К теории

— Как мне себя вести? — спрашивает он у педагога.

— Веди себя как 18-летний!..

В этом и состоит творческая «хитрость»: помню, как было — де­лаю сейчас.

Вот, кстати, почему этюды «Случай из детства» очень труд­ны, — слишком велик перепад в возрасте. Итак, повторим: вспоми­най, как было, питайся тем что было, волнуйся от того, что было, но делай сейчас. Станиславский, например, об этом напоминал, по­могая ученикам М. П. Лилиной, — они работали над сценой Вари и Лопахина. Он сказал: «Давайте действовать здесь, сейчас, сегодня, в этом году, в этой комнате». Это заботило Станиславского, под­черкнем, в самые последние месяцы его работы и жизни.

Ассоциативные этюды — это начало сознательного постижения студентами этюдного метода. Они входят во вкус этюдного творче­ства. Они начинают любить этюды. А это, смею думать, и означает любить свою профессию. Именно в этот период обучения у нас впервые в планах уроков появляются списки из двадцати-тридцати этюдов. Это делается не по приказу, а по потребности. В педагоги­ке очень важно заразить, влюбить во что-то студента. Конечно, бы­вают ситуации, которые требуют директивное™, воли педагога и режиссера, но у нас в мастерской мы преимущественно настроены на иные чувства. В частности, для нас очень важно влюбить сту­дентов в этюдный способ работы.

В один из моментов второго семестра мы обычно говорим: «Что такое этюд, ответьте кратко». Иногда мы проводим даже письмен­ные опросы. Тут же, в классе, студент должен написать коротко, полстранички о том, что такое этюд. Пишут... Там бывает всякое: «Этюд наш хлеб», «Этюд — это инструмент актера», «Этюд — это разведка». Кто-то романтизирует (мы всегда эту романтизацию поддерживаем): «Давайте всегда писать слово «этюд» с прописной буквы в наших творческих дневниках». Кто-то расшифровал слово по буквам: «Это Творчество Юных Душой», — может, это сенти­ментально, но пусть. На первых курсах они ведь совсем юные. Ко­нечно, на старших курсах у студента уже другое, более глубокое осознание этюдного метода.

Одно из важнейших свойств этюда, на чем мы настаиваем все­гда, — это то, что этюд — не расчетливое предприятие, а смелая, от­важная проба («проба», кстати, тоже слово Станиславского). Безог­лядная проба того, что человек хочет выразить. На смелости мы настаиваем категорически. Когда студент показывают что-то вялое, робкое, идущее от головы, приблизительное, размазню какую-ни­будь, он сразу подвергается критике. Естественно, студенты прихо-

 

дят к выводу, что этюд лучше, чем длинные рассуждения, и когда мы начинаем путаться в каких-то разговорах, мы обычно говорим себе: давайте проверим это этюдом.

Этюд — это отклик студента не только на драматургический ма­териал, но и на любое жизненное событие. Например. У нас есть такое задание — «взгляд». Оно начиналось с того, что это был «взгляд» на прошедший день курса, потом были «взгляды» на то, что студента взволновало в течение недели, на прежние события личной жизни: на смерть друга, на рождение маленького братика, па болезнь отца... Эти «взгляды», по сути, тоже этюды.

Теперь коснусь такого раздела нашей учебной программы, тако­го направления работы, как наблюдения. Наблюдениями мы зани­маемся со второго семестра первого курса, постоянно, во все годы обучения. Наблюдения — это актерский хлеб, источник творчества актера. Начинаются «наблюдения», опять же, как упражнение, сту­денты получают задание наблюдать за всем: сначала за жизнью своего тела, за работой своих органов чувств, во втором семестре — за животными, а потом уже и за людьми — на улице, в метро, дома. Вначале это наблюдения за отдельными людьми, потом за взаимо­действием двоих, за сценой, и т. д. От наблюдения-упражнениямы приходим к наблюдению-этюду.

Вначале мы просим студентов вести записи в творческом днев­нике. Они на уроке, например, читают: «Я видел высокого челове­ка, он был без пальто, в большой кепке, у него был синий галстук, он держал в руках палку, было ему лет шестьдесят». Пусть первое задание простенькое — главное начать. Постепенно от записей в творческих дневниках дело переходит к актерской практике: мо­жешь ты показать этого человека? Они начинают показывать. Че­ловека или диалог двух людей. Но студенты, как правило, наблю­дают мельком — в троллейбусе, в метро, на улице наблюдение длится две-три минуты. За короткое время всего не углядишь, а показывать нужно человека во плоти, у которого есть какие-то за­боты, стремления, цель, биография. И тогда к наблюдениям мы ре­комендуем добавлять догадку.Что-то ты увидел, а о чем-то ты должен догадаться. Ты показываешь, как все было, и в то же вре­мя — как могло бы продолжаться... Важно и вот что: во время са­мого показа часто что-то происходит и для самого студента неожи­данное. Студент имеет право на любые возникающие нюансы. Его творческий организм может подсказать ему самые неожиданные повороты. Таким образом, возникает наблюдение-этюд,которое делается в импровизационном этюдном самочувствии.