Вениамин Фильштинский. Открытая педагогика

— на сцене надо испытывать физические ощущения и совершать физические действия;

— на сцене надо думать;

— сценическое существование невозможно без видений, без во­ображения.

Опишу, наконец, и третье важное для нас упражнение.

«ЦЕПОЧКИ»

Для нас, педагогов, важно вместе с нашими учениками проник­нуть в сердцевину коренных открытий Станиславского, понять, в частности, в чем суть приоритета физических действий в его мето­дологии.

В свое время профессор Л. А. Додин дал студентам-режиссерам такое задание: выписать из литературных произведений те момен­ты, где авторы подробно описывают физические действия своих ге­роев. Я, в свою очередь, предложил перевести это задание уже в практическую плоскость, то есть осуществить «цепочки» физиче­ских действий на площадке. Задание оказалось эффективным. Даже только прочитывая на уроках «цепочки», мы убеждались в том, какое огромное значение серьезные писатели придают физиче­скому бытию людей, как они точны и скрупулезны в описании фи­зических процессов и, наконец, как они хитро через эти описания подбираются к человеческой душе. Студенты начали пробы. Мы стали исследовать (с воображаемыми предметами, разумеется), как пьют вино у Ремарка в «Трех товарищах», как в келье отца Сергия медленно раздевается красавица Маковкина (в рассказе Толстого) или как упрямо и терпеливо созидает свою новую жизнь Робинзон Крузо.

А вот у Чехова, например, есть такая «цепочка»: Ванька Жуков, «дождавшись, когда хозяева и подмастерья ушли к заутрене, достал из хозяйского шкапа пузырек с чернилами, ручку с заржавленным пером и, разложив перед собой измятый лист бумаги, стал пи­сать...».

Или фантастически подробный процесс подготовки к трапезе в чеховском рассказе «О бренности»: «Семен Петрович, рискуя сжечь пальцы, схватил два верхних, самых горячих блина и аппе­титно шлепнул их па свою тарелку... Он приятно улыбнулся, икнул от восторга и облил их горячим маслом. Засим, как бы разжигая свой аппетит и наслаждаясь предвкушением, он медленно, с расста­новкой обмазал их икрой. Места, на которые не попала икра, оп об­лил сметаной... Подумав немного, он положил на блины самый