Джим зубами схватил меня за одежду и потащил в сторону, к узкой, посыпанной щебнем дорожке, которая тянулась вокруг дома.

– А что бы ты на его месте подумала?

– Ну, в общем, то же самое, но, может, все‑таки вызвать пожарных?

– Halted. – раздался со стороны дома мужской голос.

В дверях стоял какой‑то человек в полицейской форме; он смотрел прямо на меня. Затем повернулся и махнул рукой куда‑то влево – из‑за угла выходили еще два человека в штатском. Я узнала их – это были люди инспектора Пруста. Человек в дверях указал на меня.

– Arretez‑vous, vous etes!

– Джим! – заорала я, затем развернулась и бросилась бежать в противоположном направлении, в ту сторону, где не было полиции. – Помоги мне!

– Отдай мне приказ! – заорал он в ответ. Я остановилась на несколько секунд и проревела:

– Эффриим, я повелеваю тебе, как твоя госпожа напасть на людей, которые попытаются меня остановить… но только без увечий, и смотри, чтобы тебя сам го не покалечили, ладно?

Затем я рванула к деревянному забору, примыкавшему к кирпичной стене. Джим позади меня начал рычать по‑собачьи. Я остановилась у калитки и принялась разбираться с замком; внезапно меня охватила тревога за Джима. Я заметила огромный черный шар, прыгнувший полицейских. Один из детективов бросился бежать, крича что‑то по рации. Полицейский в форме корчился траве. Джим рычал и щелкал зубами, отгоняя второго детектива.

– Джим, к ноге! – крикнула я, распахнула калитку и понеслась прочь.

Я пробежала почти до угла дома, когда путь мне преградила двухметровая живая изгородь, упиравшаяся в переднюю стену здания. Прохода в ней не было. За спиной у меня раздавалось тяжелое дыхание Джима, во дворе кто‑то кричал.

– Дерьмо собачье!

– Merde, – поправил меня Джим.

– Какая разница! Я полезу через эту чертову Я попыталась протиснуться сквозь кусты и сразу же запуталась в тысяче мелких веточек. Туника порезалась, цепочка, на которой висел мой талисман, зацепилась за ветку, волосы – тоже, ужасные острые колючки впились в мои голые руки и лицо, но я продолжала лезть вперед, потеряв при этом только одну сандалию. Наконец, задыхаясь, я вынырнула с противоположной стороны и в ту же секунду увидела полицейские машины, выстроившиеся в ряд прямо перед домом.

Я повернулась к ним спиной и, прихрамывая, пошла прочь от дома, вытирая с лица копоть и грязь, вытаскивая из волос ветки и листья и готовая броситься в бегство при малейших признаках опасности. Джим, следовавший за мной, бубнил что‑то об испорченной великолепной шкуре. Я задержала дыхание, когда, дойдя до угла, мы повернули налево, но не услышала ни свистков, ни сирен, ни криков, ни топота полицейских у себя за спиной.