Овчинников В. Старая Англия

 

Хотя все развитые страны по уровню благосостояния находятся примерно на одинаковом месте, между ними существуют различия в характере социальной стратификации, которые объясняются историческим прошлым, культурой, образом жизни и привычками населения. В некоторых странах, которые мы привыкли числить среди самых передовых, сохранились пережитки сословного строя, несмотря на интенсивное развитие классов. К таким странам следует отнести, в частности Англию и Японию.

Главная причина существования стратификации смешанного типазаключается в сохранении монархии. В Англии главой государства официально является королева, а в Японии - император. Королева и император - высшая форма персонификации приписываемого статуса, а он, как известно, выступает признаком закрытого общества.

Сословное разделение людей доныне присуще Англии куда больше, чем другим странам Запада. Обостренное чувство классовой принадлежности - отличительная черта национальной психологии. Как писал Дж. Пристли, 29 англичан из 30 точно знают, к какому классу себя отнести. В Британии о классовой структуре на каждом шагу напоминают сословные предрассудки. Есть ли еще в мире страна, где классовые различия простираются вплоть до денежных единиц? На лондонском аукционе Сотби, например, где идут с торгов предметы старины и произведения искусства, цены выражаются в гинеях, хотя при уплате их тут же приходится пересчитывать на фунты. Вплоть до недавнего времени в гинеях принято было исчислять гонорары писателей, адвокатов, певцов. В них обозначалась цена драгоценностей, мехов, оперных лож и скаковых лошадей. Врач, сумевший открыть клинику в фешенебельном районе, взимает плату в аристократических гинеях, подчеркивая превосходство над коллегами, получающими вульгарные фунты.

В беседе о литературе обязательно подчеркивают титул автора - лорд Байрон, сэр Вальтер Скотт. Аристократия вращается в своем кругу и имеет особенные развлечения. Когда-то о классовой принадлежности человека говорила его одежда. Со временем внешние признаки свелись до минимума, но по совокупности признаков - внешность, походка, манера держаться, интонация и приемы речи - англичанин сумеет безошибочно классифицировать нового знакомого. Самым бесспорным клеймом класса считается язык. Выговор указывает на социальную принадлежность. Исключительную роль играет обретенное произношение, но его нельзя путать со стандартным - правильным. Последнее свидетельствует о культуре человека, а обретенное - о принадлежности к избранному кругу. Особый выговор шлифуется в колледжах Оксфорда и Кембриджа.

У англичан обострено чувство общественной иерархии. Английская элита рассматривает себя как породистый класс, который под воздействием наследственности, традиций, воспитания лучше подготовлен к управлению страной. С развитием торговли и промышленности влияние старой земельной аристократии не упало. Она принимала в свои ряды всех, кто готов был своим богатством подкрепить ее позиции в обмен на возможность принадлежать к высшему классу. Из поколения в поколение воспроизводились элитарные традиции. Аристократия омолаживалась, оставаясь наследственной лишь в смысле своего образа жизни.

 

Источник: Овчинников В. Сакура и дуб. М., 1987.

 

Европейская традиция в понимании класса как реальной группы восходит к идеям К. Маркса. У него класс представлял собой объективно существующую группу, солидарную внутри себя, т.е. совокупность людей, напоминающую коллектив, в котором целое не равняется механической сумме частей. Поведение представителей данного класса подчиняется объективной логике, в основе которой лежат их роль в общественной организации труда и способы получения доходов. Капиталисты, независимо от личных качеств, подчинены необходимости выкачивания максимальной прибыли, увеличения эффективности производства и снижения его затрат, включая выплаты заработной платы рабочим. Рабочие вынуждены продавать свой труд по рыночной цене и обогащать своего работодателя ради того, чтобы заработать средства на жизнь1.

Когда вторые осознают, что их эксплуатируют, безвозмездно присваивая часть заработанной ими прибыли, они организуются для коллективного протеста и ведут себя как реальная группа. Классовое самосознание превращает пролетариат из класса-в-себе в класс-для-себя. Маркс рассматривал классы как реальные коллективы, способные изменять общество. Классовое сознание формируется наиболее активно в условиях пауперизации (обнищания) пролетариата. Постепенно пролетариат трансформируется из класса-в-себе, т.е. чисто экономической категории, не обладающей самосознанием, в класс-для-себя, т.е. в социальную группу, представляющую солидарную или сплоченную общность людей, обладающую собственной субкультурой и взглядом на мир.

В ХХ в. марксизм породил немало теоретических последователей: 1) теоретико-методологические направления, каждое из которых предлагало собственное истолкование классов как реальных актеров исторического процесса (ленинизм, сталинизм, маоизм, и социал-демократизм, югославский и польский ревизионизм, австромарксизм с двумя поколениями Франкфуртской школы, экзистенциальный марксизм во Франции); 2) выдающиеся исследователи и социальные мыслители, либо примыкавшие к одному из течений, либо стоявшие особняком, как-то: Д. Лукач, А. Грамши, М. Хоркмайер, Т. Адорно, Г. Маркузе и Э. Фромм, Ж.-П. Сартр, М. Мерло-Понти и др.

Класс как реальную социальную группу истолковывали и те зарубежные ученые, кто не занимал ортодоксальных или ревизионистских промарксистских позиций, но стоявших на независимой идеологической платформе. В середине 60-х годов против экономического детерминизма выступает представитель <исторического марксизма> Э.П. Томпсон. Вслед за Марксом П. Томпсон в книге <Становление английского рабочего класса> определил класс как реальную группу. Для него класс представляет социокультурное образование, т.е. совокупность людей, имеющих общие интересы, социальный опыт, традиции и системы ценностей, а также предрасположенных вести себя как класс, определять себя в своих действиях и в своем сознании как класс по отношению к другим группам людей1.

Последователи Маркса считают, что классы есть нечто большее, нежели номинальные статистические группы. Класс - это отношение. Поскольку собственность распределена крайне неравномерно, и производители отчуждены как от нее, так и от получаемого продукта, классовые отношения суть отношения эксплуатации. Они утверждают, что в основе классовой системы лежит разделение людей на реальные группы, т.е. такие множества людей, которые осознают свою принадлежность к данному классу, оценивают свое место в обществе как представители данного класса и отличают себя от других групп (классов) в терминах образа и стиля жизни, ценностей и верований, норм и манер поведения. Иначе говоря, под социальным классом понимается часть населения, которая отличает себя от других категорий в терминах престижа, характерных форм социальных контактов, типов занятий, форм досуговой деятельности, величины дохода, имущественных прав и ценностных ориентаций.

Класс как реальную группу характеризуют несколько признаков, в их числе - классовое сознание, классовый конфликт, классовая идентификация.

Классовым сознанием называется осознание себя членом конкретного класса как сплоченной группы. Чем большая общность интересов возникает между людьми (дополнительно к общему социальному статусу), тем выше уровень классового сознания. Отождествление себя с данным классом уменьшается, когда человек переходит из одного класса в другой. Но классовое сознание усиливается, если налицо высокое сходство интересов и человек долгое время чувствовал свою принадлежность к данному классу. Согласно марксистам, осознание своих социально-экономических интересов пролетариатом как наиболее продвинутым из эксплуатируемых классов превращает его из <класса-в-себе> в <класс-для-себя>. Осознание интересов приводит к мобилизации пролетариата и руководимых им нижних слоев к радикальным коллективным действиям, направленным на революционное преобразование общества. Вертикальная мобильность затрудняется тем больше, чем выше межклассовые барьеры. Противоречие интересов порождает классовый конфликт.

Классовым конфликтом называется борьба между классами за присвоение богатства, власти и престижа. Различие классов, расположенных на разных уровнях превосходства и непревосходства, управления и подчинения, преимуществ и непреимуществ, представляет собой тип антагонистической кооперации. Как только менее привилегированные классы овладевают классовым сознанием и не соглашаются со своим подчиненным положением, возникает классовый конфликт. У Маркса классовая борьба выступала движущей силой истории.

Мысленное отождествление себя с конкретным классом, т.е. идентификация, и реальная принадлежность к тому или иному классу, т.е. членство в нем, представляют собой два важнейших процесса, благодаря которым в обществе поддерживается стабильность и определяется социальный статус индивида. Установление социального статуса человека в кастовой системе происходит гораздо легче, поскольку границы между кастами четко обозначены и закреплены. Намного сложнее это сделать в классовой системе. Границы между классами размыты, а люди не всегда имеют ясное представление о том, где их место.

Для американских социологов класс является всего лишь способом описания экономического положения различных групп, различающихся доходом, занятием, образом жизни и местом жительства. Многие социологи в США уверены, что в современном обществе класс в прежнем понимании, как реальная группа, исчез. Современные классы - это статистические категории, или номинальные группы.

В современном обществе, где люди постоянно перемещаются из одной страты в другую, заявляют сторонники этой точки зрения, понятие <стратификация> утратило свой смысл. Социальный класс - скорее статистическая категория, для удобства используемая учеными, нежели объективная организация или единство людей, которые осознают принадлежность к нему1.

Некоторые социологи США полагают, что понятие <класс> уже не отражает реальность постиндустриального общества. В литературе постиндустриальное общество называют не только информационным, но и постклассовым, подчеркивая не исчезновение классов вообще, а исчезновение классов в прежнем их понимании.

Объективной основой для <отмирания> классов служило отсутствие сословного деление в Новом Свете. Америку заселяли выходцы из всех слоев и сословий, часто пионерами освоения Дикого Запада выступали люди беглые, безземельные, преследуемые законом либо просто бродяги. Новое общество, в смысле его стратификации, начиналось здесь как бы с чистого листа. К тому же благоприятные возможности для вертикальной мобильности позволяли любому американцу совершить небывалое восхождение из низов общества в высший класс. Многим счастливчикам такое действительно удавалось. И хотя реально вертикальное восхождение удается далеко не всем (на вершине пирамиды свободных вакансий намного меньше, чем желающих их занять, находящихся у ее подножия), теоретическая вероятность выиграть гонку сохраняется для любого американца. Отсюда и рождение великой американской мечты.

Сторонники исчезновения классов в старом понимании слова, называющие себя <реалистами>, определяют класс как группу, имеющую общие экономические интересы и осознающую себя как класс. Поскольку реальной группы нельзя найти в постиндустриальном обществе, стало быть, классы как таковые исчезли.

Их противники <номиналисты> считают класс удобным классификационным понятием, которое выделяет совокупность индивидов, обладающих общими чертами независимо от того, осознают они свое единство или нет. Поскольку стратификация и социальная структура - это выдуманные социологами теоретические конструкты, помогающие им лучше сгруппировать эмпирические данные, то в современном обществе должна существовать не одна, а несколько классовых, или стратификационных, систем, полагает Д.Вронг1. При этом американцы цитируют М. Вебера, у которого в обществе было три независимые иерархии - богатства, престижа и власти. Он призывал рассматривать статусное ранжирование занятий как синоним слову <социальная структура>.

Отрицание классов вовсе не означает отрицания <реалистами> необходимости социального неравенства. Неравенство в распределении доходов, ранжирование занятий по престижу, или статусу, функциональная иерархия власти могут существовать и там, где нет классов. Классом следует считать лишь такую группу людей, которые осознают себя самостоятельным коллективом, имеющим общие, а не просто похожие интересы, цели и ценности.

Дихотомия <реализм против номинализма> стала общим местом в многочисленных дискуссиях по поводу стратификации. И никто не догадывается, пишет Д. Вронг, что все крупнейшие социологи ХIХ-ХХ вв. являлись <реалистами>. У К. Маркса социальная группа превращалась из <класса-в-себе> в <класс-для-себя> по мере того, как потенциальное членство становилось реально осознаваемой солидарностью, покоящейся на признании своих классовых интересов в противоположность интересам другого класса. По Й. Шумпетеру, класс представляет собой нечто большее, нежели сборище членов класса, ибо он осознает свое единство как класс, обладает сходным образом жизни и мышлением2. Классы становятся классами, согласно Р. Дарендорфу, только в тот момент, когда они вступают в политическую борьбу.

Если класс - статистическая категория, т.е. номинальная группа, то вход в нее открыт для всех. Вы накопили огромное количество денег и благодаря им поднялись на одну, две, а то и три ступеньки вверх. В открытом обществе нет жестких барьеров или непреодолимых препятствий в виде сословных титулов и званий. Таково американское общество. Вчера вы были сапожником, а сегодня вы стали премьером. Ваш успех зависит только от вашего усилия и таланта. Но и путь вниз открыт для всех. Разориться в бизнесе или потерпеть жизненный неуспех - для американца не трагедия, а остановка в пути. Если он не отчаялся, нашел в себе силы побороться с трудностями, то завтра он снова оказывается на коне. Постоянное движение вверх и вниз составляет обычную линию социальной карьеры в США.

Послевоенные американские социологи рассматривали свое общество как бесклассовое. Они полагали, будто нет уже резких перепадов в распределении материального богатства. Кроме того, экономические критерии могут оттеснить на второй план неэкономические: род занятий, религия, образование, этническая принадлежность. Они приняли точку зрения Вебера относительно статуса и разработали многомерный подход, где социальный статус и престиж были независимыми факторами. В исследованиях неравенства предполагалось, что профессии могут ранжироваться на <лучшие> или <худшие>, а не на высоко - и низкодоходные.

Следует заметить, что и нынешние европейские социологи отходят от признания классов в качестве реальных групп. В частности, известный французский социолог П.Бурдье не считает возникающие в социальном пространстве группы <реальными классами>. По его словам, это лишь <возможные классы>. Вероятность же мобилизации класса, превращения его в <класс-для-себя> зависит от дистанции между агентами в социальном пространстве и способов восприятия этого пространства1.