В бездне небесной и бездне морской
Всё те же светила. [122]
Происходит почти слияние моря и неба, почти смешение в сомкнутости их горизонтов, достигаемое лишь как особое переживание в мистерии подъёма над землёй: небо и море — равноудалены и, потому, слиты.
Со звёздным символизмом связана у Хомякова и одухотворённость человеческой экзистенции, выражающаяся в самой способности к просветляющему мышлению; например, в стихотворении «Остров»:
Мысли ясной благодать. [107]
в поэтическом послании «В альбом сестре»:
Светлыми полна мечтами,
Паришь ты мыслью над звездами... [69]
в лирико-философском обращении «К И.В. Киреевскому»:
Ты сказал нам: «За волною
Ваших мысленных морей
Есть земля; над той землёю
Блещет дивной красотою
Новой мысли эмпирей» [126]
в поэтическом тексте «Звёзды»:
Узришь — звёзды мысли водят
Тайный хор свой вкруг земли.
............................................
Звёзды мысли, тьмы за тьмами,
Всходят, всходят без числа, -
И зажжётся их огнями
Сердца дремлющая мгла. [138 – 139]
Строки хомяковского стихотворения «Видение»:
…хоры звёзд как празднество ночное
Свои пути свершают над землёй… [117]
предвосхищаютзвёздную мистерию позднего М.Ю. Лермонтова. Однако, лермонтовский космос, где «звезда с звездою говорит», божественно-антиантропологичен: человек – завистливый соглядатай небесных светил, отъединён от мироздания, обречён на земную тюрьму; и хотя этот поэтический гностицизм – далеко не типичная ситуация лирического героя русской астропоэтики ХIХ столетия, разрешение данной ситуации у Ф.И. Тютчева и А.А. Фета идёт на путях ’антропологического минимализма – космологического максимализма’, задолго предвосхищающих рецепцию Вселенной поэтическим сознанием ХХ века.
Если у Я.П. Полонского в одноименном хомяковскому стихотворении «Звезды» реализуется указанный выше параллелизм, связанный с метафизической символикой ’звездомыслия’:
Посреди светил ночных
…………………………….
Небеса полярные,
Новые созиждутся
Звезды светозарные.
Так и вы, туманные
Мысли…
………………………
Загоритесь некогда
Яркими светилами. /156/,
то у А.П. Майкова в поэтическом тексте «Допотопная кость», где геологические процессы рассматриваются на более глобальном фоне, мысли открывается некое посткосмическое состояние безжизненной Вселенной:
Оледенелою звездой
Или потухнувшим волканом