ОТКРЫТКА М-ЛЬ МАРНО

29 августа 1924 г.

Дорогой друг,

Новости у меня самые простые: если я и не толстею, то и не худею тоже.

Много работаю, но без большого результата. И ничуть не жалею, что отказался от поездки на отдых, так как мне пишут со всех сторон, что всюду такая же дождливая погода, как в Монфоре и, надо полагать, в Нормандии. К тому же начали ло­мать мой дом, что очень нехорошо, а затем будут перестраивать, что уже совсем скверно.

Если имя Вашей домовладелицы искажено, вините в этом поч­товые штемпеля.

Дружеский, нежный привет.

Морис Равель

На этой открытке изображена монфорская церковь.

Г-ЖЕ МАРСЕЛЬ ЖЕРАР

27 ноября 1924 г.

Бельведер, Монфор-л'Амори

Оставьте всякую надежду, дорогой друг. В этот день я, дей­ствительно, должен ехать в Париж, чтоб поработать с Пьерне над «Цыганкой», но поеду с 4-часовым поездом. Как я уже пи­сал моему другу де Крозу, я должен был бы выехать в 7 часов утра, чтобы успеть к завтраку, но Вы не поверите, какое огром­ное значение имеют для меня эти 9 лишних часов времени.

Я не буду и в Шатле ¹ в следующее воскресенье. Как види­те, либо я совсем не выезжаю, либо на самое короткое время, и не вижусь ни с кем, кроме моих лягушек, негров, пастушек и тому подобных тварей.

Сердечный привет всем, включая «Святого» и «Грешника», от преданного

Мориса Равеля

«Святой» и «Грешник» — прозвища, данные Равелем двум юным сы­новьям г-жи Марсель Жерар: Жану-Луи и Ариелю.

Первое исполнение «Цыганки» в Париже, на сей раз в сопровожде­нии оркестра под управлением Пьерне, должно было состояться в Кон­цертах Колонна, и Равель заблаговременно приехал в столицу, чтобы при­сутствовать на репетиции. Но, видимо, он был вынужден все свое время

¹ Шатле — помещение театра Шатле, где происходили Концерты Ко­лонна.

отдавать завершению оперы «Дитя и волшебства», которую обязался вру­чить в готовом виде Раулю Гюнцбургу в конце следующего месяца. Вот почему в этот период он не встречался ни с кем, кроме персонажей своей «музыкальной фантазии».