Глава 11. Переосмысление. Часть I

Ну почему ему так трудно?

Хотя Гарри уже всё решил, отчего ему кажется, что проще сдать Снейпу ТРИТОНы, чем почти обнажённым выйти к Тёмному Лорду? Гарри опустил взгляд на полотенце, плотно обхватывающее его бёдра, и вздохнул.

Не то чтобы он не бывал в положениях похуже — очень даже бывал. Чёрт, да Гарри без сомнений шёл навстречу собственной гибели, которую предрекали ему от руки всё того же человека, и хотя тогда он был до смерти напуган, он не возражал, не сбегал и не прятался! Многие ли могут этим похвастать? То, что ждало Гарри за дверью ванной, по сравнению с тем, что произошло, должно было показаться ему сущим пустяком.

Должно было. Теоретически.

Гарри вышел из ванной комнаты, притворил за собой дверь, тут же прислоняясь к её холодной поверхности, и задумался. Может, ему стало бы легче, не будь он настолько обыкновенным? Джинни всегда говорила, что Гарри великолепен, но он отчего-то очень сомневался, что Волдеморт подумает так же. В нём не было ничего примечательного, кроме удачи, которая больше напоминала проклятие.

Он вздохнул и устало покачал головой.

В любом случае, на встречу с Волдемортом нужно настроиться — Тёмному Лорду необязательно видеть, что Гарри на грани нервного срыва. Лучше уж он сразу представит себе самое худшее, что может случиться, и тогда ничто не застанет его врасплох.

Странно, но он без раздумий мог сказать, чего боится больше всего. И этот страх не касался ни секса, ни унижения. Он появился ещё тогда, когда они чудом спаслись.

Не было ничего хуже, чем открыть сейчас дверь в спальню и понять, что остался один. И без слов стало бы ясно, что всему виной то, что произошло в соборе. У Гарри внутри всё сжималось, стоило ему подумать об этом. Тёмный Лорд сам сказал — он не ожидал, что ЛеРой объединится с вампирами. По её плану Волдеморт оказался бы мёртв в ту же секунду, как отправился обыскивать собор, а Гарри даже и не заметил бы этого, поглощённый разговором с вдовой. Он представил, что эти чудовища могли обратить Тёмного Лорда в вампира, и тот, одержимый жаждой крови, набросился бы на них с ЛеРой, и Гарри точно так же пронзил бы его сердце. И лишь придя в себя, покрепче перехватив палочку, он увидел…

Увидел бы бледное безжизненное лицо и понял, что это его рука обрекла на бесконечные скитания осколок души Тёмного Лорда, несмотря на то, как сильно он л… он любил его…

Ничего хуже быть просто не могло. Не могло.

У Гарри перехватило горло, и он смахнул влагу, собравшуюся на глазах.

Ему бы радоваться, что они оба выжили, а он печётся лишь о собственном удовольствии. Ну не дурак ли? Пока Гарри мог видеть его, говорить с ним, прикасаться к нему и быть с ним, какая разница, великолепен или отвратителен будет секс. Как он может быть недоволен, пока они могут разделить на двоих одну близость?

Сведённые напряжением мышцы расслабились, а разумом овладело спокойствие. Гарри посмотрел на тускло освещённую стену апельсинового цвета и вдохнул воздух с ароматом корицы, перечной мяты и лаванды.

Значит, он влюбился. Просто как дважды два. Любовь… она всегда приходила словно из ниоткуда, она могла сделать его самым счастливым человеком на земле, а могла и низвергнуть в пучины печали.

Ему вдруг захотелось смеяться сквозь слезы. Жизнь заиграла новыми красками, стоило дать своему чувству название, которое оно заслуживало.

К сожалению, от следующей мысли настроение Гарри сдулось, как воздушный шарик.

Волдеморт не мог ответить на его любовь. Гарри вспомнил слова Дамблдора и ЛеРой, они оба были уверены: Тёмный Лорд не знает, как это — любить. Но ни один из них не знал Волдеморта так хорошо, как Гарри; в противном случае Гарри добровольно вернулся бы в Нотр-Дам и позволил вампирам отобедать собой. Ни Дамблдор, ни ЛеРой не видели тех чувств, что несколько минут назад так открыто промелькнули на бледном лице, они оба оценивали Риддла лишь по его преступлениям. Гарри тоже слишком хорошо знал, что это за преступления, а ещё он знал, что подтолкнуло Риддла на этот проклятый путь. Единственное, что он хотел знать — что сейчас чувствует Тёмный Лорд. Даже если это не любовь, оно всё равно светлое и сильное. А сейчас достаточно и этого.

Поборов остатки нерешительности, Гарри расправил плечи и зачесал пятернёй непослушные влажные волосы. Потом глубоко вздохнул, завернул за угол и, на секунду замявшись, открыл дверь спальни…

И не поверил своим глазам.

Комната выглядела совсем иначе. Уменьшенная в десятки раз маггловская мебель небрежно валялась в дальнем углу, некогда жёлтые стены стали тёмно-зелеными, а комната отчего-то стала казаться больше, чем была на самом деле. Шторы тоже сменили цвет на глубокий изумрудный; с первого взгляда они казались почти чёрными, такими же, как покрывало и пушистый ковёр на полу.

Гарри окинул нервным взглядом постель, потом его глаза скользнули по комнате и остановились на сверкающей бронзовой ванне у камина. Такого в маггловском доме быть просто не могло, с изумлением понял он.

Наконец, Гарри увидел Тёмного Лорда.

Тот уже вылез из исходящей паром воды и теперь стоял лицом к камину, оправляя свою длинную мантию. На коже его головы сверкали как крошечные алмазы прозрачные капельки. И хотя это зрелище заворожило Гарри, монстр в его груди не преминул обратить его внимание на остальную одежду Волдеморта — чёрный плащ, брюки, рубашка и жилет небрежной кучей валялись у подножья ванны. Пока его мозг справлялся с потоком новой информации, он смог ошеломлённо выдавить:

— Что ты сделал?

Волдеморт замер.

— Разве не понятно? Или ты думал, что Лорд Волдеморт будет спать в грязной маггловской постели?

Тёмный Лорд даже не посмотрел на него, когда отвечал.

— Ты говорил, что справишься за пять минут, — напомнил он секунду погодя. — Прошло девятнадцать.

Сведённые напряжением плечи Гарри тут же расслабились, и он чуть не рассмеялся.

— Прости. Забыл одолжить у Дамблдора часы. А ты так сильно по мне соскучился? — улыбнулся он.

Волдеморт не ответил. Он взмахнул палочкой, и ванна исчезла только для того, чтобы смениться креслом. Тёмный Лорд элегантно в него опустился, так и не взглянув на Гарри.

Спокойствие того как ветром сдуло.

— Я тебя разозлил? — осторожно спросил Гарри, подходя ближе.

— Нет, — отрывисто возразил Волдеморт. Что бы его ни тревожило, он решил этого не показывать.

Гарри остановился рядом с креслом, разгорячённым от жара камина, и внимательно вгляделся в бледное лицо. Не прошло и секунды, как Тёмный Лорд поднял раздражённый взгляд.

От вида обнажённой груди Гарри тёмно-красные глаза на долю секунды распахнулись шире, но Волдеморт тут же взял себя в руки и спокойно встретил взгляд зелёных глаз.

Но от Гарри не ускользнуло его участившееся дыхание.

— У меня для тебя есть кое-что. Закрой глаза, — попросил он.

Голос Волдеморта сочился подозрением, когда он спросил:

— Зачем? Что там у тебя?

— Это сюрприз. Что, ты мне не доверяешь? — нервно улыбнулся он.

Ожесточённые черты бледного лица немного смягчились. Видимо, Тёмный Лорд вспомнил о подарке, который ему обещали, поэтому закрыл глаза, хотя напряжение так и не ушло из его тела. Неужели его одолевали те же сомнения, что и Гарри совсем недавно?

Их общее прошлое напоминало назойливого боггарта, оно всегда в наихудшей своей форме всплывало в самое неподходящее время, и Гарри решил это изменить.

Он мягко погладил кончиками пальцев бледную щёку, а потом положил на костлявую грудь, выглядывающую из свободно запахнутой мантии, тяжёлый золотой медальон и застегнул цепочку на шее.

— Я привык ненавидеть эту вещицу, — прошептал Гарри, опуская ладонь на медальон и чуть сильнее прижимая его к груди. — Но я всё равно буду по нему скучать. Почти так же сильно, как скучал по тебе, когда мы разошлись.

Он убрал руку, и Тёмный Лорд оцепенело замер на месте.

Прошло несколько долгих секунд, прежде чем длинные подрагивающие пальцы схватили медальон и открыли его.

— Я с большим трудом смог его починить, — прошептал Гарри и перевёл взгляд в окно. — Он, конечно, не как новый… такого и быть не могло. Но знай — я сделал всё возможное.

За слегка потрескавшимися окнами ничего не было.

За ними никто не наблюдал.

А в медальоне больше ничего не жило.

Бледная рука крепко схватила его за запястье, и Волдеморт медленно поднялся во весь свой рост.

— Зачем, — его голос превратился в невнятное шипение. — Зачем ты отдал его мне? Захотел поиздеваться, Поттер? Захотел напомнить, что ты… сотворил со мной? Чтобы я никогда не смог забыть?!

С каждым словом голос его становился всё громче, а в глазах всё ярче разгоралось угрожающее пламя.

Гарри был к этому готов. Он даже был готов к тому, что в лицо ему уткнётся кончик палочки, которую Волдеморт, впрочем, так и не обнажил. И это очень помогло Гарри удержать остатки спокойствия.

— Нет, — прошептал он. В голосе проскользнула неподдельная печаль. — Я отдал тебе медальон, потому что он твой, а не мой. Не пойми меня неправильно. Три года назад, когда мы уничтожали его, я готов был петь от счастья, и если бы мне сказали, что в будущем я пожалею об этом, то расхохотался бы, как безумец… А теперь уже поздно. И пусть сейчас мне хочется, чтобы твой хоркрукс остался тогда цел — что сделано, то сделано — я не в силах изменить прошлое. Ведь мы воевали, помнишь? Эта война у каждого из нас отняла что-то бесценное. Но, прошу тебя, давай оставим прошлое в прошлом. Не тебе одному больно о нём вспоминать…

Волдеморт молчал, только смотрел на него немного отстранённо, и Гарри отчаянно хотелось проникнуть в его мысли.

— Этот медальон — наследие твоей семьи, — продолжил Гарри. — Я уверен, твоя мать передала бы его тебе по наследству, если бы нищета не заставила её продать фамильную ценность.

Медленно, очень медленно Волдеморт отвернулся к огню, и в комнате на несколько долгих минут повисла тишина, прежде чем он заговорил.

— Ей не нужно было ничего продавать, — глухо ответил Тёмный Лорд. — Она была ведьмой, потомком великого Салазара Слизерина. Эта женщина могла достать что угодно для того, чтобы выжить… Но она отринула собственную магию и поэтому умерла.

Он замолчал и стиснул зубы.

— И всё… ради единственного, никчёмного, паршивого маггла!

Гарри протянул руку, чтобы коснуться его, но Волдеморт отпрянул.

— Она любила его, — тихо прошептал Гарри.

— Да уж, любила! Она поддалась этой омерзительной человеческой слабости. Любовь превращает волшебников в жалких слабаков, в безмозглых глупцов, которые полностью зависят от объекта своей страсти! Это низкое и самое презренное…

— Ты ошибаешься! — твёрдо перебил его Гарри.

— Неужели, Поттер?! Разве не ты только что согласился, что она умерла из-за любви?!

— Не вини любовь, когда виновато её отсутствие, Том. Любовь не делает людей слабее, она делает нас сильнее… намного сильнее, чем мы есть на самом деле.

Пока Волдеморт придумывал язвительный ответ, Гарри мягко подхватил его израненную руку и поднёс её к губам.

— Посмотри вот сюда, — сказал он и осторожно коснулся губами бинта. — Почему ты защитил меня? Ты ведь мог воспользоваться ситуацией и просто сбежать.

Тёмный Лорд тут же отвлёкся от своих размышлений и быстро обдумал его слова.

— Ты думаешь, что я…

И неожиданно разразился безумным смехом.

— Нет, Гарри! Я действовал на инстинктах, — насмешливо произнёс он. — Я думал вовсе не о том, как остановить её или спасти тебя.

Гарри улыбнулся ещё шире.

— Здорово! Значит, подсознательно ты готов был спасти меня, наплевав на собственную безопасность.

После этих слов Волдеморт подобрался и, кажется, даже испугался, но сразу расслабился, словно отмахнулся от этой мысли как от назойливой мухи.

— Не говори ерунды. Просто совпадение.

Настроение Гарри тут же сменилось — он вдруг посерьёзнел.

— Может, так и есть, — охотно кивнул он. — Но давай, я расскажу тебе о том, что не могло быть просто совпадением. У меня сердце чуть не разорвалось, когда я услышал твой крик. Словно меня нанизали на раскалённые кинжалы, и я чуть не свихнулся, мне отчаянно хотелось, чтобы это я, а не ты, оказался под её клыками! Беспомощность… подобная пытке… подобная смерти! Проклятье! Ты просто не понимаешь… какие чувства во мне вызываешь!

Гарри прикусил подрагивающую нижнюю губу и с трудом сглотнул вставший поперёк горящего горла ком. Открывать свои чувства вот так: душой, а не телом, оказалось несравнимо сложнее. Словно одним махом обнажаешь всего себя.

— Какие чувства я у тебя вызываю?

Гарри ждал этого вопроса, но не потому он поднял взгляд — в голосе Волдеморта прозвучало нечто новое, неслыханное.

Удивление. Любопытство. Надежда.

Зрачки кроваво-красных глаз расширились и теперь походили на тлеющие угольки, а рот приоткрылся, словно Тёмный Лорд увидел нечто потрясающее, выходящее за рамки его понимания.

Гарри с ног до головы окатило жаром. Волдеморт был великолепен, когда, не скрывая, показывал настоящие, тёплые, человеческие чувства. В глазах его разгоралось пламя желания, оплавляющее стальные стены самообладания. Желудок Гарри сжался, не прошел бы и снитч. Такое странное ощущение: наравне сгорать от волнения и возбуждения. В последний раз он чувствовал подобное перед первой их с Джинни близостью.

Нет, даже не так. Сейчас чувства были сильнее. Намного сильнее.

— Можно, я покажу? — прошептал Гарри.

Должно быть, Тёмному Лорду огромных усилий стоило удержать на лице невозмутимость, потому что его охрипший голос был полон чем-то незнакомым:

— Иди в постель.

Гарри пошатнулся, но всё же кивнул. Когда он уже готов был улечься на тёмно-зелёное покрывало, его остановил чуть слышный приказ.

— Сядь.

Гарри замер, повернувшись к Волдеморту лицом, и очень медленно, не отводя от него глаз, присел на постель.

Сейчас его занимали лишь две вещи: бешено колотящееся о рёбра сердце и зверский холод, который медленно поднимался с пола к его голым ступням. В голове же было совершенно пусто, он весь замер в ожидании будоражащей неизвестности.

Волдеморт не колебался ни секунды: он подошёл ближе и коснулся лица Гарри кончиками пальцев. Казалось, он пытался убедить самого себя, что всё это настоящее.

Гарри прикрыл глаза, ощущая, как по губам и подбородку скользят мягкие подушечки пальцев и острые ногти. Он расслабился и выдохнул через рот, в который тут же пытливо проникла пара холодных пальцев. Гарри дёрнулся от неожиданности и инстинктивно зажал их между языком и нёбом, поднимая глаза на Тёмного Лорда.

Волдеморт смотрел на него со жгучим желанием, и он уступил: приласкал пальцы кончиком языка, а потом резко втянул их глубже, заставляя Тёмного Лорда зажмуриться и стиснуть зубы.

И лишь когда кончики пальцев коснулись задней стенки горла и Гарри поперхнулся, Волдеморт отдёрнул руку. Но сияющие алые глаза ни на секунду не оставили его лица.

Горло Гарри сжалось, и не только оттого, что секунду назад его оцарапали — он не знал, что должен делать дальше. Голова была совсем ясной, и он не мог пока поддаться безумию.

Будто заметив его метания, Тёмный Лорд развеял их одним единственным движением: не сводя с Гарри глаз, он приоткрыл рот и сунул в него бледные пальцы, с удовольствием слизывая чужую слюну.

И тело Гарри мгновенно откликнулось на этот самый эротический жест, какой он только видел. В долю секунды он весь покрылся испариной; сердце зашлось в бешеном ритме, а плоть затвердела. И всё без единого прикосновения.

Здравый смысл улетучился в неизвестном направлении, и Гарри ринулся к Тёмному Лорду, намереваясь растерзать этот дерзкий рот. Ему было плевать на лёгкие, которым отчаянно не хватало кислорода. Плевать на пошатнувшееся психическое здоровье, когда Волдеморт жёстко разорвал их поцелуй.

— Я сказал… сядь, — прошипел он и оттолкнул Гарри.

— Не могу… — начал тот, но единственный опаляющий взгляд на корню обрубил все его возражения.

Очень неохотно Гарри шлёпнулся обратно на кровать и расстроенно прикусил губу.

— Ты ведь не знаешь, — раздражённо начал Волдеморт, словно сейчас было самое подходящее время для лекций, — тридцать лет назад я пообещал себе, что у меня больше не появится никаких привязанностей, как та, что чуть не стоила мне жизни.

— Ты о том случае с Негурой? — ревностно спросил Гарри. — Не хочу показаться равнодушной скотиной, но, может, не будем говорить о нём сейчас?

— Никогда больше, говорил я себе, — продолжал Волдеморт, словно и не слышал его. — Так почему сейчас из-за тебя я наплевал на собственное обещание, словно его никогда и не было? Я постоянно думаю о тебе, и… это пугает.

— Так вот что тебя тревожит, — вздохнул Гарри и помассировал переносицу. — Ты просто вспомнил, что нарушил собственное правило. Но подумай, сколько правил нарушаю я. Здесь. С тобой.

Плечи Тёмного Лорда чуть расслабились, а бледные губы сложились в кривую улыбку.

— Очень верное замечание. И похоже, мне уже самому плевать, какие правила я нарушаю. Сейчас, в эту самую минуту, мне важен лишь ты. Ты, во всем своём греховном великолепии.

Пока он говорил, длинные пальцы ловко расстёгивали пуговицы мантии.

— Ч… что?.. — сбивчиво выговорил Гарри. Слова Волдеморта застали его врасплох. На секунду вспыхнула неуверенность, но тут же погасла, стоило мантии Тёмного Лорда соскользнуть на пол. Волдеморт выступил из неё, величественный даже в своей наготе.

Бледность его кожи поражала. И хотя такое казалось невозможным, Гарри готов был поклясться, что худощавое тело само создавало свет. Оно сияло. Оно ослепляло, и Гарри растерялся, не зная, куда смотреть. Смущение было так велико, что он даже не понимал, как, должно быть, неуместно сейчас его изумлённое глазение.

«Человечеству придётся придумать новое определение красоты», — подумал Гарри, хотя и сам был не прочь это сделать: рядом с Волдемортом любой мужчина покажется слишком низкорослым, слишком тучным и волосатым.

Безупречные длинные ноги — те самые, которые стали фетишем для Гарри — немного сдвинулись, словно приглашали прикоснуться к ним, и он не мог не поддаться искушению. Гарри протянул руку и сжал выступающую коленную чашечку, а потом скользнул ладонью выше, к куда более мягкому местечку. Туда, где уже побывала его рука в Визжащей Хижине; мышцы под его пальцами задрожали — Волдеморт тоже вспомнил.

— Восхитительно, — услышал Гарри собственный сдавленный вздох, задерживая там ладонь, запоминая волнующее тепло от соприкосновения с обнаженной кожей, а его глаза уже смотрели в совершенно иное место. Повинуясь неожиданному порыву, он скользнул ладонью ещё выше, обхватил бледный полувозбуждённый член и осторожно потянул за него.

Тёмный Лорд тотчас выгнулся, порывисто втянул в себя воздух и так же резко выдохнул, а потом длинные холодные пальцы вплелись в тёмные волосы и жёстко за них потянули.

— Гарри… — вырвалось едва слышное шипение.

А Гарри, не обращая внимания на боль, зачарованно рассматривал гладкую твёрдую плоть в своей ладони. К безграничному его облегчению, касаться чужого члена оказалось приятно; одним из самых величайших его страхов, в котором он не признавался даже себе, было возможное отторжение подобных прикосновений.

Вместо этого Гарри никак не мог насытиться стонами Тёмного Лорда, которые вырывала всё быстрее скользящая по члену рука, да и его собственный уже пульсировал от желания, и Гарри сжал его через полотенце, ослабляя охватившее тело напряжение. Ладонь снова и снова оглаживала разогретую плоть, изредка, с аккуратностью выработанной годами практики растирая блестящую розовую головку. Удивительно, какими разными на ощупь казались их возбуждённые члены.

И пусть они были почти одинаковой длины — у Тёмного Лорда всё же немного длиннее — форма и температура оказались совершенно разными. Но самое главное — член Волдеморта был самым обычным, безо всяких причуд и странностей. А определенная асимметрия казалась Гарри притягательной и очень даже свойственной роду людскому. Из-за белоснежного цвета член казался… он не мог подобрать более подходящего слова, чем «непорочным».

Не в силах больше сдерживаться, Гарри вскочил на ноги, сорвал с бёдер полотенце и прижался к обнажённому возбуждённому телу. Позвоночник чуть не переломился пополам, так сильно он выгнул спину, когда нарочно подался выше, прижимаясь пахом к чужой промежности. Громкий гортанный выкрик ясно дал понять не только Волдеморту, но и всем жителям дома, как ему хорошо.

Его влажный твёрдый член скользнул по внутренней стороне бледного бедра, и Тёмный Лорд что-то неразборчиво простонал. Лишь через несколько долгих секунд, отчасти овладев собой, он с трудом, на выдохе прошипел Гарри на ухо:

— Я сказал… хах…ссссидеть!

— Ещё чего, — пробормотал Гарри в маленький сосок, который неожиданно обнаружил, и был слишком занят его вылизыванием и покусыванием, пока теребил и пощипывал другой. Сейчас его занимало лишь одно: затушить огонь, разливающийся по венам. Свободная рука без заминок легла на их соприкасающиеся друг с другом пульсирующие члены и сжала их. Тела безудержно задрожали, и они застонали в унисон.

— Ч… Чёрт… — лихорадочно выдохнул Гарри. — Я… я… скоро…

А потом случилось ужасное: холодная рука, которая только что сжимала его волосы, опустилась на грудь и грубо оттолкнула, да так, что Гарри рухнул на постель.

— Какого дьявола?.. — завопил он и приподнялся на локтях. Затуманенный мозг не способен был ясно мыслить, и Гарри бессвязно продолжал:

— Почему ты?.. О… да ладно! Обязательно было останавливаться прямо сейчас?! Ты не можешь контролировать каждое моё движение!

Сознание резко прояснилось, стоило ему увидеть, как Волдеморт сжал израненной рукой тисовую палочку.

— Неужели? — тихо спросил Тёмный Лорд. Костлявая грудь ходила ходуном, а неестественные кроваво-красные глаза светились дикой, необузданной похотью.

Другая бледная рука сжала изнывающий от возбуждения член и заскользила по нему вверх-вниз. Гарри звучно сглотнул.

— Иди сюда, — прошипел Волдеморт. Гарри не сдвинулся с места.

— Иди сюда! — раздражённо повторил Тёмный Лорд. Палочка дрогнула в его руке. Гарри опомнился и заставил себя сесть, а потом пододвинуться ближе. Риддл схватил его за подбородок и прижался сочащимся членом к чужим губам.

— Возьми его в рот, — хрипло прошипел он. — Живо.

«Так вот чего ты хочешь», — подумал Гарри, ощутив ещё один тычок в губы.

Ему следовало этого ожидать. Будь Гарри в постели с девушкой — давно бы потребовал минета, вот только жаль, Волдеморт совсем не был похож на человека, который готов опуститься на колени и отсосать ему.

Может, попытаться объяснить, что ему было гораздо проще на предыдущей стадии их близости, но с другой стороны, Гарри и сам хотел узнать, далеко ли сможет зайти. Тем более, как он попросит Тёмного Лорда о такой же услуге, если сейчас воротит нос?

Гарри закрыл глаза, собрал в кулак всю свою смелость и позволил округлой головке проникнуть в свой рот. Он надеялся лишь на то, что она не будет слишком уж отвратительна на вкус.

Крупный и солоноватый… бледный член отдавал потом и естественной смазкой. Приятного мало, но Гарри был уверен, что всё могло быть гораздо хуже… Например, если бы по вкусу он напоминал Оборотное Зелье.

Приободрённый своим открытием, Гарри заметно успокоился и посмелел. Теперь он решил испробовать на Волдеморте всё то, что ему самому нравилось во время оральных ласк. Гарри плотнее обхватил головку губами и с силой начал посасывать бледную плоть, неторопливо поддразнивая языком маленькую щёлочку.

— Ах… хах… Да! — восхищённо зашипел Риддл, запрокидывая голову.

Здорово, Гарри всё-таки справился, но, к сожалению, это оказалось наипростейшей частью. Дальше всё стало намного сложнее; стоило ему чуть расслабить губы, и Тёмный Лорд, воспользовавшись этим, проник в его рот ещё глубже, тут же задевая заднюю стенку горла. Гарри подавился и закашлял, пытаясь отстраниться, но Волдеморт его не отпускал. Твёрдо удерживая его голову, он продолжал вбиваться в его рот. Но Гарри не собирался с этим мириться. Не обращая внимания на тисовую палочку, маячившую рядом с правым ухом, он ударил по удерживающей его руке, освободил рот от пылающего члена и возмущённо посмотрел на Волдеморта.

— Ты пытаешься прикончить меня?! — прокашлял он, растирая горло.

— А ты как думаешь? — грубо прошипел Волдеморт.

Похоже, не один Гарри тут разозлился, но это не помешало ему выплеснуть своё негодование.

— Уж прости, но у меня не получается!

— Я не заметил, чтобы ты хотя бы старался.

— Я сказал: у меня не получается! Если тебя что-то не устаивает, найди себе того, кто удовлетворит твои потребности!

Только сказав это, он тут же захотел побиться головой о стену. Гарри раскаялся в своих словах в ту же секунду: они шли врозь с его чувствами. Ну почему Волдеморт всегда с такой лёгкостью выводил его из себя, особенно сейчас, когда Гарри хотел доказать, что их отношения много для него значат?

— Прости. Я не хотел, — вздохнул он и встряхнул головой. — Может, если мы… попробуем повторить немного попозже — я смогу расслабиться, — сконфуженно произнёс Гарри. — Всё, о чём я прошу — немного терпения, ты ведь понимаешь… я не занимаюсь этим днями напролёт. Честно говоря, я никогда… эм… Ты не против, если я попробую так, чтобы мне было… удобнее? Обещаю, я буду очень стараться.

Волдеморт ничего не ответил, только смотрел на него. Как будто изучающе. Гарри немного удивился, что на него до сих пор не посыпались проклятия. Но тисовая палочка так и не ткнулась ему в лицо, и Гарри счёл, что извинения приняты, хотя он прекрасно понимал, что испортил окружавшую их атмосферу: быстро опадающий член Тёмного Лорда был тому подтверждением.

Не давая себе времени на сомнения, Гарри обхватил его и быстро вобрал в рот. Он больше не разочарует Волдеморта. Он покажет ему, что способен на большее.

Гарри закрыл глаза и всего себя сосредоточил на откликах Тёмного Лорда, а не на собственных ощущениях.

Он подался ближе, беря чужой член так глубоко, как только мог, компенсируя небольшой охват своего рта ладонью.

Его старания оценили дрожью и коротким довольным вздохом. Длинные пальцы вновь вплелись в волосы, начиная массировать затылок.

Гарри с минуту ласкал бледный член, а потом отстранился и медленно облизал совершенно твёрдый ствол от мошонки до розовой головки, где, задержавшись, приласкал кончиком языка крошечную щёлочку, вторя круговым движениям длинных пальцев.

Ещё одна волна дрожи и вздох — громче предыдущего.

Приободрённый, Гарри решил попробовать что-нибудь ещё и попытался сымитировать проникновение. Он без сопротивления впустил влажную головку в рот, но выпускал, напротив, неохотно, с силой всасывая её в себя, словно любой ценой хотел удержать её во рту, и пощёлкивая по гладкой плоти языком.

На этот раз отклик был в два раза неистовее.

Волдеморт согнулся над ним, его дыхание превратилось в поверхностные и хриплые вздохи, а тело неудержимо подрагивало. Гарри задвигал рукой ещё быстрее.

— Да… так хорошо… Гарри… — шипел Тёмный Лорд сквозь крепко стиснутые зубы. Гарри усмехнулся и крепко обхватил сухопарую талию, не давая ей ещё сильнее накрениться вперёд, а потом быстрее заработал ртом, другой рукой сжимая собственный каменно-твёрдый член.

Их быстрый ритм скоро сбился и стал таким же беспорядочным, как дыхание Тёмного Лорда. Резкие, прерывистые вздохи напоминали Гарри болезненный всхлипы, и он очень хорошо знал, что они предвещают.

Волдеморт кончил с высоким пронзительным криком, и Гарри едва успел заменить рот рукой, быстро двигая ей до самого конца оргазма. Тёмный Лорд застонал и тяжело рухнул на кровать, лицом в сбившееся покрывало.

Гарри быстро стёр полотенцем остывающие струйки спермы. И хотя сам он до сих пор не был удовлетворён, не смог сдержать улыбки.

— Только не умирай там, — тихо рассмеялся он и провёл ладонью по бледной обнажённой спине к чертовски соблазнительной заднице и обратно. Пальцы проследили очертания безупречных крыльев, вытатуированных на лопатках.

— Мне, правда, жаль, что я тебе столько всего наговорил. Надеюсь, всё вышло не очень плохо? — пробормотал Гарри и склонился поцеловать каждую лопатку.

Волдеморт ничего не ответил. Его дрожь мало-помалу утихла, а дыхание выровнялось. На секунду показалось, что он заснул.

— Том? — прошептал Гарри и немного отстранился. Темный Лорд наконец повернул голову и посмотрел на него странно мутным взглядом.

— Всё хорошо? — спросил Гарри, надеясь получить хоть какой-нибудь ответ от своего необычайно притихшего любовника. Раньше он никогда не слышал о том, что сильный оргазм может отнять дар речи; разве такое бывает? Может, это результат всплеска какой-нибудь магии? Прежде чем он успел придумать ещё несколько догадок, Волдеморт громко выдохнул, прикрыл глаза и мягко прошипел:

— Да.

Здорово. Так он всё-таки не онемел. Правда, особой разговорчивостью всё равно не отличался. Гарри сразу заметил разницу между сексом с женщиной и мужчиной: Джинни всегда любила поговорить в постели. Разделить свои чувства для неё считалось таким же важным, как и сам секс. Хотя после оргазма у Гарри всегда были с этим трудности. И это многое объясняло — Волдеморту просто не нужны разговоры. Наверное, чем сильнее наслаждение, тем меньше нужны слова. Решив, что это комплимент его способностям, Гарри прекратил задавать вопросы и всё своё внимание сосредоточил на кусочке произведения искусства на бледной спине.

— Мне безумно нравятся твои крылья, — минуту погодя прошептал он в белоснежную кожу. — Ты так и не сказал, для чего они… может, ты сделал их, чтобы стать ещё неотразимее.

Тёмный Лорд передёрнул плечами, и Гарри улыбнулся, видя, что его дыхание вызывает щекотку.

— Ты так говоришь, словно на самом деле не знаешь, для чего нужны крылья, Гарри, — усмехнулся Волдеморт, и Гарри вернул ему усмешку, заметив, что Тёмный Лорд пришёл в себя.

— Эм… для того, чтобы летать?

Он решил подшутить и очень удивился, когда Волдеморт кивнул.

— Именно. Чтобы летать.

Гарри вздёрнул голову и недоверчиво на него посмотрел.

— Правда? Именно поэтому ты мог летать? Я имею в виду без метлы?

— Да, — мягко ответил Тёмный Лорд и перекатился на спину, чтобы лучше его видеть. — Я самый могущественный волшебник, и для этого мне не нужно нарушать законы магии. Достаточно просто подстраивать их под свои желания. Как ты, наверное, знаешь, люди не могут летать, но наши тела — предмет, который можно поднять в воздух, если правильно околдовать. Эта «татуировка», как ты её назвал, — проекция моей магии, циркулирующей по коже, а моя кожа и есть этот самый «предмет», вместилище моего тела. Она позволяет мне летать, когда бы я ни пожелал — безо всякой палочки.

Гарри моргнул.

— Значит, летать может только твоя кожа, а остальное — вроде багажа…

Тонкие губы Волдеморта сложились в маленькую улыбку.

— Я никогда не использую настолько специфических сравнений… но да, суть ты передал правильно.

— Что ж, очень изобретательно… — задумчиво произнёс Гарри, а когда увидел вздернувшуюся от любопытства безволосую бровь, быстро добавил:

— Я хочу сказать, ты чрезвычайно находчив и умён. Просто странно, что никто не додумался до этого раньше… кстати… Мерлин! У Снейпа тоже были крылья?!

Волдеморт издал странный звук: нечто среднее между смешком и фырканьем.

— Похоже на то, — ответил он.

— Ооооо нет! — Гарри уткнулся лицом в покрывало. — Снейп с крыльями… Я этого даже представить не могу! — пробубнил он, душа хохот.

Прохладная рука мягко погладила его по затылку, и Гарри с открытой улыбкой на губах поднял голову.

— Знай я об этом раньше, каждая наша с ним встреча была бы… хм… в тысячу раз легче. Потому что… — он снова затрясся от смеха, — его бережно выстроенный образ язвительного и педантичного упыря разлетелся бы в пух и прах.

— А то, что крылья есть и у меня, не разбивает мой образ в пух и прах? — тихо спросил Волдеморт, его рука поднялась выше, чтобы погладить Гарри по щеке.

Тот замялся на мгновение, а потом покачал головой.

— Нет, — ответил он и лёг рядом с Тёмный Лордом лицом к лицу. — Снейп не такой как ты. Он не такой… божественный.

— Божественный… — эхом вторил Волдеморт. Красные глаза сверкнули ярче, когда он медленно подался ближе и едва ощутимо коснулся губ Гарри. Это был самый короткий, и вместе с тем самый волнующий их поцелуй.

— Том… — прошептал Гарри, когда прохладные губы, как прикосновение пёрышка, скользнули по щеке. Его переполнило желание поделиться своими чувствами, просто открыть рот и на словах передать всё то, что с каждым ударом сердца сильнее разрасталось в груди. Только Волдеморт оказался быстрее.

— Гарри… я никогда и не думал, что поцелуи могут быть такими… что они могут так согревать… — мягко прошипел Тёмный Лорд, прежде чем их губы снова встретились и он проник языком в горячий рот, лаская чужой язык.

— Ты меня приятно удивил, Гарри, — продолжил он секунду погодя. — Если бы я знал о твоих скрытых талантах, то мечтал бы о твоём языке, а не о горле.

— Правда?.. — выдохнул Гарри. Его лицо порозовело от удовольствия.

— Да, — выдохнул Тёмный Лорд, прислонился впалой щекой к его щеке и прошептал на ухо:

— И сейчас я само великодушие.

Прохладная рука легла Гарри на грудь и медленно скользнула к животу.

У него перехватило дыхание, когда чужая ладонь, огладив живот, опустилась ещё ниже — к тёмной дорожке волос.

— Ты можешь воспользоваться этим великодушием, — прохладные пальцы бегло прошлись по вновь твёрдому члену Гарри. Тот чуть не задохнулся от этого ощущения. Его бедра приподнялись, следуя за рукой как намагниченные.

Тёмный Лорд поднял голову и заглянул в смущённое лицо.

— Чего ты хочешь, Гарри? — спросил он и убрал руку. Гарри с силой прикусил губу, сдерживая жалобный протест.

— Скажи мне, — настойчиво потребовал Волдеморт.

Гарри изо всех сил старался мыслить разумно. Ему с трудом верилось, что всё это происходит на самом деле. Он хотел его… так сильно хотел! Он был согласен на что угодно. Вот только…

— Чего мне нельзя просить?

Тёмный Лорд фыркнул.

— Разве я говорил о запретах?

Очень плохо. Гарри прекрасно знал, чего именно хочет больше всего, но Волдеморт ни за что на свете не согласится… Ещё слишком рано. Да Тёмный Лорд убьет его за такое предложение… или нет? Гарри нервно облизал губы. Он не мог рисковать… он не должен был рисковать и просто не думать об… этом.

— Тебе ничего не хочется? — поддразнил его Волдеморт. Что бы он ни увидел в мечущихся мыслях, это явно его забавляло.

И Гарри решил прийти к компромиссу с самим собой, пока Тёмный Лорд попросту не передумал.

— Я хочу, — выдохнул он и сжал ладонь на собственном члене, — … твой рот… здесь…

— Хммм, а ты не очень скромен, да, Гарри? — прошептал Волдеморт. — Впрочем, именно этого я и ожидал. Хорошо, раз я сам предложил, должен и отвечать…

Интересно, ответил бы он так же, попроси его Гарри о… другой услуге?

Гарри вздохнул и потряс головой. Уже неважно, сейчас он собирался насладиться этим.

Шеи коснулись прохладные губы и медленно начали спускаться ниже. Волдеморт то и дело заглядывал в зелёные глаза, пока спускался туда, где так ждал его Гарри; от прикосновения губ и зубов каждый дюйм кожи охватывало восхитительное жжение. Особое внимание Тёмный Лорд уделил соскам. От прохладных прикосновений, смешанных с тёплым дыханием, от мягких губ и шершавых прикосновений неугомонного языка Гарри нестерпимо всё сильнее и сильнее выгибал спину. Волдеморт спустился ещё ниже, пробуя на вкус быстро вздымающийся и опадающий живот, и Гарри не сдержал стона, полного чистого блаженства. Воздух вдруг стал слишком тяжёлым, чтобы его можно было вдохнуть.

— Пожалуйста… больше!

— Больше, — вторил ему Волдеморт и скользнул рукой между бёдер Гарри, прижимаясь ладонью к его яичкам, пальцами обхватывая твёрдый член.

— Да! Оооох, мой Лорд, — застонал Гарри от этого прохладного и такого возбуждающего прикосновения.

Наслаждение, пронзившее каждый нерв в теле, было слишком восхитительным, чтобы оказаться настоящим.

— Ты мог бы называть меня так чаще, — прошептал холодный голос в его кожу, и Гарри опустил взгляд, чтобы в затуманенном изумлении увидеть, как Тёмный Лорд схватил его за бёдра, крепко удерживая их на месте, и наклонился к подрагивающему члену.

Потрясение мощной волной смыло дымку наслаждения.

Он же не собирается на самом деле!.. Или собирается?

Гарри всего тряхнуло, когда он увидел и тут же ощутил, как розовый язык легко касается влажной головки.

— Том! — задохнулся Гарри, резко вскинул бёдра и, вырвавшись из крепкой хватки, мазнул влажным членом по бледному лицу…

…и опасливо замер.

Тёмный Лорд остался совершенно невозмутимым; не отводя от Гарри глаз, он стёр длинным указательным пальцем молочный развод с такого же молочного цвета лица, поднёс его к губам и медленно облизал. И Гарри пропал.

— Ах… хах… быстрее же! — бормотал он, не способный на связное предложение — жар, разливающийся внутри, стал ещё нестерпимее.

Тёмный Лорд, казалось, совсем не проникся к нему жалостью, когда посмотрел на изнывающий от недостатка внимания член. Прохладный палец медленно его погладил, и Гарри тут же откинул голову на влажные от пота простыни.

— Ааааахх…

— Ты весьма недурен на вкус, Гарри, — тихо прошептал Волдеморт после нескольких бесконечных секунд мучительно медленной, но такой сладкой пытки. Он по-прежнему касался члена лишь кончиком указательного пальца.

Гарри ещё раз вздёрнул бёдра, отчаянно надеясь усилить трение.

— Прошшшу… — прошипел он долгим стоном.

— Терпение, Гарри, — рассмеялся Тёмный Лорд. — Теперь ты понял, каково это… когда в таком состоянии тебя просят подождать…

Гарри лишь застонал, но Волдеморт понял его и без слов, снова почти невесомо проводя пальцем по твёрдой плоти. Потом огладил стройные бёдра и положил здоровую ладонь на обжигающе горячую кожу.

— Ты так увеличился, — сказал он мягко, восхищённо. — Потрясающее зрелище…

У Гарри от напряжения поджались пальцы, по коже мурашками пробежала возбуждённая дрожь, пока он, раскрасневшийся и запыхавшийся, краем глаза следил за Тёмным Лордом, нетерпеливо ожидая очередного прикосновения.

Но Волдеморт лишь рассматривал его с жадным блеском в глазах. А потом без предупреждения выгнул длинную изящную спину и ниже склонил голову, одним слитным движением обхватывая ртом напряжённый член. Гарри закричал от неожиданности, срывая горло.

Тело выгнулось от божественного удовольствия, а под судорожно сжавшимися пальцами треснула ткань покрывала. Захваченный прикосновением мягких прохладных губ и осторожным, очень бережным давлением заострённых зубов, Гарри не выдержал и глубже толкнулся в жаркую расслабленную глотку. Мускулы сильнее напряглись вокруг его возбуждённой плоти — Волдеморт подавлял рвотный рефлекс, но даже не попытался отстраниться. Гарри чертыхнулся, полностью растворяясь в ощущениях.

Всё закончилось слишком быстро; он чувствовал, как подходит к пику и хотя желал вечно наслаждаться этим ощущением — не в силах был себя сдержать. После нескольких мощных толчков Волдеморт крепко схватил его за бёдра, прижал их к кровати и жёстко втянул в себя возбуждённый член, подводя всё к завершению. В теле Гарри судорожно сжалась каждая мышца, и он кончил с очередным срывающим горло криком.

И Тёмный Лорд сглатывал его сперму, увеличивая наслаждение Гарри, которое накатывало на него волнами — одна сильнее другой.

Потом мышцы расслабились, и по телу разлилось тепло. Запыхавшийся Гарри рухнул на влажные простыни и попытался наполнить горящие лёгкие таким приятным своей прохладой воздухом.

Через несколько минут в голове немного прояснилось, и он с трудом приоткрыл отяжелевшие веки. Погрузившийся в раздумья Волдеморт тихо сидел рядом.

— Тебе не понравилось, да? — охрипшим голосом спросил Гарри.

Темный Лорд насмешливо на него посмотрел.

— Напротив: очень понравилось. Мне понравился твой развратный вид, твой вкус. А твои стоны подо мной — это лучший комплимент. Просто я раньше не знал, что могу заставить человека кричать от наслаждения, а не от боли… и уж тем более, что такие крики могут доставлять удовольствие.

— Можешь пользоваться моими услугами всякий раз, как захочешь послушать чьи-нибудь крики, — улыбнулся Гарри, получая в ответ такую же улыбку и искрящиеся весельем алые глаза. — Кстати… если не секрет, кто тебя этому научил?

Любопытство терзало его не столько из интереса, сколько из ревности, и он очень надеялся, что Волдеморт не назовёт имя одного небезызвестного вампира.

— Гарри-Гарри, — рассмеялся Тёмный Лорд и пригладил пальцами взмокшую лохматую шевелюру. — Всё вот здесь: твоё разыгравшееся воображение — превосходный источник вдохновения.

— Правда? У тебя с ним, правда, такого не было? Он никогда?..

Расслабленные мышцы на шее Волдеморта напряглись, и он отвёл взгляд.

— Однажды, — его губы едва двигались. — Лишь однажды, незадолго до того… — бледная рука неосознанно коснулась ужасного шрама в самом основании шеи. Тёмный Лорд позволил Гарри увидеть лишь мимолётную дрожь.

— Мерлин, — прошептал тот и прикусил нижнюю губу.

Волдеморт немного помолчал, а когда вновь повернулся к нему, его голос казался пустым, бесстрастным.

— Он был лучшей правой рукой — самым преданным, самым находчивым и жестоким. Я привык превозносить его над другими, восхищаться им... И он знал… всегда знал, как сильно меня привлекает, и не преминул воспользоваться моей слабостью. Он пришёл ко мне однажды ночью, после очередного удачного набега; я, помнится, подумал, что он хочет попросить награду, а он подошел ко мне, опустился на колени и… я подумал, что он собирался как всегда поцеловать край моей мантии, но… я ошибся.

Гарри сильнее прикусил губу, и Волдеморт после недолгой заминки продолжил:

— Естественно, после того, что я испытал, его предложение меня заинтересовало. Я согласился, чтобы он показал мне больше своих… способностей на следующий день, — ледяным тоном произнёс он. — Что произошло потом, ты знаешь. Моё влечение и любопытство чуть не стоили мне жизни. Вот почему я поклялся себе никогда больше не поддаваться своим желаниям. В то время это решение было разумным… но сейчас… рядом с тобой мне хочется узнать, чего я лишился.

— И ты хочешь узнать это прямо сейчас или попозже? — улыбнулся Гарри, притягивая Тёмного Лорда в поцелуй.

— Чуть позже, — мягко прошептал Волдеморт, его глаза мерцали как рубины.

Длинные тонкие пальцы сжались на медальоне, но на этот раз иначе, не зло и не изо всех сил.

— Я так и не сказал тебе, что думаю насчёт твоего… подарка. Медальон Салазара бесценен для меня, — тихо произнёс он. — И я прекрасно понимаю, что никогда бы не коснулся его вновь, если бы не твои нелепые смелость и дерзость вместе с безумием. Я… ценю, что ты остался всё тем же порывистым и опрометчивым гриффиндорцем, Гарри.

Тот опустил голову на бледную обнаженную грудь, душа смех. Тёмный Лорд просто не мог сказать «спасибо». Он предпочёл целую минуту потратить на сложную витиеватую речь, которую можно было выразить всего одним словом.

— Всегда пожалуйста, — улыбнулся Гарри. — Я рад, что тебе понравился мой подарок.

— Мне понравились все твои подарки, Гарри.

Улыбка Гарри становилась всё шире и шире, впервые за долгое время счастье переполняло его до самых краёв. И когда он вновь поцеловал Волдеморта, то был уверен — маленький монстр в его груди наконец успокоится.

Париж, собор Нотр-Дам
1 января 2001, 0:48

Магглы. Их так много: они сидят в домах, гуляют по улицам, пробуждая в нём жажду. Они проделали такой долгий путь только для того, чтобы опоздать. Нестор был в ярости, и он не отказался бы поднять настроение несколькими капельками сладкой, тёплой человеческой крови.

Но сначала нужно узнать, одобрит ли его затею Лидер. Драгомир… он неподражаем, великолепен даже сейчас, когда просто стоит, слегка прислонившись к статуе какой-то горгульи, и мрачно прислушивается к стенаниям Гастона над хладным телом покойной жены.

И Нестор был не уверен, стоит ли ему сейчас вмешиваться… Всё же не стоит, сейчас Драгомир думает о своей давно погибшей жене. Той самой жене, которую он, Нестор, убил, пытаясь отомстить. Он присоединился к Алкандру с одной лишь целью — стать сильнее. Тогда Нестор сам готовился занять место тёмного лорда и даже подготовил к этому своих товарищей. Он не ожидал, что проживёт так мало… О да, его смертная жизнь — воплощение иронии. Первую сотню лет служить Драгомиру было очень неприятно, но со временем тот начал забывать, как сильно он когда-то любил свою жену, и им всё сильнее и сильнее завладевала новая цель.

И Нестор был безмерно этому рад: значит, его почти простили.

— Расскажи мне обо всём, что здесь произошло, — заговорил Драгомир по-французски с вампиром, который принёс тело ЛеРой. Должно быть, когда-то он был слугой Гастона, но Нестор не знал его лично. Он фыркнул про себя: ему было плевать, что здесь произошло — он жаждал охоты.

Но с Лидером что-то было не так. Десалмадо знал его вот уже несколько сотен лет и оттого без труда это заметил. Драгомир казался безразличным, но Нестор видел притворство: в том, как Лидер сжал руку на камне, в том, как зажмурил на долю секунды глаза… Нестору не нравилось то, что он видел, а особенно — как Драгомир отреагировал. Молча.

Когда он, наконец, заговорил, его голос был холоден.

— Гастон, похорони свою жену. Ты уже ничего не сможешь сделать, чтобы вернуть её. И поблагодари за это Поттера. Нестор… подойди.

— Я хочу разорвать этого щенка! — взревел Гастон, но Десалмадо остановил его взмахом руки.

— Нет, Поттер — мой, верно, мой Лидер?

— Тогда почему ты до сих пор не убил его? — взбешённо обнажил клыки Гастон.

— Мой Лидер? — Нестор надеялся, что Драгомир позволит ему начать охоту на мальчишку прямо сейчас.

— У меня планы на Поттера, Нестор. А ты, Гастон, получил прямой приказ. Почему ты до сих пор здесь?

Гастон что-то прорычал на выдохе, но все же поднял окоченевшее тело и ушёл в сопровождении бывших слуг.

— Подойди, — снова прошептал Негура. Его глаза смотрели в никуда, и Нестор, запнувшись на мгновение, подошёл ближе.

— Разве мы не начнём охоту на Волдеморта и мальчишку? — спросил он.

— Ты знаешь, где они прячутся, Нестор? — тихо спросил Драгомир, всё ещё отрешённо рассматривая освещённое брызгами салютов небо.

— Я найду их… для тебя, — ответил Нестор.

— Нет, у нас нет времени, — мрачно ответил Лидер и наконец посмотрел на него своими глубокими тёмно-синими глазами. — Потому что Волдеморт ищет способ убить меня.

— Но это невозможно, мой Лидер, — без сомнения ответил Десалмадо.

— Я уже не уверен в этом. Не сейчас, когда на его стороне Поттер. Я недооценил мальчишку.

— Поттер? Этот никчёмный малец? Разве он угроза тебе, Драгомир?! — недоверчиво рассмеялся Нестор.

Драгомир остался так же пугающе спокоен.

— Этой ночью Поттер ударил по единственной моей слабости, Нестор. Он смог узнать нечто… очень опасное для меня. Мальчишка должен умереть, и я хочу, чтобы он умер до того, как Волдеморт присоединится к моей армии.

Нестор не верил собственным ушам. Ему казалось, Поттер безвреден, но все же он спросил:

— Что вы собираетесь делать, мой Лидер?

— Я тоже ударю по его слабости.

— Мой Лидер?

— Его друзья в… Норе. Некоторых мы убьём, некоторых возьмём в заложники. Под таким давлением Поттер сделает всё, о чём я его попрошу. Он станет моим лучшим оружием против Волдеморта.

Нестор по меньшей мере… удивился. Насколько он помнил, Драгомир использовал такую стратегию только несколько раз и исключительно против тёмных лордов. Но никогда он не заходил так далеко ради посредственного смертного. Это было странно. Неужели мальчишка на самом деле так опасен? С трудом верилось. С другой стороны, нельзя сказать, что Нестор был разочарован. Похоже, этой ночью он всласть насытится первоклассной кровью.

— Мне уже не терпится, Драгомир, — прошептал он и, осторожно подхватив руку Лидера, поцеловал костяшки его пальцев. — Мы уже можем идти?

Тёмно-синие глаза встретились с серыми, и Негура твёрдо покачал головой.

— Не так быстро, Нестор. Есть ещё кое-что…

Он высвободил руку и очень осторожно снял с мизинца тоненькое серебряное колечко.

— Я хочу, чтобы оно было у тебя. Береги его.

Нестор затаил дыхание, когда любимый Лидер взял его за руку и вложил кольцо в раскрытую ладонь.

— Это кольцо Леонтины? — тихо, изумлённо спросил он.

— Это обручальное кольцо моей жены. Леонтина просто хранила его для меня. Теперь это твоя задача.

Нестор был потрясён… и встревожен.

Он убил жену Драгомира. И Драгомир не мог относиться к этому с таким равнодушием.

— Остался лишь ты, Нестор, только ты был со мной с самого начала, ты единственный, кто кроме меня помнит её мягкое, невинное, ангельское лицо… И я хочу, чтобы ты помнил о ней всегда! Может, я и ненавидел тебя за то, что ты отобрал её у меня… но это дела давнишних лет. Ты служил мне почти четыре века, ты доказал, что достоин. Поэтому ты можешь взять его.

— Это такая честь, мой Лидер. Я буду защищать это кольцо ценой собственной жизни, — растроганно произнёс Нестор.

А потом случилось невероятное. На долю секунды его лба коснулись мягкие губы.

Драгомир поцеловал его. И кто говорил, что вампиры не могут попасть в рай?

— Лишь об этом я прошу, — произнёс Лидер и растворился в тени. После секундной заминки Нестор преданно последовал за ним.