М-ЛЬ ЖАННЕ ЛЕЛЕ

14 февраля 1914 г.

Сен-Жан-це-Люз, 41, улица Гамбетты

Мадемуазель,

Простите меня: Ваше письмо попало ко мне с большим опоз­данием и к тому же, как видите, я нахожусь слишком далеко, чтобы Вас послушать.

Надеюсь, что такой случай вскоре еще представится. Но дол­жен Вам сказать, что нисколько не беспокоюсь за исполнение Вами моих произведений.

Благоволите передать мой привет Вашему батюшке и при­мите уверения, Мадемуазель, в моей большой симпатии к Вам как артистке.

Морис Равель

Равель, действительно, надолго поселился в Сен-Жаи-де-Люзе. чтобы там найти возможность сосредоточиться для работы над Трио, задуман­ным им еще в 1908 г., но к сочинению которого он приступил в послед­нее время. В Париже у него никогда не было достаточно покоя, чтобы взяться за большой труд. 21 марта он пишет г-же Казелла: «Я работаю над Трио, несмотря на холод, грозу, бури и град».

Он также сообщает о своем Трио Иде Годебской.

Г-ЖЕ И. ГОДЕБСКОЙ

22, улица д'Атен

25 марта 1914 г.

Сен-Жан-де-Люз

Я очень рад, что Мими возобновила свои занятия ритмической гимнастикой. Надеюсь, что к моему возвращению она будет подавать чай на пуантах... и ничего не уронит!

Извинитесь за меня и т. д.... перед г-жой Длон за то, что я не пишу ей. Прежде всего, у меня нет ее адреса, а затем, первая часть моего Трио уже закончена, и нельзя дать ему остыть.

Ах, черт! Опять девчонка, дочка зеленщика, начинает хны­кать по-испански. Вы не представляете себе, как это действует на нервы. Я уж предпочитаю выслушивать, как ее дядюшка орет малагэньи.

Сердечный привет всем.

Морис Равель

В то время ритмическая гимнастика начала привлекать во Франции большое число сторонников, главным образом в кругах, близких к «La Nouvelle Revue Française» и «Le Vieux Colombier». Юная Мари Годеб­ская усердно ею занималась.

Равель выезжал на концерты в Женеву и Лион. Там он встретил своего старого друга Пьера Аура (позднее, в 1920 г. композитор гостил в его поместье в департаменте Эр-и-Луара). До Равеля дошли отзвуки грандиозного успеха «Весны священной» в Казино-де-Пари под управле­нием Пьера Монтё; за год до того «Весна» была жестоко освистана в постановке Русского балета. Теперь же зал был переполнен, присутство­вал весь артистический и музыкальный Париж. В одной из лож бенуара можно было видеть Камилла Сен-Санса, несколько ошеломленного — не столько, может быть, музыкой, сколько тем восторгом, с каким ее прини­мали.