Глава 8. Проблема стиля в хоровом исполнительстве

линский стиль исполнения хоровых сочинений Кастальского и Рахманинова, исполнительский стиль московского Сино­дального хора и петербургской Придворной певческой ка­пеллы, Государственного русского хора и Московского ка­мерного хора.

И наверное, совсем не нуждается в доказательстве положе­ние об исполнительском стиле как индивидуальном явлении, поскольку именно творчество отдельных художников является первоосновой, на которой возникают коллективные стилевые уровни. В качестве примера яркого индивидуального стиля в хоровом исполнительстве можно назвать стиль В. Орлова, Н. Данилина, М. Климова, А. Свешникова, Вл. Соколова, К. Пти­цы, К. Лебедева, А. Юрлова, В. Минина, В. Чернушенко, Б. Тев-лина, И. Кокарса, Б. Певзнера, В. Семенюка и многих других дирижеров профессиональных и самодеятельных хоров.

Известно, что каждый исполнительский акт неповторим, сиюминутен. И однако, как бы ни была неизбежна и самооче­видна вариантность даже смежных исполнений одного и того же произведения одним и тем же концертантом, более мощ­ными, нежели временные, оказываются факторы постоянные, и среди них индивидуальность артиста, его стилевая устрем­ленность, присущая ему манера. Эту манеру, особую «испол­нительскую интонацию», можно определить как целостное яв­ление — искусство данного концертанта, — единое в своей эволюции и поддающееся более или менее стабильным опре­делениям. Сказанное с полным основанием можно отнести и к стилю исполнения одного и того же коллектива, который, если он руководим ярким авторитетным музыкантом-художником, неизбежно отражает в своем почерке и личность своего руко­водителя.

В чем же конкретно проявляется индивидуальный испол­нительский стиль? Прежде всего в различном понимании и чувствовании исполняемой музыки, в различном способе ее передачи, хотя определяется различие исполнительской ин­дивидуальности спецификой психологической и душевной организации личности, характера мышления, эмоционально­го склада артиста. Реализуются же все эти моменты в особом, присущем данному артисту способе передачи.

Исследователи исполнительства выделяют обычно три ос­новных исполнительских стиля: классический, романтичес­кий и лирико-интеллектуальный.

Исполнительский стиль

Классический стиль исполнения характеризуется особым вниманием к точности текста, метрической строгостью и чет­костью, отчетливым обозначением первых долей тактов. Объективная логика определяет у исполнителя классическо­го типа место и значение каждой детали, диктует строжайшее единство темпа, исключает какой бы то ни было субъективизм прочтения текста. Деталь для исполнителя-«классика» игра­ет роль одного из отшлифованных кирпичиков, в результате сложения которых возникает целое. Лучшим представителям этого стиля удается достичь органического объединения дета­лей в единое целое, поражающее мастерством, законченнос­тью и равновесием всех слагаемых. Но так как этот тип ис­полнения легче других допускает внешнее, поверхностное подражание, то он издавна сделался излюбленным стилем вся­кого рода «чиновников от музыки», в исполнении которых ярче всего проступает казенность, безжизненность, педант­ский формализм — все главные опасности, свойственные это­му типу исполнения¹.

Прямой противоположностью классического является ро­мантический стиль исполнения. Представители этого стиля исходят не из нотных знаков, а из образных ассоциаций, рож­денных текстом; не из конструктивных деталей, а из поэти­ческой картины. Исполнитель-романтик вдохновляется по­этическими ассоциациями, образами словесного искусства. Прелесть отдельного звучания, красота и трогательность от­дельного эпизода имеют для него такую притягательную силу, что ради них из-за внезапного импульса он способен замедлить непрерывное движение. Преобладание субъективного над объективным, эмоционального над рациональным, общего над частным порождает нередко некоторую «эскизность» испол­нения: метроритмические неточности, отступления от текста, авторских ремарок, нарушение темпового единства. Однако характерно, что у подлинно больших исполнителей романти­ческого плана эти недостатки не приносят большого ущерба художественному впечатлению, ибо каждый большой испол-

¹ Отметим, кстати, что этот тип среди хормейстеров встречается доволь­но часто, что связано в большой степени с печальной практикой подготов­ки студентов-«хоровиков» не как музыкантов-художников, а как своего рода «руководителей-мастеровых», умеющих методически грамотно и доб­ротно выучить с хором нотный текст произведения и создать чисто и сла­женно звучащий хоровой «инструмент».

238 Глава 8. Проблема стиля в хоровом исполнительстве

нитель умеет заставить слушать себя, покоряя публику цель­ностью, жизненностью, эмоциональной насыщенностью сво­ей трактовки, заставляя ценить не ее правильность, а ее убе­дительность. Но для такого воздействия артист должен обладать действительно яркой индивидуальностью, незауряд­ной, стихийной творческой силой. Иначе исполнение в «ро­мантическом» стиле таит в себе опасность дилетантизма, по­добно тому как внешнее подражание исполнителю-«клас­сику» таит опасность ремесленничества.

Примером противопоставления классического и романти­ческого стилей в хоровом исполнительстве могут служить пе­тербургская Придворная певческая капелла и московский Синодальный хор. Характеризуя стиль капеллы конца XIX — начала XX в., известный хоровой дирижер и педагог С. Казач­ков пишет: «С точки зрения чисто формальных требований (ансамбля, строя и т.д.) звучание было безукоризненным, со­вершенным. Этот профессионализм, прочно завоеванный упорным трудом многих поколений певцов и регентов, поддер­живался такой железной дисциплиной, что даже обычные "ря­довые" службы и концерты проходили без каких-либо замет­ных для слушателя внешних изъянов. Что касается собственно художественного облика капеллы разбираемого периода, то он отличался монументальностью и официальной величествен­ностью, холодной, тяжеловесной органностью звучания (орган без регистров), академической объективностью интерпрета­ции, инструментальностью интонирования, лишенного жи­вых, теплых голосовых красок. Бесстрастность и объективизм были теми принципиальными стилистическими особенностя­ми, за Которые капелла убежденно держалась. Всякое прояв­ление певцами эмоциональности считалось дурным вкусом, нарушением стиля. Статичности и тяжеловесности общего впечатления способствовало то обстоятельство, что интерпре­тация фиксировалась во время репетиций "намертво". Имп­ровизация, отступления от однажды заученных темпов, ню-ансов и т.д. рассматривались как тяжелые проступки... Дикция была ясной, а поэтический текст хоровых произведе-ний звучал бескрасочно. Слово в пении рассматривалось лишь как фонетический, но не как выразительно-смысловой эле­мент»¹.

¹ Казачков С. Два стиля — две традиций // Сов. музыка. — 1971. — №2. — С. 65.