Позднейшие вставки и преднамеренные изменения в тексте Нового Завета
Что же касается достоверности стиха «Отец, Слово и Святой Дух; и Сии три суть едино» (1Ин. 5, 7), то Максимов, хвастливо заявляя, что «этот стих НЕ является позднейшей интерполяцией», сам же свидетельствует о том, как данный отрывок кочевал из текста в текст, признавался одними «святыми отцами» и был незнаком другим, иначе говоря, был предметом всевозможных манипуляций. Хорошо свидетельство о целостности Библии!
В «Православной Толковой Библии» относительно этого места в Послании Иоанна сказано: «Весьма важный в вероучительном, догматическом отношении стих 7-й не читается ни в одном из древних греческих кодексов Нового Завета: ни в таких авторитетных уникальных кодексах, каковы: Синайский, Александрийский, Ватиканский, ни в древнейших курсивных греческих манускриптах, ни в лекционариях. В творениях древних греческих отцов, в своей полемике против ариан, имевших постоянный повод говорить о троичности Лиц в Боге и Их единосущии, данный стих не цитируется. И блаженный Феофилакт в толковании своем послания Ап. Иоанна опускает ст. 7-ой. Нет этого стиха и в древнейших переводах Нового Завета - Пешито, арабских и др.; только в некоторых, и то не древних, списках латинского перевода Вульгаты спорный стих читается. Уже под влиянием Вульгаты в двух греческих кодексах XVI в. этот стих имеется. В печатном издании Комплютенской Библии (XVI в.) рассматриваемые слова имеются. В новейших критических изданиях новозаветного теста… слова ст. 7-го опускаются…»
Известный исследователь Нового Завета Уильям Баркли так комментирует появление этого стиха: «он отсутствует во всех великих списках, относящихся к третьему и четвертому столетиям. Его не знал никто из великих отцов Церкви, он отсутствует и в оригинальном тексте сделанного Иеронимом латинского перевода Библии Вульгате.
Впервые его упоминает испанский еретик по имени Прискиллиан, умерший в 385 году. После этого этот стих постепенно перешел в латинские списки Нового Завета, хотя, как мы видели, он не был включен в греческие списки. Как же попал он тогда в текст?
Сначала это, должно быть, была пометка или примечание на полях. Ввиду того, что она могла служить хорошей иллюстрацией к доктрине Троицы, она со временем была принята богословами как часть текста, особенно в ранние времена схоластической учености, до того, как были обнаружены великие списки».
Г-н Максимов утверждает, что текст 1Ин. 5, 7 лишь «уникальный случай». Он предлагает привести хотя бы десяток примеров подтасовок или позднейших вставок в тексте Нового Завета. Что ж, готов это сделать в качестве ликбеза для преподавателя МДА. Но перед этим мне все же хотелось обратить внимание на причины таких вот вставок и искажений.
Об этом хорошо пишет так не любимый Максимовым профессор Брюс Мецгер. Он разрабатывает свою структурированную систему, в которой четко называет основные моменты: