Характер государственности русских земель 4 страница

В 1569 через своего посла Томаса Рандольфа Елизавета I дала понять царю, что не собирается вмешиваться в Балтийский конфликт^[144]. В ответ царь написал ей, что её торговые представители «о наших о государских головах и о чести и о прибыли земле не думают, а ищут только своих торговых прибытков»^[145], и отменил все привилегии, ранее предоставленные созданной англичанами Московской торговой компании^[146].

В 1569 году Польша и Великое княжество Литовское объединились в конфедерацию Речь Посполитая. В мае 1570 годацарь подписал с королём Сигизмундом перемирие сроком на три года, невзирая на огромное количество взаимных претензий^[147]. Провозглашение царём Ливонского королевства обрадовало ливонское дворянство, получившее свободу вероисповедания и ряд других привилегий^[148], и ливонское купечество, получившее право свободной беспошлинной торговли в России, а взамен пропускавшее в Москву иностранных купцов, художников и техников^[149][150]. После смерти Сигизмунда II и пресечения династии Ягеллонов в Польше и Литве одним из кандидатов на польский престол рассматривался Иван Грозный. Главным условием согласия на свое избрание польским королём царь ставил уступку Польшей Ливонии в пользу России, причём в качестве компенсации предлагая вернуть полякам «Полоцк с пригородами»^[151]. Но 20 ноября 1572 года Максимилиан II заключил с Грозным соглашение, согласно которому все этнические польские земли (Великая Польша, Мазовия, Куявия, Силезия) должны были отойти к империи, а к Москве — Ливония и Великое княжество Литовское со всеми его владениями — то есть Белоруссией,Подляшьем, Украиной, поэтому вельможная знать поторопилась с выборами короля и избрала Генриха Валуа^[152].

В марте 1570 года Иван Грозный выдал «царскую грамоту» (каперское свидетельство) датчанину Карстену Роде. В мае того же года, купив и оснастив корабли на царские деньги, Роде вышел в море и до сентября 1570 года промышлял вБалтийском море против шведских и польских купцов.

Хан на московском престоле[править | править вики-текст]

Иван Грозный на свадьбе Симеона Бекбулатовича (миниатюра Лицевого летописного свода)

В 1575 году по желанию Ивана Грозного крещёный татарин и хан касимовский Симеон Бекбулатович венчан был на царство^[153], как «великий князь всея Руси», а сам Иоанн Грозный назвался Иваном Московским, уехал из Кремля и стал жить на Петровке^[154].

По сведениям английского историка и путешественника Джильса Флетчера, к концу года новый государь отобрал все грамоты, жалованные епископиям и монастырям, коими последние пользовались уже несколько столетий. Все они были уничтожены. После того (как бы недовольный таким поступком и дурным правлением нового государя) Грозный взял опять скипетр и, будто бы в угодность церкви и духовенству, дозволил возобновить грамоты, которые роздал уже от себя, удерживая и присоединяя к казне столько земель, сколько ему самому было угодно.

Этим способом Грозный отнял у епископий и монастырей (кроме земель, присоединенных им к казне) несметное число денег: у одних 40, у других 50, у иных 100 тысяч рублей, что было сделано им с целью не только умножить свою казну, но также отстранить дурное мнение об его жестоком правлении, показав пример ещё худшего в руках другого царя^[155].

Этому предшествовал новый всплеск казней, когда был разгромлен тот круг приближённых, который установился в 1572 г., после уничтожения опричной верхушки^{[156][уточнить]}. Отрёкшись от престола, Иван Васильевич взял себе «удел» и образовал свою «удельную» думу, в которой теперь заправляли Нагие, Годуновы и Бельские. Через 11 месяцев Симеон, сохранив титул великого князя, отправился в Тверь, где ему был дан удел, а Иван Васильевич снова стал именоваться царём и великим князем всея Руси^{[источник не указан 799 дней]}.

Заключительный этап Ливонской войны[править | править вики-текст]

Основная статья: Русско-польская война (1577—1582)

23 января 1577 года 50-тысячная русская армия снова взяла в осаду Ревель, но взять крепость не удалось^[157]. В феврале 1578 года нунций Викентий Лаурео с тревогой доносил в Рим: «Московит разделил свое войско на две части: одну ждут под Ригой, другую под Витебском»^[158]. К этому времени вся Ливония по Двину, за исключением только двух городов — Ревеля и Риги, была в руках русских^[159].

В 1579 году королевский гонец Венцеслав Лопатинский привёз царю от Батория грамоту с объявлением войны^[160]. Уже в августе польская армия взяла Полоцк, затем двинулась на Великие Луки и взяла их^[161].

Одновременно шли прямые переговоры о мире с Польшей. Иван Грозный предлагал отдать Польше всю Ливонию, за исключением четырёх городов. Баторий на это не согласился и потребовал все ливонские города, в придачу Себеж и уплаты 400 000 венгерских золотых за военные издержки. Это вывело Грозного из себя, и он ответил резкой грамотой^[161][162].

После этого, летом 1581 года Стефан Баторий вторгся вглубь России и осадил Псков, который, однако, так и не смог взять. Тогда же шведы взяли Нарву, где пало 7000 русских, затем Ивангород и Копорье. Иван был вынужден пойти на переговоры с Польшей, надеясь заключить с ней затем союз против Швеции. В конце концов царь был вынужден согласиться на условия, по которым «ливонские бы города, которые за государем, королю уступить, а Луки Великие и другие города, что король взял, пусть он уступит государю» — то есть длившаяся почти четверть века война кончилась восстановлением status quo ante bellum, оказавшись таким образом бесплодной. 10-летнее перемирие на этих условиях было подписано 15 января 1582 года в Яме Запольском^{[111][161][163][164][165]}. После активизации военных действий между Россией и Швецией в 1582 году (русская победа под Лялицами, неудачная осада шведами Орешка) начались мирные переговоры, результатом которым стало Плюсское перемирие. Ям, Копорье и Ивангород переходили к Швеции вместе с прилегающей к ним территорией южного побережья Финского залива. Русское государство оказалось отрезанным от моря. Страна была разорена, а северо-западные районы обезлюдели. Следует отметить и тот факт, что на ход войны и её итоги повлияли крымские набеги: только в течение 3 лет из 25 лет войны не было значительных набегов.

Последние годы[править | править вики-текст]

При прямой поддержке ногайских мурз князя Уруса вспыхнуло волнение волжских черемисов: конница численностью до 25 000 человек, нападая со стороны Астрахани, опустошала белевские, коломенские и алатырские земли^[166]. В условиях недостаточного для подавления мятежа количества трёх царских полков прорыв Крымской орды мог привести к очень опасным для России последствиям. Очевидно, желая избежать такой опасности, русское правительство и приняло решение перебросить войска, временно отказавшись от наступления на Швецию^[167]<^[168].

15 января 1580 в Москве был созван церковный собор. Обращаясь к высшим иерархам, царь прямо говорил, сколь тяжело его положение: «бесчисленные враги восстали на русскую державу», потому он и просит помощи у Церкви^[169][170].

В 1580 г. царь разгромил немецкую слободу. Француз Жак Маржерет, много лет проживший в России, пишет: «Ливонцы, которые были взяты в плен и выведены в Москву, исповедующие лютеранскую веру, получив два храма внутри города Москвы, отправляли там публично службу; но в конце концов из-за их гордости и тщеславия сказанные храмы… были разрушены и все их дома были разорены. И, хотя зимой они были изгнаны нагими и в чём мать родила, они не могли винить в этом никого, кроме себя, ибо… они вели себя столь высокомерно, их манеры были столь надменны, а их одежды — столь роскошны, что их всех можно было принять за принцев и принцесс… Основной барыш им давало право продавать водку, мёд и иные напитки, на чём они наживают не 10 %, а сотню, что покажется невероятным, однако же это правда»^[171].

В 1581 г. иезуит А. Поссевин направился в Россию, выступая как посредник между Иваном и Польшей, и, в то же время, надеясь склонить Русскую Церковь на унию с католической. Его неудачу предсказал польский гетманЗамойский: «Он готов присягнуть, что великий князь к нему расположен и в угоду ему примет латинскую веру, а я уверен, что эти переговоры кончатся тем, что князь ударит его костылем и прогонит»^[172]. М. В. Толстой пишет в «Истории Русской Церкви»: «Но надежды папы и старания Поссевина не увенчались успехом. Иоанн оказал всю природную гибкость ума своего, ловкость и благоразумие, которым и сам иезуит должен был отдать справедливость, отринул домогательства о позволении строить на Руси латинские церкви, отклонил споры о вере и соединении Церквей на основании правил Флорентийского собора и не увлекся мечтательным обещанием приобретения всей империи Византийской, утраченной греками будто бы за отступление от Рима». Сам посол отмечает, что «русский Государь упорно уклонялся, уходил от разговора на эту тему»^[173]. Таким образом, папский престол не получал никаких привилегий; возможность вступления Москвы в лоно католической церкви оставалась столь же туманной, как и раньше, а между тем посол папы должен был приступить к своей посреднической роли^[174].

Завоевание Западной Сибири Ермаком Тимофеевичем и его казаками в 1583 году и взятие им столицы Сибирского ханства — Искера — положили начало обращения местного населения в православие: войска Ермака сопровождали четыре священника и иеромонах^[67]. Однако данная экспедиция была совершена вопреки воле царя, который в ноябре 1582 г. выругал Строгановых за то, что они призвали в свою вотчину казаков-«воров» — волжских атаманов, которые «преж того ссорили нас с Ногайской ордою, послов ногайских на Волге на перевозех побивали, и ордобазарцов грабили и побивали, и нашим людем многие грабежи и убытки чинили». Царь Иван IV велел Строгановым под страхом «большой опалы» вернуть Ермака из похода в Сибирь и использовать его силы для «оберегания пермских мест». Но в то время как царь писал свою грамоту, Ермак уже нанес Кучуму сокрушительное поражение и занял его столицу^[175] .

Смерть[править | править вики-текст]

Исследование останков Ивана Грозного показало, что в последние шесть лет жизни у него развились остеофиты, причём до такой степени, что он уже не мог ходить — его носили на носилках. Обследовавший останки М. М. Герасимов отмечал, что не видел таких мощных отложений и у самых глубоких стариков. Вынужденная неподвижность, соединившись с общим нездоровым образом жизни, нервными потрясениями и пр., привела к тому, что в свои 50 с небольшим лет царь выглядел уже дряхлым стариком^[34].

В августе 1582 года А. Поссевин в отчете Венецианской синьории заявил, что «московскому государю жить недолго»^[177]. В феврале и начале марта 1584 года царь ещё занимается государственными делами. К 10 марта относится первое упоминание о болезни (когда был остановлен на пути к Москве литовский посол «в связи с государевым недугом»). 16 марта наступило ухудшение, царь впал в беспамятство, однако 17 и 18 марта почувствовал облегчение от горячих ванн. Но после полудня 18 марта царь умер^[178]. Тело государя распухло и дурно пахло «из-за разложения крови»^[177].

Вифлиофика сохранила предсмертное поручение царя Борису Годунову: «Егда же Великий Государь последняго напутия сподобися, пречистаго тела и крови Господа, тогда во свидетельство представляя духовника своего Архимандрита Феодосия, слез очи свои наполнив, глаголя Борису Феодоровичу: тебе приказываю душу свою и сына своего Феодора Ивановича и дщерь свою Ирину…»^[179]. Также перед смертью, согласно летописям^[180], царь завещал младшему сыну Дмитрию Углич со всеми уездами.

Достоверно выяснить, была ли смерть царя вызвана естественными причинами или была насильственной, затруднительно^[181].

Существовали упорные слухи о насильственной смерти Грозного. Летописец XVII века сообщал, что «царю дали отраву ближние люди». По свидетельству дьяка Ивана Тимофеева Борис Годунов и Богдан Бельский«преждевременно прекратили жизнь царя». Коронный гетман Жолкевский также обвинял Годунова: «Он лишил жизни царя Ивана, подкупив врача, который лечил Ивана, ибо дело было таково, что если бы он его не предупредил (не опередил), то и сам был бы казнен с многими другими знатными вельможами»^[182]. Голландец Исаак Масса писал, что Бельский положил яд в царское лекарство^[183][184]. Горсей также писал о тайных замыслах Годуновых против царя^[185] и выдвинул версию удушения царя,^[186] с которой согласен В. И. Корецкий: «По-видимому, царю дали сначала яд, а затем для верности, в суматохе, поднявшейся после того, как он внезапно упал, ещё и придушили»^[187]. Историк Валишевский писал: «Богдан Бельский со своими советниками извёл царя Ивана Васильевича, а ныне хочет бояр побити и хочет подыскать под царем Федором Ивановичем царства Московского своему советнику (Годунову)»^[188].

Версия об отравлении Грозного проверялась при вскрытии царских гробниц в 1963 году: исследования показали нормальное содержание в останках мышьяка и повышенное содержание ртути, которая, однако, присутствовала во многих лекарственных препаратах XVI века и которой лечили сифилис, которым предположительно был болен царь. Версия убийства осталась гипотезой^{[189][190][191]}.

В то же время, главный археолог Кремля Татьяна Панова совместно с исследовательницей Еленой Александровской сочли выводы комиссии 1963 года некорректными. По их мнению, допустимая норма мышьяка у Ивана Грозного превышена более, чем в 2 раза. По их мнению, царь был отравлен «коктейлем» из мышьяка и ртути, который давался ему в течение какого-то времени^[192].

8. Смутное время в начале XVII в.

Сму́тное вре́мя или Сму́та^[1] — период в истории России с 1598 по 1613 годы^[2], ознаменованный стихийными бедствиями, польско-шведской интервенцией, тяжелейшим государственно-политическим и социально-экономическим кризисом.

Смутное время было вызвано рядом причин и факторов. Историки выделяют следующие из них:

1. Прекращение династии Рюриковичей.

2. Борьба между боярами и царской властью, когда первые стремились сохранить и приумножить традиционные привилегии и политическое влияние, вторые — ограничить эти привилегии и влияние. Ко всему прочему бояре держали позицию обхода во внимании предложений земцев. Некоторые исследования оценивают роль боярстваисключительно негативно, указывая на то, что «притязания бояр переросли в прямую борьбу с верховной властью», а их «интриги тяжёлым образом сказались на положении царской власти»^[3]

3. Тяжёлое экономическое положение государства. Завоевательные походы Ивана Грозного и Ливонская войнапотребовали значительного напряжения производственных сил. Достаточно негативно на экономике страны сказалось насильственное передвижение служилых людей и разорение Великого Новгорода. Ситуацию катастрофически усугубил голод 1601‒1603 годов, разоривший тысячи крупных и мелких хозяйств^[4]

4. Глубокий социальный разлад в стране. Существующий строй вызывал отторжение у массы беглых крестьян, холопов, обедневшего посадского люда, казацкой вольницы и городовых казаков, а также значительной части служилых людей^[4]

5. Последствия опричнины. По мнению известного российского историка Шмурло, она подорвала уважение к власти и закону^[4]

Начало Смуты[править | править вики-текст]

См. также: Великий голод

После смерти Ивана Грозного (1584) его наследник Фёдор I Иоаннович был не способен к делам правления, а младший сын, царевич Дмитрий, пребывал в младенчестве. Со смертью Дмитрия (1591) и Фёдора (1598) правящая династия пресеклась, на сцену выдвинулись другие боярские роды — Юрьевы, Годуновы^[5]. В 1598 году на трон был возведён Борис Годунов.

Три года, с 1601 по 1603, были неурожайными, даже в летние месяцы не прекращались заморозки, а в сентябре выпадал снег^[6]. По некоторым предположениям^[7], причиной этого было извержение вулкана Уайнапутина в Перу 19 февраля 1600 года^[8] и последовавшая за этим вулканическая зима. Разразился страшный голод, жертвами которого стало до полумиллиона человек^[9]. Массы народа стекались в Москву, где правительство раздавало деньги и хлеб нуждающимся. Однако эти меры лишь усилили хозяйственную дезорганизацию. Помещики не могли прокормить своих холопов и слуг и выгоняли их из усадеб. Оставшиеся без средств к существованию люди обращались к грабежу и разбою, усиливая общий хаос. Отдельные банды разрастались до нескольких сотен человек. Отряд атамана Хлопканасчитывал до 600 человек (см. восстание Хлопка).

Лжедмитрий I[править | править вики-текст]

Основная статья: Лжедмитрий I

«Агенты Дмитрия Самозванца убивают сына Бориса Годунова». Картина Константина Маковского, 1862

Начало Смуты относится к усилению слухов, будто бы законный царевич Дмитрийжив, из чего следовало, что правление Бориса Годунова незаконно и не угодно Богу^[5]. Самозванец Лжедмитрий, объявивший литовскому князю Адаму Вишневецкому о своём царском происхождении, вошёл в тесные отношения с польским магнатом, воеводой сандомирским Ежи Мнишеком и папским нунциемРангони. В начале 1604 года самозванец получил аудиенцию у польского короля, а 17 апреля принял католицизм. Король Сигизмунд признал права Лжедмитрия на русский трон и разрешил всем желающим помогать «царевичу». За это Лжедмитрий обещал передать Польше Смоленск и Северские земли. За согласие воеводы Мнишека на брак его дочери с Лжедмитрием тот также обещал передать своей невесте во владение Новгород и Псков. Мнишек снарядил самозванцу войско, состоящее из запорожских казаков и польских наёмников («авантюристов»^[10]). В 1604 году войско самозванца пересекло границу России, многие города (Моравск, Чернигов, Путивль) сдались Лжедмитрию, войско московского воеводы Ф. И. Мстиславского было разбито у Новгорода-Северского^[10]. Однако другое войско, отправленное Б. Годуновым против самозванца, одержало убедительную победу в битве под Добрыничами 21 января 1605 года. Командовал московским войском знатнейший боярин — Василий Шуйский. Царь вызвал В. Шуйского, чтобы щедро наградить. Во главе армии был поставлен новый воевода — Басманов. Это была ошибка Б. Годунова, так как вскоре оказалось, что самозванец жив, а Басманов — ненадёжный слуга (см. Русско-польская война (1609—1618)). В разгар войны Борис Годунов скончался (13 апреля 1605 г.); армия Годунова практически немедленно изменила его преемнику, 16-летнему Фёдору Борисовичу, который был свергнут 1 июня и 10 июня убит вместе с матерью.

20 июня 1605 года под всеобщее ликование самозванец торжественно вступил в Москву. Московское боярство во главе с Богданом Бельским публично признало его законным наследником и князем Московским. 24 июня рязанский архиепископ Игнатий, ещё в Туле подтверждавший права Дмитрия на царство, был возведён в патриархи. Законный же Патриарх Иов был смещён с патриаршей кафедры и заточён в монастырь. 18 июля в столицу была доставлена признавшая в самозванце своего сына царица Марфа, а вскоре, 30 июля, состоялось венчание Лжедмитрия I на царство.

Царствование Лжедмитрия было ознаменовано ориентацией на Польшу и некоторыми попытками реформ. Не всё московское боярство признало Лжедмитрия законным правителем. Почти сразу по прибытии его в Москву князьВасилий Шуйский через посредников начал распространять слухи о самозванстве. Воевода Пётр Басманов раскрыл заговор, и 23 июня 1605 года Шуйского схватили и осудили на смерть, помиловав лишь непосредственно у плахи.

На свою сторону Шуйский привлёк князей В. В. Голицына и И. С. Куракина. Заручившись поддержкой стоявшего под Москвой новгородско-псковского отряда, который готовился к походу на Крым, Шуйский организовал переворот.

В ночь с 16 на 17 мая 1606 года боярская оппозиция, воспользовавшись озлоблением москвичей против явившихся в Москву на свадьбу Лжедмитрия польских авантюристов, подняла восстание, в ходе которого самозванец был жестоко убит^[10]. Приход к власти представителя суздальской ветви Рюриковичей боярина Василия Шуйского не принёс успокоения. На юге вспыхнуло восстание Ивана Болотникова (1606—1607), породившее начало движения «воров».

Лжедмитрий II[править | править вики-текст]

Основные статьи: Лжедмитрий II, Тушинский лагерь

Слухи о чудесном спасении царевича Дмитрия не утихали. Летом 1607 года в Стародубе объявился новый самозванец, вошедший в историю как Лжедмитрий II или «Тушинский вор» (по названию села Тушино, где самозванец расположился лагерем, когда подступил к Москве) (1607—1610). К концу 1608 года власть Лжедмитрия II распространялась на Переяславль-Залесский, Ярославль, Владимир,Углич, Кострому, Галич, Вологду. Из крупных центров верными Москве оставались Коломна, Переяславль-Рязанский, Смоленск,Новгород, Нижний Новгород, и Казань. В результате деградации пограничной службы 100-тысячная Ногайская Орда разоряет «украины» и Северские земли в 1607—1608 гг.^[11]

В 1607 году крымские татары впервые за долгое время перешли Оку и разорили центральные русские области. Польско-литовскими войсками были разгромлены Шуя и Кинешма, взята Тверь, войска литовского гетмана Яна Сапегиосаждали Троице-Сергиев монастырь, отряды пана Лисовского захватили Суздаль. Даже города, добровольно признавшие власть Лжедмитрия II, беспощадно разграблялись отрядами интервентов. Поляки взимали налоги с земли и торговли, получали «кормления» в русских городах. Всё это вызвало к концу 1608 года широкое национально-освободительное движение^[12]. В декабре 1608 года от тушинского «вора» «отложились» Кинешма, Кострома, Галич,Тотьма, Вологда, Белоозеро, Устюжна Железнопольская, в поддержку восставших выступили Великий Устюг, Вятка,Пермь Великая^[12]. В январе 1609 года князь Михаил Скопин-Шуйский, командовавший русскими ратниками из Тихвинаи онежских погостов, отразил 4-тысячный польский отряд Кернозицкого, наступавший на Новгород. В начале 1609 года ополчение города Устюжна выбило поляков и «черкасов» (запорожцев) из окрестных сёл, а в феврале отбило все атаки польской конницы и наёмной немецкой пехоты. 17 февраля русские ополченцы проиграли полякам сражение под Суздалем. В конце февраля сибирские и архангельские стрельцы воеводы Давыда Жеребцова освободили от интервентов Кострому. 3 марта ополчение северных и северо-русских городов взяло Романов, оттуда двинулось к Ярославлю и взяло его в начале апреля^[12]. Нижегородский воевода Алябьев 15 марта взял Муром, а 27 марта освободил Владимир^[12].