ОБЩИЕ ВОПРОСЫ ПСИХОЛОГИИ ПОЗДНЕГО ВОЗРАСТА

Б. Г. Ананьев •

К ПРОБЛЕМЕ ВОЗРАСТА В СОВРЕМЕННОЙ ПСИХОЛОГИИ¹

Возрастные характеристики индивидуального развития чело­века есть характеристики временные. Как и всюду, в индивиду­альной жизни время определяется материальными процессами, структурой и динамикой развивающейся материальной системы, одной из форм существования которой является время. Неотдели­мость времени, как и пространства, от движущейся материи име­ет капитальное значение и для понимания так называемого био­логического времени функционирования отдельных органов и их констелляций, онтогенетической и филогенетической эволюции целостных систем. Возраст чаще всего определяется как длитель­ность существования того или иного тела, материальной систе­мы, вида, реакций и т.д. Так, например, Я.Ф.Аскин пишет, что «понятие возраста синонимично длительности» [1966, с. 88] и, следовательно, относится к количественным характеристикам биологического времени. Эта метрическая характеристика биоло­гического времени выражает существенные свойства не только онтогенетического развития, но и филогенетического ряда, к ко­торому относится данный онтогенез.

Возраст отдельного организма можно рассматривать как одну из интегральных его характеристик, измеряемых масштабом сред­ней продолжительности жизни всех индивидов данного вида. Сре­ди млекопитающих Homo sapiens занимает одно из самых первых мест по продолжительности жизни, а среди приматов — первое место. По отношению к наиболее высоким из них по уровню развития, например

 

¹ Ананьев Б. Г. Избранные психологические труды: В 2 т. — М.: Педагогика, 1980. — Т. 1.-С. 186-193.

 

шимпанзе, продолжительность жизни человека превышает в 3,5 —4 раза величину как средней, так и максималь­ной продолжительности их жизни. Это явление объясняется уве­личением коэффициента цефализации в человеческом развитии (сравнительно с другими приматами) под влиянием труда, языка и других социально-исторических факторов.

Это влияние усиливается по мере исторического развития, и увеличение средней продолжительности жизни индивида вполне правомерно рассматривается как один из показателей социального прогресса и совершенствования Homo sapiens. Тем не менее нельзя считать, что сущность возраста сводится лишь к длительности су­ществования индивида, определяемой по отношению к средней продолжительности жизни вида Homo sapiens. Метрическое свой­ство времени далеко не исчерпывает эту сущность. Возраст не сво­дится только к сумме прожитых лет, к общему времени жизни ин­дивида, к определенному моменту его существования.

Другим свойством, не менее важным, чем метрическое, явля­ется качественная характеристика времени, его топологическое свойство — однонаправленность, одномерность, необратимость («стрела времени»). Именно это свойство представлено в процессе становления, его фазности, временной упорядоченности и пос­ледовательности состояния. Возраст есть определенность того или иного состояния, фаза или период становления, метрически оп­ределяемых по отношению к общему видовому эталону продол­жительности жизни.

Следовательно, возраст индивида соединяет метрическое и то­пологическое свойства времени: длительность существования (ис­числяемого с момента рождения) и определенность фазы станов­ления — периода развития индивида.

Авторы современных классификаций (периодизаций) фаз жиз­ненного развития человека стремятся, хотя и не всегда с доста­точным успехом, сочетать обе временные характеристики в еди­ной классификационной схеме. Примечательно, что расхождение между учеными в понимании основных фаз жизни (процесса ста­новления) приводит к метрическим расхождениям в оценке про­должительности жизненных промежутков. Однако в любой из со­временных классификаций возрастов содержатся оба параметра времени — метрическое и топологическое, охватывающие весь жизненный цикл человека. Рассмотрим некоторые из этих клас­сификаций. Одной из наиболее распространенных является клас­сификация, используемая Дж. Бирреном, специально учитываю­щая продолжительность каждого из отрезков (промежутков) жиз­ненного цикла человека. <...>

Эта классификация фаз как возрастов не всегда выдерживает­ся, так как выделение дошкольного периода (по социально-педа­гогическому признаку) нарушает такой принцип и тесно связано

ИЗ

со ступенями общественного воспитания, принятыми в англо­американских странах. Сомнительно слияние в один период отро­чества и юности, вследствие чего юность фактически отождеств­ляется с подростковым (пубертатным) периодом. Условность и произвольность такой (и других подобных) конструкций возра­стов объясняется состоянием генетических исследований (в пси­хологии человека).

Интересна вместе с тем попытка определить продолжитель­ность каждой фазы, учитывая их разнородность и закономерность возрастающей продолжительности более поздних фаз (сравнитель­но с более ранними). Эта закономерность не является чисто био­логической, так как не имеет соответствий в онтогенезе других приматов, но также и не может трактоваться как чисто социальная особенность накопления индивидуального опыта в процессе он­тогенетической эволюции. Сплав органического и культурного в индивидуальном развитии человека динамически проявляет себя в обоих параметрах времени человеческой жизни: по мере преоб­разования фаз жизни, периодов становления изменяется их про­должительность в современных исторических условиях. Действи­тельно, следует учитывать при определении продолжительности пубертатного периода закономерность ускорения общесоматичес­кого и полового созревания, а при определении продолжитель­ности некоторых периодов зрелости, напротив, замедления про­цессов старения в современных исторических условиях.

Классификация Дж. Биррена, однако, не является единствен­ной пробой сочетания обоих параметров времени в возрастной классификации. Другой, причем более фундаментальной, пробой является классификация Д.Бромлей, предложенная в 1966 г. [Bromley D., 1966]. В ее классификации собственно возрастом на­зывается длительность той или иной стадии жизни, которых она насчитывает 16. В свою очередь стадии являются основными мо­ментами общих циклов человеческой жизни, к которым она от­носит эмбриогенез (период беременности), детство, юность, взрос­лость, старение, старость. Метрически оцениваются не эти общие циклы, а составляющие их стадии, каждая из которых подробно характеризуется ею на основании экспериментальной психофи­зиологии и социальной психологии. Стадии и циклы являются ка­чественным описанием процессов становления, которым соот­ветствуют диапазоны колебаний длительности этих состояний раз­вития. Поэтому, несмотря на терминологическое ограничение в возрастных характеристиках, мы имеем основание рассматривать классификацию Д. Бромлей как новую возрастную периодизацию.

Первым циклом, охватывающим четыре стадии первоначаль­ного развития индивида, является внутриутробный период с его сменой последовательных состояний (зигота -»эмбрион -»заро­дыш -^рождение). Длительность этого цикла измеряется по про-

должительности периода беременности и существования индиви­да в материнской среде.

Все последующие стадии измеряются по продолжительности _От момента рождения.

Второй цикл (детство) охватывает три стадии: младенчество (от рождения до 18 месяцев), предшкольное детство (от 19 меся­цев до 5 лет), раннее школьное детство (от 5 до 11 — 13 лет). Каж­дой из этих стадий Д. Бромлей дает определенную социальную и психофизиологическую характеристику, усложняющуюся по мере становления личности. <...>

Четвертый цикл, наиболее полно охарактеризованный на ос­нове новейших исследований, — взрослость. Он состоит из трех основных стадий: ранней взрослости (21 — 25 лет), средней взрос­лости (25 — 40 лет), поздней взрослости (40—55 лет). Средняя точка этого цикла развития находится, по Д.Бромлей, между 45 — 50 годами. Она выделяет в качестве особой переходной стадии пред-пенсионный возраст (55 — 65 лет в условиях современной Вели­кобритании).

Пятый, последний цикл — старение — включает три стадии: отставки, или удаления от дел (65 лет и более), старый возраст (70 лет и позже) и окончательный — болезни и смерти (макси­мум в условиях Великобритании — ПО лет при средней продол­жительности жизни в этой стране, по данным 1965 г., мужчин — 68 лет, женщин — 74 года).

Классификация Д. Бромлей интересна потому, что она делит периоды жизни на циклы и стадии, измеряемые различной про­должительностью в зависимости от жизненного содержания этих моментов становления. Она сделала серьезную пробу сравнитель­но-возрастной характеристики развития интеллекта, эмоциональ­но-волевой сферы, мотивации и социальной динамики лично­сти, оставляя в стороне морфологические сдвиги и возрастную динамику трудоспособности. Эта сторона развития, напротив, была выделена Г.Гриммом f!967] в качестве специфической основы для периодизации развития взрослого человека. Г. Гримм справедливо отмечает, что разделение человеческой жизни на те или иные от­дельные отрезки вряд ли можно осуществить, исходя из одного какого-либо принципа, так как в каждом из периодов выдвигает­ся другой, некоторый новый (по сравнению с предшествующим) принцип развития (вид питания, моторики, половое созревание, продуктивная деятельность и т.д.). Периоды внутриутробного раз­вития определяются Г. Гриммом по метрико-антропометрическим критериям для всех моментов роста и созревания. Затем он особо выделяет период достижения оптимальной трудоспособности — трудоспособный возраст, как он называет взрослость. После на­ступления первых признаков обратного физического развития и снижения работоспособности отмечается своего рода ранний этап

геронтогенеза. Старческий возраст Г. Гримм определяет как пре­одоление процессов разрушения со значительным снижением ра­ботоспособности. Затем наступает снижение деятельности орга­нов ниже уровня, необходимого для поддержания жизни, — фи­зиологическая смерть.

Весьма примечательно, что классификация Г. Гримма строится чисто качественно, без метрических определений продолжитель­ности каждой из фаз, хотя им указываются верхние пороги или границы главнейших из них. По мнению Г. Гримма, «числовые вы­ражения для определения временньгх границ периодов... возможны только для первых периодов» [1967, с. 12]. Чем более поздним явля­ется период роста и созревания, тем менее определенными стано­вятся величины, характеризующие его начало (нижний порог) и окончание (верхний порог), т. е. переход к следующей ступени. Что касается взрослости или зрелости, определяемых им как период трудоспособности, то автор замечает следующее: «Длительность пе­риода трудоспособности резко колеблется в зависимости от инди­видуальных качеств и величины нагрузки. Что касается функции воспроизводства, то у женщин начиная с 35-летнего возраста про­исходит заметное снижение плодовитости. Климактерий у женщин с постепенным прекращением менструаций представляет гораз­до более отчетливую пограничную зону и наступает около 48 лет. У мужчин эта граница выражена менее отчетливо. Такой спорный показатель, как «перелом в работоспособности, может, во всяком случае, не выступать на передний план, так как он в гораздо боль­шей мере зависит от неблагоприятных условий работы и в условиях высокоразвитого производства, отвечающего требованиям гигие­ны труда, он вряд ли проявляется в виде "перелома". Естественно, что с возрастом у мужчин все в большей степени проявляются сим­птомы физического регресса, которые в конечном счете могут при­вести к инвалидности. Однако возрастные границы работоспособно­сти могут колебаться от 50 до 80 с лишним лет» [там же, с. 12].

Г. Гримму, как видим, не удалось исключить длительность фаз из общего описания процесса становления. Взаимосвязь обоих па­раметров времени входит, следовательно, в любое определение воз­растных характеристик. Однако поставленный Г. Гриммом вопрос о нарастающем усилении возрастной и индивидуальной изменчи­вости в периоды зрелости и старения заслуживает особого внима­ния. Дело в том, что индивидуальное развитие человека не сводит­ся лишь к онтогенетической эволюции,, реализующей определен­ные филогенетические программы. Индивидуальное развитие од­новременно выступает и как социально обусловленный жизнен­ный путь человека, как история становления личности в конкрет­ном обществе, на определенном этапе его исторического развития.

Жизненный путь человека, начинающийся с процесса форми­рования личности в семье и различных звеньях общественного вос-

питания, имеет своим основным содержанием развитие деятель­ности человека в обществе. Начало деятельности (старт), ее разви­тие по мере накопления жизненного и трудового опыта и достиже­ние наибольшей продуктивности в производстве материальных и духовных ценностей (пик, или оптимум деятельности), наконец, прекращение деятельности (финиш) — все это основные моменты развития человека как личности и субъекта деятельности.

Структура жизненного пути и его временные характеристики определяются общественно-классовым статусом личности, ее фун­кциями и ролями в определенном обществе, в конкретной обще­ственно-исторической формации. Поэтому как структура жизнен­ного пути, так и основные его моменты (старт, оптимумы, фи­ниш) изменяются в ходе исторического развития от поколения к поколению.

Одни и те же онтогенетические свойства, в том числе и возраст­ные, функционируют с разными скоростями в зависимости от по­коления, к которому принадлежит данный индивид. В обществен­ном развитии человека важное значение имеет время жизни поко­ления в определенную эпоху, модифицирующее те или иные воз­растные особенности. Это обстоятельство прежде всего сказывается в умственном отношении, поскольку объем информации удваива­ется в [XX] столетии с каждым десятилетием. Поэтому в одни и те же промежутки времени интеллектуальное содержание, в том чис­ле и объем знаний и система интеллектуальных операций, суще­ственно изменяются с общим прогрессом образованности и куль­туры. Однако влияние общественно-исторического развития на тем­пы индивидуального развития не ограничивается лишь приростом емкости интеллекта, но распространяется на весь процесс этого развития. Имеются данные об увеличении почти с каждым поколе­нием не только средней, но и нормальной продолжительности жизни человека. Установлено, что в [XX] столетии (сравнительно с XIX в.) [изменились] темпы и сроки как завершения созревания, так и начала старения. Установлено явление ускорения, или аксе­лерации, общесоматического и нервно-психического созревания, а вместе с тем более позднего наступления климактерического пе­риода и общее замедление процессов старения. В связи с этим изме­няется длительность тех или иных возрастных стадий, увеличивает­ся общая продолжительность юности и взрослости. Следовательно, как и в отношении длительности, так и в отношении моментов ста­новления, т. е. обоих параметров времени индивидуального разви-^тия, проявляется влияние исторического времени на это развитие. Возраст человека следует рассматривать как функцию биологи-еского и исторического времени. Как человек в целом, так и его Ременные характеристики, в том числе и возраст, есть взаимопро-Икновение природы и истории, биологического и социального. °этому возрастные изменения тех или иных свойств человека яв-

ляются одновременно онтогенетическими и биографическими. Сле­дует считать односторонними и устаревшими представления о воз­растных особенностях человека как чисто биологических феноме­нах. Фактор возраста, который рассматривается в психологических исследованиях, является в действительности суммацией разнород­ных явлений роста, общесоматического, полового и нервно-пси­хического созревания, зрелости или старения, конвергируемых со многими сложными явлениями общественно-экономического, куль­турного, идеологического и социально-психологического развития человека в конкретных исторических условиях. Таким предстает фак­тор возраста и в интересующей нас области. Возрастные изменения сенсорно-перцептивных процессов, рассматриваемых ниже, могут быть правильно поняты лишь в свете диалектической взаимосвязи органического и социального в психическом развитии человека.

Известным основанием для постановки этого вопроса явились значительные поиски в истории психологии и социальной психо­логии. С разработкой их проблем в психологию вошла категория исторического времени, являющегося параметром общественно­го развития и одной из характеристик исторической эпохи, со­временником которой является данная конкретная популяция и исследуемая личность.

События в жизни отдельного народа и всего человечества (по­литические, экономические, культурные; технические преобра­зования и социальные конфликты, обусловленные классовой борь­бой; научные открытия и т.д.) определяют даты исторического времени и определенные системы его отсчета.

Историческое время, как и все общественное развитие, одним из параметров которого оно является, оказалось фактором перво­степенного значения для индивидуального развития человека. Все события этого развития (биографические даты) всегда располага­ются относительно к системе измерения исторического времени (исторические даты). Объективные социально-экономические раз­личия между событиями в ходе исторического развития определя­ют различия между поколениями людей, живущих в одной и той же общественной среде, но проходивших и проходящих одну и ту же возрастную фазу в изменяющихся обстоятельствах обществен­ного развития. Возрастная изменчивость индивидов одного и того же хронологического и биологического возрастов, но относящихся к разным поколениям, обусловлена, конечно, социально-истори­ческими, а не биологическими (генотипическими) причинами [Birren /., 1964, с. 29]. (В качестве примера можно сослаться (в из­влечениях) на статистические данные ряда американских авторов об изменении среднего возраста мужчин и женщин, впервые всту­пающих в брак (время их первого брака), приведенные Дж. Бирре-ном. Он отмечает постепенное снижение («омолаживание») вели­чин, более резко выраженное у мужчин. В 1890 г. средний возраст

для женщин равнялся 22,0 годам, а для мужчин — 26,1 годам. В 1949 г. для женщин этот возраст был равен 21,5, а для мужчин — 24,3. Зато «же в 1959 г. средний мужской возраст оказался равным 22,3 годам, между ^{тем как} средний женский возраст снизился незначительно — до 20,2 года. Не менее интересны данные о среднем возрасте обсле­дованных супругов, когда был заключен брак первого (старшего) из их детей. В 1890 г. потенциальной бабушкой женщина станови­лась (в среднем) в 55,3 года, а в 1959 г. в 47,1 года. Соответственно и мужчины становились потенциальными дедами: в 1890 г. — в 59,4 года, а в 1959 г. — в 49,2 года, т.е. на 10 лет раньше.)

В психологии было найдено много фактов, свидетельствующих о зависимости конкретных психических состояний и процессов индивида от исторического времени. Установлено, например, что системы произвольной памяти в течение воспоминаний зависят от расположения их относительно «оси» исторического времени.

В социальной психологии имеются многие данные о быстрой смене перцептивных установок людей в зависимости от хода исто­рического времени. Восприятие человека и социальных групп чело­веком (социальная перцепция) всегда соотнесены с особенностя­ми исторической эпохи и жизни народа: они могут быть измеряе­мы и с помощью системы исторического времени. Такое измере­ние распространяется на всю сферу эстетического восприятия; ис­торизм человеческого восприятия распространяется фактически на все вещи и предметы, созданные людьми в процессе общественно­го производства и образующие искусственную среду обитания, рас­положившуюся в естественной среде обитания (природе).

Историческое время, как таковое, конечно, издавна изучается в общественных науках. Но глубокое проникновение историчес­кого времени во внутренний механизм индивидуально-психичес­кого развития стало предметом исследования лишь новейшей пси­хологии, и оно послужило определенным основанием для поста­новки вопроса о генетических связях в этом развитии.