Новые книги.

 

Анри Барбюсс. В огне. (Дневник одного взвода). Издание Петроградского Со-
вета Раб. и Красн. Депутат. Петр. 1919. Цена 3 р. 50 к.

В книге А. Барбюсса правдиво и просто описывается день за днем жизнь маленькой горсточки людей -- одного взвода французской армии -- во время войны. Оторванные от своего дома и своего обычного дела, эти люди целыми неделями живут, глубоко зарывшиеся в землю, покрытую толстым слоем грязи, с бессильной злобой скребут свое из'еденное насекомыми тело, каждую фразу приправляют крепкой руганью и, точно отчаявшись понять что-нибудь в том, что творится вокруг, стараются только как-нибудь приспособиться к той страшной обстановке, в которую попали, всячески пытаются избежать смерти, голода и холода.

Та страшная работа разрушения и убийства, в которую они втянуты, как будто освобождает их от соблюдения тех правил поведения, которых они придерживались в обыденной жизни, и они спокойно могут разводить костер мебелью покинутого хозяевами дома, стянуть на обед какую-нибудь живность, и с равнодушием людей, привыкших убивать и ожидающих каждый день смерти, раздевают трупы, чтобы прикрыть свое тело. Достаточно привести хотя бы небольшой отрывок -- жуткий разсказ солдата о том, как он добыл себе сапоги, сняв их с убитого немца, -- чтобы понять, что сделала война с этими людьми:

 

-- 31 --

 

-- "Паренек лежал задом в ямке, весь согнувшись; его остекляневшие глаза смотрели в небо, а ноги были задраны к верху. Он как бы подставлял их мне, советуя воспользоваться его сапогами. "Что ж, ладно", думаю. Только и работы же он задал мне со стаскиванием его сапог. Полчаса я возился, тянул, поворачивал, встряхивал -- не слезают, а своими похолодевшими лапами парнюга мне помочь не может. Наконец, я так потянул, что ноги мертвеца отклеились по колена, штаны разорвались, и все это очутилось в моих руках. Ну ладно, вот у меня и сапоги да только занятые чужими ногами. Надо было их выпотрошить. Впустили мы лапы в сапоги, и давай вытаскивать кости, куски носков, говядину. Да ты только погляди, какие сапоги-то! Небось, стоило труда!".

"Так каждый" -- говорит автор -- "по мере сил и разумений, старался бороться с ужасающими неудобствами. Словно каждый, показывая себя, говорит: Вот все, что я сумел, смог и ухитрился сделать в той огромной беде, в которую я попал".

Сами жалкие и несчастные, эти люди готовы издеваться над теми, кто еще более несчастен, подчас по звериному жестоки, и, однако, чем дальше читаешь книгу, чем больше всматриваешься в лица тех людей, о которых рассказывает А. Барбюсс -- крестьян, фермеров, конторщиков, рабочих, силою событий превращенных в убийц, тем ближе и понятнее они становятся:

"Все эти люди" -- говорит А. Барбюсс -- "просто люди, обыватели, внезапно оторванные от жизни. Как всякий заурядный обыватель, они невежественны, лишены пыла и огня, полны здравого смысла, который подчас, впрочем, и хромает. Они позволяют руководить собой и делают, что им велят, слабо противясь; они долготерпеливы -- это простые люди, которые еще больше опростились и в которых силою вещей обострились самые элементарные инстинкты: инстинкт самосохранения, эгоизм, цепкая надежда все пережить, радость поесть, попить и поспать. Но иногда крик человечности, глубокий трепет поднимается из безмолвия их великих человеческих душ".

И, действительно, прислушиваясь к тому, как звучит душа каждого из этих людей, можно ясно услышать отдельные нотки глубокой нежности, самопожертвования, скромного и незаметного мужества, и эти нотки позволяют почувствовать всю красоту страдающей и. обезображенной войною человеческой души.

Петроградский Совет Рабоч. и Красн. Депутатов издал эту книгу, полагая, что она является необыкновенным по своей силе протестом против той войны, которую принято называть "империалистической". Это совершенно верно, но книга А. Барбюсса имеет неизмеримо большее значение и, если бы теперешние ее издатели это понимали, они вряд ли решились бы выпустить ее в свет.

А. Барбюсс показал жизнь горсточки тех людей, из которых складывается всякая армия, и сразу обнаружилась ложь всей той словесной шумихи, всей той болтовни о высоких принципах, которой так любят заниматься политические деятели разного рода и за которую должны платить своей кровью другие. Оказалось, что никто из этих покорно гибнущих людей не только сам не желает воевать, но и не понимает, зачем он втянут в войну, и от того война теряет даже тот нравственный смысл, который ей стремятся придать те, кто оправдывает ее ссылкой на разного рода идеалы, будто бы защищаемые на фронте. Та точка зрения, с которой А. Барбюсс подошел к изображению войны, одинаково важна при суждении о каждом явлении общественной жизни. У нас обычно слишком легко обращаются с такими словами, как "армия", "народ", "крестьянство", но очень редко представляют себе при этом тех отдельных живых людей, которые фактически составляют и армию и народ и крестьянство, и к которым по большей части совершенно неприложимы все те речи, которые произносят, и все декреты, которые спокойно пишут те, кто не имеет ни умения, ни мужества видеть жизнь такой, какова она есть. Книга А. Барбюсса наглядно убеждает, что на людей никогда нельзя смотреть, как на пушечное мясо. И этот вывод остается верным не только в приложении к каждой войне, какими бы громкими сло-

 

-- 32 --

 

вами она ни прикрывалась, но и во всех тех случаях, когда людей пытаются превратить в материал, который стараются использовать для каких-либо целей стоящие у власти и думающие, что они знают путь, которым надо итти, а в действительности просто не ведающие, что творят.