ИЗ БУМАГ

И. И. ВАЛЬБЕРХА

 

ЗАПИСЬ И. И. ВАЛЬБЕРХА ОБ ОКОНЧАНИИ

ИМ ТЕАТРАЛЬНОГО УЧИЛИЩА.

[1 786 г. Ч

1786 года ноября 18 дня в среду вышел на Театрального училища на жалованье Иван Валберх, чем избавился от муки терпеть воровство экономово ^[251] в кушанье, в одежде и в прочем, чего для и поставляется сей день в число праздников Валберховых.

ПИСЬМО И. И. ВАЛЬБЕРХА А. Г. ЩЕНИКОВУ

19 января 1811 г. Москва Любезный друг Александр Гаврилович!

Крайне сожалею о неудовольствиях, встречающихся тебе по бенефису твоему. Что делать, мужайся! Что ж касается до безумного Яковл[ева], пренебрегай его лай и старайся пьяного убежать [...] При сем прилагается письмо Аполлона Александровича [Майкова]' к Ивану Афанасьевичу [Дмитревскому]^[252], то вручи ты его сам лично ему [...] Играли «Ипермнестру»^[253], и пиеса понрави­лась, но не игрой актеров, ибо большая часть из них ролей не знали, что с ними очень часто случается. Вчера давали мой балет «Женщина-казак» ^[254], он понравился. В будущий понед?льник мой бенсфис, — вот тебе афиша.

Писать более время не имею, потому должен несколько визи п в сделать и пробы но три в день, а иногда, забыв­шись, и четыре. Вот мои здесь забавы. Сегодня «Дебора»^[255]в первый раз, и тут должно мне хлопотать [...]

НАЧАЛО ДНЕВНИКА И. И. ВАЛЬБЕРХА Ц81Ц

ы811\.года 24 февраля в Москве прибавление к моему '■^-журналу, начатому во время путешествия моего , во Францию в 1802

Цель путешествия моего (то есть просто езды) в Москву^[256]была та, чтоб удалиться на некоторое время от происков и кабал против дочери моей ^[257], в то же время приобресть что ни есть детям моим. Правда, дочь моя очень хорошо здесь была принята, я получил, считая все, до осми тысяч рублей; но вот человек [. ■ ■] я уже другую неделю здесь скучаю и тороплюсь возвращением в Петербург. Одно поло­жение жены моей ^[258] может меня оправдать в сем желании: потому что, приехав в Петербург, опять начнутся кабалы против дочери моей и моя бездейственность.

Есть нечто, которое я объясню, прежде нежели умру, жене или детям, что значит это нечто, побуждающее меня не соглашаться на предложение ласковых московских любителей и начальника здешнего театра. Как русский поступаю согласно с моею совестью, а как человек нынеш­него века поступаю как дурак, ибо ныне все более думают о выгодах, чем о честности. Находятся люди, которые сквозь пальцы смотрят на людей одиноких, поступающих по сим правилам; следовательно, мне бы, как человеку семьянисто- му, они и простили это! Да могу ли я сам себе простить? а! Тут-то и запятая. Всякий всячески меня судит, а редко кто меня разумеет. Иной считает меня умным, иной дура­ком, тот лукавцем, а этот бездельником. Что же я в самом деле, узнают по смерти моей дети мои и некоторые из прия­телей, которые хотели меня узнать, да и я этими свидете­лями мало занимаюсь, лишь бы мне не поссориться с од­ним, которого одобрением я дорожу больше всех: это бог и руководительница моя совесть. Прочими суждениями обо мне я душевно презираю, хотя наружно кажусь, будто занимаюсь.

В сем гнусном свете не дадут даже побыть на минуту с самим собою.-Теперь пришли гости, говорят, что учтивость требует, брося все, выйти к ним. Покориться сему гнусному и обременительному злоупотреблению светской жизни, когда и все в этой жизни пе что иное, как суета, дым, принуждение, притворство и подобная сему пыль.

ПРОШЕНИЕ И. И. ВАЛЬБЕРХА

ОБ УВОЛЬНЕНИИ ЕГО СО СЛУЖБЫ [1819]

В Контору Императорских Театров

От Балетмейстера и Инспектора Валберха

Хотя расстройство здоровья моего, слабость сил и убе­дительные советы врача, пользовавшего меня в много­кратных моих болезнях, давно побуждали меня оставить вовсе службу, ибо я уже состою с 1812 года, по благости государя, на пенсии, но надежда, что, продолжая оную, могу быть полезен Дирекции и семейству моему, застав­ляли продолжать оную. Ныне с прискорбием вижу, что долее силы мои мне того не позволяют. И для того сим имею честь известить Дирекцию, чтоб она по получении сего покорнейшего моего прошения более не считала меня в службе, надеясь, что по всегдашней справедливости начальства не буду лишен того, что мне следует по день увольнения.

1819 года

Генваря 8 дня.

СОДЕРЖАНИЕ БАЛЕТА «СЧАСТЛИВОЕ РАСКАЯНИЕ»

[1 7 9 5| [.РукописьJ

Амур, пылая мщением к Дияие за презрение ею власти его, возжигает любовь в сердце Зирфеи, любимой ее ним­фы, к Дафнису, молодому пастуху. Дафнис, пленясь также красотою нимфы сей, клялся ей пред жертвенни­ком Амуровым быть вечно верным, прося притом бога сего, чтоб лишил его навек зрения, если он ей когда изме­нит. Но, быв уловлен лестью и приятством резвой Гиялы, другой Дияниной нимфы, нарушает клятвы свои и дарит ей полученный от Зирфеи залог любви. Амур за преступле­ние клятв лишает его зрения. Нежная Зирфея молит Амура о прощении неверною своего любовника. Бог любви чрез оракул извещает ее, что для возвращения Дафнису зрения она должна его соединить с тою нимфою, которая учинила его клятвонарушителем. Зирфея, награждая Гиялу золо­тым луком за убиение ею лютого зверя, узнает в ней сопер­ницу свою; предлагает ей исполнение Амуровой воли, на что сия с радостью соглашается. 11о Дафнис, гнушаясь получить зрение чрез измену Зирфее, сим искренним раскаянием в преступлении своем укрощает гнев бога любви, который, возвратя ему зрение, соединяет с Зирфеею.

Долго я колебался сделать балет сей, опасаясь невразу­мительности ослепления Дафписова, равно как и возвра­щения ему зрения; наконец был убежден уверениями знаю­щих театр людей, а более благосклонностью почтенной публики, принимающей снисходительно но всех родах со­чинений первые опыты молодых соотечественников. Впро­чем, за долг себе поставляю следовать всегда наставлению, которое дает сочинителям Боало в «L'Art poetiqne»:

Aimez qu'on vous censure

Et souple a la raison corrigez sans murmure^[259].

«ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЕ БЛАГОДАРНОСТИ»

[1802]

Аллегорический балет

на

торжественный день тезоименитства его императорского величества

Александра Первого

Сочинение г-на Валберха. Музыка г-на Давыдова. Декорации г-на Дранше. Стихи г-на надворного советника Клушина.

«Увенчанная благость», балет моего сочинения, на случай высочайшей коронации благотворного, обожаемого госу­даря, принят был с необыкновенными рукоплесканиями. Будучи уверен, что не красоты, но щастливый выбор содер­жания был, так сказать, восторгом почтенной публики, никогда не отнес я сего блистательного успеха насчет моих дарований. Когда сердца дышат приверженностью и бла­гоговением к предмету блаютворному, сочинитель тогда способствует только к излиянию умилительных чувств. Я был в сем случае отголоском целого. Со всем тем, обод­ренный почтенной публикой, осмеливаюсь представить на суд ее новый балет под названием «Жертвоприношение благодарности». В первом видели чувства общие; в послед­нем — изображение моих собственных; благодарность при­знательного сердца, ощасгливленного отправлением меня в чужие края казенным иждивением. Надеюсь, что во уважение благотворного героя балета снизойдут к слабости сочинителя.

Действующие лицаСтарший пастух —А. Греков

Возвращающийся в снос отечество пастух — г-нВалберхДругой пастух — г-нГлаОышсвПастушки — г-жиБерилова Колосова

Атлеты — г-даБалашов, /•'. Греков, Лопухин п нр. Пастухи и пастушки танцующие — г-да и г-жп фигуранты и фигурантки Е. И. В.

Дети оных — воспитанницы Театральной школы Пастухи поющие — певчие

«ЖЕРТВОПРИ1 ЮШЕНИЕ БЛАГОДАРНОСТИ»

Театр представляет приятную долину. Вдали горы, на коих с одной стороны видны селения, посреди долины храм Аполлонов, на фронтисписе надпись:

«Аполлон у—п окровителю художеств»

Старец, вместе с восходом солнца пробудившийся, изъяв­ляет нетерпение, что юноши столь медлят с приходом своим в долину для празднования дня, посвященного богу—покро­вителю страны их. Молодые [люди] обоего пола собираются принести жертву благодарности Аполлону, коего благо­творными лучами согретая земля уже произвела плоды и цветы. Плетеницы, венки и корзины наполнены роз, лилий и прочих цветов, составляют дары, коими хотят... украсить храм и жертвенник бога страны своей. Прежде начатия молитв предаются живым и возрасту своему при­личным пляскам; потом входят молодые атлеты, желающие приобрести лавровый венок, сражаясь в честь Аполлону. Начинается борьба; победители получают от старца в награ­ду гибкости и силы своей венки, которые, приняв с восхище­нием, намереваются их посвятить Аполлону; а побежден­ные — масличные ветви с таким же намерением: рвение было, но счастие не всем равно служит. Танцы атлетов прерываются, все видят пастуха, бегущего по горам, в поту; страх опоздать к торжественному дню жертвоприношения изображен на лице его. Юноши и старец узнают в нем соот­чича своего, который возвращается в селение, быв далеко от оного в отсутствии. Сверстники летами его обнимают, старцы обласкивают, хотят начать жертвоприношение; возвратившийся пастух с прискорбием усматривает, что всякий из товарищей его имеет нечто к принесению жертвы, а он ничего; погружается в задумчивость; юноши обоего пола, приметя то, спрашивают его о причине печали, ими в нем примеченной, в столь радостный день.

Он им обьясняет; всякий спешит с ним разделить то, что имеет, но он, поблагодари их за доброжелательство, го­ворит, что не хочет чужого ничего; когда же старцы его вопрошают, что ж намерен он принести в жертву, отвечает: «Мое сердцеь, будучи уверен, что не качество жертвы, а искренность оной будет благоприятна благотворному бо­жеству. Начинаются благоговейные танцы, по окончании коих украшают храм и жертвенник плетеницами и вен­ками. Все идут, предшествуемые старцами, к храму; пастух смиренно приступает к жертвеннику, становится на колени, молится, изьявляет, что, не имея ничего принести в дар, кроме искреннего и благодарностью исполненного сердца, да примется оно благосклонно. Слышен гром; спускается облако, по рассеянии которого является надпись:

Где жещнд чистая, там басня исчезает.

Не Аполлон в луых, но Александр блистает.

Статуя, изображающая Аполлона, исчезает, па месте оной является имя