Сцена «Корешок»
Мотя: Вставай Серёга.
Шахтёр:Сегодня на уроке Ужа, когда тот затеял читать своего Сабонеева под названием "Рыбы России. Жизнь и ловля (уженье) наших пресноводных рыб", Мотя поднял руку и спросил.
Мотя: Я его спрашиваю, Иван Иваныч . Вот в позапрошлом году мы ходили на стрельбище... учились стрелять! А там вместо мишеней портреты врагов народа.
Он мне: Чьи? Чьи портреты?
Бесик: Ежова, в которого я стрелял.Блюхера.
Сверчок: Я ещё крикнул, что я в Берию стрелял. А Уж говорит: Врешь! Берия пока не изменник!
Ангел: Я говорю: А кто же изменник? Лысый, в очках!Может, Тимошенко?
Шахтёр: Ну, их там, правда, много было... В нашем классе каждому дали по изменнику.
Бесик: А уж заорал. « Их не было!»Предателей не было?Не было!
Сверчёк: Но мы же стреляли, Иван Иваныч... Значит, были...
Бесик (изображая Ужа): Были... Но нам ничего не известно!
Мотя: А я и хотел узнать, что же известно? Где они сейчас? Где их семьи где? У них же остались семьи?
Он говорит: Не было семей... Ничего у них не было!, А я спрашиваю «И детей не было?»
Бесик: И детей не было! Никого не было!
Мотя: Значит, детей у них не было? Они все бездетные были? Или больные?
Бесик: Не помню! Не знаю! Ничего, ничего не было! Это все ужасно! Ужасно! Не надо об этом!
На лице Ужа и точно застыл непробиваемый ужас. Даже стало его жалко. Мотя это понял и сел.
Мотя:Тебя тоже, Егоров, не было! Хотя ты и рождение празднуешь!
Ты в кого стрелял? ( спросил Сергея.)
Сергей:Не помню.
Мотя:А я помню... Но я мимо него стрелял.
Сергей:Мимо... кого?
Мотя:Ну какая тебе разница? Я целился выше головы. Мне его жалко стало.
Шахтёр:Фашиста? Жалко?
Мотя пожал плечами и отвернулся.
Мотя:Вообще жалко. Они как живые.
Сверчок:Да их же давно расстреляли! Сам военрук говорил!
Мотя:А мы тогда что делали?
Ангел:Мы же расстреливали портреты!
Мотя:А какая разница? Вот ты бы в лицо мог бы кому-нибудь пальнуть?
Сергей:Не знаю.
Шахтёр: А в Чушку? А в Наполеончика?
Сергей:Не знаю... Правда.
Мотя:А я знаю. Я не смогу (странно скосив глаза) А вдруг на портрете — отец?
Сергей:Чей отец?
Мотя: Твой!
Сергей:Мой отец — Егоров! ( крикнул) Как я мог стрелять в него?(вздохнул лишь, покачал головой.)
Если мы почки от могучего дерева, то это дерево может быть даже маршалом Блюхером или еще кем.
Сергей:Но тогда бы выходило, что предатель и есть могучее дерево, а он не может никем быть. И я в него стрелял, не мимо, а в лицо, радуясь, что еще раз убиваю предателя. А Егоров вовсе и не предатель, Маша сама говорила.
Шахтёр:Скажи, Серый, а что лучше: иметь знаменитого отца, который предатель... Или... Или лучше вообще... никого не иметь?
Сергей ( отшучиваясь): Лучше всего иметь знаменитого отца, который не предатель!
Мотя: Ты Корешка не видел?
Сергей: Как же ты его потерял?
Шахтёр: Вчера... был. А ночью его не было.
Сергей: Может, там остался?
Сверчке: Не знаю... все канючил... на горло жаловался... Мне показалось, что он раньше нас попал домой.
Бесик: Или в лазарет?
Мотя: Или в карцер?
Сверчке:Или в милицию?
Сергей: Нужно идти в Ресторан.