ПЕРЕПИСКА
И. И. ВАЛЬБЕРХА С С.П.ВАЛЬБЕРХ
1807 - 18 08 Г.Г-
И. И. Вальберх—С. П. Вальберх
16 декабря 1807 г. Москва
Любезной друг Софья Петровна.
Благодаря бога, я приехал в Москву благополучно, кроме дорожных мелочей, о которых не стоит и писать. Здоро- 1!Ы ли вы все? Это для меня важней всего.
Здесь глупость на глупости, и, к довершению всех, прислали меня сюда бог знает за чем. Я теперь в гостях у Ива- па Романовича [Краснопольского] \ следовательно, живу только для того, чтоб не пропустить почты. После, для рассеяния, тебе нанишу кое-что смехотворительное для тебя. Не знаю, поедут наши сюда по приезде Росси[140] в Петербург,
которого я повстречал в Твери и которой меня очень опечалил, сказав, что _театр прежде пасхи го;гш-.«&.будет! Что я буду делать в конюшне? [141] Стыдно подумать дать что- нибудь значущее, а безделку стоит ли и давать, когда Москва ждала меня и ожидает видеть. Я на случай пишу к едущим нашим беднякам в Тверь, как меж нами усло- влено и как Александр] Льво[вич Нарышкин][142] мне приказал.
Фатяшу, Дуняшу, Иполита, Никодима, то есть Ваньку, Шаньку, Петьку, Верку и всю мою и твою мелочь перецелуй. Степан Ананьевич [143] и сестра здоровы, но я их минуту видел только, потому что таскают твоего мужа по Москве, не могу опомниться. Жди на будущей почте настоящего письма, это только писулька. Прощай, будь здорова и пожелай того же тебя любящему мужу. Кличут в бостон— доканчивать туры.
Целую тебя, по гроб твой друг и муж И. Валберх.
С. П. Вальберх — И. И. Вальберху
16 декабря 1807 г. Петербург Любезный друг Иван Иваныч.
Я, слава богу, здорова, и все дети также. Надеюсь, чт<У и ты здоров и благополучно приехал в Москву и уже видел Л, ся с сестрою и Степаном Ананьевичем. Я думаю, они очень обрадовались, как тебя увидели. А со мною после тебя тотчас случилась неприятность. У меня на другой день после тебя отняли лошадей; меня это очень огорчило. Я пошла в театр, чтоб узнать от Петра Иваныча [Альбрехта][144], по
какому приказанию это сделано. Я сказала ему все то, что м в то время от огорчения чувствовала. Однако он божился, ■в» это не от него, а что он подает всякой день записки М шкову [145], сколько пар надо, а Майков будто бы замарал if сказал: «Его здесь нет, то не надо давать лошадей». Только я узнала, что Майков в том деле вовсе не виноват. Не знаю, от стыда или что другое, только зачали опять присылать лошадей, и Петр Иваныч опять со мною очень чорош.
Сегодня у нас Рыкалова [146] бенефис, Машинька и Шашинь- Кл играют. Наши, я думаю, отправятся в середу на этой Неделе, а сам Нарышкин поедет после крещения. И, я Думаю, вы зачнете тлпцовать без пего.
Теперь я расскажу тебе, где я была. В субботу я крестила V Степана Иваныча, в воскресенье я обедала у Матреики, а сегодня будем вечером у Жандра [147] с Евгеньей Ивановной IКолосовой] [148] и Антоном Иванычем [Казасси][149]. На другой день после тебя приходила к тебе из Ямской тетка твоя с дочерью, и я их угостила. Они очень сожалели, что тебя не застали.
Твой любезный Петя здоров и весел. Мы его спрашиваем, где папа; он всегда показывает на двор. Прочие все меня просят, чтоб я тебе кланялась. Ваня и Шаша сами к тебе пишут. Кажется, теперь нечего больше писать; будь здоров и весел, чего от искреннего сердца желает тебе
твой верный друг Софья Валберх.
И. И. Вальберх — С. П. Вальберх
19 декабря 1807 г. Москва
[...] Прошу тебя, чтоб поскорей меня известить, койчорт делается в Петербурге, потому что здесь я не знаю, что делать. Театр не готов, мелочных интриг бездна. Едут ли наши? Будет ли сюда Нарышкин? Потому что на Старом театре делать нечего. Нет ни платьев, пи декораций, — одним словом, качельный театр. Я .бы хотел лучше всего возвратиться [...]
С. П. Вальберх — И. И. Вальберху
19 декабря 1807 г. Петербург
[...] Я тебе писала, что нашим велено было выехать в середу; однако Карл Иваныч Росси, приехавши, сказал, что дорога в Москву очень дурна, и для того Нарышкин остановил отправку до лучшей дороги, и до сей поры не знают, когда поедут [...] Росси сказывал мне, что он тебя встретил на дороге и что ты очень сердился, что театр еще долго не будет готов и вы принуждены будете танцовать на старом.
У нас нового ничего нет, окроме того, что в ожидании отправки заставляют их танцовать. Вчера был «Роланд»[150] , а сегодняМашинькаиграет «Шекспира»[151], а Евгени^Иванов- на [Колосова] с Огюстом пляшут по-рус€m~[Z7]
И. И. Вальберх — С. П. Вальберх
21—22 декабря 1807 г. Москва
[...] Крайне теперь я сожалею, что приехал в Москву, потому что, ежели Александр] Льво[вич Нарышкин] не переменил своего намерения и послал сюда Колосову с братьей, то мы принуждены будем танцовать в гнусном сарае, который тесен, холоден, одним словом, имеет все мерзкие достоинства. Я все льстился, что приезд Росси в Петербург остановит посылку других. Сколько здесь дрязгов меж поддиректорами [152], актерами, фигурантами, портными и прочиао театральной сволочыо! Ко мне липнут, как мухи, кто с жалобой, кто с просьбой, кто с доносом, но я от всего бегаю.
| 6* |
Зачал для формы «Медею» [153], чтоб не говорили, что ничего не делаю; впрочем, жду с нетерпением или приезду наших или приказу и самому мне воротиться. Что за радость испакостить хороший балет? Фигурантов набрал я 12 пар, кое-как плетутся; но театр дьявольски тесен, хотя пол будут переделывать, потому по этому ходить страшно, а не только танцовать.
Дома я редко бываю: всякий день зовут то туда, то сюда; хотя это мне и скучно становится, но учтивство запрещает отказать [...]
Александру Гавриловичу [Щеникову][154] поручаю поклониться от меня матушке его, которую я люблю и почитаю, Василью Семеновичу и всем родным. Алена Ивановна какова? Ивану Петровичу [Ленцу] — поклон. Анне Романовне [Ленц][155] — поцелуй; Роману Яковлевичу, Марье Францевне [Казасси][156], Антону Ивановичу [Казасси] — по поклону. Были ли вы у Завалиевского? [157] Прошу всем нашим заявить, что, не переставая их любить, не всегда удается всем поименно кланяться, чтоб не сердились. Колосовым я не пишу потому, что считаю их уже в дороге с прошлого четверга. Ежели увидишь Александру Дмитриевну [Каратыгину][158], поцелуй за меня [...]
В 7 часов вечера. Пришел нарочно из театра домой, чтоб узнать, пет ли от тебя писем, потому что сегодня пришла почта. Прихожу, спрашиваю; говорят, что есть, да у Ивана Даниловича [Бабенова]в, а он уехал со двора, запер письмо в своем кабинете. Прескучное положение! Что делать? Итти опять в театр скучно, сегодня я так устал! В гости ехать не хочу, потому что везде поят. Спать ложиться рано. С какою бы жадностью теперь читал письмо твое, — оно здесь, в пяти шагах от меня, а я читать его не могу. Не правда ль, что это очень весело для меня? [...]
Я не в Америке, правда, но со всем тем становлюсь так скучлив, переменя хотя на малое время мой обыкновенный образ жизни, что несносен бываю сам себе [...] Одним словом, от старости я делаюсь ребенком. Но ты, зная меня уже двадцать лет, должна разуметь, что я тебе открываю тайней- шие изгибы моего сердца, потому что в прочем я здоров и сегодня обедал, как обжора. Завтра опять зван на обед, и хотелось бы отбояриться, но не могу, потому этому человеку, а именно Скотти дал я слово в первый день приезда моего сюда
return false">ссылка скрытаПойду теперь опять н театр, пока приедет Иван Данилович [Бабенов] домой. Сегодня бенефис Madame Lavandaise[159]. Чорт знает что дают. Здесь, как в Америке, должно прочесть газеты, чтоб знать вечерний спектакль Хотя видаюсь всякий день с обоими поддиректорами, но и в голову не придет спросить о спектакле, в таком они здесь уважании у всех, а у меня и того более.
Я все еще надеюсь, что Росси переменит мысли Александра] Льво[вича], хотя ты пишешь, что наши должны выехать в прошлую среду. Ты сама рассуди, ежели всех нас увидят в этом сарае, что же будут делать при открытии Нового театра! NB. А Новый театр после пасхи будет готов, по словам самого Росси! Ежели в среду выехали наши, то сегодня должны здесь быть, как бы худо ни ехали. Всех более выиграет Яковлев[160], а потеряю более всех я, ибо трагедию можно хорошо сыграть и на Малом театре, а балет погиб, ежели дадут па лубошпом подмостке [...]
Воскресенье, 7 часов утра. 22 декабря.
12 часов вечера. Я забыл до сей поры сказать тебе, что Театр новый отменно хорош.
С. П. Вальберх — И. И. Вальберху
23 декабря 1807 г. Петербург
[...] Я видела вчера Майкова и спрашивала его, не знает ли он что-нибудь, однако он отвечал, что и сам Нарышкин ничего не говорит об этом. По всему я думаю, что тебя вернут назад [...]
И. И. Вальберх— С. П. Вальберх
25—26 декабря 1807 г. Москва
[...] Знавши, как здесь скучно, писала бы, делаются ли новые театральные платья, а по этому бы я мог знать, состоится ли отправка в Москву прочих, а потому взял бы мои здесь меры.
[...] Ты также пи слова мне не пишешь, получила ли Машинька жалованье. Это, кажется, не безделка как для тебя, так и для меня! Какие спектакли давали по отъезде моем? Ты знаешь, как это должно быть для меня любопытно, но ты пи слова о том не пишешь, а говоришь, что тебе нечего писать Г...]
Теперь приехал от сестры, где плакал, как ребенок, разговорясь о покойной моей матери. 7 часов вечера, один дома, после такого разговора! Я право похожу на Юнга[161], который денно и нощно грустил Г...]
Я совершенно празден, потому что, ежели и начал пробы, то, как уж тебе о том и писал, для одной только церемонии, не зная, буду ли здесь танцовать или пришлют приказ ехать обратно. Не зная наверно ничего, ничего и делать не хочется. Ты видишь, что я к тебе не письма, а журнал моей в Москве жизни пишу. Из этого заключи, что я, право, не рыскаю, желал бы лучше быть в работе, чем в такой скучной и мне не обычной праздности [...]
Я теперь совершенно как в Америке, не знаю, что делать; пробую такой балет, который, по совести, на этом театре дать грешно [...]
С. П. Вальберх — И. И. Вальберху
27 декабря 1807 г. Петербург
[...] Три раза уже назначена была отправка, и три раза отменяют. Третьего дня назначили, чтоб ехать в субботу непременно, а вчера прислано, чтоб ждать впредь повеления. Стейгер писал к Нарышкину, что после нового года можно будет давать уже спектакли на Новом театре, а Росси был у меня и говорит, что это невозможно. Кого слушать, не знаем [...] Сию минуту был у меня князь [А. А. Шаховской]1 и сказал, что Нарышкин решил наверное, чтоб ехать 2 генваря, а 30 декабря будет «Десертер» в последний Раз [•••] -......................
И. И. Вальберх — С. П. Вальберх
30 декабря 1807 г. Москва
[...] Я могу еще похвастать, что нашел здесь людей, которые меня полюбили и стараются всячески развлекать и приласкать; а без того с ума См должно сойти. Со всех сторон происки и интриги! Я уже тебе об этом писал. Желаю от души, чтоб меня воротили. Не думаю, чтоб довершили глупость, оставя меня здесь до открытия театра, который можно открыть чрез две недели, ежели бы были деньги и царь в голове у управляющих [...]
[...] Иван Данилович [Бабенов] поневоле сделал меня богомольным, таскает с собой по разным церквам. Вчера обедал у русского богатого купца Воронина с Иваном Романовичем Краснопольским и в первый раз видел церковь Спаса в Чигасах на Яузе [...]
Ежели письма мои не застанут в Петербурге Михайла Петровича [162] и Евгению Ивановну [Колосовых], то вскрой адресованное на их имя, ты там найдешь истинный анекдот, который здесь случился в день похорон графа Алексея Григорьевича Орлова-Чесменского. Он не красно описан, потому писал танцор, а не литератор, то есть я, но со всем тем уверен, что без слез ты его не прочтешь [163] [...]
Друг мой, я раздумал писать к Петру Ивановичу [Альбрехту] по многим причинам. 1-е. Майков просил, чтоб я к нему писал обо всем, князь [А. А. Шаховской] то же, да и сам Нарышкин. Написал к Петру Ивановичу, а к прочим ничего, будет неучтиво [... ] Но поручаю тебе поговорить с ним в такой силе: «Иван Иванович, уехав, узнал чрез письма мои, что, может быть, отправка прочих в Москву и не состоится, то и хотел бы писать к Е [го] В [ысоко] Превосходительству], что не прикажет ли он и ему воротиться в Петербург; но, не могши того сделать, полагаясь на простые наши догадки, продолжает там работать; кончив теперь «Медею», принялся за «Графа Кастелли»[164]; он просит вас, как (руга своего, узнать от Е. В. П., поедут прочие или нет? И чтоб, ежели намерение точно переменено, прислать к нему мовеление возвратиться». Вот как я думаю лучше должно поступить.
Завтра обедаю у Матрены Семеновны [Воробьевой][165]; обедал уже у Приклопского [166] и Ильина я, — только и де- ia, что по обедам.
Как увидишь князя, извини меня пред ним, что к нему не пишу; все ждал, чем решится мое здесь пребывание, то полее думал, что должен делать, чтоб скорей возвратиться, чем вести со всеми переписку. Он уверен в моем образе мыслей в рассуждении его, следовательно, не может усомниться в моей к нему привязанности, равно счес'ть за небрежение, что не писал по сю пору [...]
И. Вальберх — С. П. Вальберх
1—2 января 1808 г. Москва
[...] Сегодня был я у князя Юсупова [167], который отменно был доволен моим визитом, расспрашивал про всех, кого мог вспомнить. О! как он постарел! А он, верно, скажет то же и обо мне!!! [...]
Сказать ли тебе правду? Сегодня Аблец [168] танцовал с Ла- миральшей[169] Menuet de la cour et gavotte de Vestris[170]; его так хорошо приняли, что мне стало стыдно — завидно. Вот положение мое. Буду всячески стараться, не можно ли убедить Александра] Льво[вича], чтоб нас выпустили на Новом театре. Ежели же этого не удастся, то постараюсь дать какой-нибудь да балет, но не Pas de deux, как писал ко мне Огюст [...] Как при дирекции все возможно, то я из предосторожности напишу, что, ежели еще наши не уехали, а поедут, то чтоб знали, что им квартира нанята в Сандуновом доме, что за Кузнецким мостом на Фонтанах.
Увидь Николая Степановича Краснопольского [171] и поклонись ему как от меня, так и от братца его Ивана Романовича, Варвары Васильевны, родного его братца Павла Степановича, с которыми я бываю почти всякий день то у них, то у Ивана Даниловича [Бабенова]. Других знакомых у меня нет. Теперь, может быть, Карл Иванович [Росси] кое-куда потащит по своим знакомым [...]
С. П. Вальберх — И. И. Вальберху
2 января 1808 г. Петербург
[...] Спектакли дают все старые, из-балетов давали только «Десертср». Про Машинькино жалованье мне казалось, что я тебе уже писала, что она его получила на другой день твоего отъезда [...] Платья нового только и сделали гусарское, а более никаких. Накануне нового года был V Нарышкина спектакль французский, а Дидло сделал 5алет из детей.
Теперь, кажется, могу тебя наверное уведомить, что наши отправляются 3 числа сего месяца, —я уже и сундуки у Нвгеньи Ивановны [Колосовой] сегодня уложила [...] Скажи, пожалуйста: готов ли театр? К Нарышкину писал поенный губернатор[172], что можно уже давать спектакли, а 1'осси уверял, что он не прежде святой недели будет готов. Кого слушать — бог знает, Майков с Нарышкиным будет гаже в Москву; Петр Иваныч [Альбрехт] пеняет, что ты его совсем забыл и не пишешь. Пожалуйста, напиши для церемонии одно письмо [...]
В понедельник Машинька играет «Урок дочкам» [173] в пер- ний раз. «Дидону» [174] также уже зачали пробовать, и, думаю, что ее скоро дадут [...]
Сию минуту пришел князь [А. А. Шаховской] ко мне н увидел, что я пишу к тебе, попросил, чтоб я ему позволила на моем письме слов десять приписать. Какой он добрый человек: редкий день пройдет, чтобы он не навестил нас [...]
И. И. Вальберх — С. П. Вальберх
3—б января 1808 г. Москва
[...] Поездка моя в Москву мне вовсе не нравится, потому что мне предвидится много глупостей, от которых нельзя будет убежать по приезде сюда Нарышкина. Здесь у всякого июя песня, но вообще клонят на то, чтоб театра нового нынешним карнавалом не открывать. Когда же он сюда приедет, то по обыкновению своему закутит и замутит, и тогда хоть чорта пой, а пляши по его дудке [...]
Не солгу, что отменно скучно, несмотря на все ласки некоторых особ здешних. И на это есть основательная причина. Я не знаю наверное, что буду здесь делать. А по всему видно, что от мерзкого Старого театра не отплясаться. Посуди же? Какой балет я ни дам, то будет испорчен! Хотя мной взяты все предосторожности, со всем тем еще до сих пор нет платьев для фигурантов ни к одному балету. Пустомеля Приклонский только и говорит: «У меня все через двадцать четыре часа будет готово». По грехам моим я уже испытал силу таких слов в Петербурге от Майкова и Шаховского, то должен знать, как ценить их здесь от При- клонекого [...]
У меня грудь болит, и, думаю, по моей глупости. Я сегодня учился на театре: переодеваться негде, кроме одной комнаты, где актеры делают репетиции; были женщины, и я весь в поту переменял белье в холодном чулане. NB. Здесь все уборные состоят в одной комнате, которую отгораживают ширмами для женщин. Под качелями в театрах больше есть уюлков для пальясов и полишинелев, чем в здешнем Придворном театре! [...]
Сегодня кончил corps de ballet «Графа Кастелли». Теперь не знаю сам, за какой балет приняться, потому что приезд наших и Алек[сандра] Льво[вича Нарышкина] должен решить, что и где мы будем танцовать [...]
[4 января]. Отыщи у меня программы «Графа Кастелли» и «Клары» также «Счастливое раскаяние» 2 и по первой почте перешли но одному экземпляру ко мне; это будет тебе стоит!, ipinien осми. Я думал, что их взял, а вместо того нашел только «Персея и Андромеду»3, то есть точно того балета, которого я на лубочном театре никак дать не могу, хотя бы и хотел [...]
Я совершенно в деревне, потому что ко мне же все прибегают и спрашивают, что нового из Петербурга. Мне так несело здесь от всей здешней беспорядицы, что бежал бы к чорту! Бегаю от всех; сегодня приглашали к русскому машинисту[175], но, зная, что он в дружбе с Сандуновым[176] и что он там также будет, нарочно убежал из театра, чтоб избежать беседы этого любезного человека. Мне нужно до некоторого времени вести себя так с оглядкой не для того, чтоб мог его бояться, но для того, чтоб прохондеи здешние увидели, что имеют дело не с Аксежой. Суди же, когда и пез того скучно, а должно еще заниматься и этими дрязгами. Потею часто, и, может быть, попустому! Задаю пхо\ и так н сяк, чтоб только поворотить и поторопить как-с платьем, так и с полом для некоторых балетов, не зная наверное, удастся ли хотя один из них дать [...]
С. П. Вальберх — И. И. Вальберху
б января 1808 г. Петербург
[...] Я думаю, что ты уже получил приказание к первому февралю назад воротиться. Мне сказывал князь [А. А. Шаховской], что послан уже нарочный к вам с этим известием. Нарышкин сам в Москву не поедет, а хочет послать князя, он отговаривается и не хочет [...] Вообрази, Нарышкин теперь только опомнился, что здесь нечего будет давать на масленице, и для того вздумал послать ia вами.
Машинька играла сегодня «Урок дочкам», а послезавтра «Евгению» Шанька дует «Русалок» [177] почти через день [...]
Рассказал ли тебе Колосов, что у них на Средней Рогатке сделалась страшная история с Яковлевым и Жандром[178] ; я очень рада, что не поехала провожать [...]
До сегодняшнего дня Огюст не знает еще, поедет ли он или нет, потому Нарышкин не велел ему ехать прежде, пока он ему не прикажет. Тороплюсь в театр, уже 5 часов [...]
И. И. Вальберх — С. П. Вальберх
8 января 1808 г. Москва
[...] Наши приехали вчера сюда в б часов утра. Я тоскую об Огюсте, без которого мне здесь очень скучно. Наконец я решился, хотя испортя, дать для дебюта моего и Колосовой «Медею», которую в будущую субботу дает здесь в свой бенефис Ксавье[179], — разумеется, трагедию [...] Колосова с Семеновой1 живут в Сандуновом доме и едят вместе, кажется, основательно и хозяйственно, но я у них еще не едал: время нет еще |\..] Скажи, провожала ли ты Колосовых и Яковлева? Мне что-то шопотом говорят, будто произошло нечто чудное и шумное при прощанье на Средней Рогатке [...]
Панталоны белые и темные, также гусарскую куртку я получил, но сапогов нет от Мародея [...]
Сегодня в Новом театре упал человек с софита, или перехода, что над сценою, попал [...] на такое бревно внизу, которое, будучи гибко и упругостью своей не переломясь, подняло его опять па некоторое возвышение; но со всем тем он жив не будет, но словам Карла Ивановича [Росси].
Завтра пойду с Ильиным смотреть и казать Колосовой [180] и Семеновой Оружейную палату, о которой я тебе много рассказывал [...] Сегодня троих обманул: прежде Аблец просил к себе обедать, потом Фанденберг2, а наконец, Семенова; но я всем сказал, что уже дал слово, и обедал у Ивана Даниловича [Бабенова], то есть дома [...]
С. П. Вальберх — И. И. Вальберху
8 января 1808 г. Петербург
[...] Машинька оченно удачно сыграла «Урок дочкам», так что Крылов говорил, что она еще более соблюла характер, нежели Семенова, и князь [А. А. Шаховской] был ею очень доволен. Кстати, я слышала наверное, что Нарышкин не поедет в Москву, а поедет князь, хотя ему очень не хочется, и для пас это неприятно, потому что после его
не знаю, кто будет учить Машиньку. Сегодня играла она «Евгению» оченно хорошо; только жаль, что мало было народу, потому что на Большом театре [181] давали французскую оперу и балет «Патр и Гамадриада»[182].
Да, я былой забыла тебе написать, что с Шашинькой Нарышкин сшутил: в тот день, как играли «Урок дочкам», он ее велел позвать в ложу к себе и спросил, хочет ли она ехать в Москву. Она ему отвечала: «Как вам угодно»; он ей сказал: «Будь же готова, я тебя пошлю скоро». Она теперь думает, что ее пошлют в самом деле, и радуется, что будет там играть и танцовать балеты [...]
Вы будете к масленице здесь, я думаю; Огюст привез к вам бумагу об этом [...] Скажи Евгенье Ивановне [Колосовой], что дети ее, слава богу, здоровы; я их всякий день вижу; старики [183] также здоровы и не пьют [...]
И. И. Вальберх — С. П. Вальберх
12 января 1808 г. Москва
[...] Бузани [184] через день после Колосовых приехал, а' Огюст вчера поутру. Теперь все собрались, а все еще не знаем, когда начнем; но по привезенному предложению Огюстом, думаю, Яковлев первый выступит на здешний театр, а потом твой покорный с Колосовой, что не прежде
§ще будет, как через неделю. Я уже писал тебе, что кити, цшмкапши, дам «Медею», а там и запятая. Пе пиши, чти да п. для Огюста и Бузани. Нарышкин прислал жестокий ш.м'овор словесно с Огюстом здешним поддиректорам, п ии по моему к Огюсту письму, _— знай это про себя. Пол "■■кий и платья для «Медеи», теперь торопятся и платят и'рого, а не торопясь, 6i.uk) бы дешевле, хотя и тотчас по приезде дал обо всем записку. Теперь мало только повесели, что с завтрашнего дни начнем учиться все трое: Огюст, Колосова и я. Публика очень жадничает пас видеть, жаль только, что принуждены будем показываться на мерзком Старом театре.
Теперь поеду за Колосовой на пробу н отдам письмо, равно скажу, что ты пишешь к ней. Вчера позилн мы их н Данс-Клуб, и сами не рады: там все за нами ходпии, шепча: «Это петербургские, вот Огюст, вот Валберх, а это Колосова и Семенова». Мы уехали очень рано, потому что разъезд труден, да к тому же ты знаешь, что я не очень охоч до таких забав.
Вчера был бенефис Ксавье, давали трагедию «Медею». Пароду было много, ее вызывали. На афише были все шарлатанства[185], — не так, как у пас, что пе позволяют печатать и нужного; правда, что это здесь за глазами. Я тебе пришлю афишу наших дебютов, каждую порознь.
Поклонись князю [А. А. Шаховскому] и скажи, как бы я рад был, ежели бы он сюда приехал; к тому же, мне кажется, это было бы полезно для его здоровья [...] Я писал бы на этой почте к Ивану Петровичу |Ленцу], но должен писать к Майкову и Петру Ивановичу |Альбрехту], а эти два письма займут время более, нежели шесть дружеских, потому должно к ним писать с оглядкой, чтоб лишнего не написать, тем более, что оба эти письма будут показаны Нарышкину. Теперь и здесь надо поступать осторожней: пока я думал, что Нарышкин сюда будет, то не заботился ни о чем, потому что стоило бы ему слово сказать, и все было
бы исполнено, а без него нужно за месяц настаивать, чтоб получить что-нибудь [...]
[...] Теперь, пришед из театра, где оставил наших петербургских, хочу сказать тебе слова два. Завтра хотя я зван обедать к князю Цицианову но, думаю, должен буду его обмануть, потому что займусь письмами к Майкову и Петру Ивановичу, которые по положению здешних дел становятся необходимы — и потому, что здесь делается, и потому, как меня Нарышкин разумеет. Я хочу, чтоб он от меня, а не от другого кого получил сведение из Москвы, что в ней по театральной части строится. Располагают Яковлева дебют в будущую среду, то есть 15 генваря, мой с Колосовой'— в понедельник, то есть 20. Но тут есть занятая: я сказал Приклонскому, что пока не увижу всех вещей, мне нужных, налицо, то не позволю поставить в «Ведомостях» своего имени. Ты знаешь, что здесь прежде печатают в «Ведомостях», а афиши не значат ничего. A proposl Подписалась ли ты на журнал, который князь хотел со братией выдавать?[186]Друг мой! [...] Все меня хвалят, все ласкают, а мне все- таки скучно, и именно в эту минуту, когда тебе пишу. Причина тому немудрена. Все не толково, все поперек. Я льстился, что приезд Александра] Льво[вича Нарышкина] придаст мне здесь крылья, что, конечно бы и сбылось, а теперь должен все вывозить своей головой и спиной. Ты меня, льщусь, понимаешь. Когда бы не Ванька, Шанька, Сонька, Надюшка и Катя с Петей, то я бы инаково рассуждал и действовал. «Но что уже случилось, нельзя переменить». Это из «Редкой вещи» [187], ежели припомнишь. Где я?
lit 728 верст от тебя. Что я? Засланный балетмейстер в Москву, который должен давать и танцовать балеты на гнусном театре, где нельзя пи себя показать, ни достоинства Л I истов [...]
VI думаю, что мы все-таки до поста здесь пробудем, ежели <~>удет особого от двора повеления. Ежели же воспосле- 1' противное, то скажу, что я вовсе дурак, а очень за то осержусь, потому что желаю лучше быть глупым, покойным, а остроумие мне уже становится костью н горле [...]
Вышли мне тотчас музыку балета «Новый Вертер»[188] [...] Я почти болен от усталости [...]
С. П. Вальберх — И. И. Вальберху
13 января 1808 г. Петербург
[...] Вчера дебютировала Фодор [189] в опере «Деревенские иевицы»[190]. Она очень понравилась, с ней уже сделан контракт — 2500 в год жалованья и ежегодный бенефис. Какое счастье иностранным
| 7* |
Я напоминала князю [ А. А. Шаховскому] об квартерных деньгах для Машиньки; он говорит, что ты приедешь, тогда кончим, что безделица. В четверг она играет Дидону, в субботу назначена комедия «Урок дочкам» у государыни в покоях. 17-го числа сего месяца назначен бенефис Александры Дмитриевны [Каратыгиной]. Давали «Караван»[191] в суб
боту, и Иванов1 танцовал по-аглицки; Нарышкин был очень доволен. Сегодня «Русалка», 3 часть,—итак, суди, что я ни одного дня не могу быть дома: всякий день на пробе, а потом в спектакле, ей-ей, не по охоте, а по неволе [...]
Была на пробе, однако нового нет, окроме, что с «Дидо- ною» дают балет «Патр и Гамадриада»; в воскресенье в Эрмитаже 2 будет опера «Орфей» с балетами. Посылаю тебе программы, которые ты просил. «Щастливое раскаяние» не нашла печатной, а насилу отыскала письменную [...]
И. И. Вцльберх — С. П. Вальберх
14 января 1808 г. Москва
[...] Не сочти, что я с ума сошел. Внизу в бюро моем ты найдешь много экземпляров содержания балета моего «Новый Вертер». Ежели успеешь, пришли ко мне вместе с музыкой этого балета, о чем я уже тебе писал вчера. Старайся, чтоб это было послано от дирекции, сказав Петру Ивановичу [Альбрехту], что это, к выгоде дирекции, по моему усмотрению, нужно. Потому что это анекдот, случившийся в Москве, и, следовательно, для здешней публики будет очень интересен. Если ты усмотришь, что будут делать затруднение, то не пожалей пяти или четырех рублей и пришли сама [...] Яковлева дебют будет в пятницу, а не в среду [...]
С. П. Вальберх — И. И. Вальберху
15 января 1808 г. Петербург
[...] Маша играет Дидону, я уже тебе об этом писала. Она робеет оченно. Сегодня почти весь день ездила то к князю [А. А. Шаховскому], то в швальпую, потом в театр, jkJJiW'o — просить у него диадему. Он ни слона не сказал, но, напротив, прислал даже все свои каменья и богатые сандалии, которые оченно кстати, и вызвался ее одевать;
на пробе показывал, как ей надо владеть мантиею. Не знаю, от доброй ли души, — по крайней мере, он с великим удовольствием все делал; я довольна, что он так интересовался. Он также спрашивает всякий раз, здоров ли ты, и просил, чтоб тебе кланялась.
Князя я не нахожу слов, как благодарить. Он так старается около ее, что сегодня па пробе заплакал: так он ею был доволен. Надо сказать правду, что она так на пробе хорошо играла, что все говорили: коли она завтра так пройдет — ие надо лучше. Пожалуйста, напиши к князю и поблагодари за его старание, он стоит этого. Мне кажется, отец не может больше стараться за свою дочь, как он [...]
Князю и Петру Ивановичу [Альбрехту! я отдала письмо. П. И. был очень рад, что, наконец, получил от тебя письмо; он мне часто говорил, что Нарышкин удивляется, что ты К нему не пишешь. У него же я спрашивала, правда ли, что вас хотят назад воротить к масленице; он мне отвечал, что он и не думает. Поди узнай правду: один говорит, что уже послано, а другой говорит противное [...1
На Средней Рогатке я не была и не провожала, я уже писала об этом: говорят, история премерзкая. Неужели Колосовы тебе не рассказывали, что мне странно [...] Бедная Александра Дмитриевна [Каратыгина] сделает очень дурной бенефис. До сей поры не более трех билетов продано на дому, а кроме что развозить по домам.
Маша просит, чтоб ты дал ей заочное благословение на завтрашний спектакль. Я ей говорю: «Дура, когда папинька получит это письмо, то ты уже сыграешь». Это, правда, роль пребольшая, дай бог ей спустить удачно. Я сама столько же робею, как она [...}
И. И. Вальберх — С. П. Вальберх
16 января 1808 г. Москва
[...] Завтра в первый раз дебют Яковлева [...] , а в понедельник — мой с Колосовой, в следующую среду — Семеновой, а потом «Граф Кастелли» для Огюста и Бузани. Это[т] балет будеТ испорчен, но что делать7"Нё забыла ли ты послать ко мне программу оного, я тебе и о сем также писал. Пол сегодня поставят, а завтра проба музыке «Медеи». Здесь теперь то делается, чего, по словам всех подди- ректоров, никогда не бывало. Уже весь первый ярус абонировали до поста и бранятся, что лож нет. Кресел только пять рядов, а три уже розданы. Нас еще не видали, а только по афише одной взбеленились [...] Нас по интригам хотели было пустить с французским спектаклем, но я наотрез сказал, что того не будет, или я буду писать в Петербург,— то и сделал по-моему: дадут русскую оперу «Женщины между собой»[192].
Скажи Петру Ивановичу [Альбрехту], что я не прежде писать буду к Александру] Львови[чу Нарышкину], как после моего дебюта, как он сам мне приказывал. О прочем, здесь происходящем, он извещен мной через письмо к Петру Ивановичу, где я подробно все объяснил, равно час- тию и Майкова.
Пока я писал, Ефрем[193] пе[ре]бирал театральное плать[е],— вы не положили мне ни мантии красной греческой, ни кушака. Хорошо, что это малости. Тюник также должен буду взять у Огюста, потому что такого богатого у меня нет [...] Шапьку жду с нетерпением, потому что она мне нужна для «Графа Кастелли»[194]; здесь есть дети и меньше ее; но, к чести Шаньки, такой нет, которая бы так хорошо выразила, как оная [...]
P. S. К князю [А. А. Шаховскому], хотя немного, буду писать по сей почте,
И. И. Вальберх — С. П. Вальберх
18—20 января 1808 г. Москва
[...] Мы живем здесь все на a propos; но всем это & propos легче переносить, нежели мне, потому что ни у кого из приехавших сюда нет столько детей, как у меня. Ты скажешь, что за загадка? Но эту загадку ты должна знать про себя... до сих пор никому ни гроша не дают, и я должен был подать пример, взяв пятьдесят рублей у казначея впредь до расчета.
Яковлев вчера играл и принят с похвалой[195]. Что будет с нами, ты еще долго не узнаешь, потому что мы танцуем н понедельник, когда пошлется это письмо, а как нас нри- •< 'Т, то я буду писать тебе еще в будущий четверток.
Скажи князю [А. А. Шаховскому], что, кажется, не для чего ожидать моего приезда, чтоб кончить то, что, по словам его и нашего друга Петра Ивановича [Альбрехта], было обещано и несумненно, — разве только потому должно делать мне и дочери моей обиду против иностранных, что мы русские; но чтоб они знали, когда я приеду и здоров, то дочери моей им не видать на театре, потому что я еще в силах прокормить семейство мое, не перенося обид, которые мне делаются подобными поступками [...]
Сегодня объявили нам благорасположение петербургской дирекции. Приклоиский сказал, что он получил предложение или простое письмо, в котором ему приказано выдавать нам порции по три рубля на день, а Насовой 2 давали в Петербурге по четыре! Не правда ли, что этот поступок очень благороден? Это советы и работа нашего друга, — ты разумеешь? Но я плюю на деньги, но намерение обидно.
Завтра, друг мой, щекотливый день для меня и Колосовой! Ты рассмеешься, но подожди. Здесь также есть партии и кабалы пристрастия. Есть здесь бестия Иванов[196], который прежде был в Петербурге дрянным сочинителем и партерным кабалером, который публично стал хулить Яковлева. Но, по счастью, случился Росси, который ему сказал в Данс-Клубе: «Государь мой, видно, что для таких знатоков, как вы, Александр] Льво[вич Нарышкин] должен присылать в Москву не иные таланты, как Мунаретиевские*2 Суди же, каково это слышать накануне дебюта [...] Завтра не жди уже от меня ничего, потому что с 9 часов утра уеду в театр, а после обеда уже будет не до письма. В среду буду танцовать с Колосовой по-сербски. В субботу опять назначают с французами «Медею». В понедельник для дебюта Огюста и Бузани — «Граф Кастелли». Вот тебе и репертуар. Теперь шестой час в исходе, иду или еду в театр, потому что нанимаю для тону лошадь [...] [На] завтра я купил ему [Степану Ананьевичу] с сестрой два стула для «Медеи», и то с трудом, ибо здесь теперь бесятся [...]
Из афиши, которую при сем прилагаю, ты увидишь, какой здесь толк: вместо того чтобы тотчас после действующих лиц балета или еще и прежде должно было напечатать содержание балета, здешние умные головы напечатали после объявления дебюта Семеновой3 опое. Правда, что я тому виной, потому что моей руке здесь верят, как печатному. Я дал начерно, что им должно напечатать о «Медее» и что ты видишь в афише самое короткое содержание, не с тем, чтоб по оному печатали, и и конце ска.чал: «Подобный сюжет не требует подробнейшего объяснения», — они это было и напечатали: я принужден был вымарывать [...]
II. И. Вальберх — С. П. Вальберх
'.'О > i января 1808 г. Москва
[11 часов ночи] [... | Я гапцовал, и балет[197], и мы отменно хорошо приняты. Нас вызывали с Колосовой. Партер, не умея произнести моего имени, кричали разно; но, наконец, стали крича п.: «обоих!» Но я так устал, что бол"ее сегодня писать тебе по moi у |
[4 часа утра] [... ] Я, слана богу, адоров и теперь спокоен по приему здешней публики; недостает только, чтоб письма от тебя получал поисправней. На сей же почте пишу к Александру Львовичу [Нарышкину] и прошу у него позволения сделать пролог для открытия Нового театра; не знаю, что он на это скажет. Постарайся от Петра Ивановича [Альбрехта] узнать, что и как он об пас думает. Получил ли он от других известия, как нас здесь приняли? Мы вскружили головы москвичам, и жалоб за ложи пишется бездна в Петербург к Александру] Львов[ичу] [...] Когда я был в Париже, то устарел, а теперь и вдвое. Не знаю, климат ли виной или года, но я крепко стал стар [...] Я сильно простудился после дебюта, потому что переодевался весь в поту в уборной, которой диерь поминутно отворяется; я уже описывал тебе, что это за уборная[...]
Нас заставили дважды танцовать по-сербски[198]. Буду писать, хотя поневоле, к Петру Ивановичу, а к князю — по сердцу и душе [...]
Я не пишу князю особого письма, но, зная его, это была бы пустая церемония. Покажи ему этот листок, — пусть он, со временем сделавшись сам отцом, почувствует то же, что я чувствую к нему за его попечение об моей милой Маше, которая теперь уже сыграла, но не знаю, каково.
Крайне сожалею об Александре Дмитриевне [Каратыгиной]. Это такая женщина, которая достойна лучшей участи и по таланту, а по душе и подавно.
Я хотел было укрепиться и помолчать до времени, но болтушка Приклонский разгласил уже: «Здешняя публика готовит нам знаки своей благосклонности». Но ты, бога ради, помолчи, пока это исполнится, а то нас могут засмеять и в Москве и в Петербурге [...]
Что ты пишешь об Дидло, для меня приятно: не должно всегда смотреть на людей с черной стороны. Да хотя бы он и не откровенно поступал, но тем не менее внимание его к моему семейству достойно с моей стороны благодарности, и для того прошу тебя тотчас, увидя его, сказать, что ежели я к нему не пишу, то это оттого, что мы никогда еще с ним не были так коротки, но что я, впрочем, чувствительно его благодарю, узнав его поступок [...] Как жаль, что ее [Шань- ки] здесь пет для «Графа Кастелли». Чуть не опоздал, обедав у Плавилыцикова[199] [...]
С. П. Вальберх — И. И. Вальберху
20 января 1808 г. Петербург
[...] С нетерпением желаю тебя уведомить об успехе «Дидоны». Она ее сыграла очень хорошо, так что сам князь [А. А. Шаховской] не ожидал. Мы с ним были вне себя от радости — так ее приняли; на конец вызвали ее. Князь сам хотел к тебе писать на нынешней почте. Вчера играла
Маша «Эдипа»[200], и также ее вызывали. За Дидону Нарышкин прислал к нам Машу благодарить через Петра Иваныча [Альбрехта]. Завтра Шаша играет в первый раз «Илью- богатыря»[201], а в четверг [Маша] — опять «Дидону» и после «Урок дочкам» [...]
Письма Петру Иванычу и Майкову я отдала. Майков мне его прочел и сказал, что он уже послал в контору московскую бумагу, чтоб вымыли голову вашим поддиректо- рам, а Петр Иваныч говорит, что он сказал Нарышкину, что ты ему писал; он будто бы насильно отнял письмо твое и прочитал. Больше не могла я узнать ничего [...]
На журнал я не подписалась. Князь Маше дарит целый год за ее старание [...] Теперь еду к князю с Машинькою, надо пройти ролю Шотлапку[202], которую намерены дать на будущей неделе [...]
Александра Дмитриевна [Каратыгина] сверх чаяния сделала прекрасный бенефис; ей очистилось 1700 рублей[203] [...]
С. П. Вальберх — И. И. Вальберху
22 января 1808 г. Петербург
[...] Машинька играет почти всякий день, а коли не Маша, то Шаша дуст «Русалки». Сегодня играли «Урок дочкам» на Маленьком театре[204], а завтра играют эту же комедию во дворце, у государыни в комнатах[205]. Маша робеет — и имеет причину: в первый раз в жизни быть так близко пред царской фамилией. Шаша почти плачет, что она не будет играть во дворце: ей надо играть «Русалку», первую часть, на Каменном театре[206], а вместо ее будет играть Азарова[207] «Урок дочкам». Ей не посчастливилось: «Илью» она тоже не играла. Нарышкина спросили, кому он прикажет играть: он сказал, что боится за нее, как будут ее подыматьпа машине, чтоб ей дурно не сделалось, и для того приказал играть Вио[208].
Сегодня меня знал Полторацкий-'' к себе на вечер, однако я не поехала, хотя мне очень хотелось увидеться там с графом Пушкиным[209]: он завтра уезжает к вам в Москву и велел мне сказать, чтоб я лично что-нибудь ему приказала тебе сказать. Он непременно тебя увидит и скажет про Машиньку, какой она успех имела; ему поверить можно.
Я занимаюсь теперь платьем к .чавтрему для Маши и для того пишу к тебе пораиее, потому завтра мне никак нельзя будет: во-первых, у нас проба во дворце, что продолжится до 2 часов, потому что дадут пробовать также и другую пьесу, «РекРуцкой набор»[210], которая также будет там[...] В субботу Дидло дает «Флора и Зефир»8, балет; вместо
Опоста будет Бахусом Михсльсшюва[211], а Венерою бог знает кто будет. Во вторник будет «Леар»'-', в которой роль Семеновой будет играть Машинька. Она это время довольно работает; «Шотлапка» также назначена на той неделе, i-де она играет. Правда, что ей это в пользу служит, только надо, чтоб, когда ты приедешь назад, стараться выхлопотать квартирные деньги, потому они сами сказали, что не чувствуют никакой разницы, что Семенова уехала и спектакли идут точно так, как бы и при ней; и для того я и думаю, что можно будет ее наградить [...]
Признаться,тебе поклонов столько, что я и не упомню. Дютак[212], Дидло, Вальниль[213] и проч. — словом все, кто меня ни увидят, просят, чтоб от них кланяться [...]
И. И. Вальберх — С. П. Вальберх
26 января 1808 г. Москва
[...] Я в полдень сегодня получил и посылку и письмо твое, которое мне очень приятно, хотя я уже знал об успехе милой моей Маши через письмо князя [А. А. Шаховского] [...]
Здесь получен выговор поддиректорам, но никто не знает, кто известил Александра Львовича [Нарышкина] о здешней беспорядице. Интриги вместо уменьшения от того увеличиваются; хотят очернить Арсеньева[214], но я этого не допущу, потому что хотя бы не хотел, но буду писать нарочно к Петру Ивановичу [Альбрехту], чтоб оправдать этого молодого и любезного человека. Я почти тебе не буду отвечать на твое письмо, потому что некогда [...] Тороплюсь сбираться в театр, там должно все осмотреть [...] Князь мне писал, что Дуняша[215] моя хорошо сыграла Дидону, я прибавлю два слова ей: «Старайся и не забывайся» [...] Я столько здесь измучен, желая угодить Александру Львовичу, что часто прихожу домой, а меня Иван Данилович [Бабенов] считает больным, — так я спадаю с лица. Вот тебе программа здешней печати моего балета, который будет завтра.
Вчера сожгли было Колосову, а мне раскроили было лоб; было шуму довольно. Со всем тем я умер удачно и ускользнул от завесы[216]. Приклонский, получа выговор от главного директора, хотел было запустить мне пхо! Но гриб съест. Он, думаю, будет писать, что театр было загорелся и что рп приезжал в театр в полночь, а сам пробыл х Огюстом до двух часов в Данс-Клубе.
[...] Письма моик П.тру Ивановичу и Майкову действуют, но над тобой не производят никакого действия! Я было счел, что ты озаботилась присылкой музыки «Нового Вертера», и для того ждал с почты повестки, но не тут-то было [...]
Сегодня после спектакля «Эдип», где Семенова очень хорошо принята, была у меня проба с солдатами до 11 часов. Солдаты все рекруты, а фигуранты архи-рекруты— много мне крови испортили. Теперь второй час ночи, завтра вставать надо рано и приниматься опять за работу вражую. Вот жизнь моя [...] К пятнице хочется поставить «Дезертира», множество ролей должно выучить, все corps de bal- 4et вновь сделать! Вот мои в Москве забавы. Когда бы был помоложе, то и так и сяк, а теперь, ей-ей, становится невмоготу [... ]
С. П. Вальберх — И. И. Вальберху
27 января 1808 г. Петербург
В четверг Маша играла во дворце, и приняли очень хорошо. На Другой день Александр Львович [Нарышкин] умидел пне ни пробе и сказал, что государыня была довольна [...]
Петр Иианыч |Аш.Прсхт] меня встретил и спрашивает, нет ли писем. Я ему отвечаю, что получила и афишку. Он просил меня, чтоб я ему отдана показать Нарышкину; я сказала, что отдам после, н сижу на пробе; мне сказали, что Нарышкин приехал к французам па пробу. Я пошла и попросила князя [А. А. Шаховского], чтоб он ему показал афишку. Он ее прочитал и пришел ко мне, стал спрашивать, что ты пишешь хорошего. Я ему сказала, что только про Яковлева дебют писал. Он был любопытен, вызывали ли его; я говорю, что ты об этом не упомянул. Петру Иванычу было очень досадно, что пе он ему показал афишку.
В субботу давали «Флору и Зефира» [...] Флору танцовала Сенклер[217], а Венеру — Пконнна[218] и говорят, что Сенклер гораздо лучше танцовала Флору, нежели Икоиипа; а для Венеры какое он[219] сделал платье на спой счет, говорят, что прекрасное, а как Бахус был гадок ■— только что Михель- сонова показалась, то все стали смеяться.
Вчера Машинька была именинница, и у меня был маленький ужин; обыкновенные все наши знакомые и родные были, князь также ужинал. Из театру нечаянно пришел Осип Осипыч. Он мне сказал, что Александр Львович удивляется, что ты к нему ничего не пишешь и ни об чем не уведомляешь. Нарышкин жалеет, что его там нет; он говорит: «У меня бы все пошло иначе, и не стали бы умничать». До сей поры он ничего не знает, как ваши дебюты шли и как вас приняли [...]
Машиньке тоже щекотливый день: она играет в «Леаре» Семеновой роль и боится, а Александр Гаврилович [Ще- ников] играет Яковлеву роль[220] [...]
Сию минуту князь мне сказал, что Нарышкин получил от тебя письмо, а что ты пишешь, того он мне не мог подробно сказать, и только от Гагарина[221] слышал, что Семенова через- вычанно понравилась и что вас за сербский вызывали [••■] Правда ли, что здесь носится слух, что, когда вы были в Данс-Клубе, будто бы все барыни ходили за нашими и перенимали, как они шали надевали, и говорили между собою: «Видно, что в Петербурге так носят»? Здесь ничему я не верю, потому что обыкновенно больше лгут. Здесь только и говорят про Семенову, будто бы вся Москва с ума сошла — так она играла [...]
И. И. Вальберх — С. П. Вальберх
29 января 1808 г. Москва
Я уже тебе писал, что прошедший понедельник для дебюта Огюстова и Бузани давал «Графа Кастелли»[222], но не мог еще уведомить о успехе оного, потому писал, едучи в театр. Теперь скажу, что Огюст хорошо принят, а балет и вдвое. Сегодня Огюст, Яковлев и я обедаем -у князя Юсупова, который в восхищении, что его ученик (так он меня называет, потому что он заставил первый сделать меня балет) такие сделал успехи в сочинении. Колосову, Огюста и меня
| ИЗ |
че Оалета вызывали. Завтра опять "«Граф Кастелли» [...] кануне первого представления, то есть в воскресенье, шуждсн Пыл делать пробу с солдатами после спектакля полуночи и так себя измучил, что па другой день балета | г нездоров обыкновенного моею болыо в правом боку и провалялся до обеда [...]
Здешние все тебе кланяются, а Огюст собирается писать К тебе по-русски Я здоров, но не весел — ты знаешь мой характер. Печалиться не имею ни малейшей причины: вы .щоровы, Маша и Шлшл идут вперед, меня здесь и балеты принимают нельзя лучше, п простая Сербка с моим и Колосовой именами наполняет битком театр. По я похож на Гараса Скотинина: как взойду в свои хлева и iiuin)yux в беспорядке, то сердце и возьмет. А не в пронос будь сказано, что ,|десь всё похоже на свиные хлева и все — на свинок.
Князь Юсупов, от которого воротился, встретил меня поздравлением и похвалой за «Графа Кастелли». «Сожа- |)ительно только, что вас не на Новом театре заставили танцовать», — вот его слова.
Я было обещал к понедельнику «Рауля»', по вижу, что обещал сверх сил моих. Сег одня пропился весь день, делая дня субботы дивертисмент, но он еще почти вовсе не тверд. Завтра пробовать его не могу, потому что генеральная lipoma «Кастелли» с оркестром и солдатами. В первый раз как давали этот балет, оркестр в pas de deux Фанденберха с Чамиралыней такую чуху заварил, что они бедные стали н пень, — и все-то так здесь идет. Даже чушка Ламиральша сказалась один раз больною, а сама не была дома. Ей не нравится танцовать с Аблецом, а хочет с первыми танцорами [...] Бедняжка берет с мужем2 и всего четыре ты
сячи только, да каждый год бенефис, —затрудились: муж школу не учит, а она до меня, бывало, раза четыре в месяц танцует. Вот как таланты награждаются! Это меня не сердит уже, а смешит, что мать наша Россия или, лучше, русские баре терпят таких мерзавцев!
Ьалет мой был скомкан в сражениях, по первая декорация, кроме величины, красивей петербургской. Только хорошо было на нее смотреть, а не балет представлять. Солдаты, которых вместо 9(3 было только 48, перерубили было себе носы [...]
Сегодня играют здесь «Недоросль»[223] и «Урок дочкам». Ба! Чуть было не забыл: сегодня открывается Новый театр, к досаде нашей, маскерадом[224], и хотя я до оных великий неохотник, но пойду, чтоб известить вас как о числе публики, равно каковым оный панду в отделке [.•••]
Теперь половина первого часа ночи, пришел из маскерада. Театр бесподобный, легкий, жаль только, что деревянный, потому что он и внутри красивей петербургского Большого. Мы ужинали в 32 № во 2~зтажедг1РаССИ- В доказательство, что я тебе не лгу, прилагаю и билет на ложу; он мне и нашим был не нужен, потому что мы, как комнатные собаки, имеем везде свободный пропуск [...]
Опять надо писать к Александру] Львов [ичу Нарышкину], потому что Прнклопский опять протекцию свою оказывает Ламиральше, которая учит детей его gratte. Опять досада, которой хотел бы избежать, но не могу, и... для чего же? для благополучия моего? — Нет, а для того, чтоб только соблюсти пристойности моего имени и тону [■•■]
С. П. Вальберх — И. И. Вальберху
29 января 1808 г. Петербург
Вообрази, в каком я беспокойстве: сегодня уже середа, а еще от тебя нет письма, когда все уже получили, окроме меня
| Нарышкин твое письмо получил и послал к тебе благо- 'мость, — так мне сказал Петр Иванович [Альбрехт], брази, как мне больно: все ко мне адресуются и спраши- г, как вас приняла московская публика, а я, к стыду «у, должна отвечать, что не получила письма [...] >десь все только говорят про Семенову, что она обворожи - всю Москву, так она хорошо играла, и была принята v'• шычайно, что даже ее перерывали и пе давали говорить, про Яковлева ничего не говорят. И балет будто бы сделал го шуму. За Сербской вам фора кричали. Все это я слышала стороной и пе прежде поверю, пока не узнаю от тебя, t обе известно, чго всегда больше врут, а когда я буду уведомлена от тебя, то это будет так верно, как смерть L...]
Я тебе расскажу, какой успех Мпншпька сделала в • ileapeo. Она играла очень хорошо, и некоторые места лучше даже Семеновой, в этом и Гагарин признался. Ее на конце вызывали. Завтра она играет опять «Дидону». Нарышкин чрезвычайно ею доволен и говорит, что удивительно, что она в такое короткое время так много успела [...] 1десь думали, если Семеновой и Яковлева не будет, то и давать нечего; однако все почти пиэсы идут очень хорошо, и «боры все большие. [ВJ воскресенье будет «Шотланка» [...] Александра Дмитриевна [Каратыгина] получила от государя перстень прекрасный за свой бенефис.
С. Я. Вальберх — И. И. Вальберху
30 января 1808 г. Петербург
[...] Как я обрадовалась: приезжаю из театра, мне говорят, что письмо отыскалось [... ] Сколько было хлопот отыскать его! Почтальон с самого понедельника все был пьян п насилу его отыскали, зато его вздули палками изрядно. Чотя мне его жаль, но что делать, мне было грустнее его |...] Машинька прекрасно играла; ее вызывали. Надо при- 1наться откровенно, она очень много успела в такое короткое время [...]
И. И. Вальберх — С. П. Вальберх
2 февраля 1808 г. Москва
[...] Петькино рождение за скоростью, кроме шампанского, не мог я ознаменовать. Но случилось, что в этот вечер, то есть вчера, столкнулись у Ивана Даниловича [Бабе- нова] Колосовы, Семенова, Огюст, Росси, Мордвинов1, Фанденберг, и это похоже было на пирушку, и ты также в здоровьях не была забыта.
Что Семенову здесь хорошо приняли, равно как и Яковлева, это правда, по тот солгал, кто разнес такие слухи, как ты пишешь, что она Москву с ума свела. Напротив, балет берет здесь преимущество, и Колосовой за «Медею» написали стихи.
Теперь новые интриги — и уже прямо против меня; но ты не тревожься: эти пауки весьма слабы сделать мне вред. Их мучит, что я писал к главному директору, что ежели бы он был здесь, то театр можно бы было открыть, и я бы делал «Пролог» вместе с Ильиным. Александр Львович [Нарышкин], прицепясь к слову, прислал нарочно Кузьмина2 с повелением открыть театр «Прологом». Петр Иванович [Альбрехт] от имени его о сем мне писал, и сам Нарышкин также. Теперь всех святых понеси вон! Говорят, что это невозможно, забегают к главнокомандующему, не знаю, зачем, утверждают, что этот спектакль станет в 15 тысяч, что я хочу употребить в «Прологе» 200 солдат, чего мне и не грезилось! Одним словом, Приклопский на меня не глядит, но я на это плюю.
[...] Я решился, ежели увижу явную войну, писать, чтоб меня за болезнию воротили в Петербург. Думаю, Росси на сей почте будет писать к главному директору о всем, что здесь штукарят; он многому был очевидный свидетель [...]
Меня здесь с ума сведут. Ни с кем не могу говорить, все ловят; а у меня от трудов глаза под лоб уходят. Это бы
'Мордвинов — повпдимому, Петр Семенович, бригадир, покровительствовавший m-me Ксавье (С. П. Жихарев, т. II-, стр. 70).
•Кузьмин — капельдинер петербургских театров. 116
We iiH'iei о, no больно, что сами, ничего не делая, не хотят, чгоб и другие делали. Хотя я уже и уплясался, но тем не "нее хотелось бы показать Александру Лыпжпчу, что он i лал не пешку в Москву.
I ..] Я по дна дня Приклонского не нижу н театре; с ионном к нему на дом ходить время нет, потому что в 9 часов > :жаю во флигель, где пробы у нас [...]
II. И. Вальберх - С. II. Вальберх
3 февраля 1808 г. Москва
Я так устал, что не знаю, как быть. Кузьмин тебе скажет ю же: он видел меня во всем поту [...] Еду на пробу, потому чго теперь поутру и после обеда у меня потеха, но у меня одного! Прочие петербургские вечер гуляют, а я от скуки ибавляюсь пробами [...]
С. П. Вальберх — И. И. Вальберху
3 февраля 1808 г. Петербург
[...]Ты писал, что Колосову было сожгли, а тебя убили бы мвесою, а здесь никто про это ни слова не говорит. Рапорт из вашей конторы прислан, только об этом не упомянуто ничего. Теперь я думаю, Петр Иваныч [Альбрехт] уже ска- :ал Нарышкину об этом. Нарышкин очень желает, чгоб ты гму* всякую почту писал. Мне Петр Иваныч это ска- 1ал; он всегда спрашивает, нет ли и к Нарышкину письма [...]
Сегодня Маша играет «Шотланку», а послезавтра «Эдипа», а после «Урок дочкам». В пятницу Самойлову1 оенефис [...]
'Самойлов Василий Михайлович (1782—1839) — актер пе- 1ербургской оперной труппы (тенор) на первых ролях (с 1803 г.).
И. И. Вальберх — С. П. Вальберх
4 февраля 1808 г. Москва
[...] Про Семенову я ужеписал, что солгано. Ее принимают хорошо, но не лучше Яковлева. Я думаю, она сама пишет о себе к Гагарину [...]
По здешним проказам вместо Нового театра принужден дать в будущую пятницу па Малом театре «Рауля». Я удерживаюсь еще писать к Александру Львовичу [Нарышкину], чтоб узнать наверное, чем бал кончится насчет открытия Нового театра. Приклонский вчера в театре мне сказал, что, кроме «Пролога», ничего быть не может; призывал Скотти в контору и заставлял его подписаться, что он к открытию готов быть пе может, по италиянец не дурак: «Дайте место, где писать | декорации], и я буду готов», — говорил [...]
Ты мне некогда писала, не имею ли нужды в деньгах; я до сей поры пе отвечал тебе па это. Денег у меня нет, да и не надо, — ты знаешь меня. Я плачу за лошадь 48 р. в месяц, то есть 180 коп. в день; остается от порции рубль двадцать копеек. За мытье, на водку плотникам, капельдинерам и проч. и проч., так что у меня едва есть в заводе пятьдесят рублей [...]
И. И. Вальберх — С. П. Вальберх
5 февраля 1808 г. Москва
[...] Сегодня мы танцуем во второй раз Фанданго[225], а послезавтра даю в первый раз «Рауля». Театр Новый не прежде откроется, как на масленице в субботу, и будет только один спектакль. Все это только для того, чтоб доказать невозможность того, что я писал, а будто только хотят исполнигь волю Александра] Льво[вича Нарышкина], хотя не так бы должно ее исполнять [...] Все говорят, что когда мы отсюда уедем, то дадут «Освобождение Москвы», считая нас за татар, которые их замучили. Каково же мне? Их много, а я одип[...]
Поклонись Александре Дмитриевне [Каратыгиной] и скажи, что искренно радуюсь и ее бенефису и ее перстню. Добрые люди того стоят [...] Я князю [А. А. Шаховскому] не одно и не два письма писал; но завтра напишу опять [...] Теперь приехал от Колосовых"и Семеновой, где ужинал. IIV2 ночи [... 1 Они переезжают из дома Сандунова к Ивану Романовичу Краспопольскому, для того что Сандунов, отдав дирекции квартиру внаем для приехавших, впустил вниз кабак! Это прямо по-сандупонски, — нехотя должны выехать, а все благоразумие Арбатских ворот.
Моей милой Маше еще раз спасибо, что она доставляет матери своей старанием и прилежностию удовольствие, которое и я, хотя за 728 верст, по чувствую: «Пусть доброта нравов твоих соответствует успехам в твоем новом поприще, и тогда ты будешь себе полезная, а родителям твоим утешная дочь. Помни, друг мой, что все похвалы — дым. Умей их ценить. Часто вместо таланта хвалят молодость, смазливость лица, но ты, кажется, имела способы научиться этим не ослепляться. Отца твоего хвалили, ласкали, но он не попустил себя этим обмануть. Все пыль и мечта, кроме чистой совести, поверь мне,— я уже отведал и сладкое и горькое» [...]
Что значит, что я слышал о сумасшествии Крюковского [226]и Полторацкого? Что они влюблены в Машу! Пожалуй, позаймись этим и нигде не будь, где эти два дурака будут. И один слух, хотя бы он был ложный, мне обиден [...] Как ты не заметила такой ветци, которую сторонние заметили? Я уверен в Маше, но тем не менее больно, что смеют ей строить куры. Я тебе это не с тем пишу, чтоб был на тебя огорчен, но взбешен на этих негодяев, которые смеют мечтать, что они могут волочиться за моей дочерью. Они, стало, меня не знают, не знают, что я их более пренебрегаю, чем Ефрема моего. Прости меня, я слишком расстроен. Может быть, мне с намерением это теперь сказали, чтоб меня более спутать, потому что я и так без головы от открытия Нового театра [...] Христа ради, чтоб Маше об этом ни гу-гу. Ты знаешь, как девке в ее лета это qfracHO [... V
С. П. Вальберх — И. И. Вальберху
5 февраля 1808 г. Петербург
[...] Сегодня давали «Эдипа» и «Урок дочкам». Ма- шиньку хорошо приняли в обеих пьесах. А в заключение был новый балет «Морская пристань» [227]. Ты, я думаю, удивишься, что здесь сделали новый балет. Ну уж балет! Его сочиняли все: Дидло сделал для Бидо 8 турецкийкор де бале, а Бидо танцовал соло, Дютак танцовал па де сенк из'«Евгении» [228]; Иванов сделал па де сенк матросский с веслами — вот и весь балет. По крайней мере с названием. Г 3 субботу Нарышкин дает большой бал в своем доме, что на Мойке, и государь будет у него. Мне сказали, что он его сделал черезвычайно хорошо, — на одну картон выдано тысячу рублей для боскету [...]
Слава богу, что остается только одна педеля вашей каторге. Только, я думаю, вам достанется эта неделя солона, и, верно, вы будете всякий день танцовать [...] Завтра будет бенефис Самона педеля вашей каторге. Только, я думаю, вам достанется эта неделя солона, и, верно, вы будете всякий день танцовать [...] Завтра будет бенефис Самойлова: «Оборотни» [229] и «Два
слепые»', а после «Арестант» [230]. У пего оченно хорошо разбирают полеты; он сделает хороший бенефис. Здесь нового ничего пет, и спектакли все старые: Машипьке достанется играть еще три раза.
[...] Скажи, чго Пузани делаег. Про пего адесь никто ничего не знасг; он совсем забыл и Марью Францовну |Казасси], и ни одного письма не писал к ней. Дает ли он уроки и доволен ли он порцией? [...] Они теперь в самой крайности, все берут по ме ночам п лавке, а бедная Марья Францовна сколько терпи г, что бог знает, она же и больна беспрестанно; теперь у нее н ногах лом. Как мне она жалка! [...]
И. И. Вальберх — С. П. Вальберх
10 февраля 1808 г. Москва
[...] В прошедшую пятницу «Рауль» л привел в восторг, И Колосова отменно хорошо третий акт сыграла. Все здешние получают в письмах из Петербурга, будто только одна Семенова понравилась, а про нас будто и не говорят, но повторяю тебе, что это сущая ложь, и мы подозреваем, что она сама про себя это пишет Гагарину.
В четверток откроется театр, несмотря на все происки. Пролог назван «Баян, русский певец древних времен»; стихи сочинил Глинка [231], но план мой с некоторой переменой; музыка Кашина [232], кроме балетной, которую я сам набирал из своих балетов [233]. Он печатается, и Глинка обещал мне 10 экземпляров, то я тебе пришлю, а может, бог даст, сам привезу, потому что льщусь с вами увидеться, ежели Александр] Львов[ич Нарышкиу] в Москву не будет. Я здоров, но измучен, осталось еще семь дней муки, а там, бог даст, отдохну [...]
В четверток, наверное, откроется театр, и я настоял, чтоб пе давали в среду маскераду, а оставили бы театр нам для проб. Вчера, в воскресенье, было в маскераде триста только человек. Скажи, пожалуйста, это Петру Ивановичу [Альбрехту], а Приклопский уверял, что маскерад в Новом театре выгодней всякого спектакля, хотя по сю пору подписалось па четверток двойное число особ на все ложи [...]
С. П. Вальберх — И. И. Вальберху
10 февраля 1808 г. Петербург