Адвокатура в Древнем Риме.

История развития адвокатуры, ее возникновения и становления в Древнем Риме связана с реформами, повлекшими возникновение соответствующей профессии. Первые пять веков граждане Рима не испытывали необходимости в использовании методов судебного красноречия, поскольку существовал судебный патронат патрициев, которые знали законы и особенности ведения процесса и бесплатно вели дела своих клиентов. После усиления Рима, централизации правосудия право выступать в уголовном суде в качестве истца получил каждый гражданин. Защита и обвинение стали независимыми. Осуществление уголовного процесса проходило на площади перед всем народом. Адвокаты должны были обращаться не к конкретным судьям, а к огромному количеству присутствующих, поэтому особое значение приобретало их умение: сделать это изящно; создать нужное настроение; применить риторические приемы воздействия на лиц, изъявивших желание выразить собственное отношение к конкретному делу. Огромное внимание уделялось внешней привлекательности речи: игра голоса, эмоциональность, ударение, каждый жест направлялся на убеждение толпы, получение ее поддержки. К лицу адвоката не предъявляли никаких требований: им мог быть каждый, при этом, не имея юридических знаний, что было прерогативой юрисконсультов, которые составляли записки по правовым вопросам, представления, но непосредственного участия в суде в поддержку своего мнения не принимали. Профессия адвоката была привлекательной и доступной для всех, кто желал прослыть выдающимся общественным деятелем, достичь популярности. Согласно Римскому Закону Cіncіa, адвокатский гонорар в любом виде был запрещен, при этом запрещались не только деньги, но и подарки. Награда измерялась известностью, признанием, общественными должностями. Почти все известные государственные деятели, военные, политики Древнего Рима были адвокатами. В основе адвокатской профессии было умение адвокатов составлять и произносить судебные речи. «Судоговорению» постоянно учились, тогдашние адвокаты не полагались на импровизацию, постоянно учась ораторскому искусству, и приспосабливая язык к каждому конкретному случаю.

Первый оратор, юрисконсульт, который уделил красноречию должное внимание, возведя его в ранг искусства и достигнув благодаря ему значительных успехов.

Марк Порций Катон Старший (234 — 149 до н. э.) и прозванный также у римских писателей Цензором — представляет собой одну из наиболее крупных фигур республиканского Рима и как государственный деятель, и как писатель, считается отцом латинского ораторского искусства.

Происходя из плебейского рода Порциев, родоначальник которого, вероятно, занимался разведением свиней (porcus), Катон Старший родился в 234 до н. э. (520 от основания Рима) в Тускуле и провел свою юность частью в сабинском имении, занимаясь сельским хозяйством, частью в походах, частью выступая на римском форуме безвозмездным защитником обвиняемых. Уже 17 лет от роду он, сражаясь с Ганнибалом, имел, по словам Плутарха, множество ран.

В 204 до н. э., получив квестуру, отправился с Публием Сципионом, позже прозванным Африканским, в Сицилию, а в следующем году переправился с ним в Африку, занимаясь прикрытием транспортных судов при этой переправе. В 199 до н. э. он получил должность эдила, в 198 до н. э. — претора, причем для управления ему досталась провинция Сардиния; в 195 до н. э., несмотря на строгое преследование им в качестве претора ростовщиков, которые были прогнаны им с острова Сардинии, он был избран в консулы вместе со своим земляком и покровителем Луцием Валерием Флакком. Усилия его в качестве консула помешать отмене Оппиева закона против роскоши остались без успеха. Получив в проконсульское управление ближнюю Испанию, он одержал там немало побед, за что по возвращении в Рим был награждён триумфом. Он говорил, что завоевал в Испании городов больше, чем пробыл там дней. В 191 до н. э. он принял в качестве легата Мания Ацилия Глабриона участие в войне с Антиохом и разбил его войско при Фермопилах.

Вернувшись в Рим, он стал принимать деятельное участие в заседаниях сената, в народных собраниях и в судебных делах. В сенате он заявил себя особенно противодействием к получению разными полководцами (Минуцием Фермом, Манием Ацилием Глабрионом, Марком Фульвием Нобилиором) триумфов. В 184 до н. э. он получил, вместе с тем же Луцием Валерием Флакком, цензуру. В этой должности он ознаменовал себя необыкновенною строгостью: исключил семь сенаторов из сената и, между ними, бывшего претора Манилия за то только, что тот днем и в присутствии дочери поцеловал свою жену; вычеркнул из списка всадников несколько лиц по маловажным предлогам (одного за полноту, другого — за шутку во время цензорского смотра); особенно же ратовал против роскоши, облагая высоким налогом женские украшения и молодых рабов и всюду восставая против нарушения общественных интересов в пользу частных (например, против захвата общественной земли при постройках и против злоупотребления общественными водопроводами).

И впоследствии он был деятельным защитником всякой меры, направленной против порчи нравов, борясь всеми силами против иноземного (особенно греческого) влияния. Когда в 155 до н. э. прибыло в Рим афинское посольство с философом Карнеадом во главе и стало заметно действие его на римскую молодежь, Катон всячески старался скорее спровадить гостей восвояси.

Его борьба против греческой образованности осталась без результата; но непримиримая вражда к Карфагену, разрушения которого он упорно не переставал требовать до конца жизни (известно его обычное изречение в сенате: «Ceterum censeo Carthaginem esse delendam» («Я полагаю, Карфаген должен быть разрушен»)), принесла свои плоды, хотя самому Катону и не было суждено дожить до осуществления своего желания. Резкость его характера и строгость к людям нажили ему немало врагов: поэтому, как свидетельствует Плиний Старший, он был 44 раза призываем к суду, но ни разу не был осужден. Плутарх приписывает ему высказывание при последнем оправдании, что «Тяжело, если жизнь прожита с одними людьми, а оправдываться приходится перед другими». Умер в 149 до н. э.

В римской литературе он имеет значение ещё большее, чем в государственной жизни. Он может быть назван основателем римской прозаической литературы, которой он дал образцы и в красноречии, и в истории, и в разных других видах, будучи бесспорно самым крупным прозаическим писателем в течение всего II столетия Рима, с началом которого возникла вообще римская словесность.

Речи и историческое сочинение под заглавием «Origines» были наиболее видными продуктами литературной деятельности Катона; но, по словам Цицерона, не было ничего, «чего бы не исследовал и не знал и о чём бы потом не писал Катон». Он составил своего рода энциклопедию по разным наукам, в форме наставлений, предназначенных для сына его Марка (Praecepta ad filium). В этой энциклопедии находились статьи по земледелию, медицине, военному делу и по всем предметам, знание которых было полезно доброму гражданину. Ничего из этого сборника до нас не дошло, как не дошли и письма Катона, собрание изречений знаменитых людей и стихотворная поэма, цитируемая Геллием и носившая заглавие «Carmen de moribus».

return false">ссылка скрыта

Популярность и моральный авторитет Катона сохранялся и в Средние века, так что ему приписывали авторство очень распространенных в Европе и часто цитируемых Двустиший.

Красноречие было теснейшим образом связано с политическою и вообще гражданскою жизнью в Риме и потому существовало в Риме с древнейших времен государства; но только с Катоном оно становится искусством, для которого требуется правильная подготовка. Несмотря на свою нелюбовь к грекам, Катон изучил по их книгам теорию красноречия и составил первую римскую риторику. Как этим руководством, так в особенности своими речами, где теория ораторского искусства прилагалась к делу, Катон обнаружил огромное влияние на красноречие своего времени, равно как и на последующих ораторов. После него осталось множество речей, сказанных в сенате, в народных собраниях и в судах. Во времена Цицерона их обращалось в публике более 150, и знаменитый оратор, изучивший их внимательно, говорит, что в них находятся все достоинства, какие требуются от оратора. Если этих речей в классический век красноречия уже не читали, то только потому, что этому мешал их устаревший язык. Цицерон сравнивает Катона как оратора с греческим оратором Лисием, находя между ними особенное сходство в остроте, изяществе и краткости. По силе и язвительности, какая иногда проявлялась в речах Катона, Плутарх сравнивает этого патриарха римского красноречия даже с Демосфеном. В пример этой силы и язвительности можно привести сохранившейся у Геллия отрывок, где, нападая на присвоивших себе общественные деньги полководцев, Катон говорит: «Воры, обокравшие частных лиц, проводят жизнь в острогах и цепях, а общественные воры — в золоте и пурпуре».

Как образец искусной постройки речей Катона могут быть указаны сохраненные тем же Геллием отрывки из речи его в защиту родосцев, которым жадные до наживы сенаторы хотели было под пустым предлогом объявить войну, тогда как здравые политические соображения требовали поддержания мирных отношений с дружественным Риму богатым островом. Вообще речи Катона до нас не дошли, а сохранившиеся в виде цитат у древних писателей отрывки относятся приблизительно к 93.