Б. Содержание сообщения

Более поучительны для психологии коммуникации работы, посвященные про' блемам двух типов: характер аргументов; величина расхождения между точками зрения источника и реципиента.

В дисциплинах, занимающихся речью, часто упоминается аристотелевское раз­граничение аргументов, относящихся к сферам Ethos, Pathos, Logos. К сфере Ethos

относятся аргументы, ссылающиеся на авторитет какого-либо текста, религиоз­ных или моральных законов, какого-либо института или лица, наделенного пол­номочиями, или известной личности. К той же сфере относятся и аргументы, опи­рающиеся на весомость чисел и традиции. К сфере Pathos относятся аргументы, обращенные к эмоциям или чувствам. «Апелляция к эмоциям при защите ка­кой-либо точки зрения подчеркивает желательность последствий, вытекающих _из согласия с данной позицией» (McGuire, 1969, р. 202). К сфере Logos относятся аргументы, апеллирующие к разуму и логике. Заключение обязательно выводит­ся из предпосылок. Однако в сфере установок, мнений, верований, убеждений не может идти речь о формальной логике, а если сообщение включает рассуждение как основу, то здесь возможен лишь «слабый силлогизм» (McGuire), который по­зволяет сделать вывод из общего принципа (как в эксперименте Ховланда по оценке своевременности девальвации доллара) или из эмпирических фактов (как в эксперименте Ховланда, где оценивалась возможная длительность войны с Япо­нией). «Апелляция к логике служит для обоснования истинности какого-либо убеждения, представляя одно или несколько доказательств вероятной истинно­сти предпосылок, из которых следует данное убеждение» (McGuire, 1969, р. 202). В социальной психологии немного работ, посвященных логической аргументации, а эмпирические сопоставления эффективности обращения к логике малоубеди­тельны. Напротив, имеется много экспериментальных исследований апелляции к страху.

Апелляция к страху Наблюдаемые эффекты.Весьма распространена практика запугивания с целью заставить кого-либо подчиниться или принять какую-либо точку зрения. В обла­сти профилактики болезней и предупреждения несчастных случаев интуитивно кажется, что такое воздействие само напрашивается. Именно в связи с этими про­блемами психологи Йельской школы Джейнис и Фешбах (Janis, Feshbach, 1953) провели первое экспериментальное исследование.

Чтобы убедить в необходимости часто и тщательно чистить зубы, авторы составили три сообщения. В первом делается попытка сильно напугать: в нем подчеркивается, что серьезные болезни, причиняющие боль, вызываются плохой гигиеной зубов. Сообще­ние иллюстрируется цветными диапозитивами, вызывающими отвращение (показаны зубы с кариесом и больные десны). Во втором сообщении ставится задача напугать умеренно. В нем говорится о последствиях плохой гигиены зубов, но не подчеркивает­ся серьезность возможных болезней и сильных болей. Диапозитивы используются, но они гораздо меныие шокируют. Третье сообщение малоэмоционально: речь идет о не­большом курсе лекций, посвященном функциональной роли зубов, приводится мало указаний на возможные последствия. На иллюстрациях — здоровые зубы и десны. Ка­ждое сообщение содержит одни и те же рекомендации (частота и способ чистки зубов, качества используемой зубной щетки), но эти сообщения обрав^ны к разным группам испытуемых. Вопросы задаются испытуемым несколько раз: сначала, до эксперимента, спрашивают их мнение о гигиене зубов и об их привычках; затем, после эксперимента, испытуемых спрашивают об их реакции на сообщение, а также о том, что они запомни­ли; через неделю у них спрашивают, как часто они чистят зубы. Ответы показывают, во-первых, что каждое сообщение действительно вызвало ту степень эмоциональной реакции, которую имели в виду экспериментаторы. Во-вторых, ответы показывают, что характер сообщений не вызвал существенных различий в запоминании, содержания. Различия появляются лишь по истечении недели: 36% испытуемых, подвергшихся наи-

1 "18 Глава 3. Изменение установок

В. Сообщение 119

 

более слабому воздействию, заявили, что они стали чистить зубы чаще; 22% из тех, кто подвергся умеренному воздействию, сказали то же самое. И лишь 8% испытуемых, под. вергшихся сильному воздействию страха, дали ответы, аналогичные приведенным выше.

Это исследование вызвало сразу и вызывает до сих пор теоретические рассуж­дения, полемические высказывания и многочисленные экспериментальные рабо­ты. Причина, по-видимому, в том, что результаты показались противоречащими «здравому смыслу». Многие из этих исследований (ср., например, Krisher et al., 1973; Dembroski et al., 1978) подтверждают, что сильный страх оказывает меньшее воздействие, чем страх умеренный. В некоторых экспериментах не было обнару­жено различий между двумя типами сообщений. Имеются и такие эксперименты, в которых был получен обратный результат. Так, Левенталь и Зингер (Leventhal, Singer, 1966), поставив тот же вопрос о гигиене зубов, констатировали, что боль­шее число испытуемых выразили намерение чаще чистить зубы после сильного запугивания, чем после воздействия слабого страха. Такое противоречие между результатами двух почти одинаковых экспериментов, возможно, объясняется тем, что уровни интенсивности эмоций, вызываемых сообщениями, не соответствуют друг другу: сообщение, вызвавшее сильный страх в эксперименте Левенталя иЗингера, фактически соответствует уровню сообщения, которое в эксперименте Джейниса и Фешбаха считалось умеренно запугивающим. По мнению Джейниса (Janis, 1967), результаты экспериментов означают, что кривая, отражающая зави­симость степени страха от воздействия сообщения, не монотонна: по мере усиле­ния страха, вызванного сообщением, его эффект сначала возрастает, а затем осла­бевает. Можно, однако, иначе объяснить эту непоследовательность результатов, а именно учесть, что эффект страха, вызываемого сообщением, зависит и от дру­гих факторов. Это приводит нас ко второму поколению исследований, которые основаны на многофакторном плане экспериментов. Левенталь с сотрудниками (Leventhal, 1970) провели в период с 1964 по 1967 г. серию экспериментов с целью изучения эффекта апелляции к страху. Они охватили широкий круг проблем (по­требление сигарет, вакцинация против столбняка, использование предохрани­тельного пояса...); к участию в экспериментах были привлечены разнообразные категории испытуемых. Эксперименты проводились с учетом многих факторов и на разных уровнях ответов: убеждения и мнения (выяснялось мнение испытуе­мых о связи курения с раком легких, например); намерения действовать (напри­мер, задавался вопрос, намерены ли испытуемые сократить число выкуриваемых сигарет); затем испытуемых спрашивали, как они ведут себя реально (например, сколько сигарет они выкуривают действительно); устанавливалось также число тех, кто собирается сделать рентген легких, прививку от столбняка и т. д.

Результаты показывают прежде всего, что эффект апелляции к страху неоди­наков, а зависит от того, хотят ли побудить испытуемых изменить убеждения, мнения, намерения или реальное поведение. В целом можно сделать вывод, что сильный страх оказывает большее воздействие, чем слабый, когда речь идет о мнениях (испытуемые в большей степени соглашаются с мыслью, что связь меЖ' ду вредными привычками и здоровьем или безопасностью действительно сущест­вует), но сильный страх оказывает меньшее воздействие, когда речь идет о наме­рениях поступать согласно рекомендациям, и еще меньше сильный страх влияет на переход к действиям (поступкам), т. е. когда речь идет о реальном поведении-

Эффект страха зависит также от типа проблемы: хотя в целом результаты согла-_суются в том, что касается здоровья и безопасности, но можно было бы задаться допросом, различается ли эффект страха в случае, когда надо отказаться от вред-_ной привычки, и в случае, когда надо постараться избежать того, чтобы ее заво­дить. Авторы также выявили роль степени важности обсуждаемой проблемы для реципиента: при незначительной важности сильное запугивание оказывает боль­шее действие. Эффект страха зависит от того, в какой форме дается рекоменда­ция: необходимо четко объяснить, как избежать опасности. В этом случае сильное запугивание более эффективно, чем слабое. Но если не предлагается никакого средства, то происходит обратный эффект (Rogers, Mewborn, 1976). Предпочти­тельнее давать рекомендации в начале сообщения. Следует, наконец, в очень яс­ной форме представлять предлагаемое решение проблемы, причем решение спе­цифическое, именно для данной проблемы (Leventhal et al, 1965). Эффект страха зависит и от надежности источника: сильное запугивание более эффективно, если источник пользуется большим доверием, чем в случае, когда источник вызывает мало доверия (Miller, 1966). Наконец, эффект страха зависит и от особенностей личности реципиентов, их самооценки или склонности к постоянной тревоге. Очень сильно пугающее сообщение более эффективно воздействует на субъектов, имеющих высокую самооценку, или на тех, кто по своему характеру не очень тре­вожен. Но испытуемых с низкой самооценкой, а также тех, кто хронически скло­нен к тревоге, лучше всего убеждает умеренно пугающее сообщение.

Теоретические интерпретации.Теория Джейниса (Janis, 1962, 1967) соответ­ствует исследованиям первого поколения. Она стремится объяснить, почему страх, вызванный сообщением, заставляет согласиться с рекомендацией и почему эф­фект страха уменьшается (ослабевает) с ростом интенсивности вызванного страха. Страх — это drive¹, который побуждает искать средства устранить опасность. Как только средство найдено, драйв прекращается и, следовательно, исчезает и страх. Опасность, описанная в сообщении, пугает, а страх увеличивает вероятность то­го, что реципиент будет искать средство избежать опасности. Сообщение указы­вает способ избежать опасности, а страх заставляет реципиента согласиться с ре­комендацией. Следовательно, полезно и, может быть, необходимо вызвать страх, чтобы пробудился драйв, побуждающий согласиться с предлагаемой рекоменда­цией. Но страх — это также сие, т. е. стимул (в данном случае — внутренний), на который индивид реагирует. Так как этот стимул неприятен, индивид будет стре­миться его прекратить, для чего постарается избегать внешних стимулов, которые ^Это состояние вызывают или с ним связаны. Так, если сообщение очень пугает, ре­ципиент устраняет страх, отвергая то, отчего ему стало страшно: источник, к кото-Рому реципиент может стать враждебным; сообщение, которое он может исказить Или забыть; проблему, о которой он больше не хочет думать. Кривая зависимости °гласия с рекомендацией от степени вызванного страха, таким образом, оказыва-^Тся немонотонной: нестрашное сообщение не приводит в действие драйв, побуж­дающий согласиться с рекомендациями; очень пугающее сообщение включает

Термин «драйв» (побуждение, тенденция), так же как сие (стимул, сигнал, указание), заимствован ^Из теории обучения, которую предложил Халл (Hull, 1943). Драйв - это сильное побуждение, кон-^кРетно направленное и возникающее в случае недостатка (дефицита) чего-то или от боли. Этот на­пор энергии приводит организм в движение до тех пор, пока не будет найдено то, что восполняет де­фицит или устраняет боль.

1 20 Глава 3. Изменение установок

В. Сообщение 121

 

реакцию отвержения сообщения, источника и проблемы; существует, по-видимо-му, оптимальная степень апелляции к страху, которая вызывает драйв, не прово­цируя реакции избегания.

Интерпретация Левенталя (Leventhal, 1970) модернизирует толкование, пред. ложенное Джейнисом. Это уже теория второго поколения: исходя из экспери-ментальной констатации взаимодействий автор стремится объяснить, почему сильный страх, вызванный сообщением, влечет за собой в одних случаях больше а в других случаях меньше изменений в установках и позициях. Пугающее сооб­щение вызывает у реципиента одновременно и немедленную эмоциональную ре­акцию, и адаптативную реакцию (есть опасность, как ее избежать?). Приведенная в действие психологическая активность реципиента зависит от того, с чем он хо­чет совладать: со страхом или с опасностью. «Контролирование опасности» — это процесс решения проблемы: испытуемый, сосредоточенный на опасности, стано­вится особенно внимательным к информации, исходящей от среды (источник, со­общение) и указывающей ему, как этой опасности противостоять (рекомендация). «Контроль страха» означает немедленное его устранение. Испытуемый, сосредо­точенный на своих внутренних ощущениях, будет отрицать опасность и прекра­тит всякие контакты с внешним окружением (источник, сообщение, рекомен­дация). Именно чувство уязвимости ориентирует испытуемого на контроль за опасностью или на контроль страха: если он думает, что он неуязвим по отноше­нию к болезни или несчастному случаю, он считает, что у него есть шансы избе­жать опасности. Принять рекомендацию и последовать ей — значит увеличить свои шансы. Если же реципиент считает, что он уязвим, то он думает, что шансов избежать опасности у него нет, и рекомендация не может здесь ничего изменить. Связь между апелляцией к страху и субъективной оценкой реципиентом своих шансов рассматривает Роджерс (Rogers, 1975) в модели принятия решения, кото­рая является функцией трех факторов: 1) важность для реципиента неприятной стороны событий — болезни или несчастного случая, о которых идет речь в сооб­щении; 2) оцениваемая реципиентом степень вероятности осуществления собы­тия в случае, если он не последует рекомендации сообщения; 3) оцениваемая ре­ципиентом степень вероятности того, что данное событие не произойдет, если он последует рекомендации, содержащейся в сообщении, т. е. воспринимаемая реци­пиентом эффективность предложенного способа решения проблемы.

Величина расхождения между источником и реципиентом Трудности проблемы.Под величиной расхождения понимается расстояние меж­ду мнением, которое было у реципиента до ознакомления с сообщением, и мнени­ем, предлагаемым и защищаемым источником. Чтобы в эксперименте варьиро­вать величину расхождения, необходимо иметь возможность измерять оба мнения с помощью одной и той же шкалы: тогда расстояние между ними можно количест­венно представить числом интервалов, разделяющих обе позиции. Это число из­меняют в различных вариантах эксперимента. Чтобы увидеть, обнаруживает л» изменение мнения ковариантность с расхождением, необходимо иметь количест­венный показатель изменения мнения после восприятия сообщения. В случае, ес­ли изменение оценивается по числу интервалов, разделяющих первоначальную^ конечную позиции реципиента, дело доходит до абсурда, так как испытуемый' «отдаленный» от источника, имеет больше шансов изменить свою позицию, чем испытуемый, более «близкий» к источнику. Таким образом, если изменение од""

_аКово по абсолютной величине, в действительности второй реципиент больше приблизился к источнику. Следовательно, для того чтобы судить о соотношении меЖДУ изменением и расхождением, необходимо, чтобы шкала показывала не аб­солютную величину изменения, а изменение по отношению к первоначальному расстоянию между источником и реципиентом. Второе затруднение связано с _тем, что мнение характеризуется не только степенью, но и направленностью: если шкала измерения биполярна, то расстояние, одинаковое по абсолютному числу интервалов, может соответствовать либо двум благоприятным мнениям (и реци­пиент и источник сообщения оба за, но один больше за, чем другой), либо двум неблагоприятным мнениям (оба «против», но один в большей степени против, чем другой) или же одному благоприятному мнению и одному неблагоприятному (когда реципиент за, а источник против или наоборот). Совершенно очевидно, что именно последний случай представляет проблему, поскольку на расстояние между точками зрения накладывается различие «лагеря». Третье затруднение вы­зывается тем, что в вопросе убедительности позиции реципиента и источника не взаимозаменяемы. Даже если они находятся по одну и ту же сторону шкалы, со­вершенно неоднозначно для реципиента, кто из них занимает крайнюю позицию: он сам или источник. Когда изучают эффект расхождения, реципиент по опре­делению остается на умеренной позиции, если источник занимает крайнюю по­зицию; и он занимает крайнюю позицию, если источник стоит на умеренной позиции. Но умеренному реципиенту легче изменить свою точку зрения, чем ре­ципиенту экстремистскому. Уже было показано, что существует положительная корреляция между крайней позицией и уверенностью. Более того, экстремист­ский источник может восприниматься умеренным реципиентом как смещенный в своих мнениях или как имеющий сильное желание оказать влияние, убедить. В то же время умеренно настроенный источник может восприниматься экстремист­ским реципиентом как неуверенный в себе. Нет уверенности также в том, что во всех исследованиях, посвященных данной проблеме, эти трудности преодолены. Нет уверенности и в том, что, как это отмечалось в отношении степени страха, по­лоса допустимых расхождений в разных работах совпадает. Это может объяснить, почему результаты не всегда последовательны.

Наблюдаемые эффекты.Обычно считается, что чем проводимая в сообщении точка зрения дальше от точки зрения реципиента, тем в большей мере этот по­следний переместится по шкале в сторону позиции источника: соотношение ве­личины расхождения и величины изменения, согласно этой точке зрения, должно быть положительным и линейным (монотонным). Именно эту гипотезу провери­ли Ховланд и Прицкер (Hovland, Pritzker, 1957).

С этой целью сначала измеряют мнения испытуемых относительно различных про­блем, используя шкалу из 7 пунктов (например, им говорят, что незамужние женщи­ны — лучшие преподаватели, чем замужние; или высказывается мнение по поводу чис­ла кинотеатров, которые еще будут открыты через пять лет, и др.). Затем испытуемым сообщают мнение большинства, которое отличается от их точки зрения на 1 интервал Шкалы (слабое расхождение), на 2 или 3 интервала (умеренное расхождение) или на 4 интервала (сильное расхождение), и отмечают, насколько конечный ответ переме­стился по шкале. Медианные результаты составляют соответственно 0,84 (слабое рас­хождение), 1,28 (умеренное расхождение), 1,72 (сильное расхождение). Изменение абсолютной величины, следовательно, нарастает с увеличением расхождения. Но если вычислить отношение наблюдаемых изменений к первоначальному расстоянию, можно

1 22 Глава 3. Изменение установок

В. Сообщение 1 23

 

увидеть, что испытуемые в целом больше приближаются к позиции источника, когда расхождение невелико, и меньше, если расхождение увеличивается.

Соотношение между величиной расхождения и величиной изменения, таким образом, сложнее, чем казалось на первый взгляд: когда расхождение достигает крайней величины, — изменение меньше (Hovland et al., 1957), и сегодня все бо­лее или менее соглашаются с тем, что изменение возрастает до определенного уровня расхождения, за пределами которого оно уже не только не увеличивается но даже может уменьшаться. А значит, по-видимому, кривая немонотонна. Неко­торое число исследований второго поколения, однако, выявили роль других фак­торов, влияющих на эффект расхождения. Во-первых, это степень личной прича­стности реципиента к данной проблеме. Тот, кого этот вопрос касается в сильной степени, мало изменяет позицию или вообще ее не изменяет. А тот, кого проблема затрагивает мало, изменяет свою точку зрения больше, если в сообщении изла­гается и защищается точка зрения, противоположная мнению испытуемого. Тем не менее Зимбардо (1960) уточняет этот вывод, показывая, что в случае личной причастности необходимо различать то, что относится к важности проблемы для испытуемого: чем более центральное и важное для испытуемого место занимает данная проблема и чем в большей мере изложение мнения, очень далекого от его собственного, направлено на то, чтобы побудить его изменить мнение — и имен­но это увеличивает его уверенность, — тем больше испытуемый уверен в своей правоте и тем меньше он поддастся влиянию мнения, противоположного его соб­ственному. Другой фактор изменчивости — это надежность источника: при силь­ном расхождении мнений реципиент больше изменяет свою точку зрения, подда­ваясь влиянию надежного источника, которому он доверяет, чем под влиянием источника, которому он доверяет мало.

Теоретические интерпретации.Чтобы объяснить наличие немонотонной свя­зи, Шериф и Ховланд (Sherif, Hovland, 1961) постулируют прежде всего, что мнения индивидов по какой-то проблеме характеризуются не только пунктом на шкале, но и пределом допустимого для данной позиции: полоса согласия (пози­ции, близкие к позиции реципиента, которые он считает приемлемыми), полоса отвержения (мнения, далекие от позиции реципиента, которые он считает непри­емлемыми) и между ними — полоса индифферентности. Полоса неприемлемого тем шире, чем более крайнюю личную позицию занимает реципиент. Авторы об­ращаются также к понятию искажения восприятия, заимствованному из психоло­гии оценивания упорядоченных стимулов: приемлемые позиции воспринимают­ся реципиентом как более близкие к его точке зрения под действием эффекта ассимиляции, а позиции неприемлемые воспринимаются как более удаленные вследствие эффекта контраста в большей степени, чем это имеет место в действи­тельности. Это эмпирически проверили и доказали Ховланд, Гарвей и Шериф (Hovlend, Harvey, Sherif, 1957). Так, слабое расхождение не вызывает изменения, потому что позиция источника попадает в полосу допустимого и «уподобляется» реципиентом его собственной точке зрения. Сильное расхождение также не вЫ' зывает изменения, так как позиция источника слишком далека и попадает в поло' су неприемлемого.

По мнению Макгвайра (McGuire 1969), изменение аттитюда — это всего лишь одна из возможных реакций реципиента на расхождение между ним и источнй' ком. Возможно также снижение оценки источника реципиентом, или отказ при'

_нцмать во внимание расхождение или же искажение. Тип восприятия, когда реци­пиент преуменьшает или преувеличивает различие. Возможная реакция, по мне­нию Макгвайра, зависит от ситуации и от личных устремлений реципиента. Одна­ко, с точки зрения Фестингера (Festinger, 1957), изменение имеет меньше шансов осуществиться, чем другие реакции, когда между мнениями реципиента и источ­ника наблюдается не только расхождение, но и противоречие (например, если ис­точник очень за, а реципиент очень против). Противоречие вызывает неприят­ное напряжение (когнитивный диссонанс), которое реципиент будет стремиться уменьшить или от которого постарается уклониться, избежать его. Данная теория постулирует, что индивид уменьшает диссонанс либо изменяя свое мнение, либо обосновывая неизменность своей позиции низкой оценкой источника, который реципиент a posteriori характеризует как менее надежный, менее честный и менее симпатичный, чем это ему представлялось ранее. Рассматриваемая теория пред­сказывает, что изменению подвергнется наиболее слабый элемент: если испытуе­мый дорожит источником (любит и уважает его), то он скорее изменит мнение; если для испытуемого важна проблема и его собственная позиция по отношению к ней, то он скорее снизит свою оценку источника и не изменит свое мнение. Мак­симальный диссонанс является результатом осознания сильного расхождения с высокооцениваемым источником, когда речь идет о важной проблеме, мнение о которой у испытуемого уже сложилось. В этом случае рассматриваемая теория предсказывает искажение восприятия, при котором расхождение минимизиру­ется, и тогда есть больше оснований для изменения мнения или же реципиент уменьшает важность проблемы. В такой ситуации расхождение с высокооцени­ваемым источником оказывается терпимым и реципиент не изменяет своего мне­ния или же изменяет, поскольку проблема его меньше затрагивает и поэтому име­ет меньшее когнитивное значение. Слабость теории диссонанса в этом вопросе связана с тем, что в ней недостаточно разграничиваются условия, в которых про­исходит тот или иной выбор решения. Кроме того, эта теория, по-видимому, стра­дает некоторой замкнутостью, поскольку диссонанс, ощущаемый испытуемым, — это внутренний фактор, и его нельзя оценивать по тем изменениям, которые он вызывает.

Избежать диссонанса можно также путем отказа от всякого контакта с проти­воположным мнением. Такая реакция связана с тем, что Фестингер называет се­лективной экспозицией¹ .Это активное стремление индивидов искать подтвержде­ние своему мнению и избегать столкновения с чем-либо противоречащим тому, что они думают. Понятие избирательного восприятия или селективной информа­ции широко используется в психологии для того, чтобы обозначить ограничения Индивидуальных способностей приема и декодирования многообразной инфор­мации и многочисленных сигналов, постоянно поступающих из внешнего мира. ^о здесь это понятие получает особое применение, более связанное с механизмами защиты, чем с процессами обработки информации. Принцип селективной экспо­зиции получил широкое признание и распространение: в 1949 г. в обзоре литера-Экспозиция фактически относится к активности, начинающейся после принятия решения. По мне­нию Фестингера, индивид стремится с помощью этой деятельности подкрепить сделанный выбор. Но стать на определенную точку зрения по отношению к какой-либо проблеме — это значит сделать выбор из различных возможных позиций. Подвергнуть себя воздействию противоположного мне­ния означало бы поставить свой выбор под сомнение.

1 24 Глава 3. Изменение установок

В. Сообщение "| 25

 

туры по коммуникации его представляют читателю как установленный, общепри­нятый, а Фестингер его включил в свою теорию когнитивного диссонанса. Но, как показывают Брем и Коэн (Brehm, Cohen, 1962), именно этот принцип получил наименьшее экспериментальное подтверждение, что признал в 1964 г. и сам Фе­стингер. В самом деле, экспериментальные исследования, как давние, так и послед­ние, показывают, что испытуемые действительно проявляют тенденцию к пред­почтению подкрепляющей информации и к ее поиску, но результаты относительно их стремления избегать опровергающей их мнение информации либо отсутству­ют, либо неоднозначны, либо противоречивы. Исследования второго поколения еще больше ограничили значимость рассматриваемого принципа. Они показыва­ют, что избегание расхождения происходит только при взаимодействии с другими факторами: индивидуальными (например, индивид, не очень уверенный в своей точке зрения, предпочитает не знать ни противоречащих ей мнений, ни аргумен­тов, обосновывающих эти мнения, но тот. кто уверен в своей позиции, ведет себя не так); личностными (тревожность, экстраверсия, возможно, способствовали бы стремлению избежать расхождения); социально-психологическими (члены одной группы могут защищать ее сплоченность, не принимая никаких посторонних мне­ний, способных поколебать уже установившиеся убеждения); социальными (в усло­виях некоторых политических режимов рискованно иметь контакты с иностран­цами). Наконец, есть психологи, которые с доказательствами в руках указывают на наличие конкурирующих тенденций (потребность в сложности, в новизне). Убежденность в существовании принципа избегания расхождений в значитель­ной мере пошла на убыль, и сегодня она сохраняется лишь в смягченной и ограни­ченной форме.