Без координат 2 страница

– Именно такое место мне и нужно, – подтвердил тогда я. И вот я здесь.

Когда с багажом было покончено, я посмотрел на капитана, набрал в грудь воздуха и сказал:

– Должно быть, вы считаете меня сумасшедшим.

– Не буду врать, сынок, эта мысль приходила мне в голову. Или так, или ты действительно хочешь отдалиться от мира больше, чем любой знакомый мне человек.

Теперь у меня появилась собственная запретная зона. Определенно, никогда раньше я не потакал своим желаниям до такой степени.

– Возможно, я приду в себя быстрее, чем надеялся, – усмехнулся я.

Капитан обтер пот с лица подолом рубашки.

– Слушай внимательно: с этого месяца и примерно до ноября выпадает максимум осадков. Тебе не составит труда собирать питьевую воду, потому что дождь будет припускать по нескольку раз в день. Просто озаботься, чтобы контейнер всегда был наготове. Обезвоживание – самая большая неприятность, с которой ты можешь здесь столкнуться, поэтому всегда следи за запасами питьевой воды.

Я знал, что на Мальдивах два сезона – сезон дождей, или юго‑восточный муссон (которым острова меня встретили) и более сухой северо‑восточный муссон, который начнется в декабре.

– А грозы? – поинтересовался я. – Насколько сильные?

– Не такие, как ураганы – таких здесь не бывает, – но порой случаются довольно серьезные.

– У меня получится пересидеть в палатке?

– Наверное, да, – кивнул капитан. – Я буду следить за радаром и слушать прогнозы погоды. Если мне покажется, что надвигается такая буря, с которой тебе не справиться, прилечу за тобой. – Он положил мне руку на плечо. – Будь осторожен, сынок. Берегись и в воде, и на земле. Этот остров не прилизанный курорт. – Он пожал мое плечо и опустил руку.

Меня восхитило, что этому человеку, которого я даже не знал, было дело до моего благополучия, тогда как каждый из моих родных заботился только о себе и плевать хотел на всех остальных. От доброжелательности Форрестера мне стало легче, словно в порядке исключения тяжесть мира оказалась не на моих плечах.

– Все будет нормально, – пообещал я. – Но спасибо за беспокойство. Спасибо за все.

Капитан улыбнулся и протянул мне руку.

– Не за что. Звони, если понадоблюсь. А так я прилечу через тридцать дней.

– Хорошо.

Мы обменялись рукопожатием, и я остался смотреть, как он уходит. Фалды безразмерной рубашки развевались на ветру. Форрестер вошел в воду, и вскоре тишину нарушил рев моторов гидросамолета.

Когда самолет превратился в точку в небе, я развернулся и принялся осваивать новую жизнь.

 

 

Глава 3 ‑ Оуэн

 

Из дневника:

 

15 мая 1999 года

Сегодня я прибыл на остров. Разбил лагерь на пляже, а ближе к вечеру внезапно хлынул дождь, действительно ни с того ни с сего – солнце по‑прежнему светило. Жара стоит удушающая. Когда я не плескался в воде, то по большей части держался в тени. Насекомые здесь омерзительные. Я с головы до ног опрыскался репеллентом, который отгоняет не всех, но большинство из них. Еще я заметил парочку огромных страшных пауков, с какими прежде сталкиваться никогда не доводилось. Коричневые, с длиннющими мохнатыми лапами, брр… если я когда‑нибудь обнаружу такого в своей палатке, то, скорей всего, завизжу, как хренова девчонка.

После заката появились летучие мыши. Одно из самых невероятных зрелищ в моей жизни. Их было так много, что, взмыв в небо, они затмили лунный свет.

Здесь тихо – никаких звуков, кроме шума волн. Большинству людей, наверное, такое не понравилось бы, но я никогда не чувствовал большего спокойствия и умиротворения.

 

17 мая 1999 года

Большую часть светового дня я занимаюсь исследованием обстановки. В лагуне плавают стайки рыб – жаль, что не захватил с собой маску для плавания, с маской смог бы получше их рассмотреть. Еще заметил там крабов и морских черепах, а вчера показалось, будто в волнах мелькнул плавник, но он скрылся под водой до того, как я успел толком его разглядеть. На всякий случай вылез на берег.

Да, нужно было заранее спросить об акулах. Забыл. Знаю, они встречаются в здешних водах, но не в курсе, заплывают ли в мою лагуну.

Хорошо бы выяснить этот момент.

 

21 мая 1999 года

Не знаю, как или почему, но здесь обитают куры. Вчера я гулял в самой лесистой части острова, где солнечные лучи еле‑еле пробиваются до земли, и услышал странное хлопанье. Вдруг прямо передо мной пролетела курица. Я едва не обделался. Птица помчалась прочь так быстро, словно спасалась от погони, что само по себе смешно, поскольку я весь оцепенел, ожидая, что аорта взорвется от бешеного сердцебиения. Клянусь, прошло не меньше пяти минут, прежде чем организм вернулся в норму.

 

24 мая 1999

Вопросы:

Куры. Какого черта?

Водится ли в лагуне что‑либо способное меня убить?

Огромные коричневые пауки: ядовитые или нет?

 

* * *

Довольно скоро у меня выстроился распорядок дня. Я рано просыпался, отправлялся поплавать, а потом готовил кофе на походной плите. После завтрака, состоящего из хлопьев и сушеных фруктов, я обычно делал запись в дневнике, а потом отправлялся исследовать новый квадрат острова.

Погода уже не казалась аномально жаркой, и время от времени я вытягивался на песке, весь обмазанный кремом с высоким фактором защиты от ультрафиолета, и загорал прямо под палящим солнцем. Когда я перегревался, то залезал в воду или перебирался в тень. Я привез с собой любимое чтиво – потрепанный томик «Противостояния» Стивена Кинга в мягкой обложке, и в минуты расслабления открывал его на первой попавшейся странице и читал, как Фрэнни, Стю, Глен и Ларри разбираются с супергриппом.

Как ни странно, я не скучал. Всегда находилось, чем заняться и на что поглазеть. Пробыв на острове две недели, я изучил его до мелочей. Несколько раз натыкался на кур – а может, и на одну и ту же птицу, так как она панически убегала, хлопая крыльями, едва заслышав мои шаги. А еще выяснилось, что на острове обитает весьма многочисленная популяция крыс, но они в основном выходят по ночам, и их глазки поблескивают в темноте, пока грызуны шмыгают по земле.

Снова заметил в лагуне плавник, но на сей раз «гостей» было уже двое. Я встал на берегу, приложив руку козырьком ко лбу, и прищурился. Плавники не выглядели акульими, но уверенности не было. Рискнул зайти на пару метров в воду, не сводя глаз с плавников, но мигом выбрался на берег, едва они скрылись под водой.

Начал пытаться определять время по положению солнца на небе. Утром и днем по нескольку раз предполагал, который час, а потом доставал из кармана часы и проверял правильность своей догадки.

Часто шел дождь, и мои запасы воды постоянно пополнялись, но грозы еще ни разу не случилось. Однажды небо потемнело, я укрылся в палатке и слушал, как на остров низвергается тропический ливень, но уже через час небо прояснилось, и я с облегчением выдохнул.

Может, имеет смысл построить здесь убежище поустойчивее и попрочнее, на случай если погода действительно испортится? Я по‑настоящему загорелся этой идеей и на чистой странице дневника набросал несколько эскизов. В детстве я был помешан на конструкторах «Лего» и «Бревнышки Линкольна» и часами возводил замысловатые сооружения. Мне всегда хотелось иметь домик на дереве, но в нашем дворе не росли деревья, способные выдержать нечто столь увесистое. Сейчас меня грела мысль построить что‑то большое собственными руками. Жилище, где можно будет укрыться.

Жилище, где я почувствую себя дома.

 

 

Глава 4 ‑ Оуэн

 

Из дневника:

 

4 июня 1999 года

Гидросамолет вернется через одиннадцать дней. Мне не одиноко – не слишком, – но было бы приятно услышать человеческий голос и с кем‑то поговорить.

Выяснилось, что мне нравится рыбачить. Насадив на крючок приманку из набора в ящике со снастями, я захожу по пояс в воду и жду, пока рыба не клюнет. Попадаются рыбины от пятнадцати до тридцати сантиметров длиной. Я вылавливаю не больше, чем смогу съесть в ближайший прием пищи. В первый раз чистя рыбу, я безобразно раскромсал ее и чуть не рассек ножом палец. Сейчас уже наловчился. Прошло много лет с тех пор, как мы рыбачили с отцом, и тогда чистил улов всегда он, поэтому мне приходится учиться сейчас.

Убедился, что бороздящие время от времени лагуну плавники принадлежат не акулам, а дельфинам. В один из дней трое из них затеяли игры у самого берега, и я вздохнул с облегчением, увидев, как они подпрыгивают над водой. Начал потихоньку плескаться в волнах при их появлении, и теперь дельфины подплывают ко мне довольно близко. Обычно их двое или трое, а позавчера один выдал из дыхала фонтанчик воды, словно говоря: «Привет, Оуэн!»

С каждым днем я плаваю все дольше. Плыву параллельно берегу, где не слишком глубоко, и не останавливаюсь, пока не заноют плечи и грудь и не станет трудно дышать. После таких упражнений чувствую себя суперменом.

 

7 июня 1999

Дельфины просто изумительны. Это заняло некоторое время, но они наконец‑то начинают мне доверять. Раз я выудил мелкую рыбешку и кинул ее в пасть дельфину, который плавал ближе всех, так теперь он (или она) совсем меня не боится. Я даже разговариваю с ними, и они, похоже, все понимают.

 

10 июня 1999

Сегодня около часа кормил дельфинов с руки. Не припомню, чтобы раньше употреблял слово «резвиться», но именно им можно описать то, как эти морские создания кружат вокруг меня, время от времени взметываясь в воздух. Иногда они переворачиваются на спины и предлагают мне чесать им брюшки, и совершенно не возражают, когда я хватаюсь за спинные плавники, чтобы прокатиться по лагуне. Начинаю считать дельфинов своими друзьями.

Надеюсь, это не значит, что я потихоньку схожу с ума или что‑то в этом роде.

Гидросамолет должен прилететь уже завтра.

 

 

Глава 5 ‑ Анна

 

Очень сложно проникнуться идиллическим рассказом Оуэна. Слушая, как вкусно он описывает свои первые дни на острове, не могу не вспоминать, какими они оказались для нас с Ти‑Джеем. Я тогда думала, что, раз я взрослая, то разгребать ситуацию положено мне, и осознание своей ответственности – вдобавок к страху и чувству обреченности – тяжким грузом навалилось на мои плечи, потому что я понятия не имела, что делать. Я была перепугана и уверена, что мы скоро умрем.

Покосившись на Ти‑Джея, я замираю. Мужчина, сидящий рядом со мной на диване, стал мне родным, и я полностью ему доверяю. Он – любовь всей моей жизни. Он силен во всех смыслах этого слова. Но я помню его шестнадцатилетним: худым, растерянным, со скобками на зубах. Испуганным. В голове всплывают картинки: потрескавшиеся губы Ти‑Джея, порезы на его лице, заплывший опухший глаз. Тогда он снова оказался на грани жизни и смерти и снова не рассматривал иного выбора, кроме как принять вызов судьбы и сражаться.

Не будь наша ситуация столь катастрофичной, оценили бы мы прелесть острова так, как Оуэн? Смогли бы почувствовать тот покой, о котором он говорит? Бессмысленно сравнивать: наша жизнь на острове несопоставима с туристической робинзонадой Оуэна.

Да, со временем мы тоже разглядели красоту тамошней природы. Но за все время ни на секунду не забывали, насколько мы уязвимы и бессильны. В нашем случае не было ни регулярного самолета с провизией, ни спутникового телефона на всякий пожарный случай. Никакой связи с большим миром. Никого, способного нам помочь. Единственное, что на нашем острове сохранялось неизменным – полагаться мы могли только друг на друга.

Перевожу взгляд на Ти‑Джея. Его лицо ничего не выражает, и я не уверена, о чем он думает. Тоже вспоминает, какими трудными стали для нас первые недели на острове? Беру его за руку, потому что прямо сейчас мне необходимо чувствовать нашу связь. Когда муж сжимает мою кисть, я стискиваю его ладонь в ответ, как обычно.

А потом снова переключаюсь на Оуэна, потому что, как ни сложно справляться с тягостными воспоминаниями, мне все равно любопытно узнать, что же он приехал нам рассказать.

 

 

Глава 6 ‑ Оуэн

 

Я ждал на пляже, когда в лагуну сел самолет. Заслышав шум турбин и увидев летящую точку в небе, я ощутил прилив облегчения. Хотя жить здесь с каждым днем становилось все проще, я еще не пробыл на острове достаточно долго, чтобы на сто процентов смириться с отрезанностью от внешнего мира. Мне все еще требовалось знать, что связь с ним существует. Что цивилизация доступна, и если возникнет надобность, я могу на нее рассчитывать.

Я набил спортивную сумку грязной одеждой и застегнул. Остальные пожитки убрал в палатку и удостоверился, что колышки максимально глубоко всажены в песок – чтобы мое хлипкое жилище не снесло ветром, если разразится гроза. Я собирался провести на населенном острове всего одну ночь и вернуться завтра рано утром, как только нужные мне припасы окажутся в самолете. Сложил весь мусор, который не смог сжечь, в пакет и перебросил поклажу через плечо.

Босиком прошлепал по воде к самолету. Я не стал заморачиваться рубашкой, но Форрестера это вроде не коробило. Закинул в салон сумку и пакет с мусором. Капитан встретил меня улыбкой, когда я протиснулся в дверь кабины.

– Ух ты, – сказал он. – Вот это загар – впечатляет. – Он пожал мне руку и хлопнул по спине. – Как дела, сынок?

– Великолепно, – улыбнулся я. – Рад снова вас видеть.

– Скажу честно, я почти ожидал, что ты позвонишь мне через неделю после десантирования сюда и попросишь за тобой прилететь. Не стал бы тебя винить, если бы ты перетрусил. Приятно убедиться, что ты хорошо справился с одиночеством.

– Да, одиночество – именно то, чего я искал.

– Что ж, похоже, здесь ты его нашел. Если хочешь, можешь сесть впереди, – сказал Форрестер, закрывая дверь и устраиваясь в кресле пилота.

– Хорошо. – Я сел в кресло рядом с ним и пристегнул ремень.

– Ну, рассказывай, чем ты тут занимался? – поинтересовался он, когда мы взлетели. – Готов сворачиваться и лететь домой насовсем?

– Пока нет, – покачал головой я. – Вроде как устаканил распорядок дня. Познакомился с дельфинами.

– Я всегда считал животных наилучшим обществом. Пока ты не представляешь для них угрозы, дельфины так и будут приплывать.

– Надеюсь. Вообще‑то это потрясающе. Они вроде как понимают, что я им говорю.

– Не удивлюсь, если это так и есть, – кивнул он. – Как припасы, хватает?

– Воды маловато. Пью больше, чем рассчитывал, потому что очень жарко. Зато еды достаточно. Я много рыбачил.

– Нет ничего вкуснее, чем собственноручно пойманная рыба. Жаль только, что мне больше по вкусу хорошо прожаренная и с соусом тар‑тар, – развеселился Форрестер.

Я присоединился к его смеху.

– Да, мне тоже. Но даже при моей готовке получается довольно вкусно.

– А кокосы пробовал?

– Да. Их не так‑то легко вскрыть. В первый раз чуть руку не распанахал.

– Да уж, чтобы добраться до мякоти, приходится попотеть.

– А вы знали, что на острове есть куры?

– Ага. Почти на каждом островке бегает по несколько штук.

– Скажите, а пауки ядовиты? Которые большие и коричневые?

– Это гетероподы, они же коричневые охотники. Выглядят жутковато, но для людей безвредны.

– А как насчет акул?

– Чаще всего в здешних водах встречаются китовые – эти не опасны. Еще водится рыба‑молот, вот она может натворить беды, мало не покажется. И, конечно, рифовые акулы, но они обычно никого не трогают. Думается, большинство акул плавают по другую сторону рифа, поэтому в самой лагуне бояться нечего, – сказал Форрестер. – Но им ничего не мешает сюда заплыть, если вдруг приспичит, поэтому держи ухо востро.

– Как, по‑вашему, возможно ли построить на острове дом? Из дерева? Чтобы укрываться в грозу.

– Зависит от того, насколько большой дом ты хочешь.

– Не слишком большой, – пояснил я. – Понятия не имею, как это делается, поэтому придется учиться в процессе. А реально доставить сюда стройматериалы, к примеру, доски? В самолет влезут?

– Конечно, тут полно места. Может не получиться привезти все за раз, но и первой партии для начала будет достаточно, – заверил капитан. – Неплохая идея, если рассчитываешь тут подзадержаться. По крайней мере будет чем заняться.

– Думаю, да, – кивнул я. – Определенно, я здесь подзадержусь.

 

* * *

После приземления я вытащил из сумки футболку и туфли. В обуви ступням было неудобно: я редко обувался на острове, разве что для вылазок в лесистую часть. Надев футболку, я вышел из кабины вслед за капитаном Форрестером.

– Ты написал список необходимых припасов? – спросил он.

– Да. – Я достал из кармана лист бумаги. – Перевод пришел вовремя?

– Так точно. Куплю все по списку и погружу в самолет дожидаться тебя.

– Хорошо, – кивнул я. – Спасибо.

– Не за что, – улыбнулся он.

– Буду готов вылететь завтра в девять, если вам это время подходит.

– Вполне, – кивнул Форрестер. – Приятного вечера.

 

* * *

Он забронировал для меня номер на свое имя в отеле «Остров Хулуле» неподалеку от аэропорта. Я сел в шаттл и уже через пять минут оказался перед стойкой регистрации. Администратор улыбнулась и протянула мне ключ‑карту.

– Приятного отдыха, – пожелала она.

– Спасибо.

Зайдя в номер, я бросил сумку на кровать и немедленно выключил кондиционер. Открыл окно, чтобы впустить в помещение душный воздух, который теперь предпочитал прохладе.

В ванной, мельком углядев свое отражение в зеркале, присмотрелся к себе повнимательнее. Моя кожа никогда не была такой темной. Хотя раньше я жил в солнечной Калифорнии, на остров я прибыл бледным как поганка, потому что по двенадцать‑пятнадцать часов в сутки просиживал перед монитором. Годы и годы основным источником света для меня были флуоресцентные лампы в офисе.

За месяц отросла борода. Я брал на остров одноразовую бритву и тюбик пены, и мог бы бриться, но это не казалось настолько важным, чтобы лишний раз утруждаться. Волосы тоже отросли, но они изначально были пострижены так коротко, что, наверное, еще с месяц можно обойтись без визита к парикмахеру.

Я разделся и принял долгий горячий душ. Казалось необычным вернуться к благам цивилизации после месяца робинзонады. Все вдруг стало легко достижимым, словно не существовало ничего такого, чего я при желании не мог бы получить. И я чувствовал себя чуть ли не виноватым, хотя не понимал, почему.

Закончив мыться, я обтерся полотенцем, обернул его вокруг талии и взялся за бритье. В отеле предоставлялись услуги прачечной, поэтому я собрал грязную одежду и позвонил в обслуживание номеров. На другом конце провода пообещали незамедлительно прислать горничную, поэтому я надел найденный в шкафу халат и растянулся на постели.

Мелькнула мысль включить сотовый, но на самом деле совсем не хотелось проверять, кто там мне звонил. Если родственники и друзья прочитают мой старый дневник, который я оставил на видном месте на тумбочке у кровати в своей квартире, то узнают о моем намерении приехать сюда. На случай, вдруг их озаботит, благополучен ли я – не в смысле доходов, – они будут знать, где меня найти.

Вот только вряд ли кто‑нибудь захочет даже попытаться. Печалька.

 

* * *

Я заказал обед в номер, потом поспал в ожидании, пока вернут белье. Проснулся от стука в дверь, а когда открыл, горничная вручила мне одежду. От шмоток пахло намного приятнее, чем когда я их сдавал. Я поблагодарил девушку и вручил ей щедрые чаевые.

Надев футболку и шорты, я сунул ноги в теннисные туфли, взял ключ‑карту и бумажник и вышел в вестибюль. Сел в шаттл до аэропорта, а там – на паром, который здесь назывался дхони, чтобы ненадолго съездить в Мале. Дхони, раскрашенный ярко‑голубым и оранжевым, был под завязку забит туристами.

Добравшись до нужного острова, я решил дойти до места назначения пешком. Можно было взять напрокат мопед или поймать такси, но мне хотелось посмотреть столицу не спеша. В гостиничной туристической брошюре утверждалось, будто до любой точки Мале можно добраться за десять минут ходьбы.

Я шел по улицам; ненадолго попав на местный базар, наблюдал, как местные общаются с туристами. Над головой висели грозди ярко‑желтых бананов, а продавцы шустрили за прилавками, на которых были разложены местные сувениры и свежие фрукты.

Через пару кварталов я наткнулся на рыбный рынок; сначала я его унюхал и только потом увидел. По площадке деловито сновали рыбаки и покупатели, и я остановился посмотреть, как мужчины разделывают рыбу – намного ловчее, чем получалось у меня. Хотя я заметно поднаторел в этом деле и уже чистил улов гораздо аккуратнее, чем поначалу.

Тут я углядел вывеску книжного магазина – главную причину этой короткой поездки в Мале. Перейдя улицу, открыл дверь и зашел в кондиционированное помещение. Вдоль стен высились полки с канцтоварами и расходными материалами для офисов. Основную часть зала занимали стеллажи с художественной и прикладной литературой, и я медленно побрел по рядам, читая надписи на корешках в поисках нужного издания. Пахло легкой затхлостью, как и во всех помещениях, где хранится много книг – мне этот запах был хорошо знаком и напоминал о долгих часах в библиотеке колледжа.

Наконец в отделе нехудожественной литературы, рядом с книгами секции «помоги себе сам» я нашел то, что искал. Выбор был невелик, но несколько руководств по строительству домов все же имелось. Взяв одно, я открыл страницу с содержанием. В списке были главы о необходимых материалах и инструментах, а также о различных аспектах строительства. Пятнадцать минут я листал книги и наконец выбрал ту, в которой содержалась наиболее полная информация обо всем, что мне казалось нужным знать. Вдобавок я прихватил последние номера всех журналов о бизнесе, что здесь продавались, и свежую «Юсэй тудэй». Я ни на минуту не пожалел о своем решении отойти от дел, но все равно хотел быть в курсе, куда нынче дует ветер в бизнес‑кругах.

Выходя из книжного, я насвистывал, потому что никогда в жизни не чувствовал себя лучше, чем в те моменты, когда у меня был план.

 

* * *

Вечером я поужинал в баре отеля. Сев на летней веранде, заказал пиво, чизбургер и жареный картофель, и этот ужин на вкус оказался лучше, чем все бургеры и картофель, которые довелось испробовать прежде. Доев, я попросил еще одно пиво и потягивал его, наблюдая, как над Индийским океаном заходит солнце. Когда сгустился ночной мрак, небо расцветилось огнями Мале.

Я зашел внутрь и сел у стойки. Многие посетители играли в бильярд или кидали дротики. Бизнесмены в костюмах и пилоты гидросамолетов в рубашках с коротким рукавом и логотипами авиакомпаний. Женщин явно не хватало, что меня обескуражило, потому что после тридцати дней в одиночестве я был бы более чем счастлив склеить девушку в баре.

Выпил еще одно пиво и, решив, что пора закругляться, поднялся в номер. Прежде чем лечь спать, я просмотрел купленную книгу о строительстве и составил длинный подробный список материалов и инструментов, которые мне понадобятся.

 

* * *

Наутро я принял душ и заказал в номер кофе и завтрак. Покончив с едой, увидел, что через пятнадцать минут мне нужно быть в доке, поэтому быстренько сложил в сумку покупки из книжного и выписался из отеля.

Капитан Форрестер уже ждал меня.

– Доброе утро, – поздоровался он. – Готов?

– Ага.

Я следом залез в кабину, снова занял место рядом с пилотом и принялся наблюдать за предполетной подготовкой.

– Я тут сделал несколько звонков, – сообщил капитан. – Могу достать доски, какие ты хотел. Человек, с которым я разговаривал, обещал, что их подготовят. Дашь мне список того, что тебе еще нужно? Но получится все собрать не раньше следующей недели, устроит?

– Конечно. – Я вытащил из кармана шортов лист бумаги. – Вот список. Просто отправьте счет на мой электронный адрес, и в течение двадцати четырех часов придет денежный перевод.

Капитан удивленно посмотрел на меня и спросил:

– Каким именно бизнесом ты занимаешься, сынок?

– Дотком, – быстро ответил я. По какой‑то причине – возможно, потому, что Форрестер так по‑доброму ко мне отнесся и так помог – мне было важно, чтобы у него не сложилось мнение, будто я заработал свои деньги наркоторговлей или каким‑то другим беззаконием. – Но я отошел от дел. Продал свою долю в компанию как раз перед отъездом сюда.

– Значит, у тебя были партнеры?

– Трое. – Мы со Скоттом росли вместе; его семья переехала в дом через дорогу от моего, когда мы учились в первом классе. С Тимом и Эндрю я познакомился на первом курсе Калифорнийского университета в Лос‑Анджелесе. После выпуска мы вчетвером основали сайт по продаже рекламных мест в интернете. Зарегистрировали доменное имя и воспользовались преимуществом низких процентных ставок и доверием участников рынка. Все наши знакомые силились породить и раскрутить какой‑нибудь очередной глобальный проект, и мы не меньше прочих рвались присоединиться к золотой лихорадке в сети.

– Должно быть, компания была очень успешной.

– Мы неплохо заработали, – кивнул я.

Та компания была не первым моим онлайн‑предприятием. Еще раньше я уже добился значительного успеха, продавая разные вещи на «eBay» задолго до того, как этот интернет‑аукцион приобрел популярность в мировом масштабе. Одним из первых моих лотов стала старая коллекция кукол Барби моей сестры. Я предложил малявке разделить выручку в соотношении шестьдесят на сорок и продал игрушки за пятьсот долларов. Это оказалось невероятно легко – всего несколько кликов мышью, – и я подсел.

Выходные я проводил, прочесывая объявления в газетах и разъезжая по распродажам и аукционам, где покупал все, что, как мне казалось, можно выгодно продать. Места в общежитии не хватало, поэтому я свозил приобретения в дом матери и складывал в своей бывшей спальне, гараже или любых других местах, куда их удавалось пристроить. Через три года после смерти отца мама снова вышла замуж – за какого‑то бездельника, которого я невзлюбил с первого дня, – и мои горы барахла жутко бесили ее нового мужа. Я пообещал ему оплатить их ипотеку, если он перестанет протестовать, а так как он частенько сидел без работы, то прозорливо согласился и после этого меня не доставал.

Трудно поверить, какую кучу денег я заработал на последнем курсе колледжа. Почти весь год на круг выходило около двадцати тысяч долларов в месяц, и единственная причина, по которой не удавалось зашибать еще больше, заключалась в том, что в сутках всего‑навсего двадцать четыре часа. Я всегда хорошо учился, но часто недосыпал, чтобы сбалансировать потребности бизнеса и учебную нагрузку.

Закончив бизнес‑образование, я решил, что пора расширяться и делать что‑то более масштабное. Что‑то, не требующее сбора и хранения такого количества рухляди. Продажа рекламных мест в интернете показалась мне идеальным решением, и я объединил усилия со Скоттом, Тимом и Эндрю, которые отнеслись к затее с не меньшим энтузиазмом. Это была моя первая ошибка.

Как и многие стартапы, в первый год девяносто процентов пятнадцатичасового рабочего дня мы тратили на то, чтобы привлечь внимание к нашей компании. Рекламировали фирму, которая еще ничего не сделала. Мы агрессивно гонялись за инвестициями, и нам их охотно давали. Казалось, инвесторы были не против рискнуть, да и чего им было бояться? Трудно устоять перед четырьмя высокообразованными и уверенными в себе восходящими звездами с отличным бизнес‑планом. Не повредило и то, что национальная деловая пресса назвала нас «четверкой, достойной внимания».

Мы вложили большую часть финансирования на начальной стадии проекта в обустройство офиса, и Скотт придумал, что нас никогда не должны видеть без костюмов и галстуков, даже в выходные. Мне это пришлось не по душе, и я громко возражал, но остался в меньшинстве, и внезапно мы стали наряжаться как банкиры.

Затем настал черед дорогих машин, обедов и ужинов. Это мне тоже не понравилось. Я хотел сидеть за монитором и работать. Создавать, а не рассказывать всем и каждому, какими мы будем крутыми. Но снова остался в меньшинстве, и пришлось купить «БМВ», а грузовичок поставить в мамин гараж.

Я воспринимал все эти понты как пускание пыли в глаза. Все чаще между нами разгорались нешуточные споры, и наконец я попросил ребят выкупить мою долю. К тому времени накопился значительный капитал, поэтому я запросил за свои акции три миллиона долларов. В обмен я был готов подписаться, что отказываюсь от любых претензий на будущие доходы. Партнеры подумали, что я спятил, и Скотт даже отвел меня в сторонку и попытался отговорить; думаю, он чувствовал себя виноватым. Но у меня было плохое предчувствие насчет того, куда движется наше дело, и я действительно хотел выйти из бизнеса. На моем банковском счете уже лежала внушительная сумма, и три миллиона сверху с лихвой обеспечивали возможность отправиться куда угодно и заниматься, чем пожелаю.

Голос капитана Форрестера вторгся в мои мысли.

– А эти твои бывшие партнеры знают, где ты? – спросил он.

– Нет, – покачал головой я. Ни к чему было ставить их в известность. Не знаю, увижусь ли когда‑нибудь с ними вообще. Даже с другом детства Скоттом. Именно он изменился больше всех, и именно его напористость обычно вынуждала к самым рискованным метаниям в бизнесе. У него имелись амбициозные цели, но я сильно сомневался, что ему удастся их реализовать.