Штрадер

 

Так непонятно все произошло!

Ее, с тех пор как встретился я с нею,

Я знал всегда в здоровом настроенье.

И только с той поры, как ей открылось,

Что дух ее какой-то неизвестный

Преследует, угрюмое раздумье

Все более овладевало ею.

И в существо ее влилось страданье.

И было видно, как все силы тела

В борении душевном истощались.

Она на те вопросы отвечала,

Что задавал я ей в своей тревоге,

Что нападают мысли на нее,

Страша ее и действуя как пламя.

И что она потом сказала, страшно…

Когда она, сосредоточив мысли,

Причину муки объяснить пыталась,

Вдруг встал перед ее духовным взором…

 

Томазий… – тот, кого мы так ценили.

 

И от виденья страшного всегда

Сильнейшее в ней чувство оставалось,

Что нужно ей Томазия бояться…

 

Капезий

 

Не смеют Теодора и Томазий

По строгому велению судьбы

Друг к другу страсти чувствовать при жизни:

Они нарушат мировой закон,

Когда они друг к другу испытают

То, что заложено не только в Духе.

 

В своем Томазий преступает сердце

Судьбы высокой строгое веленье.

Не вправе направлять на Теодору

Он мыслей, что ее способны мучить.

Но чувствует он то, чего нельзя.

Своим сопротивленьем он творит

Уж ныне силы, что в грядущей жизни

Его отдать способны власти темной.

 

И Теодора, в Люцифера край

Насильственно попав, пережила,

Как Люцифер Томазию внушил

Исполниться к ней чувственною страстью.

Мария же, которой Иоанн

Был вверен в Духе волею судьбы,

Совместно с Теодорою пришла

В то царство, где противятся богам

И где желали, чтобы с ним она

Разъединилась, он же, чарам страсти

Подпав, во власть отдался Люциферу.

И что пережила там Теодора,

То стало этим пламенем смертельным

И породило в ней ее страданья.

 

Штрадер

 

Скажите, Феликс, что же это значит?

Что это нам Капезий говорит

Про вещи, что хоть непонятны мне,

Но беспощадны так и так страшны?..

 

Феликс Бальде

 

Капезий на путях своих душевных,

Которыми пришлось ему идти,

В особенное состоянье Духа

С теченьем времени все более впадает.

Лишь в высшем мире дух его живет.

То, что доступно чувственному знанью,

Он вовсе оставляет без вниманья,

И только по привычке выполняет

Все то, что в жизни раньше делал он.

Но любит видеть старых он друзей,

И проводить часы он с ними любит,

Хотя и с ними он вовнутрь себя

Сознанием бывает обращен.

Но верно то, что видит он духовно,

Поскольку я на собственных прозреньях

Могу его прозрения проверить;

А потому я и на этот раз

Поверить склонен, что, благодаря

Своим путям духовным, он сумел

Принять в свои душевные глубины

И истину о судьбах Теодоры.