Теория структурации

История социологии зафиксировала попытку преодолеть слабости упомянутых парадигм путём предоставления полного и эксплицитного места всем реальным моментам взаимодействующего, структурированного и меняющегося общества, т.е. личности, сознанию, действию, культуре, макросоциальной структуре и социальному изменению. Эта попытка получила имя "структуризм отношений" или "теория структурации".

Различные попытки структуризма недавно были систематизированы Энтони Гидденсом, Аденом Туреном и Филиппом Абрамсом. Они пытались путём инкорпорирования или отторжения элементов из существующих парадигм создать комбинированный подход к социальному объяснению. Этот подход возводился на собранных в течение полутора столетий социологического теоретизирования инсайтах. Теория структурации притязает на то, чтобы стать методологическим остовом познания связей действия, сознания и структуры, чтобы изучать как намеренные и ненамереннные действия структурируют мир и как социальные структуры порождают или разрушают действие и сознание.

Структуристы придают большое значение понятию деятельности. Однако одно из главных последствий структуризма для методологии социологии заключается в обеспечении базиса для одновременного объяснения отдельных поступков (актов), событий, моделей поведения и структурного изменения. Подобный подход старается доказать, что отдельный акт или событие постигаются на основе изучения их каузальности, значения и роли в рамках структурного контекста. Такая парадигма в перспективе может попытаться инкорпорировать все существующие эмпирические и теоретические исследования.

***

Любая парадигма социологического мышления создает ценную мыслительную схему для изучения широкого контекста социальных явлений. Согласно этой схеме сложный социальный процесс редуцируется к его существенным элементам. Такая, возможно гипотетическая, схема позволяет увидеть непосредственные связи между социальными, политическими, экономическими и идеологическими процессами, гарантируя тем самым экономию мышления. Однако, даже при всех её достоинствах, если такая схема рассматривается не как средство исследования социальной действительности и рабочая гипотеза, а как догма, существует реальная возможность опасного упрощения социологического познания. Последнее прекрасно показал советский опыт, загнав обществоведение в стране на периферию социологической мысли.

Признание относительности знания, добываемой любой парадигмой, должно способствовать использованию в социологическом познании других, уточняющих или заменяющих парадигм. Ведь каждая модель мышления изначально соответствует анализу процессов только определенного типа, она удовлетворяет своему назначению лишь до тех пор, пока позволяет упорядочивать факты, принадлежащие к ограниченной сфере социального опыта. Она не должна извращать смысл изучаемых фактов. Любая модель мышления может быть подходяща для одной сферы социальных фактов, а для другой - не годиться или же применяться при условии определенной модификации.

Оценка парадигм в социологии - сложная задача. Тот факт, что в социологическом познании не существует единой доминирующей парадигмы, может показаться признаком слабости нашей науки, но это ни в коем случае не так. Наоборот, столкновение соперничающих теоретических подходов является выражением жизнеспособности социологии. При изучении человеческих существ разнообразие теорий спасает от догматизма. Человеческое поведение - явление сложное и многоплановое, и вероятность того, что одна единственная парадигма могла бы охватить все его аспекты, чрезвычайно мала. Отсутствие единства в теоретической мысли является богатейшим источником идей, полезных для любого исследования, оно стимулирует наше воображение, столь важное в процессе социологической рефлексии.