Из прошлого

7 марта 1985 года, когда, приглашая меня, как он выразился, «пора­ботать» на его курсе, А.И. великодушно говорил о «тандеме». Но, разумеется, ни о каком тандеме речи не могло быть, — он был та­ким мощным и таким по праву полным руководителем курса. Ка­кой уж там тандем! Что не исключало споров о каких-то творче­ских проблемах. Великое спасибо ему за то, что он допускал эти споры, создавая дискуссионную атмосферу.

Он всегда придавал большое значение «Началу»: началу урока, началу первого тура вступительных экзаменов, началу курсового зачета и т. д.; придавал этому особое значение, волновался перед «Началом», заставлял себя волноваться перед «Началом», застав­лял других волноваться, «провоцировал» начальное волнение и т. д. Вспоминаю, как перед уроком он «со свитой», с нами — педа­гогами, движется по нашему узенькому институтскому коридору мимо ректората, мимо партбюро, и вот мы уже подходим к лестни­це, поднимаемся на первую площадку... Там, наверху, па третьем этаже, — уже суета, слышен гонг... Мы поднимаемся выше... Слы­шатся какие-то крики, шепот: «Идет... идет... идет». И вот мы под­ходим к двери в 51-ю... Тут, как правило, стоит много гостей, кото­рые пришли на урок Кацмана. А.И. торжественно стучит в дверь, там иногда просят «еще, еще минутку», он улыбается, разводит ру­ками, поворачиваясь к гостям, мол, вот такие-сякие, но при этом испытывает удовольствие, предвосхищая, что там придумано что-то интересное, что-то важное, ну пусть, мол, возьмут еще две-три минуты...

...Или вспоминаю другую мизансцену «Начала». А.И. задержи­вается. Мы уже все стоим наверху, на площадке около 51-й, он по­является внизу на лестнице, в своем кожаном пальто, и мы в тор­жественном почтении ждем, когда он поднимется. Может быть, он иногда чуть-чуть опаздывал больше, чем следует, опаздывал специ­ально, чтобы нагнетать перед уроком напряжение?.. Но вот дверь в 51-ю открывается, мы в окружении толпы гостей входим в «пред­банник», в коридорчик внутри помещения, где справа на стене по­мещены многочисленные афиши спектаклей класса, спектаклей прошлых выпусков (когда А.И. работал вместе с Л. А. Додиным). Тут знаменитые «Братья и сестры», «Ах, эти звезды» и «Если бы, если», «Братья Карамазовы» и «Бесплодные усилия любви» — огромное количество афиш, подаренных этому знаменитому классу разными людьми и театрами. В общем, справа — иконостас. Введя гостей, Аркадий Иосифович традиционно обращается к ним с ма­ленькой преамбулой: «Это нам подарили афиши. Это — афиша та-

Вениамин Фильштинский. Открытая педагогика