Г-ЖЕ ЭЛЕН КАН-КАЗЕЛЛА

6 мая 1930 г.

Бельведер, Монфор-л'Амори

Жаль, что Вы не пошли в артистическую; произошло неболь­шое столкновение довольно щекотливого свойства. Все были по­трясены, когда я осмелился сказать великому виртуозу, что он взял темп вдвое быстрей, чем нужно. Я только для того и зашел туда... и все же это чудесный дирижер, создавший чудесный оркестр... Вам везет: у Вас бывает одно огорчение в год, а у меня по одному каждую секунду, что гораздо естественней.

Равель рассказывает о том же инциденте своей приятельнице Иде в письме, написанном через день.

Г-ЖЕ ИДЕ ГОДЕБСКОЙ

8 мая 1930 г.

Бельведер, Монфор-л'Амори

Дорогая Идаша,

Значит, Вы думаете, что здесь мое присутствие необязатель­но? Я начал урывать даже от сна. Если я пошел в Оперу, то

единственно с целью сказать Тосканини, что он берет в «Болеро» ни с чем не сообразный темп. Это поразило всех, включая само­го виртуоза.

В понедельник придется еще поехдть к Клемансо; Пен-леве заедет за мной из Версаля и отвезет пораньше до­мой. Хотя это и неразумно, но, вероятно, я уеду в Сен-Жан-де-Люз.

Надо, чтобы Витгенштейн получил свой концерт к концу бу­дущего месяца, а работы еще много.

Я уверен, что Фалья не станет меня бранить. Неужели же Вы будете менее снисходительны?

Сердечный привет.

Морис Равель

Равель продолжает отдавать сну не больше пяти часов в сутки, а Марсель Жерар продолжает писать так же неразборчиво. Попутно ком­позитор отдает дань восхищения прекрасной артистке Клэр Круаза.