Примечания
[1] История Средних веков, в ее писателях и исследованиях новейших ученых, М. Стасюлевича. Типография Стасюлевича. Спб. 1906.
[2] Иначе, как наивною, нельзя назвать такую характеристику скандинавского миросозерцания, где говорится, что скандинавы в своем «равнодушии» к смерти «вполне утратили инстинктивную любовь к жизни».
[3] Reynaud. La religion d’Odin.
[4] Вольва оказывается дочерью (!) Одина.
[5] Ни в одном из известных мне немецких пересказов нет подобных неправильностей. Мне представляется невероятным, чтобы такие искажения могли получиться при переводе с подлинника. Судя по некоторым формам имен (Дюрин, Миот-Зегнер, Аан) можно скорее всего предположить, что оригиналом служил французский пересказ датского перевода.
[6] «Прорицание Провидицы». Переводчик не переводит заглавия (и склоняет его по-русски, точно это собственное имя «в Волу-Спе», ст. 242).
[7] Стихотворный перевод и толкование см. в тексте.
[8] «Места» в смысле «престолы, седалища».
[9] Стихийные божества, воевавшие с асами в древнее время.
[10] Неправильно соединение обоих имен «тире», — точно это двойное имя, а не имя и «отчество», как оно есть на деле.
[11] «Всеобщая история литературы», составлена по источникам и новейшим исследованиям, при участии русских ученых и литераторов, начата под редакцией В. Ф. Корша, продолжается под редакцией проф. А. Кирпичникова. Спб. изд. Карла Риккера. 1885 (т. II. История средневековой литературы).
[12] 1885. Между тем, именно за последние десятилетия появились капитальные труды Могка, Геринга, Мюлленгофа.
В 1908 г. начало выходит и лучшее в настоящее время издание текста Эдды, сделанное Сиймонсом.
[13] Упомянутое выше издание Стасюлевича, сборники Чудинова.
Даже в большом Энциклопедическим Словаре Брокгауза и Ефрона (I изд.) (т. XII, А) автор заметки «Земунд Мудрый» с совершенно неуместною осторожностью замечает. что участие его в изложении Эдды «сомнительно» (Спб. 1894).
[14] А. Н. Веселовский. Разыскания в области русского духовного стиха XVIII, XXIV, выпуск VI.
[15] Возникшую в связи с собственным именем «Эдда» в «Сказании о Риге».
[16] См. введение.
[17]
…Вдруг слышен
Точно зверя рев: бежит косматый
Великан — и закричал, затопал,
Стал грозить на Бальдура, а деву
Вмиг жезлом серебряным ударил;
И она как мертвая упала.
[18]
Он — когда свалился Бальдур мертвый,
Испугался больше всех: руками
Ухватившись за голову, мигом
Убежал из Асграда. По правде,
И не думал он, что все так выйдет…
[19] Я не имею в виду отрицать поэтические достоинства поэмы Майкова an und für sich; мне только надо было показать, что в качестве «передачи» эддического сказания она безусловно недопустима и несомненно никогда не предназначалась самим Майковым для этой цели.
[20] Вальфадир — «Отец-битв», Один.
[21] Насколько известно, у Суртра и не было никакого сына.
[22] «Краткая песня о Сигурдре» (Sigorþarkviþa en skamma).
[23] Слово оригинала igþa — название маленькой птички: существует только сомнение, обозначает ли оно поползня или трясогузку (Motacilla alba). Но в этом названии нет даже отдаленного сходства со словами, обозначающими орла (ǫrn) и ворона (hrafn). Вряд ли подобное недоразумение имелось уже в немецком переводе.
[24] Изд. Юргенсона, Москва. 1-я часть перевода вышла в свет раньше книжки г-жи Тулуб.
[25] Мой перевод:
Лает пес Гармр у пещер Гнипаѓэллира.
Узы расторгнуты, вырвался Волк!
Много я знаю; вижу я, вещая,
Грозно грядущий жребий богов.
[26] 35, если не считать, как это делают некоторые, Grottasǫngr («Песнь о Гротти»).
[27] Ed. Sievers. См. Указат. Лит.
[28] Die Edda. Die Lieder der sogenannten äteren Edda. Übersetzt und erläutert von Hugo Gering. Meyers Klassiker Ausgaben. Leipzig und Wien.
[29] Предлагаю читателю сравнить с этой точки зрения нижеприведенные отрывки двух произведений одного из наиболее блестящих художников формы среди русских поэтов, Алексея Толстого:
I. В те дни, когда на нас созвездье Пса
Глядит враждебно с высоты зенита,
И свод небес, как тяжесть, оперся
На грудь земли, и солнце, мглой обвито,
Жжет без лучей, и бегают стада,
С мычанием, ища от мух защиты —
В те дни любил с друзьями я всегда
Собора тень, и вечную прохладу,
Где в самый зной дышалось без труда,
И где нам был, средь отдыха, отрадой
Разнообразный живописи вид
И полусвет, не утомлявший взгляда…
. . . . . . . . . . . . . . . . . . .
(«Дракон»).
II. Над древними подъемляся дубами,
Он остров наш от недругов стерег;
В войну и мир равно честимый нами,
Он зорко вкруг глядел семью главами,
Наш Ругевит, непобедимый бог.
Курился дым ему от благовоний,
Его алтарь был зеленью обвит,
И много раз, на кучах вражьих броней
У ног своих закланных видел доней
Наш грозный бог, наш славный Ругевит.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
(«Ругевит»),
Здесь намеренно выбраны два отрывка с тождественным ритмом (пятистопный ямб с чередованием мужских и женских окончаний), с аналогичным стилем, — эпическим, несколько архаичным; с аналогичным настроением спокойного вначале повествования. И, несмотря на все это, огромная разница получается во всем складе обоих произведений — исключительно благодаря тому, что в одном случае имеются тесно связанные, переливающиеся одна в другую терцины, а в другом — обособленные, замкнутые пятистрочные строфы.
[30] Слово о Полку Игореве.
[31] Вяч. Иванов, Бальмонт, Чешихин в своем переводе текста «Тристана и Изольды» Вагнера.
[32] H. von Wolzogen. Poetische Lautsymbolik. Psychishe Wirdungen der Sprachlaute im Stabreime (aus R. Wagner’s «Ring des Nibelungen»).Leipzig. Ed. Schoenng. 1876.
[33] Не всем известно, насколько употребление аллитерации в современной поэзии распространено, и как много образцов прекраснейших аллитерационных стихов можно найти у современных поэтов — не только у таких, которые известны систематическим применением аллитерации (как Иордан, Рюкерт, Дан), но, напр., у Гейне. У последнего мы находим в стихотворении Frühling — тонкую, необыкновенно мелодичную комбинацию аллитерации, рифмы и ассонанса:
Die Wellen blinken und fließen dahin —
Es liebt sich so lieblich im Lenze!..
u. s. ws.
[34] Для сравнения можно взять хотя бы три стиха из Лермонтовского «Демона».
I … «Ни день, ни ночь, ни мрак, ни свет»…
II … «Спевались хоры легких птиц».
III … «Несокрушимый мавзолей»…
Здесь разнообразие в числе слов (в первом случае 8, во втором 4, в третьем 2) нисколько не мешает звуковому единообразию ритма.
[35] Привожу наудачу несколько ярких образчиков употребления сложных ритмов — не укладывающихся в рамки освященных обычаем простейших русских размеров (некомбинированных ямба, хорея, амфибрахия, дактиля, анапеста и гекзаметра):
У Ломоносова:
На восходе солнце как зардится,
Вылетает вспыльчиво хищный Всток —
Глаза кровавы, сам вертится… и т. д.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
У Державина:
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Сильный где, храбрый, быстрый Суворов?..
Северны громы во гробе лежат.
(Снигирь.)
У Лермонтова:
Поцелуями прежде считал
Я мятежную жизнь свою.
Но теперь я от счастья устал,
Но теперь никого не люблю!
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
И я счет своих лет потерял
И крылья забвенья ловлю…
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
У Тютчева:
О как на склоне наших лет
Нежней мы любим и суеверней!..
Сияй, сияй, прощальный свет
Любви последней, зари вечерней!
(Последняя любовь.)
У Фета:
Измучен жизнью, коварством надежды,
Когда им в битве душой уступаю —
И днем и ночью смежаю я вежды
И как-то странно порой прозреваю.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
И неподвижно на огненных розах
Живой алтарь мирозданья курится.
В его дыму, как в творческих грезах,
Вся сила дрожит и вся вечность снится.
[36] В высшей степени неудачною поэтому надо признать мысль Майкова написать пятистопным хореем эддическую фантазию «Бальдур».
[37] Все, что говорится о стихосложении песен Эдды, не относится только к одной «Песни о Ѓарбардре», стоящей в смысле ритма совершенно особняком. Ни одному из комментаторов не удалось до сих пор найти какую-либо определенную форму стихосложения в этом своеобразном произведении, где отсутствует даже деление на строфы, столь строго проходящее через весь цикл Эдды. Геринг видит в нем смешанную форму из перемежающихся стихов и аллитерирующей, ритмической (и то не всегда) прозы. Могк, выражающий свое недоумение по поводу этой формы, склоняется к тому, чтобы объяснить ее просто отсутствием технического таланта у автора:
«Man sollte doch mit der Thatsache rechnen, daß es auch im Altertum gute und schlechte Dichtergegeben hat».
Стараясь во всяком случае избегать прозы в моем переводе, я в «Песни о Ѓарбардре», в виду этой полной независимости ее ритма от общих правил, решаюсь допускать — вместо прозы — метрические сочетания, столь же произвольные как в подлиннике; в том числе и близкие к гекзаметру.
В героическом эпосе, несколько обособленное положение занимают в смысле ритма «Песнь об Атли» и «Сказание об Атли». В виду большой протяженности строк, и здесь местами пришлось в переводе приблизиться к гекзаметру.
[38] Иное дело, напр., перебранка Гудмундра и Синфйотли в «Песни о Ѓельги, победителе Гундингра;» здесь уклонение от буквальной передачи текста, в интересах красоты стиха, гораздо допустимее.
[39] Не могу не упомянуть о том, насколько мне было отрадно встретить признание моей точки зрения на аллитерационный стих русского перевода Эдды со стороны авторитетного знатока германской филологии, проф. Спб. университета Ф. А. Браун, говорящего между прочим в своем отзыве о моем переводе (в «Записках Императорской Академии Наук»):
«…несмотря на все трудности, кажущиеся со стороны иногда непреодолимыми, автор перевода блестяще выполнил свою задачу: ондоказал на деле, что применение аллитерации в русском стихе возможно, что она дает и здесь, как в древне-германском стихе, такие яркие и сильные созвучия, что они невольно врезываются, сами навязываются слуху и действительно становятся носителями известного музыкального принципа».
[40] Более последовательное применение аллитерационного стиха, удавшееся благодаря более широким рамкам литературной проблемы, читатель найдет в моей оригинальной эддической поэме:
С. Свириденко: Песнь о Сигурде (вольный перепев древнего германского сказания о величайшем из героев Сигурде, о заклятом кладе нифлунга и о роковом кольце Андваранаут). С общедоступным предисловием. С.-Петербург, 1912. Цена 1 руб.
[41] Твердый зубной спирант: так наз., «burchstrichenes D».
[42] Die Lieder der Edda, herausgegeben von B. Sijmons und Gering. Erster Band: Tert. Halle, 1888.
[43] Die Lieder der älteren Edda, herausgegeben von Karl Hildebrand. Dr. und Berl. F. Schöning. Raderborn, 1876. Новое издание в обработке Геринга: ibid., 1904.
[44] Правда, в косвенных падежах, в древнескандинавском, «r» именительного падежа отпадает, так что родит. «Ульфра», конечно, не будет в этом смысле «правилен», т.-е. тождествен со словом оригинала. Но ведь в косвенных падежах на русском языке древнескандинавское имя во всяком случае не будет таково, как в древнескандинавском: и Ульфра, и «Ульфа» (Gen.) одинаково не соответствует подлинному Ulf’s. Если же сохранять «r» именит. пад., то по крайней мере хоть в одном этом падеже оно (данное имя) будет написано правильно, что и представляет собою вообще максимальную правильность в передаче имен для всякого языка, на котором существуют склонения. Тогда как при отбрасывании «r» именит. пад. имя окажется неправильно переданным во всех падежах, не исключая именительного. В виду звуковой характерности окончания на «r» мне представилось более желательным принять такое написание, при котором хоть в одном падеже имя будет действительно таково, каково оно в подлинном тексте.
[45] Майков, правда, ошибочно пишет его с двумя «г».
[46] Мне пришлось встретить такого рода аргументацию по поводу перевода одного научного труда.
[47] Или обрусевших.
[48] Притом, как сказано, женские имена на «о» есть и в русском православном календаре.
[49] В переводах «Дон-Жуана» Байрона.
[50] Так, Кудряшев в своем переводе «Песни о Велунде» оставляет у женского имени Alvitr правильное окончание «р», а женское же имя Bǫdvildr — Бодвильдр — почему-то переиначивает на «Бедвильду».
[51] Что касается до названий (местностей и народностей), то по отношению к ним в русском языке действительно господствует принцип систематического видоизменения окончаний при (более или менее полном) сохранении основы. Этому принципу следую и я в переводе названий местностей и народностей, фигурирующих в Эдде.
[52] Действительно не мирящиеся, а не мнимым образом (как окончание мужских имен на «а» или ударение в начале слова); так как их не имеется не только в русских или обрусевших словах, но и ни в каких иностранных заимствованьях на русском языке.
[53] Твердый зубной спирант: так наз., durchstrichenes «d».
[54] См., напр., А. Эленшлегер. Ярл Гакон. Перевод А. и П. Ганзен. Изд. Скирмунта. Москва.
[55] Или, в особенности, — «Hǫvamǫl « и «Skirnismǫl».
[56] Попытки разбить на подобные же циклы и мифологический эпос — представляются мне крайне натянутыми и мало применимыми, в виду слишком большой разнокачественности даже тех мифологических песен, которые объединены приблизительною общностью действующих лиц.
[57] В комментарии («Общих замечаниях»), а также в указателе собственных имен мне представилось позволительным воспользоваться некоторыми страницами моего же печатного труда — цитировать и называть который я не вижу необходимости.
[58] Этим же изданием я пользуюсь и в цитатах.
[59] Пространный, не краткий. См. указ. лит.
[60] Перевод мой был представлен, в рукописи, в 1911 г. в Императорскую Академию Наук на соискание премии имени Ахматова, и удостоен Большой Академической премии.