Без координат 7 страница

Анна, похоже, вот‑вот расплачется. Или упадет в обморок. Или ее стошнит. Ти‑Джей тоже выглядит не лучшим образом: аж побелел. Наверное, они вспоминают свой первый день на острове и отчаянную надежду увидеть, как над головой кружит самолет и приземляется в лагуне. Ти‑Джей берет Анну за руку. Анна не плачет, но на ее лице застыло то же самое похожее на транс выражение, что и у Кэлии после смерти Джеймса.

Знаю, что никакими словами не смогу изменить их чувства, поэтому молча жду, пока муж и жена заговорят.

– Ты в порядке, дорогая? – спрашивает у Анны Ти‑Джей.

Она кивает, делает глубокий вдох и протяжно выдыхает.

– Нормально.

Ти‑Джей щелкает пальцами.

– У нас с Анной такая философия: «Что было, то было». Эту фразу Анна как‑то раз сказала мне на острове. Мы нашли там твой дом и пластмассовый контейнер, куда ты собирал воду. Если бы посудина обнаружилась с самого начала, не пришлось бы пить воду из пруда, а значит, мы бы не отравились и были бы на пляже, когда над островом пролетал спасательный самолет, который нас искал. Второй мы увидели, уже прожив там почти год. Если бы хоть со второго нас заметили, то спасли бы раньше, и Анна успела бы повидаться с родителями до их смерти. Но этого не случилось. Что было, то было. Мы вряд ли вправе винить тебя за решение, которое ты принял, не имея понятия, как оно на нас повлияет. Мы все равно победили, Оуэн. Выжили и, сам видишь, нашли свое счастье. Понимаю, почему ты приехал и зачем поведал нам свою историю. Но теперь, покаявшись, давай‑ка, заканчивай самоедствовать, хорошо?

Не припомню, чтобы когда‑либо в жизни меня настолько захлестывали эмоции. Не могу произнести ни слова, потому что боюсь сорваться прямо перед ними. Поэтому киваю и отвожу взгляд, стараясь дышать ровно. Худо‑бедно взяв себя в руки, говорю:

– Я собираюсь вернуться на остров, чтобы выполнить обещанное. Узнав, через что вы прошли, я понял, что это единственный для меня способ завершить этот цикл. Надолго я там не останусь – всего на одну ночь, – но вот какая мысль возникла, а ты не хочешь составить мне компанию, Ти‑Джей?

– А остров еще существует? – спрашивает Ти‑Джей. – Мы думали, цунами его смыло.

– Он никуда не делся. Я специально нанимал пилота, который, ориентируясь по моим записям, убедился, что остров уцелел.

Поначалу Ти‑Джей не отвечает, но потом бросает взгляд на Анну и говорит:

– Спасибо за предложение. Пожалуй, я пас.

– Понимаю, – киваю я. – Просто показалось, что следует спросить.

Раздается детский плач – такой громкий, что я пугаюсь. Ти‑Джей спешит на другой конец комнаты и выключает стоящую на журнальном столике радионяню.

– Пойду ее проверю, – вызывается Анна. Подходит ко мне и обнимает. – Спокойной ночи, Оуэн. Была рада познакомиться.

Уже поздно, и Ти‑Джей провожает меня до двери.

– Когда улетаешь? – спрашивает он.

– Рейс до Мале через неделю. Достаточно времени, если передумаешь. Билеты и прочие расходы беру на себя.

– Анна будет бояться.

– Как я уже говорил, полностью все понимаю.

– Вылетаешь из аэропорта О’Хара?

– Да.

– Тогда приходи к нам завтра вечером. Поужинаем еще разок вместе. Я приглашу своего друга Бена. Уверен, ему будет интересно с тобой познакомиться.

– Хорошо, – соглашаюсь я. – Приду. Спасибо за все.

Ти‑Джей кивает.

– Не за что. Значит, до завтра.

 

 

Глава 18 ‑ Ти‑Джей

 

Позже, когда Оуэн уже уехал в гостиницу, я захожу в детскую. Анна сидит в кресле и укачивает Пайпер, которая никак не угомонится.

– Зубки? – спрашиваю я.

Анна кивает и говорит:

– Скорее всего. Один уже вот‑вот прорежется. Дала ей немного ибупрофена.

Пересекаю комнату, наклоняюсь к креслу‑качалке и глажу головку малышки.

– С тобой все в порядке?

Анна опять кивает.

– Уверена?

– Да. – Она выглядит хрупкой, словно способна в любую секунду разлететься на миллион частичек. Но этого не случится; моя жена намного сильнее, чем кажется с виду.

– Было трудно все это слушать, – замечаю я.

– Да, – соглашается Анна. – Ему потребовалось немало мужества, чтобы сюда приехать.

Я знаю, что Анна не винит Оуэна, и сам сказал ему чистую правду. Мы уже проходили весь лабиринт «если только…» и давно решили, что нет смысла пережевывать то, что не в силах изменить. В общем и целом мы считаем себя счастливчиками. Но за годы, проведенные на острове, Анна потеряла больше, чем я. Готов поспорить на деньги, что сейчас она думает о родителях и том, как по ним скучает.

– Итак, ты хочешь вернуться на остров с Оуэном, – говорит она.

Открываю рот, чтобы отпереться, но Анна отрицательно качает головой.

– Я тебя изучила вдоль и поперек. Да у тебя на лице все написано, Ти‑Джей.

Она совершенно права.

Я действительно хочу туда поехать. Хочу на этот раз прилететь и улететь по собственной воле, а не рухнуть в океан или оказаться смытым с пляжа. Мне хочется постоять на том песке, зная, что я на острове на своих условиях. Зная, что пока я на берегу попираю прошлое, жена и дети дома, в безопасности, и ждут меня.

– Пока мы там выживали, у нас не было ни единой возможности выбора, – говорю я. – Да, кажется заманчивым потоптаться на том пляже, когда все в моих руках.

– Ты же знаешь, я никогда не стану удерживать, если тебе чего‑то хочется, – вздыхает Анна. – Наверное, тебе действительно стоит полететь с Оуэном.

– Ты ненавидишь остров, – возражаю я.

– Верно, – кивает она. – Отвратительно даже думать, что такое красивое место, от которого захватывает дух, едва нас не погубило. Но без него у меня бы не было тебя. И если ты хочешь вернуться – поезжай. Я тебя благословляю.

Киваю и в который раз ловлю себя на мысли, что Анна – самый лучший человек из всех, кого я знаю.

– Приду через минуту, – предупреждает она. – Еще немного покачаю Пайпер.

Малышка уже перестала ерзать и уснула. Стало быть, слова Анны означают, что ей необходимо немного побыть наедине с воспоминаниями, и поэтому целую обеих своих девочек и шепчу:

– Хорошо.

 

 

Глава 19 ‑ Оуэн

 

Следующим вечером я сижу в гостиной дома Анны и Ти‑Джея, и тут раздается звонок в дверь.

– Это, наверное, Бен, – говорит Ти‑Джей. Открывает дверь, приветствует друга и приглашает его войти.

Я встаю со стула и иду к ним.

– Это Оуэн, – представляет меня Ти‑Джей.

Бен делает шаг ко мне и протягивает руку для пожатия.

– Привет, я Бен. Рад знакомству. Ти‑Джей пересказал мне твою историю. Знаешь, мужик, это просто чума.

– Взаимно рад, – киваю я.

– Дядя Бенни! – кричит Мик, вбегая в комнату и несясь к Бену.

– Привет‑привет, Микки Маус! – Бен подхватывает мальчика и кружится. – Как дела, малыш? – Он кружится все быстрее и быстрее, а Мик хохочет так, что не может ответить.

Заходит Анна с дочкой на руках.

– Если его стошнит, как в прошлый раз, убирать будешь ты, – предупреждает она.

Бен постепенно останавливается и ставит Мика на пол. Мальчик сразу же падает, но просит:

– Еще!

return false">ссылка скрыта

– Больше нельзя, – разводит руками Бен. – Если тебя стошнит, твоя мама на меня вызверится. Только не говори ей, что я сказал это слово при тебе, лады?

– Вызверится! – тут же вопит Мик.

Джози подходит к Бену и протягивает ему игрушечную чашку. Он и бровью не ведет и понарошку заглатывает содержимое.

– Спасибо, Джоз. Можно еще?

Девочка спешит к игрушечной кухне, обустроенной в углу гостиной.

Анна возвращается в комнату.

– Ужин готов. Кто хочет тако?

– Я! Я! – наперебой кричат дети, и мы следуем за ними в кухню.

 

* * *

После ужина Ти‑Джей говорит, что все‑таки хочет съездить со мной на остров, если предложение еще в силе.

– Конечно, – удивленно киваю я, и вправду не ожидавший такое услышать. – Почему передумал?

– Из‑за Анны, – отвечает Ти‑Джей. Смотрит на жену, а она улыбается ему, но мне отчего‑то кажется, что дело не только в этом. Ти‑Джей обнимает Анну, и та кладет голову ему на плечо.

Бен наклоняется ко мне.

– Они постоянно друг друга лапают, – бормочет он. – Привыкнешь.

– Кто бы говорил, – усмехается Ти‑Джей. – Будь Стейси здесь, она бы уже сидела у тебя на коленях и облизывала ухо.

– Это точно, – улыбается Бен и переводит взгляд на меня. – Стейси – это моя невеста. Женимся через несколько месяцев. Она обещала сегодня прийти, но опять меня кинула, потому что увязла в предсвадебных хлопотах. Прямо‑таки зациклилась на нашей свадьбе. Но мне без разницы, потому что я ее люблю.

– Поздравляю, – улыбаюсь я.

Анна встает и отодвигает стул.

– Пойду уложу детей, а потом почитаю в спальне. Оставляю вас поговорить, ребята.

Ти‑Джей тоже встает.

– Помогу тебе с детьми. – Он останавливается у буфета, открывает дверцу и достает бутылку виски. – Оуэн? – предлагает он.

– Конечно, – киваю я.

Анна подходит к холодильнику.

– Бен, я купила для тебя пива.

– Я, пожалуй, выпью виски, – не соглашается он.

– Уверен? – переспрашивает Анна. – Смотри, я припасла легкий «будвайзер». – Она улыбается, словно поддразнивая его. Вынимает из холодильника бутылку с длинным горлышком и показывает. – Позавчера купила в супермаркете специально для тебя.

– Нет, мне и виски сгодится, – стоит на своем Бен.

– Не ходи со мной, Ти‑Джей. Я сама могу уложить детей.

По дороге к двери Анна задерживается и дарит мужу долгий поцелуй. Бен показывает на свою щеку и прочищает горло, а Анна смеется и быстро чмокает его в щеку.

– Твоя жена только что меня поцеловала, Ти‑Джей. Ты, верно, теперь забеспокоишься и постараешься не упускать нас из виду.

Ти‑Джей ставит на стол три стакана и открывает бутылку.

– Вот еще, – фыркает он и наливает виски в стаканы.

– Обидно, чувак, – смеется Бен. – Чертовски обидно.

 

* * *

– Что мне хочется знать, – говорю я два часа спустя, – так это почему мой шикарный дом вдруг стал «хижиной», а ваша лачуга – «домом»? – Внезапно выскочивший вопрос кажется мне малость смешным, но это, наверное, из‑за того, что уровень виски в бутылке значительно ниже, чем в начале импровизированного мальчишника.

– Не пойми меня неправильно, – отвечает Ти‑Джей. – Ты построил отличный дом. Очень добротный. Но жара и влажность не щадят дерево. – «Или трупы», – мог бы добавить я, но не хочется никому портить настроение. – Некоторые доски подгнили. – Он делает еще глоток виски. – Зачем ты вообще затеял строить в лесу? Там же крысы так и кишат.

– Я думал, что деревья хоть немного защитят меня от гроз – и не прогадал. Хотя всегда боялся, что какое‑нибудь из них упадет прямо на дом.

– Ти‑Джей еще рассказывал мне о здоровенных пауках, – вставляет Бен.

– Коричневые охотники, – киваю я. – Жуткие до жути.

– Точно, – соглашается Ти‑Джей и наклоняется, чтобы чокнуться со мной.

– Ты не против поспать на пляже? – адресую я ему вопрос.

– Конечно. Чай, не впервой.

– Я путешествую налегке. Палатку брать не планирую. Просто сумку, спальный мешок и запас еды и воды примерно на сутки.

– Согласен. А вот этому городскому неженке понадобилось бы дорогое туристическое снаряжение, – усмехается Ти‑Джей. – Он ведь работает в банке. Каждый день носит галстук. Пьет кофе латте.

– Я люблю свою работу – и свои латте, – поэтому можешь катиться к черту, Каллахан, – отмахивается Бен, но одновременно улыбается Ти‑Джею, и по тону ясно, что он шутит. Молодец парень. Стабильная работа, любимая девушка. Что еще желать?

– Почему бы тебе не поехать с нами? – предлагаю я.

– Мне? – ошарашено переспрашивает Бен.

Наверное, он думает, что это я спьяну сболтнул, но я абсолютно серьезен.

– Ну да, – говорю я. – У тебя же есть паспорт?

– Ага, – кивает Бен.

– Сможешь взять пару дней отпуска?

– У меня осталось несколько неотгулянных дней, о которых я не сказал Стейси. Понимаешь, боялся, что вместо отдыха меня припрягут к бесконечным свадебными делами.

– Ти‑Джей?

– Будет здорово, если Бен полетит с нами.

– Значит, решено. Договорились, – подводит итог Бен. – Стейси, наверное, слетит с катушек, но как‑нибудь переживет.

– Так выпьем же! – призываю я, и мы поднимаем стаканы.

– За что пьем? – интересуется Бен.

– За то, чтобы вернуться домой целыми и невредимыми, – произносит Ти‑Джей, и мы пьем до дна.

 

 

Глава 20 ‑ Ти‑Джей

 

Предлагаю Бену лечь в кабинете; Оуэну достается диван в гостиной. Никто не напился вусмерть, но за руль ни одному из нас садиться не стоит. Выключаю свет и запираю дверь, затем иду по коридору. Джози спит на спине, сжимая в кулачках любимое одеяльце. Подтыкаю ей одеяло и иду в комнату Мика. Он просыпается, когда я вкладываю ему в ручки выпавшего плюшевого медвежонка. Сонный сын смотрит на меня и просит:

– Папочка, принесешь попить?

Иду в кухню и наливаю воды в яркую чашку. Отношу Мику. Он делает несколько глотков и снова засыпает. Пайпер спит на животе, вверх торчит крохотная попка в памперсе. Тоже накрываю ее одеялом, хотя бестолку: она мигом его стряхнет.

Проверив детей, захожу в нашу спальню и радуюсь, что Анна еще не спит. Закрываю за собой дверь.

Анна лежит поверх одеяла, подпершись парой подушек. На ней только майка на тоненьких бретельках и крохотные черные трусики. Жена закладывает страницу и с улыбкой кладет книгу на тумбочку.

Раздеваюсь – полностью – и плюхаюсь на кровать.

– От тебя пахнет виски, – говорит Анна, когда я обнимаю и целую ее. Пробегает руками по груди и скользит ниже, отчего моя радость возрастает. – Мне нравится твой вкус. Поцелуй меня еще разок.

И я целую. Одновременно стягиваю с жены майку и легонько провожу пальцами по коже. Анна тихо вздыхает. Для меня она всегда красива, но в такие моменты – особенно, потому что я вижу, чувствую и слышу, что делают с ней мои прикосновения.

– Я хочу тебя, – шепчу я.

– Я вся твоя.

Знаю, что Анна часто ложится в постель усталой – трое детей ее здорово выматывают, – но она очень редко мне отказывает. Она по‑прежнему опасается, что вернется рак, и однажды призналась, что считает подарком каждый раз, когда мы занимаемся любовью. Я тоже так думаю. Но не потому, что есть повод беспокоиться о моем здоровье, а потому что Анна выбрала жизнь со мной, и я знаю, как мне с ней повезло.

Медленно снимаю с жены трусики и начинаю ее ласкать. Анна стонет, говорит, как ей приятно, просит не останавливаться. Она отдается мне целиком и полностью и ни в чем меня не ограничивает.

– Сейчас, – зовет она, притягивая меня к себе, принимая в себя. Мне запредельно хорошо, лучше просто не бывает, но с нами так уже было, было, было... и вот уже я стону и шепчу Анне на ухо, что люблю ее, люблю.

У последней черты жду, пока она не начнет содрогаться вокруг моего члена, и лишь потом расслабляюсь. Анна крепко прижимает меня к себе и снова и снова повторяет мое имя, пока мы восстанавливаем дыхание и остываем.

Я могу слушать, как она произносит «Ти‑Джей», целую вечность, и все равно мне будет мало.

 

 

Глава 21 ‑ Ти‑Джей

 

В день отлета на Мальдивы Стейси и Анна провожают нас в аэропорт О’Хара. Попутно завозим детей к моим родителям, и я несколько раз заверяю маму, что все будет в порядке и я мигом вернусь.

Стейси нехарактерно для себя сидит тихо, что, как шепчет мне Бен, плохой признак.

– На самом деле это значит, что она вот‑вот выйдет из себя, – поясняет он и начинает успокаивать невесту: – Все нормально, Стейс. Все будет хорошо. Не волнуйся. Ну, серьезно, что, по‑твоему, может произойти?

Анна застыла на пассажирском сидении и тоже помалкивает.

– Хоть ты‑то не беспокоишься? – спрашиваю я жену.

– Может быть, немножко.

– Ты же знаешь, мы приняли все меры предосторожности.

– Знаю.

Я целую Анну на прощание, прежде чем зайти в зону досмотра.

– Я люблю тебя. Буду скучать по тебе и детям. И скоро вернусь.

Она отвечает на поцелуй, вкладывая в него всю свою любовь.

– Меньшее и не обсуждается, Ти‑Джей.

Бен и Стейси обнимаются так, словно боятся никогда больше не увидеться. Мы с Оуэном терпеливо ждем, но в конце концов мне приходится напомнить Бену, что если он не закруглится, то мы все из‑за него опоздаем. Анна отлепляет от него Стейси, предлагая ей по дороге домой выпить кофе, и мы с Оуэном и Беном входим в зону досмотра.

 

* * *

И вот я снова лечу тем же маршрутом, что и в прошлый раз, когда мне было шестнадцать: из Чикаго в Германию, оттуда на Шри‑Ланку, а потом наконец в Мале. Прошло почти десять лет, но иногда кажется, будто тот перелет был буквально вчера. Но на этот раз все проходит без задержек, и я говорю себе, что это хороший знак.

Когда самолет садится на Мальдивах и мы выходим на улицу, где ждем микроавтобус до терминала гидросамолетов, жара пробуждает яркие воспоминания. Горячий влажный воздух давит со всех сторон, и мне трудно дышать.

– Иисусе, ну и пекло. Кажется, у меня даже волосы потеют, – жалуется Бен.

– Наверное, так и есть, – говорю я.

Пилот гидросамолета выглядит как полная противоположность Мика Форрестера. Капитан Харрисон Брэдли молод и подтянут, и, по его словам, родом из Канады. Я опускаю глаза. А еще он носит обувь.

Мы садимся в гидросамолет и пристегиваем ремни. Не то чтобы я боялся летать: мы с Анной уже неоднократно путешествовали на самолете после того чартерного «лирджета», на котором возвращались домой спасенными, но все же одолевает какая‑то неясная тревога, от которой не получается избавиться, пока мы проносимся над бескрайней водной гладью.

Когда пилот предупреждает, что мы приближаемся к пункту назначения, я смотрю в окно. Вид на остров с воздуха меня завораживает, потому что очень странно глядеть на него сверху. Вообще странно его видеть.

Посадка кажется мне чем‑то нереальным, и Бену, наверное, тоже, но совсем по другой причине. Ни один из нас никогда прежде не приземлялся на самолете в лагуну; по своему опыту скажу, что это сильно отличается от падения с высоты в океан. Пристани нет, поэтому мы спрыгиваем с трапа на мелководье, закинув сумки на плечи.

Вдобавок к сумкам и спальным мешкам мы тащим с собой несколько больших бутылок с водой, нескоропортящиеся продукты и свои мобильные телефоны. Капитан Брэдли сообщил, что ввиду развития технологий связи, в частности, благодаря повсеместному распространению и модернизации сотовых вышек, наши мобильники, скорее всего, будут ловить сигнал. Включаю свой аппарат и выдыхаю, убедившись, что пилот прав.

– Вернусь утром, – обещает капитан Брэдли. – В темноте я летать не могу, но одну ночь уж вы переживете. Не волнуйтесь, я точно знаю, где вы.

Мы благодарим пилота, и он снова входит в воду и шагает к гидросамолету.

Вспоминаю, что я сказал Анне, когда объяснял, почему не прочь сюда вернуться. О том, как хочу стоять на пляже и чувствовать, что все в моих руках.

Но сейчас я ничего подобного не чувствую.

Такое ощущение, будто единственной причиной того, что я жив и снова топчу этот песок, является удача, или судьба, как ни назови. Я совсем не чувствую себя непобедимым. Скорее, со всех сторон уязвимым и бессильным. Сердце колотится в груди, и я с трудом сглатываю. Никогда еще не переживал панической атаки, но боюсь, настало время столкнуться с первой.

– Все нормально, мужик? – беспокоится Бен.

Не хочу, чтобы Оуэн и Бен думали, будто я не в силах с этим справиться, хотя и сам не уверен, что смогу. Поэтому делаю несколько глубоких вдохов и быстро беру себя в руки. Думаю об Анне, здоровой и счастливой. О детях. О нашем доме. Обо всем, что нам принадлежит.

– Да, все нормально, – киваю я. – Давайте наконец это сделаем.

Оуэн разворачивается и машет пилоту, и сердцебиение вновь убыстряется, когда на моих глазах гидросамолет взлетает и уносится вдаль.

 

* * *

Сперва мы проходим по пляжу. Он выглядит удивительно знакомым. Та же береговая линия. Та же прозрачная голубая вода. Те же опасности, подстерегающие беспечных туристов. Я стою, чувствуя под ногами белый песок, и подставляю лицо океанскому бризу. Оуэн указывает на риф.

– Вон там я видел китовую акулу. Джеймс пытался повторить мой подвиг до самой смерти. Надеялся, что ему тоже удастся поплавать с ней рядом.

После прогулки по берегу идем вглубь острова. Там так же сыро и кишит насекомыми, как в моих воспоминаниях об этом месте. Ни следа построенных нами домов, поэтому очень приблизительно показываем Бену, где находилось жилище Оуэна. Точное местоположение определить сложно, так как растительность на острове, кажется, стала еще гуще.

На поиски пещеры уходит примерно полчаса. Найти ее не составляет особого труда, но вход на этот раз сильно зарос, и приходится немало потрудиться, чтобы расчистить лаз от растений.

– Это и есть та пещера? – спрашивает Бен.

– Да, – кивает Оуэн.

– И он по‑прежнему там? – задаю вопрос я.

В самолете Оуэн упомянул, что беспокоится, не переместило ли цунами кости: остров ведь затопило, и, отступая, вода могла вымыть и останки.

– Есть только один способ выяснить, – говорит он.

Оуэн захватил с собой небольшой фонарик и теперь достает его из кармана, ложится на землю и подается вперед. Он заползает в пещеру, пока снаружи не остаются только туфли.

– Ну что там? – кричу я.

Ответ я получаю, когда Оуэн выбирается обратно и кладет к моим ногам череп. Я приседаю, вспоминая день, когда его нашел. Как я тогда задавался вопросом, чей он и что случилось с этим человеком.

Оуэн встает, стряхивает с рук грязь и вытирает предплечьем лицо.

– Похоже, все кости на месте. Пойду принесу сумку.

 

* * *

Мы с Беном помогаем Оуэну вытащить кости из пещеры. Под конец мы уже все втроем втискиваемся в нее: Бен держит фонарь, а мы с Оуэном на ощупь проверяем, не осталось ли там еще частей скелета.

Складываем добычу в большую спортивную сумку.

– Что дальше? – спрашиваю я. – Ты же не можешь сдать скелет в багаж на коммерческом рейсе, так ведь?

Оуэн качает головой.

– Перевозкой останков займется местное похоронное бюро в Мале. Я уже связался с ними, чтобы организовать транспортировку. Капитан Брэдли согласился переправить кости в столицу.

Хлопаю Оуэна по спине.

– Вот все и закончилось. Ты сделал то, зачем приехал.

 

* * *

Когда солнце заходит, я говорю Бену смотреть на небо.

– Зачем? – спрашивает он.

– Увидишь.

Вскоре Бен видит, зачем: в небе появляются бесчисленные летучие мыши, заслоняя собой свет луны.

– Ёк‑макарек! – восклицает друг. – Да их здесь сотни, а то и тысячи! Куда они деваются днем?

– Не знаю, – пожимаю плечами я. – И, пожалуй, не хочу знать.

Мы разводим на пляже большой костер и едим привезенные с собой припасы: чипсы, вяленое мясо, крекеры и бутерброды с арахисовым маслом.

– Почему ты не вернулся за костями раньше? – Бен спрашивает Оуэна.

– Я в душе смирился с тем, что Джеймс упокоится здесь. Вроде альпинистов, которые погибают на Эвересте. Может, было бы лучше спустить их тела вниз, но до них не так‑то просто добраться, да и прочие скалолазы относятся к ним уважительно, поэтому останки никто не трогает. У меня нет постоянного доступа к Интернету – я годами не выходил в сеть, да и не особо по этому скучал, – но несколько месяцев назад появилась возможность воспользоваться компьютером. В общем‑то бесцельно ввел в поисковик Мальдивы. Я провел здесь довольно много времени, так что мне было просто любопытно. Думал, дай гляну, что там происходит. И совершенно не ожидал получить вывалившуюся информацию. Я прочитал новости о Ти‑Джее, Анне и о том, что с ними случилось. Потом прошерстил все статьи по теме – бесконечные страницы о катастрофе и чудесном спасении. Одна из ссылок вывела меня на публикацию, в которой упоминался найденный скелет и как после спасения робинзоны рассказали о своей находке полиции. Тогда я понял, что место упокоения Джеймса не такое неприкосновенное, как я считал. Если его нашли Анна и Ти‑Джей, то существовала вероятность, что в один прекрасный день на кости наткнется и еще кто‑нибудь. И вот мы здесь.

Какое‑то время мы молчим. Смотрим на огонь и случаем шум прибоя.

– А что случилось с твоими партнерами по бизнесу, Оуэн? – спрашиваю я.

– Я их тоже погуглил. Они провели одно из крупнейших в стране первичное размещение акций. Но так и не представили на рынок конкурентоспособный продукт и не заработали достаточно, чтобы покрыть расходы компании. Когда пузырь лопнул, котировки обвалились и акции совершенно обесценились. В начале две тысячи первого компания обанкротилась.

– Ух ты, – реагирую я. – Выходит, ты своевременно с ними развязался.

– Похоже на то.

Позже, когда Оуэн уснул, Бен поворачивается ко мне и говорит:

– Тебе тяжело? Находиться здесь?

Я лежу, не в силах уснуть, и считаю в уме минуты до появления гидросамолета, пытаясь найти во всем этом смысл.

– Я все помню, Бен. Все эти виды, звуки и запахи навеки впечатались в мой организм, и ни один из них не ассоциируется ни с чем приятным. Я думал, что, вернувшись сюда, почувствую себя неуязвимым, но ничего подобного. Я по‑прежнему ощущаю жуткое бессилие. И хочу как можно скорее оказаться дома, с Анной и детьми.

– Понимаю, – шепчет Бен. – Но согласен ты со мной или нет, все же ты надрал острову задницу, Ти‑Джей. В мире немного людей, прошедших такой крутейший тест‑драйв.

– Ты удивишься, как далеко способен продвинуться почти каждый человек, не имея выбора, Бен.

– Возможно. Но я кроме тебя ни с кем таким продвинутым не дружу.

– Спасибо, что поехал со мной, – улыбаюсь я.

– В любое время.

Утром я фотографирую остров на телефон, чтобы показать Анне и родителям, как он теперь выглядит. На снимках он представляется захватывающе красивым, но обманчивым местом.

И когда гидросамолет приводняется в лагуне, я забираюсь в кабину первым.

 

 

Глава 22 ‑ Оуэн

 

Собираю вещи и выхожу наружу. Рейс с Мальдив прибыл вчера поздно вечером, и мы с Ти‑Джеем уснули до утра мертвым сном. А через три часа мне снова придется садиться в самолет.

Анна устроилась на крыльце и выдувает мыльные пузыри. Пайпер прикорнула у матери на коленях и, кажется, очень довольна развлечением, потому что тянет крохотную ручонку, чтобы лопнуть очередной пузырь.

– Отдохнул? – спрашивает Анна.

– Почти, – улыбаюсь я. – Знаешь, где Ти‑Джей?

– Во‑он там, с близнецами, – указывает она на деревянное строение рядом с гаражом.

– Что это за халупа?

– Курятник, – улыбается Анна. – У нас пять кур – чудесные питомцы.

Она выдувает новую порцию пузырей, и Пайпер смеется. Я смотрю, как Ти‑Джей выходит из‑за угла, ведя за руки Джози и Мика.

– Пока вас не было, я тут думала о Кэлии, – говорит Анна. – Что с ней сталось, Оуэн? Почему она тогда тебе не позвонила?

Сажусь на ступеньки рядом с ней.

– После крушения вашего самолета я оказался совершенно разбит и поехал домой. Помирился с семьей. Сестра к тому времени успела развестись со своим неудачником‑мужем, а вот мама по‑прежнему жила с отчимом. Он наконец взялся за ум, и мама казалась счастливой. Я слонялся без дела и прикидывал, чем бы заняться дальше. Но потом понял, как глупо себя веду. У меня были деньги и имелось навалом времени. Так почему бы не разыскать Кэлию? И я начал поиски, для начала полетев в Фарнэм. Выяснить нужный адрес оказалось просто. Я ожидал, что Кэлия распахнет дверь, и я потребую ответа, почему она так и не позвонила. Но дверь мне никто не открыл, и я взволновался, потому что к тому времени она уже должна была вернуться домой. К счастью, у маленьких городков есть одна общая черта – все знают всё обо всех. Когда я приехал, соседка Кэлии поливала цветы на улице и с радостью поделилась со мной сведениями, где обретается моя пропажа: в маленьком далеком от цивилизации африканском селении. Кстати, Африка действительно очень большая.

– Ну, да, уж наверно, не маленькая, – смеется Анна.

– Ушло немало времени, чтобы напасть на след Кэлии. Выяснилось, что она подписалась на еще один волонтерский проект, и организация, к которой она была прикреплена, по понятным причинам не хотела раскрывать местонахождение своих волонтеров. Я упорно расспрашивал, но раз за разом заходил в тупик. Наконец мне повезло, и в один прекрасный день после долгих недель поисков я вошел в нужное селение и принялся высматривать девушек с длинными светлыми волосами. Заметив Кэлию, окруженную африканской ребятней, я впервые за долгое время почувствовал себя счастливым. Мне было плевать, что Кэлия может возмутиться моей назойливостью. Я чертовски радовался, что она нашлась.