Постпозитивизм Т.Куна, С.Тулмина и П.Фейерабенда

 

Другое, историко-социологическое направление постпозитивизма более тяготеющее к истории науки, нежели к методологии, ярче всего представлено американским философом Томасом Куном /род. 1922/. Концепция исторической динамики научного знания Куна, выраженная в книге "Структура научных революций", сформировалась в полемике '. с логическим эмпиризмом и критическим рационализмом. Т.Кун предло­жил отказаться от господствовавшего в неопозитивистской и попперианской философии образа науки как системы знаний, изменение и раз­витие которой подчинено канонам методологии и логики. История нау­ки показывает, что на протяжении своего развития "наука включала в себя элементы концепций, совершенно несовместимых с теми, кото­рые она содержит в настоящее время". Поэтому любая канонизация ка­ких-либо научных методов или способов развития науки бессмысленна и вредна, так как реальной научной практикой движут не общие зако­ны, а временные, меняющиеся и локальные традиции. Описание появле­ния, жизни и гибели этих традиций и становится задачей Куна.

Основной единицей методологического анализа Куна является научная традиция, называемая парадигмой. Парадигма - это научная теория, завоевавшая признание группы ученых, но в то же время не­завершенная, представляющая собой объект для дальнейшей разработ­ки, плюс предлагаемый ею способ действий в науке. Носителем пара­дигмы выступает научное сообщество, все ученые, которые работают в рамках данной парадигмы.

Понятие научного сообщества является основным для понимания специфики концепции Куна, ее совершенно иной ориентированности, нежели концепции Поппера и Лакатоса. Если они считают науку авто­номной, способной к имманентному развитию в силу внутренне необхо­димого развертывания ее содержания, без выявления субъекта ее раз­вития, то у Куна наука развивается научным. сообществом в рамках принятой парадигмы. Этим определяется новый подход к историко-методологическому анализу. Коль скоро сообщество ученых выступает как важнейший фактор ее развития, анализ должен быть не только логико-методологическим, но учитывать социальные, психологические, ценностные и другие "субъективные" факторы. Кун исходит из того, что понять все вопросы, связанные с возникновением, расцветом и упадком парадигмы, невозможно с позиций какой-то вневременной ра­циональности. Их можно понять, только вживаясь в ту конкретно-ис­торическую научную ситуацию, в которой парадигма существовала. От­сюда - основным методом исследования является ситуационный анализ, а способом постижения - понимание.

Кун предложил модель историко-научного процесса как чередова­ния эпизодов конкурентной борьбы между различными научными сообще­ствами; наиболее важными типами таких эпизодов является "нормальная наука" /период безраздельного господства парадигмы/ и "научная ре­волюция" /период распада парадигмы, конкуренции между альтернатив­ными парадигмами и, наконец, победа одной из них, т.е. переход к новому периоду "нормальной науки"/.

Периоды научных революций - периоды выбора парадигмы. Но осу­ществить рациональный выбор трудно, потому что сторонники противо­борствующих парадигм всегда преследуют разные цели, ставят разные проблемы, принимают разные философские предпосылки. Выбор между конкурирующими парадигмами невозможен, так как любые две парадигмы представляют совершенно различные взгляды на исследуемую область. Поэтому переход к новой парадигме осуществляется не в результате переубеждения ее противников, а чаще всего потому, что противники умирают, а новое поколение уже привыкает к ней. Кун указывал на не­соизмеримость и даже несопостовимость новых и старых парадигм, пе­реход к новым парадигмам он изображал как полный разрыв с прежним знанием, т.е. исключался момент преемственности в эволюции науки. Прогресс, по Куну, понятие, имеющее смысл только для "нормальной науки", он характеризуется все возрастающей детализацией и систе­матизацией знания, а его критерием выступает количество решенных проблем. Таким образом, принципиально новым для постпозитивизма является куновская трактовка научных открытий, рассматривающая открытия не как изолированные одномоментные события, а как доволь­но длительные эпизоды в развитии науки, связанные с переходом от одной парадигмы к другой.

Историко-социологическое направление в постпозитивизме наи­более отчетливо представлено в эволюционистское концепции амери­канского философа Тулмина /род. 1922/. Он был одним из первых кри­тиков логического позитивизма, еще в 40-50 годы выступил против неопозитивистской антиисторичности в анализе науки. Целью науки, по мнению Тулуина, является понимание, а развитие науки заключается в постоянном его улучшении,"в совершенствовании объяснительных процедур посредством выработки более "сильных", адекватных понятий. Все изменения в науке направлены к лучшему пониманию, что осуществ­ляется каждый раз не путем логической реорганизации "научных фак­тов" /как думают неопозитивисты и критические рационалисты/, а пу­тем полной переинтерпретации нашего опыта в терминах новых концеп­ций. Такая переинтерпретация достигается за счет изменений концеп­туального аппарата науки. Концептуальный аппарат научной дисципли­ны Тулмин считает определяющим все ее суждения и теории, поскольку зависит от принятой системы понятий. В свою очередь концептуальный аппарат научной дисциплины вырабатывается и изменяется в соответст­вии с общими доктринами философского характера.

Концептуальные изменения, считает Тулмин, составляют самую суть развития науки, они объясняют его, сбрасывают с него тот мис­тический покров, которым оно окутано не только в концепциях крити­ческих реалистов попперовского толка, но и в теории Куна. Главный недостаток куновской теории научных революций состоит в том, что Кун с его глобальными трансформациями, несоизмеримостью до- и пос­лереволюционных научных традиций не в состоянии объяснить перехода от одной парадигмы к другой, вскрыть механизм революционных измене­ний. Тулмин критиковал Куна за так называемый эпистемологический катастрофизм, который мистифицирует природу научных изменений, поскольку не раскрывает их механизма. Основную задачу философии Тулмин видит в том, чтобы выявить факторы, определяющие характер, направление, интенсивность концептуальных модификаций в той или иной научной дисциплине.

Науку Тулмин представляет не как отражение в теоретической форме объективной действительности, а только как инструмент пони­мания, рассматриваемого в чисто субъективном плане. Сами теории рассматриваются Тулминым не как логические системы высказываний, а как особого рода "популяции" понятий. Развитие науки изображается им подобно биологической эволюции в духе концепции Поппера. Наука принципиально двойственна: это совокупность интеллектуальных дис­циплин и профессиональный институт. Поэтому механизм эволюции кон­цептуальных популяций состоит в их взаимодействии с внутринаучныун /интеллектуальными/ и вненаучными /социальными, экономическими и др./ факторами. Понятия могут "выживать" благодаря значительности своего вклада в улучшение понимания, однако это может происходить и под влиянием иных воздействий, например идеологической поддерж ке или экономических приоритетов, социально-политической роли ли­деров научных школ или их авторитета в научном сообществе. Внутреняя /рационально реконструируемая/ и внешняя /зависящая от вне-научных факторов/ истории науки являются дополняющими друг друга сторонами одного и того же эволюционного процесса.

Свою программу Тулмин реализовал в ряде историко-научных исследований, в которых он все же подчеркивает решающую роль ра­циональных факторов. "Носителями" научной рациональности являются представители "научной элиты", от которых в основном зависит успеш­ность "искусственного" отбора и "выведения" новых продуктивных по­нятийных "популяций". Социальные и психологические моменты, кото­рые Тулмин требует учитывать при анализе конкретной научной ситуа­ции, он лишает объективно-исторической основы, рассматривает их главным образом как факторы индивидуально-личностные. Тулмину не удалось осуществить свою главную задачу - соединить логику науки с социологией и психологией еще и потому, что собственно логика науки им не разработана.

Картина развития науки, созданная американским философом и методологом науки Полом Фейерабендом /род. 1924/ представляет со­бой своеобразный синтез учения Куна с идеей конкурентной борьбы и фальсирицируемости теорий Поппера. В то же время некоторые моменты концепции П.Фейерабенда обнаруживают его близость воззрениям Лака-тоса. В книге "Против метода. Очерк анархической теории познания" /1975/ Фейерабенд синтезировал, продолжил и довел до крайности многие идеи Поппера, Лакатоса и Куна. Агностицизм и плюрализм, от которых не мог освободиться ни один из названных философов и мето­дологов науки , преобразован Фейерабендом в принцип гносеологичес­кого произвола. Так, например, критическое отношение к рационалис­тической нормативной методологии можно обнаружить уже у Лакатоса, Кун значительно усилил критику рационализма, а Фейерабенд логичес­ки завершил: в результате рационализм оказался замененным методо­логическим анархизмом.

Фейерабенд не просто отмечает, как Лакатос или Кун, ограни­ченную применимость методологических правил, он категорически от­вергает всякую методологию. Во-первых, говорит он, любая система правил несовместима с реальной научной практикой. Все методологи­ческие правила - даже такие очевидные, как требование непротиво­речивости - постоянно нарушаются. Во-вторых, нарушение методологи­ческих правил выступает не только фактором реальной науки, ко и абсолютно необходимым фактором роста знания. Всякая методология, подавляя творческое человеческое начало, сдерживает развитие науки, движущая сила которого - не метод, а человек с его способностями, стремлениями, волей. В силу этого всякая методология антигуманна и создание ее - дело не только совершенно бесперспективное для фило­софа, но и вредное для науки.

Исследования, совершающиеся по строго заданному стандарту, способны повторить, воспроизводить, но не способны создавать нечто подлинно новое. Вместо жестких стандартов и ригористических пред­писаний науке нужна антология научных поисков, достижений и ошибок, она может давать эвристические рекомендации. Необходимо признать ' плюрализм авторитетов и полную методологическую свободу.

Рост знания, по Фейерабенду, происходит в результате проли­ферации /размножения/ теорий, которые являются несоизмеримыми /де­дуктивно не связанными, использующими разные методы и разные поня­тия/. "Пролиферация, - пишет он, - означает, что нет необходимости подавлять даже самые диковинные продукты человеческой фантазии". Фейерабенд отстаивает позицию теоретического и методологического плюрализма: существует множество равноправных типов знания, и дан­ное обстоятельство способствует росту знания и развитию личности. Самые плодотворные периоды развития науки - периоды борьбы альтер­натив. Их истоки коренятся в различии мировоззренческих и социаль­ных позиций ученых; знание не только теоретически, но и идеологи­чески нагружено.

Таким образом, единицей методологического анализа Фейерабенда является группа альтернатив. Альтернативами называются теории, относящиеся к одной эмпирической области, такие, что каждая из них имеет хотя бы одно эмпирически проверяемое следствие, несовмести­мое со следствиями другой. Альтернативные теории суть полностью различные способы видения мира, совершенно несоизмеримые. Тезис полной несоизмеримости альтернативных теорий вызвал резкую критику со стороны многих западных философов науки. Ведь полная несоизмеримость означает не только отсутствие критерия для предпочтения тео­рий, но и невозможность обнаружить, что две теории расходятся в своих эмпирических предсказаниях.

"Анархическая эпистемология" Фейарабенда отрицает возмож­ность универсального метода познания, так как всякое развитие зна­ния предполагает отказ от старых методов, а следовательно, метод невозможно совместить с творческим мышлением, Но при всем своем негативном отношении к рационализирующей и нормативной функции ме­тодологии Фейерабенд все же разработал гносеологическую концепцию по стандарту критического рационализма. Хотя во всех его работах подчеркивается, сколь бесполезны методологические нормы и как па­губно методологии влияли бы на науку, если бы ученые им следовали, тем не менее Фейерабенд все же считает, что нельзя представлять развитие науки воле случая, поскольку мы хотим создавать я разви­вать ее в соответствии в теми идеями, которые считаем разумными.

Е духе всех прочих представлений постпозитивизма решает Фейерабенд вопрос о тенденциях развития науки, о научном прогрессе. Познание не является процессом, приближающимся к некоторому идеалу. Познание - это только постоянно увеличивающийся океан альтернатив, каждая из которых принуждает другие уточнить свои точки зрения, все они вместе вносят свой вклад в развитие мощи нашего мышления. У Фейерабенда наука представляет собой ничем не объединенное мно­жество замкнутых в себе теорий, между которыми не может быть ника­кой связи и никакой преемственности. В постпозитивизме нет реально­го философско-методологического стержня, все его концепции в той или иной степени грешат волюнтаризмом, Фейерабенд же отсутствие такого стержня возвел в принцип. Он возводит в абсолют относитель­ность и изменчивость форм рациональности, критериев выбора, стра­тегии исследования.

"Анархизм" Фейерабенда есть своеобразная попытка внести гу­манистические мотивы в теорию познания, "принцип гуманизма" провоз­глашается им в качестве высшего критерия, определяющего смысл всех сфер общественного сознания, гуманизм понимается как свобода твор­чества, самовыражения человека, не зависимо от реального мира. Для Фейерабенда шаманство, религия ничем не хуже и не лучше науки, так как они тоже дают человеку возможность самовыражения. Сохранение и развитие этих форм общественного сознания тоже отвечает принципу гуманизма и потому они также рациональны. В конечном счете такой ход аргументации ведет к идеалистической трактовке природы науки и других сфер общественного сознания, к утрате специфики их функ­ций в социальной жизни. Западные критики Фейерабенда в большинстве отмежевались от его идей, как несовместимых с академической филосо­фией. Тем на менее эти идеи глубоко укоренились в западной методо­логии науки, социологии научного знания.

Таким образом, отказ постпозитивистов от многих застарелых догм позитивистской и неопозитивистской философии позволил им выдвинуть ряд новых идей, которые знаменуют значительный прогресс в западной философии науки. К этим идеям относятся: идея роста или развития научного знания, признание роли философии в развитии на­учного знания, подчеркивание относительной самостоятельности роли теоретического мышления в научном познании, идея необходимости для методологии науки союза с историей науки. Позитивного осмысления заслуживают попытки внести в науку новые методологические понятия: "исследовательская программа" /Лакатос/, "парадигма" Дун/ и др. Ясно, что диалектико-материалистическое переосмысление этих идей и понятий может внести ценный вклад в развитие методологических исследований научной философии.

 

3.4. Философия "научного материализма"

 

Философия "научного материализма" сформировалась в конце 50-х годов XX века и получила широкое распространение в англо­язычных странах /Австралия, Великобритания, Канада, США/. Непос­редственным идейным предшественником этой философии явился логи­ческий позитивизм. Развивавшиеся логическим позитивизмом идеи физикализма, редукционизма, выдвинутая ими концепция "единой науки", так же, как и свойственная им лингвистическая интерпретация фило­софской проблематики, определили как форму постановки психофизи­ческой проблемы в "научном материализме", так и направления ее решения. "Научный материализм" явился продуктом разложения логи­ческого позитивизма, он возник и оформился в русле постпозитивистского движения, которое связано с реабилитацией онтологичес­кой и вообще "метафизической" проблематики, зачислявшейся неопо­зитивистами в разряд псевдопроблем.

3 центре внимания "научных материалистов" оказалась клас­сическая философская проблема соотношения сознания и материи, ' духовного и физического. Начало дискуссии положила статья бывшего члена Венского кружка Т.Фейгла, озаглавленная "Ментальное" и "фи­зическое". Статья была опубликована в 1956 году в "Миннесотоских исследованиях по философии науки" и содержала тезис о тождестве духовного и физического. Почти одновременно сходные, хотя и раз­личные по аргументации тезисы, формулируются американскими филосо­фами Р.Рорти, У.Селларсом, П.Фейерабенцом, Дж. Фодором, философа­ми из Австралии Дж.Смартом, Д.Армстронгом и др. В последние деся­тилетия тема отношения духовного и телесного получила широкий резонанс в англоязычной- литературе. 3 результате дискуссий сложились различные варианты решения проблемы духовного и телесного - физикализм, элиминативный материализм, редуктивный материализм, функ­циональный материализм, эмерджентный материализм и др. Сохраняя характерную для аналитической философии форму обсуждения этой про­блемы, т.е. ее решения с позиций естественнонаучного мировоззрения и методологии, "научные материалисты" вместе с тем реабилитируют ее онтологический смысл. А это означает постановку вопроса о приро­де сознания, духовного, психического, а тем самым и вопрос о сущ­ности человека, об отношении человека к окружающей его природе.

Отвечая на эти вопросы, "научные материалисты" стремятся обосновать концепцию материалистического монизма. Многие из них ссылаются на Демокрита, Ламетри, Гоббса как на своих идейных пред­шественников и прямо объявляют себя сторонниками традиций класси­ческого материализма. Они решительно критикуют идеализм и особенно дуализм, постулирующий существование сознания как особой, отличной от телесного сущности, отстаивая в противовес им "теорию тождества мозга и психики", некоторые из них открыто выступают с позиций, атеизма.

Центральным тезисом и исходной методологической установкой научных материалистов является утверждение, что весь существующий мир состоит исключительно из материальных сущностей и, следова­тельно, человек с его психикой в принципе не отличается от осталь­ной природы. Отсюда следует, что "методы естествознания, в частно­сти физики, способны дать исчерпывающее описание человеческого су­щества". Это означает, что духовные явления тождественны физичес­ким, составляют подкласс физического. Возможность полной редукции духовного к физическому должна быть строго доказана научными ис­следованиями. Отсюда и само название этого направления - "научный материализм", подчеркивающее то обстоятельство, что обоснование материализма полностью зависит от науки и производится ее средст­вами. Но это и означает, что явления психики, мышления и сознания человека должны быть сведены к Физическим процессам. Только таким путем якобы возможно провести линию материалистического монизма.

Проводимая здесь парадигма физикализма, дань которой отдали логические позитивисты, содержит достаточно четкие онтологические, гносеологические и методологические установки. Онтологическая ус­тановка включает в себя физикалистский монизм /"все есть физичес­кое"/ и физический детерминизм /"все подчинено жестким физическимзаконам"/. Гносеологической стороной этой установки .является абсо­лютизация физического знания. Методологической установкой физикализма выступает редукционизм, т.е. сведение высших свойств материи - сознания, социально-личностных проявлений человека - к нейрофизи­ологическим, биологическим и в конечном счете физическим процессам и явлениям.

Развитие философии "научного материализма" было стимулирова­но теми громадными успехами, которые достигнуты в объяснении чело­века в конкретных науках. Многие ученые на Западе высказывают мне­ние о том, что исследования в области психологии, зоопсихологии, нейрофизиологии, психолингвистики, кибернетики, антропологии и дру­гих науках дали несравненно больше подтверждаемых знаний о челове­ке, чем философия за все время ее существования. Возникла объектив­ная потребность в философско-теоретическом осмыслении этого знания. Этой потребности не отвечали спекулятивные и умозрительные концеп­ции, сформулированные в рамках фрейдизма, неотомизма, феноменоло­гии, экзистенциализма и тому подобных, тяготеющих к иррационализму учений. Успех могли иметь только сциентистские теории, совместимые с монизмом и строгим физическим детерминизмом. Эта программа и бы­ла реализована представителями "научного материализма".

"Научные материалисты" стремятся обойти натурфилософскую постановку вопросов типа: "что есть сознание?", "что есть телес­ное?", "что есть человек?" Такого рода вопросы, считают они, на­ходятся в ведении науки. Собственно философская стратегия научнос­ти состоит в том, чтобы проанализировать высказывания о духовном, телесном, личности с тем, чтобы установить корректные логические отношения между ними. При этом предполагается, что тщательно про­веденный семантический, логический и лингвистический анализ таких рассуждений о духовном и телесном освободит решение традиционных онтологических проблем от априорных предпосылок, некритических допущений, спекулятивных домыслов и выявит их подлинный смысл.

Под влиянием достижений науки, материалистической философии и внутренней логики развития "научный материализм" претерпел опре­деленную эволюцию в направлении от физикалистского редукционизма к материалистической диалектике. В этой эволюции можно выделить историческую последовательность разновидностей "научного материа­лизма", в которой возникновение каждой новой разновидности харак­теризуется новым отступлением от первоначальной редукционистской установки и усилением диалектических моментов в понимании сути и в решении психофизиологической проблемы. Последовательность эта такова: 1/"элиминативный" материализм; 2/"редуктивный" материализм; 3/"функциональный" материализм; ^/"эмерджентистский" материализм.

Наиболее последовательная форма "научного материализма" свя­зана с программой элиминации "ментальных терминов", она именуется "элиминативным" материализмом. Здесь вопрос w-авится не о редукции ментального к физическому, а о том, чтобы рассматривать ментальное как фиктивное, несуществующее. Так,согласно Д.Армстронгу, автору труда "Материалистическая теория сознания", всякая материалисти­ческая теория должна быть бескомпромиссной в отношении постулата сознания, поскольку современная наука убедительно свидетельствует в пользу оправданности тезиса о том, что психическое есть мозговые процессы. По мнению Армстронга, человек обладает лишь физическими, химическими и биологическими свойствами, которые, по всей вероят­ности, могут быть редуцированы к исключительно физическим свойст­вам.

Более детально концепцию "элиминативного" материализма раз­вивает Р.Рорти. Поскольку то, что мы называем ощущением, говорит он, является не чем иным, как только мозговым процессом, термин "ощущение" утрачивает свое специфическое значение и становится ненужным. "Ментальные термины" являются, по существу, терминами обыденного языка, они должны быть элиминированы в ходе развития науки /прежде всего нейрофизиологии/ и заменены точными научными терминами. Ментальная онтология столь же архаична, как и онтоло­гия средневекового человека, который объяснял болезнь воздействием "ведьм". И подобно тому как "язык ведьм" был заменен языком совре­менной медицины, язык алхимии - химией, астрологии - астрономией, ментальный язык будет заменен языком науки.

В статье "Современные концепции сознания'', опубликованной в 1982 году, Борти пишет, что всякое сущее может быть выражено лин­гвистически, а следовательно, стать объектом научного исследование, объяснения и проверки. Понятие сознания лингвистически невыразимо, поэтому его нельзя считать сущим. Оно оказывается столь туманным, неявным и противоречивым, что напрашивается мысль о том, не являет­ся ли оно "'излишним ингредиентом" в нашей картине мира, "добавкой", лишенной какого-либо онтологического статуса. Сознание, по Рорти, подлежит такой же элиминации, как и понятие Бога. Аналогичную по­зицию занимает П.Фейерабенл.

"Редуктивннй" материализм или "теория тождества" - это физикалистское сведение психически* явлений, состояний и процессов к подклассу физических явлений, состояний и процессов. Наиболее яр­кими представителями "редуктивного" материализма являются Г.Фейгл и Дж.Смарт. Фейгл, заложивший основы "теории тождества", приходит к выводу: "ментальное" тождественно "физическому" в том смысле, что "ментальные" термины и определенные нейрофизиологические термины имеют одинаковое значение, ибо их референты являются идентичными. Прогресс в нейрофизиологии, по мнению Фейгла, демонстрирует воз­растающую корреляцию между ощущениями и мозговыми состояниями, и он считает, что не существует серьезных логических трудностей для доказательства возможности превращения этой корреляции в актуаль-' ное тождество. Это тождество не является логически необходимым, оно носит эмпирический характер, подобно тождеству "Утренней звез­ды" и "Вечерней звезды", а не тождеству 5=3 + 2. Поскольку моз­говые процессы интерпретируются как "физические", то "ментальное" оказывается подклассом физического. При этом достигается монисти­ческая картина мира, основание которой., по убеждению Фейгла, явля­ется необходимым условием принятия материализма и решительной кри­тики дуализма.

Концепция "редуктивного" материализма последовательно прово­дится Дж.Смартом, согласно которому в мире не существует ничего, помимо сущностей физики, и ничего, что не вело бы себя в соответ­ствии с исключительно физическими законами. Считая себя сторонни­ком линии Демокрита, Смарт выступает с позиций атеизма. "С тех пор» - пишет он, - как появилась теория Дарвина, объяснение целесообраз­ности посредством "целей Бога" стало ненужным". Конечно, не все сущности, постулируемые современной физикой, необходимо должны быть материальными частицами. Пространственно- временные точки, числа и многие используемые в физике- понятия являются гипотетическими по­нятиями. Но для философа принципиально важно осознавать, что онто­логия должна быть онтологией современной физики.

Однако провести "строгое тождество" в отношении "ментального" и "физического" невозможно. В этой связи против "теории тождества" обычно выдвигают два аргумента: 1/ физические явления /в данном случае мозговые процессы/ всегда имеют определенную пространствен­ную локализацию, "ментальные"- же явления не имеют такого свойства; 2/ существенным свойством "ментальных" событий является то, что . они даны субъекту непосредственно /например, мое болевое ощущение/ и, следовательно, носят сугубо "личный" характер; физические же события паны нам путем наблюдения, носят "публичный" характер! если "ментальное" тождественно "физическому", то тогда, например, мое болевое ощущение или моя мысль должны быть "публичными", наблюдае­мыми для других людей в том же смысле, как и физические события.

"Научные материалисты" пытаются отклонить указанные аргумен­ты различными способами: путем замены "строгого тождества" более слабыми видами тождества. Особого внимания в этом плане заслужива­ет кибернетизированный вариант "научного материализма", носящий название "функционального" материализма. "Функциональные" материа­листы /Х.Патнэм, Дж.Фодор и др./ подвергают сомнению "теорию тож­дества", они считают, что психические явления эквивалентны не фи­зическим процессам в их обычном понимании, а определенным функцио­нальным состояниям живой системы по аналогии с функционированием ЭВМ. Патнэм подчеркивает, что "функциональная организация системы в принципе логически отличается как от описания в плане ее физико-химического состава, так и от описания в плане ее актуального и по­тенциального поведения". Функциональные свойства нередуцируемы к известным физическим свойствам.

Патнэм не знает другого материализма, кроме старого механи­ческого и его современного физикалистского издания. Для него не существует диалектического материализма. Критикуя "современный ма­териализм" , под которым он имеет в виду традиционный физикализм, Патнэм развивает свой, если так можно выразиться, "кибернетичес­кий" материализм, который по существу не выходит за рамки "научно­го материализма". Однако, "функциональные" материалисты делают оп­ределенный шаг вперед в понимании проблемы единства научного зна­ния, уходя, впрочем, от анализа ее онтологического аспекта. Так, по мнению Фодора, традиционный физикалистский подход к проблемам единства науки "нуждается в либерализации": "Нельзя ограничивать­ся сведением психологии к нейрологии. Научные теории могут унифи­цироваться более чем одним способом, возможно многими путями". По­казательно для взглядов Фодора то, что мозговые процессы, с кото­рыми он соотносит "психологические состояния", трактуются им как "функциональные нейрологические состояния". Он считает, что прием­лемая форма материализма должна основываться на четкой классифика­ции психологических состояний соответственно с их функциональными эквивалентами.

Опираясь на достижения кибернетики, семиотики и системных исследований, "функциональные" материалисты занимают более верную позицию в понимании отношения психических явлений и деятельности мозга, так как рассматривают "ментальные" феномены в качестве спе­цифических функциональных состояний, определяемых мозговой нейро-цинамикой,или идзнтичных некоторым "мозговым лингвистическим струк­турам". В концепции "функциональных" материалистов преодолеваются узкие рамки "физикалистского языка", роль логического каркаса в ней выполняют общенаучные понятия.

Концепция "эмерджентистского" материализма оформилась в на­чале 70-х годов как альтернатива редукционистскому материализму. Наиболее полно она представлена в работах аргентинского философа и физика Марио Бунге /с 1966 года он профессор университета Мак ' Гилла в Канаде/ и американского философа Джозефа Марголиса.

Сущность концепции "эмерджентистского" материализма состоит в том, что духовные явления и вообще явления человеческой культу­ры определяются как "эмерджентные свойства" высокоразвитых мате­риальных систем. Эти свойства называются эмерджентными потому, что они представляют собой продукт развития сложных материальных сис­тем и присущи им лишь как целостным образованиям. Эти свойства необходимо воплощены в определенных по своей организации матери­альных субстратах и образуют новое качество по отношению к свойст­вам элементов и подсистем той же целостной системы, которой они присущи. Отсюда вытекает невозможность их редукции к физическим свойствам.

"Эмерджентистский" материализм имеет существенные различия в концепциях М.Бунге и Д.Марголиса. Бунге, например, считает, что психическое является системным свойством высокоорганизованной ма­терии /нейронных структур мозга/, а Марголис полагает, что это несводимый атрибут материи, который в процессе ее эволюции приоб­ретает сначала интенциональные, а затем культурные свойства. Бунге ограничивается "психобиологическим подходом", концентрирует свое внимание на анализе онтологического плана проблемы и подробно рас­сматривает ее естественнонаучные основания, оставляя в стороне ло­гико-гносеологический анализ и игнорируя социокультурный подход. В отличие от Марголиса Бунге не подчеркивает качественной специфи­ки социальных систем и отношений, подводя их под общий знаменатель с биологическими системами и -отношениями. Идеальное трактуется Бунге как свойство целостности нейронных структур мозга. В целом он остается в рамках "психобиологического подхода" к проблеме сознания.

Наиболее последовательно и обстоятельно концепция "эмерджентистского" материализма развита в работах Д.Марголиса. Если у Бунге, как и у других представителей "научного материализма", базой для их теоретических построений служит наука, то для Марголиса в качестве такой базы выступает культура, ибо наука является фраг­ментом культуры. В работе "Личность и сознание" Марголис подчерки­вает, что личность не существует и не может быть понята вне куль­туры, а последняя, как и обусловливаемые ею свойства человеческой психики, принципиально нередуцируема к физическому базису и к су­губо телесным свойствам. Марголис убедительно опровергает точку зрения, согласно которой только идеализм и дуализм способны соз­дать достаточные теоретические основания для объяснения духовных, в том числе творческих способностей личности, а также человеческой культуры вообще. Стремясь преодолеть ограниченность и слабость "физикалистского материализма", Марголис апеллирует к диалектике, широко использует категории качества, целостности, системности, развития. В книге Марголиса, однако, нет даже упоминания о диалек­тическом материализме, нет и ссылок на работы философов-марксистов.

Сравнение рассмотренных нами разновидностей "научного мате­риализма" показывает, что в первом случае психическое фактически игнорируется, во втором - предпринимаются попытки его лингвисти­ческого сведения к понятиям физического, в третьем - допускается уже функциональная несводимость психического к физическому, а в случаях "эмерджентистских" разновидностей "научного материализма" речь идет о понимании явлений психики и сознания как эволюционных результатов развития единой материальной субстанции. Иначе говоря, в последних случаях предпринимаются попытки совместить принцип ма­териального единства мира и принцип развития. Концепция "эмерджентистского" материализма становится заметным явлением в западной философии, она встречает поддержку не только у философов, но и у крупных представителей естествознания. Думается, что это можно рассматривать как нарастание материалистических тенденций в совре­менной западной философии.

Фундаментальный порок философии "научного материализма" в том, что понятие материи, подменяется здесь понятием "физического". Другой крупный недостаток "научного материализма" состоит в том, что он чужд диалектики. Это материализм без диалектики. Отсюда и проистекают его основные теоретические противоречия между тождест­вом и различием, индивидуальным и общим, случайным и необходимым, эмпирическим и теоретическим."Думается, что только органическое единство материализма и диалектики способно обеспечить последо­вательный материализм.

В концепции "научного материализма" нет места для категории идеального, которая не является чужеродным телом в системе матери­алистического монизма, а напротив, позволяет адекватно выразить специфику духовных явлений, их место и функцию в жизни человека и общества, преодолеть сциентистское понимание природы человеческо­го духа. Подлинно научный материализм должен опираться на всю об­щественно-историческую практику и все формы духовной деятельности, материальную и духовную культуру человеческого общества. В то же ' время нельзя не видеть ряд позитивных сторон "научного материализ­ма". В отличие от логического позитивизма он выдвигает онтологичес­кую проблематику и пытается разработать ее в материалистическом плане. В рамках "научного материализма" был поднят ряд новых проб­лем, имеющих философское и общенаучное значение: проблемы создания общенаучного языка, который избегал бы. методологии и категориаль­ного аппарата метафизического редукционизма и философского дуализ­ма; естественноисторического происхождения мышления и сознания; соотношения естественного и искусственного интеллектов; взаимодей­ствия методологий естественных, технических, гуманитарных и исто­рических дисциплин.