обильный поток его статей об уголовном мире неожиданно прервался 9 июня 1930 года. На станции метро на Рэндолф Авеню Лингл был застрелен посреди бела дня человеком в одежде священника.
Убийство носило все признаки работы гангстеров-профессионалов. Газета Лингла была в гневе. "Смысл этого убийства ясен, - гремела передовица. – Оно направлено на то, чтобы подавить и запугать нас. Мистер Лингл был полицейским репортером, притом отлично информированным. Среди его личных друзей были высшие полицейские чины города... Качества, делавшие его ценным для газеты, делали его опасным в глазах убийц... К списку убитых во время Бойни Святого Валентина (когда во время войны между преступными группировками было расстреляно семеро членов одной из них) добавилось имя человека, чьей работой было раскрывать всем дела убийц. "Tribune" принимает вызов. Это война. В ней будут жертвы... Правосудие должно вступить в битву или сдаться".
За этими замечательными словами "Tribune" опубликовала сообщение о награде в 25 000 долларов за информацию об убийцах. Ее примеру последовали другие газеты. После этого Лингл удостоился пышных публичных похорон с военным оркестром и почетным эскортом. Десятки тысяч жителей Чикаго вышли на улицы и склоняли скорбно головы, когда кортеж проезжал мимо них.
Но очень скоро стали всплывать доселе неизвестные сведения о "безвинном герое" Лингле. Выяснилось, что отец оставил ему не 50 000, а всего несколько сот долларов. Когда Лингла застрелили, в его бумажнике было больше тысячи долларов наличными, а пряжка его ремня была инкрустирована бриллиантами - типичный подарок от Аль Каноне, самого печально известного из боссов мафии. Более того, на банковский счет убитого было положено за последние полтора года более 60 000 долларов.
Один из счетов у Лингла был общим с комиссаром полиции города Уильямом Ф. Расселлом, который был вынужден немедля подать в отставку. Они с Линглом дружили с юных лет, и репортер торговал своим влиянием на Расселла, продавая его другим полицейским, добивавшимся перевода и продвижения по службе, политикам, бандитам и крупным гангстерам вроде Каноне. Он был частым гостем в резиденции Капоне на Палм-Айленде во Флориде и имел круглосуточный доступ к этому человеку.
Однако Лингл любил играть, и играл по-крупному. Несмотря на несколько удачных попыток подкупа устроителей собачьих бегов, он скоро начал проигрывать до тысячи долларов в неделю на бегах и в нелегальных казино, принадлежавших Капоне. К лету 1930 года его долги составляли более 100 000 долларов - более миллиона долларов в ценах 1995 года. Его попытки вымогать деньги у членов банд самого Капоне были, с точки зрения босса преступников, недопустимой вольностью со стороны "Спиртяги" Лингла. Был нанят убийца, который надел сутану священника.
Через три недели после убийства Лингла его газета была вынуждена признать: "Альфред Лингл предстает ныне совсем в ином свете, чем руководство "Tribune" видело его при жизни... Он не был и не мог быть великим журналистом... Он был допущен в мир политики и преступности по мотивам, о которых не имели представления его редакторы. То, чем он владел, он использовал в делах, приносивших ему деньги и принесших смерть".
Голливудские репортеры лгут весь день – до заката солнца. А когда солнце заходит, они вновь лгут.
Фрэнк Синатра