Люцифер

 

Знай, праведность твоя

Путь истинный тебе являет.

Хоть и меняются эпохи,

Но не еретикам

Предписывать пути и цели.

Всего опасней в их духовном братстве, –

Что учат истине они,

Но направленье ей дают они

Такое, что опаснее

Она, чем заблуждение.

Кто лжи, как откровенью, служит,

Тот заблуждению подпал,

Когда серьезно хочет

Вести людей за заблужденьем.

 

Но эти рыцари весьма умны:

Они взывают к имени Христа,

Затем, что Имя отворяет двери,

Ведущие к людскому сердцу.

К противообразу Христа

Легко привлечь сердца людские,

Когда его Христом ты назовешь.

 

Монах

 

Звучат, смущая, из миров душевных

Те голоса, что я не раз

Уже слыхал. И благочестья

Противники они.

 

На правый путь вступить смогу ли,

Когда враги его мне хвалят?

 

Уж усомниться я готов…….

 

Но нет! Я не помыслю этих слов.

Учитель мудрый мне поможет.

Раскроет он значенье слов, пока

Столь темных для меня.

 

Бенедикт

 

Путь правый я тебе открою,

Когда проникнешься ты всей своей душой

Словами, что изрек я на земле.

И коль проникнуться захочешь

Слов этих жизнью в мире том,

В котором ныне видишь ты меня,

Тебе указан будет правый путь.

 

Занавес, пока все остаются в комнате.

КАРТИНА ВОСЬМАЯ

 

Тот же зал, что в предыдущей картине. Первый Надзиратель, Иосиф Кюне, потом Гроссмейстер с Симоном; позднее – первый и второй Церемониймейстеры. На сцене Иосиф Кюне; к нему подходит Надзиратель.

 

Й Надзиратель

 

Хотели вы беседы

Со мною… В чем же дело?

 

Иосиф Кюне

 

Вопрос, меня приведший к вам, –

Он важен для обоих нас.

Вы знаете ль Фому, который

Работает на копях?

 

Й Надзиратель

 

Его я знаю хорошо.

И умный труд его мы ценим.

И любят искренно его

Кто под началом у него.

 

Иосиф Кюне

 

Конечно, знаете и дочь мою Цецилию?

 

Й Надзиратель

 

Да, видел я ее,

Когда встречался я с семейством вашим.

 

Иосиф Кюне

 

Случилось так, что часто

К нам стал захаживать Фома,

С тех пор, как прибыл он сюда.

И приходил все чаще.

Мы видели, как вскоре к Цилли нашей

Любовью он проникся.

Не очень это удивило нас,

Но долго мы не помышляли,

Что может полюбить его и Цилли:

Она молитвой лишь жила

И всех людей она бежала.

Но видим все яснее,

Что этому чужому

Она всем сердцем отдалась.

И раз уж это так,

Препятствовать желанию ее

Мы более не можем.

С Фомой она

Вступить желает в брак.

 

1-йНадзиратель (неуверенно)

 

Но почему же вы их брака не хотите?