Обоими? 14 страница

Э. Дюркгейм в книге «Правила социологического метода» (1895) (рус. перев. - «Метод социологии», 1899 г.-Ред.) искать ее индикаторы. Индикаторы не идентичны тому, что мы можем предполагать, но они позволяют судить о том, что мы исследуем.

 

Измеритель страха перед изоляцией

После публикации «Спирали молчания» посыпались воп­росы, на которые трудно было ответить. Поскольку с 30-х го­дов групповая динамика находилась в центре внимания социальных исследований, стали раздаваться критиче­ские голоса, что группы, в которых действуют люди, го­раздо важнее неопределенной публичности, о которой так много говорится в «Спирали молчания». Человек придает гораздо более важное значение мнению соседей, коллег по работе, друзей, референтных групп (reference groups), чем мнению неизвестно кого, анонимной общественности.

Донсбах и Стивенсон попытались разобраться с этим возражением⁴³. Они утверждали, что спираль молчания не детерминистская теория, которая рассматривает опреде­ленную причину — например, страх перед изоляцией со стороны общественности — как единственное воздействие на поведение человека и одинаковое для разных людей, а как одно из многих воздействий, определяющих процесс общественного мнения. Влияние референтных групп при этом нисколько не умаляется. Они ссылались при этом на мнение голландского ученого Харма т'Харта, согласно ко­торому в противоречивых вопросах молчание и ответ ре­спондента зависят от того, совпадает ли давление на него первичной группы и общественного мнения или группы, в которых респондент участвует, защищают более слабую позицию⁴⁴.

После десятилетий успешной работы в русле группо­вой динамики влияние групп на процесс формирования мнения казалось исследователям фактом самоочевид­ным. И поскольку до появления работ Гоффмана исс­ледователи групповой динамики попросту ограничива­лись изучением группы, не принимая во внимание эле­мент публичности, этот вопрос оказался весьма актуаль­ным, ибо здесь лежал ключ к пониманию понятия «общественное мнение». Не представляя четко, что означает публичность для социальной природы человека —инстан­ция, выносящая суждение о ней, трибунал, — нельзя по­нять феномен общественного мнения.

Предложенный Халлсманом индикатор чувства сожа­ления позволяет обнаружить значение анонимной обще­ственности. Если неприятные ощущения спонтанны, их редко испытывают в узком кругу знакомых, 21% вызыва­ется в условиях немногочисленной и 46% — в условиях широкой анонимной общественности⁴⁵.

Халлеман разделил разработанные им 30 тестовых си­туаций, которые для решения предлагались респондентам на карточках, на три группы — среда знакомых, немного­численная общественность и широкая общественность. Результаты показали: чем шире круг общественности, тем выше доля людей, которые указанную на карточке ситуа­цию ощущают как досадную⁴⁰.

Этот вывод звучит вполне логично: неприятная ситуа­ция среди знакомых должна восприниматься как более досадная, чем среди людей, которых не знаешь и больше никогда не увидишь, — в анонимной общественности. Но результаты тестов опровергают логику, и, несомненно, для этого есть основания. Среди знакомых можно попы­таться сгладить досадную ситуацию, но у ярлыка, кото­рый получаешь на людях, нет автора, перед которым мож­но извиниться, которому можно что-то объяснить, — урон репутации нанесен на неограниченное время.

Халлеман ближе, чем кто-либо прежде из исследовате­лей, подошел к задаче измерения страха перед изоляцией. Исходя из ситуаций, которые респондент воспринимает как заслуживающие сожаления, вызывающие досаду, он определил ранги восприимчивости социальной природы и страха перед изоляцией: очень высокая, высокая, сред­няя, небольшая, весьма ограниченная восприимчивость социальной природы и, соответственно, чрезмерный, от­носительный и незначительный страх перед изоляцией. Затем он проверил готовность респондентов высказаться или промолчать. Он установил, что люди с ярко выражен­ной чувствительностью к восприятию неприятной ситуа­ции — мы добавим: с чрезмерным страхом перед изоля­цией — при обсуждении противоречивых тем чаще пред­почитают отмалчиваться. И не потому, что они в целом более боязливы или вообще скупы на слова; при обсужде­нии неопасных тем, где нет угрозы конфликтов они так же охотно высказывают свое мнение, как среднестатисти­ческие респонденты⁴⁷.

 

Тест квазистатистического смысла

Существует ли вообще такое понятие, как квазистатисти­ческий смысл, как это утверждается в теории обществен­ного мнения? Могут ли люди воспринимать климат мне­ний?

Во всех странах, где применялись наши тесты, мы без затруднений получали ответ на вопросы: «Как думает большинство?», «Большинство "за" или "против"?», «Сколько процентов населения выступает "за"? "про­тив"?». Собственно, сами респонденты должны были бы спросить нас: «Почему Вы меня спрашиваете? Ведь это Вы изучаете мнения!» Но они этого не говорили. Готов­ность дать оценки можно рассматривать как показатель того, что люди постоянно стремились оценить мнения других самостоятельно, независимо от интервью.

Но зачастую эти оценки неправильные. Установки, отражаемые средствами массовой коммуникации, часто переоцениваются. Появился даже термин «множествен­ное невежество» (pluralistic ignorance)⁴⁸. Население за­блуждается относительно населения. «Пере- и недооцен­ка собственного лагеря и доля людей, которые оценку си­лы своего лагеря выражают ответами "затрудняюсь", "и так, и так" или "поровну", — все эти оценки свидетель­ствуют о борьбе в общественном мнении»⁴⁴. Но населе­ние в целом, независимо от собственной позиции, заме­чает — и это подтверждается данными демоскопии, — ка­кие мнения изживаются, а какие распространяются⁵⁰, как замечают похолодание и потепление. Как иначе это объяснить, если не человеческой способностью воспри­нимать эти частотные распределения? Неудивительно, что уже с давних времен — независимо от социальных исследователей — предпринимаются попытки повлиять на это восприятие.

 

Тест на проверку готовности высказаться или промолчать

Жаль, что существует не много стран с хорошо развитой сетью железных дорог. Со времени первых публикаций о спирали молчания для проверки готовности высказаться или промолчать использовался «железнодорожный» тест⁵¹. Но когда теория перешагнула границы страны, по­сыпались жалобы на то, что нельзя применить этот тест: поездка по железной дороге 5—6 часов — мероприятие не столь привычное для массы респондентов. Мы несколько изменили тест: «Предположим, Вы едете 5 часов на авто­бусе, в пути делается остановка, и все пассажиры выходят из автобуса. Завязывается беседа, и кто-то начинает разго­вор, чтобы поддержать ее... или прервать. Захотите ли Вы поговорить с этим человеком, чтобы узнать его точку зре­ния, или предпочтете не делать этого?» Донсбах и Стивен­сон предложили новый вопрос — телерепортер просит прохожих на улице дать интервью на неоднозначную тему. В этом случае, естественно, границы публичности расши­ряются. По данным Халлемана, страх перед изоляцией возрастает с расширением публичности. Телевидение формирует сегодня самую широкую публичность, какая только может быть.

При проверке теории не следует делать слишком боль­шой упор на отмалчивание или разговорчивость респон­дентов. Все-таки существует много других публичных проявлений согласия индивида с мнением общественно­сти; к ним можно, в частности, отнести прически, бороды, красные или белые ленточки на антенне автомашины, ис­пользуемые в качестве символов в Европе и Америке.

 

Крепкий орешек: ответ из «Дон Кихота»

При проверке теории возникали и некоторые недоразуме­ния. Главы о еретиках, авангардистах⁵² и крепком ореш­ке⁵³ оказались в издании 1980 г. слишком короткими. Об авангардистах мы и сегодня знаем не больше, чем Платон, попытавшись добиться — с помощью поэтов — измене­ния ценностей⁵⁴.

Некоторые исследователи, ознакомившись с моей книгой, пришли к выводу, что в главе о крепком орешке речь идет о людях, которые имеют твердые убеждения или очень постоянны в своем поведении как избиратели. Кро­ме того, меня критиковали за то, что я специально приду­мала понятие «крепкий орешек» как оправдание для тех случаев, которые не подтверждают теорию о спирали мол­чания.

И здесь мне неожиданно пришла на помощь Мария Элиза Хулиа-Родриго. С тех пор как она закончила свою работу на звание магистра «Общественное мнение в рома­не Сервантеса "Дон Кихот"», трудностей с объяснением, что означает «крепкий орешек», у нас заметно поубавилось.

Если читать роман Сервантеса глазами теоретика об­щественного мнения, открывается система ценностей об­щества, которую впитал Дон Кихот благодаря чрезмерно­му увлечению рыцарскими романами, и его страстное же­лание бороться за эти ценности и быть вознагражденным, «быть в чести и уважении у всего света». Но все, что он де­лает, — даже его одежда и доспехи — принадлежит эпохе, миновавшей два столетия назад. Дон Кихот, видя, что он изолирован, осмеян, побит, сохраняет тем не менее вер­ность ценностям рыцарства на протяжении всего рома­на⁵⁵.

Авангардист связывает себя с ценностями будущего, поэтому он, упреждая время, неизбежно оказывается в изоляции. Крепкий орешек связан с ценностями прошло­го, он остается им верен, отсюда его изоляция нашим вре­менем. Конечно, представители крепкого орешка, «твер­дого ядра», которых мы сегодня выявляем с помощью де-москопических методов исследования, не так далеки от сегодняшней системы ценностей, как Дон Кихот. Но этот пример объясняет, что имеется в виду, когда мы говорим о крепком орешке.

 

Как сумма индивидуальных мнений превращается в общественное мнение

Выступая на конференции Американской ассоциации ис­следований общественного мнения в 1970 г., политолог Сидней Верба заявил, что исследования политического

мнения не добились прогресса на пути к теории обще­ственного мнения, потому что они «концентрируют вни­мание в большинстве случаев на индивиде как единице анализа»⁵⁶. Но он был не прав. Развитию теории препятст­вовал не индивид как единица анализа, а пренебрежение социальной природой индивида в опросах. Вопросы при изучении мнений неизбежно обращены к мнению, пове­дению и знаниям индивида: «Согласны ли Вы...?», «Инте­ресуетесь ли Вы...?», «Беспокоит ли Вас...?», «Предпочитае­те ли Вы...?» и т.д.

И по сей день в анализ мнений, и в частности в анализ избирательной кампании, не включаются вопросы, учи­тывающие наблюдение индивида за своим окружением, т.е. вопросы относительно социальной природы человека: «Как думает большинство?», «Кто победит?», «Какие мне­ния распространяются, какие нет?», «Обсуждая какие вопросы, можно даже рассориться с лучшими друзья­ми?», «Кого высмеивают?», «Чье мнение не разделяют?». Нельзя сказать, что социальной природой человека со­всем пренебрегли в опросах. Еще Ф.Г. Олпорт в известном сочинении «Навстречу науке об общественном мнении» в качестве примера выражения общественного мнения при­вел очистку тротуаров от снега⁵⁷. П.Р. Хофштеттер в «Пси­хологии общественного мнения» (1949) писал: «Публич­ность мнения отличает странная на первый взгляд осо­бенность — выражение мнения сопровождается неясным, вероятно даже ложным, знанием о мнениях других членов группы... Современное определение, согласно которому общественное мнение представляет собой картину рас­пределения индивидуальных мнений, несовершенно: публичность должна непременно включать собственные представления индивида, локализованные в том или ином фрагменте картины распределения имеющихся мнений»⁵⁸. Но эти слова остались незамеченными. Поэто­му не было ответа на актуальнейший вопрос: как из сум­мы индивидуальных мнений, которую исследователи вы­ражают в процентах, формируется мощное образование, называемое общественным мнением, которое пугает пра­вительства, убеждает их в необходимости политических действий, «вызывает социальные и политические потря­сения» (как сказал психолог Б.М. Смит на конференции в 1970 г.)? Одним словом, формируется такая сила, которая вынуждает индивида, если он не разделяет мнения обще­ственности, по крайней мере молчать (Дж. Брюс)⁵⁹.

Превращение суммы индивидуальных мнений в об­щественное мнение, насколько мы можем судить об этом сегодня, происходит благодаря взаимодействию, которое неизменно осуществляется между людьми вследствие их социальной природы. Угроза изоляции, страх перед изо­ляцией, постоянное наблюдение за климатом мнений и оценка соотношения сил решают в конечном итоге— мол­чать или говорить.

Процессы общественного мнения, которые требуют большого напряжения сил, выбор темы публичных дис­куссий, защита общественного мнения, изменения обще­ственного мнения, отказ от прежних ценностей вплоть до введения игровых вариантов моды — все это обеспечивает интеграцию общества и его жизнеспособность.

С этой точки зрения 50 определений общественного мнения, собранные Г. Чайлдсом, уже не пугают. Все опре­деления, за исключением тех случаев, когда инструмент перепутали с тем, что он должен измерять, можно разде­лить на две группы: к первой относятся те определения, где общественное мнение трактуется как интеграция, ско-ординированность, согласие объединяющее всех, опира­ющееся на большинство населения, обеспечивающее не­обходимую сплоченность; ко второй — те определения, где общественное мнение рассматривается как мнение эли­ты, мнение верхушки общества.

Как считает Чайлдс, нужно выбрать либо одно, либо другое определение — концепцию интеграции либо кон­цепцию элиты. Но это не так. Теория общественного мне­ния не достигнет прогресса, если нельзя будет определить эффективность элиты в процессе формирования обще­ственного мнения. Вряд ли кто-нибудь всерьез рискнет предположить, что элита не определяет в значительной мере процесс общественного мнения, не играет первосте­пенной роли при его формировании. Однако нужно рас­статься с представлениями об элите как о единственном носителе общественного мнения, которые были распрост­ранены в XIX и XX вв.: готовые принять на себя ответст­венность, хорошо информированные, способные форми­ровать суждения люди, к взглядам которых должно было прислушиваться правительство⁶⁰.

В свете того, что мы знаем сегодня о теории обще­ственного мнения, на процесс формирования обществен­ного мнения влияют лишь те члены элиты, которые име­ют прямую связь с общественностью и которые действи­тельно публично выступают, не боясь выставить себя на всеобщее обозрение («вытащить себя на площадь», как го­ворил Сервантес⁶¹). Мы бы предпочли, чтобы это было не так. Нам бы хотелось, чтобы выдающиеся люди, творче­ски уединившись в тишине кабинетов, влияли бы на об­щественное мнение просто тем, что они есть. Однако эм­пирические социальные исследования показывают, что нельзя таким образом воздействовать на общественное мнение⁶². Как писал Эдмунд Бурке, выдающийся человек должен заранее научиться стоять под взглядами обще­ственности и выстоять.

 

Примечания

¹ Smith В. Some Psychological Perspectives on the Theory of Public Opi­nion. — Public Opinion Quarterly, 1970,34, p. 454. ²Verba S.The Impact of the Public on Policy. — Там же, р. 454. 3 Цит. по: W a r n e r L. The Reliability of Public Opinion Surveys. — Public Opinion Quarterly, 1939, 3, p. 377.

4 Цит. по: Beyle H. С. Identification and Analysis of Attribute-Cluster-Blocs. Chicago, 1931, p. 183.

5 Donsbach W., Stevenson R. L. Herausforderungen, Probleme und empirische. Evidenzen der Theorie der Schweigespirale — Publizistik, 1986,31,8.14; см. также S. 7.

6 Ibid., S. 8 f.; см также: Deisenberg A. M. Die Schweigespirale — Die Rezeption des Modells im In- und Ausland. München, 1986. 7 См.: Noelle-Neuman E. Advances in Spiral of Silense Research. — KEIO Communication Review, 1989, 10, p. 20.

⁸ См.: G 1 у n n В., С a r o 11 J., M с L e o d J. M. Implications of the Spiral of Silence Theory for Communication and Public Opinion Research. — Sanders K.R., Kaid L. L.,Nimmo D. (Ed s.). Political Communi­cation Yearbook 1984. Carbondale, Edwardsville, 1985, p. 44.

⁹ См. гл. XXII наст, изд., с. 241.

¹⁰ См. гл. XXV наст, изд., с. 275-276.

11 См.: Kepplinger H. M. Künstliche Horizonte. Folgen, Darstellung und Akzeptanz von Technik in der Bundesrepublik Deutschland. Frank­furt/Main, 1989. Его же. Die Kernenergie in der Presse Eine Analyse zum Einfluss subjektiver Faktoren auf die Konstruktion von Realität. — Aolner Zeitschrift für Soziologie und Sozialpsychologie, 1988, 40, S. 659-683.

¹² См.: M a t h e s S. Die Einschätzung des Meinungsklimas im Konflikt um die Kernenergie durch Personen mit viel und wenig Fernsehnutzung. Magisterarbeit. Mainz, 1989.

¹³ См. с. 306—307 наст. изд.

¹⁴ См.: Allensbacher Archiv, IfD-Umfrage 4005, Frage 21, Februar 1982.

¹⁵ См.: Allensbacher Archiv, IfD-Umfrage 5013, Frage 20B, November 1988.

¹⁶ См. гл. III наст, изд., с 91-92.

¹⁷ См. там же, с. 92.

¹⁸ См. там же.

¹⁹ См.: Noelle-Neumann E. Die Schurigespirale. Öffentliche Mei­nung— unsere soziale Hant. Munich—Zürich, 1980. наст. изд.

²⁰ См.: H о 1 i с k i S. Isolationsdrohung — Sozialpsychologische Aspekte eines publizistikwissenschaftlichen Konzepts. Magisterarbeit. Mainz, 1984.

²¹ См.: Albrecht A. Lachen und Lächeln — Isolation oder Integration? Magisterarbeit. Mainz, 1983.

²² См. гл. III наст, изд., с. 76

²³ См.: Nosanchuk T. A., Lightstone J. Canned Laughter and Pub­lic and Private Conformity. — Journal of Personality and Social Psychology, 1974, 29, p. 153—156; B e r 1 у n e D. E. Laughter, Humor, and Play — L i n d z e у G.,Aronson E. (Eds.).The Handbook of Social Psycho­logy. Second Edition, t. 3. Reading, Mass., Addison-Wesley Publishing Company, 1969, p. 795—852.

²⁴ cm: Allensbacher Archiv, IfD-Umfrage 5016, Frage 38, Februar 1989.

²⁵ См. гл. III наст, изд., с. 76.

²⁶ См.: G 1 у n n В., С a r r o l J., McLeod J.M. Op. cit., p. 47 f., 60.

²⁷ Из работ, посвященных исследованию этой проблемы на ранних этапах, см., например, работы 30-х годов: Moreno J. L. Who Shall Survive? Foundations of Sociometry, Group Psychotherapy and Sociodra-ma. Rev. ed. Beacon. N.Y., 1953 (впервые опубликована в 1934 г.); L e w i n K. Resolving Social Conflicts. Selected Papers on Group Dyna­mics. — In: L e w i n G. W. (e d.). A publication of the University of Michi­gan Research Center for Group Dynamics. New York, 1948 (впервые и-здана в 1935—1946 гг.); Shérif M. The Psychology of Social Norms. New York, 1965 (первая публикация — в 1936 г.).

²⁸ См.: H o l i с k i S. Op. cit., S. 82 ff.

²⁹ См.: С a r t w r i g h t D., Z a n d e r A. (E d s.). Group Dinamics. Research and Theory. 3rd ed. New York, Evanston, London, 1968, p. 145. 30 См.: гл. IX наст, изд., с. 141.

31 См.: Goffman E. Behavior in Public Places. Notes on the Social Organ­ization of Gatherings. New York, 1963.

32 См.: Goffman B. Embarrassment and Social Organization. — The American Journal of Sociology, 1956, v. 62, p. 264—271;ero ж e. Stigma. Notes on the Management of Spoiled Identity. Englewood Cliffs, N.Y., 1963.

³³ См.: Darwin С h. The Expression of the Emotions in Man and Animals. London, 1873, p. 330.

³⁴ См.: Goffman E. Embarrassment and Social Organization, p. 265, 270 f.

³⁵ См.: Z u u r e n F. J. van. The Experience of Breaking the Rules. Paper presented at the «Symposium on Qualitative Research in Psychogy» in Perugia. Italy, August 1983. Dept. of Psychology, University of Amster­dam. — Revesz-Bericht, № 47.

³⁶ См.: S с h 1 arb A. Die Beziehung zwischen ffentlicher Meinung und sym­bolischem Interaktionismus. Seminararbeit. Mainz, 1984—1985.

³⁷ См.: Mead G. H. Geist. Identität und Geselschaft aus der Sicht des So-zialbehaviorismus. Frankfurt/Main, 1968. (Titel der Originalausgabe: Mind, Self, and Society. From the Standpoint of a Social Behaviorist. Chi­cago, University of Chicago Press, 1934.)

³⁸ См.: E w e n W., H e i n i n g e r W., H o l i с k i S., H o p b а с h A., S chlü t e r E. Selbstexperiment: Isolationsdrohung. Seminararbeit. Mainz, 1981—1982.

³⁹ См.: H a 11 e m a n M. Peinlichtkeit als Indikator. Theorie der Peilicht-keit — demoskopische Analyse — Bezüge zur Publizistikwissenschaft unter besonderer Berücksichtigung des Phänomens Öffentlichkeit. Magisterarbeit. Mainz, 1984; см. также: его же. Peinlichkeit. Ein An­satz zur Operationalisierung von Isolationsfurcht im sozialpsychologi­schen Konzept öffentlicher Meinung. —Publizistik, 1986, 31, S. 249— 261.

⁴⁰ Allensbacher Archiv, IfD-Umfrage 4031, August 1983.

⁴¹ См.: Allensbacher Archiv, IfD-Umfrage 5021, Juni 1989.

⁴² G o ff m a n E. Embarrassment and Social Organization, p. 270.

⁴³ См.: Donsbach W., Stevenson L. Herausforderungen, Probleme und empirische Evidenzen der Theorie der Schweigespirale, p. 10 ff.

⁴⁴ См.: T ' H a r t H. People's Perceptions of Public Options. Paper presented to the International Society of Political Psychology. Mannheim, 1981.

⁴⁵ См.: H a 11 e m a n n M. Peinlichkeit, S. 135, Tab. 14.

⁴⁶ Ibid., S. 137, Tab. 15.

⁴⁷ Ibid., S. 178 ff.

⁴⁸ См.: Noelle-Ncumann E. Die Theorie der Schweigespirale als In­strument der Medienwirkungsforschung. — In: K a a s e M., Schulz W. (H g.). Massenkommunikation. Opladen (Sonderheft 30 der Kölner Zeitschrift für Soziologie und Sozialpsychlogie), 1989; K a t z E. Publicity and Pluralistic Ignorance. Notes on «The Spiral of Silence». — In: B a i e r H., Kepplinger II. M., Reumann K. (Hg.). Öffentliche Meinung und sozialer Wandel. Public Opinion and Sozial Change. Für Elisabeth Noelle-Neumann. Opladen, 1981, S. 28—38.

⁴⁹ Наст, изд., гл. Ill, с. 88, гл. XV, с. 179, гл. XXII, с. 240.

⁵⁰ См.: Allensbacher Archiv, IfD-Umfragen 2081, 4030, 4099/1 + П.

⁵¹ См. гл. II наст. изд,. с. 48.

⁵² См. гл. XVII наст, изд., с. 198-202.

⁵³ См. гл. XXIII наст, изд., с.242.

⁵⁴ См. гл. XXV наст, изд., с. 271.

⁵⁵ См C h u I i a - R o d r i g o M-E. Die öffentliche Meinung in Cervantes' Roman «Don Quijote von der Mancha». Magisterarbeit. Mainz, 1989.

⁵⁶ Public Opinion Quarterly, 1970, vol. 34, p. 455.

⁵⁷ См. гл. IX наст, изд., c.141.

⁵⁸ Hofstatter P.R. Die Psychologie der öffentlichen Meinung. Wien,

1949. S53

⁵⁹ См гл. VIII наст, изд, c.137; см. также: T ö n n i e s F. Kritik der öffen­tlichen Meinung. Berlin, 1922, S. 138.

⁶⁰ См. гл. IX наст, изд, с. 140; см. также: H e n n i s W. Meinungsforschung nd repräsentative Demokratie. Zur Kritik politischer Umfragen. Tübing-

⁶¹ C h u I i a - R o d r i g o M. E. Op. cit., S. 38.

Глава XXVI I

ЯВНАЯ И СКРЫТАЯ ФУНКЦИИ ОБЩЕСТВЕННОГО МНЕНИЯ: ИТОГИ*

* Хочу поблагодарить Вольфганга Денсбаха и В. ФиллипсаДэвисона за их рекомендации по этой главе.

Теории мнения — это сложная, специфиче­ская отрасль знания. Это область, перегру­женная штампами когда-то весьма преус­певшего частного теоретизирования. Это поле обильно пробившегося молодняка с созревшими на нем — в самых неожиданных местах — плодами терминологических дис­путов и загадочной порослью, полное психо­логических описаний.

Уильям. Алъбиг, 1939

 

Закончив книгу, мне снова захотелось пройти весь этот круг с самого начала и спросить: что же такое обществен­ное мнение?

Итак, Г. Чайлдс во второй главе своей книги «Обще­ственное мнение: природа, формирование, роль» (1965) приводит 50 определений общественного мнения. А вот У.Ф. Дэвисон в своей статье об общественном мнении (1968) для «Международной энциклопедии социальных наук» писал: «Не существует общепринятого определения "общественного мнения"». Представляется, что все50 оп­ределений Чайлдса восходят к двум различным концеп­циям общественного мнения. Добавим при этом, что су­ществует еще несколько определений технико-инстру­ментального характера, в которых общественное мнение приравнивается к результатам опросов общественного мнения, т.е. к «сумме индивидуальных ответов опрашива­емых»¹. Большинство собранных Чайлдсом определений связано со следующими двумя концепциями:

1. Общественное мнение как рациональность. Оно иг­рает роль инструмента в процессе формирования и принятия решений в условиях демократии.

2. Общественное мнение как социальный контроль. Его

роль заключается в содействии социальной интегра­ции и в обеспечении достаточного уровня согласия, на которое могут опираться действия и решения.

Сравнение двух концепций вызывает в памяти извест­ное различие, отмеченное Робертом Мертоном в книге «Социальная теория и социальная структура» ([1949] 1957):

- Явные функции — это те объективные последст­вия, которые помогают системе приспособиться или адаптироваться, которые для участников процесса яв­ляются намеренными и осознаваемыми.

- Скрытые функции, соответственно, не являются ни намеренными, ни осознаваемыми².

Первую из названных концепций общественного мне­ния можно считать явной функцией, намеренной и осоз­наваемой, в то время как вторая является скрытой функ­цией, ненамеренной и неосознаваемой.

Исходя из весьма существенных различий между дву­мя концепциями общественного мнения, некоторые исс­ледователи настаивают на том, что термин «общественное мнение» несостоятелен, по крайней мере в научном оби­ходе³. Однако термин, который, как мы показали, сущест­вовал с древнейших времен и использовался в течение многих столетий, не может быть изъят до тех пор, пока ему не будет найдена равноценная замена — термин, кото­рый точнее передаст значение данного понятия как опре­деленной формы социального контроля. Отказавшись от термина «общественное мнение», мы потеряем веками на­капливавшееся знание о латентной функции обществен­ного мнения, благодаря которой поддерживалось опреде­ленное согласие в обществе, а возможно, и во всем мире⁴. В этом случае нам не удастся выявить связи между таки­ми различными явлениями, как климат мнений, дух со­временности, репугация, мода, табу, и тогда придется до­вольствоваться уровнем знаний, предшествовавшим от-

крытию Джоном Локком «закона мнения, репутации и моды».

В этой главе мы обсудим далее понятие «общественное мнение как рациональность», а затем перейдем к понятию «общественное мнение как социальный контроль». В за­ключение будет приведен ряд аргументов, доказывающих, что понятие общественного мнения дает более эффектив­ный результат, когда рассматривается с точки зрения своей скрытой функции социального контроля,чем в кон­тексте спирали молчания.

 

Явная функция общественного мнения: формирование мнения в условиях демократии

Для мышления конца XX в. характерно господство кон­цепции общественного мнения, и началось это с конца XVIII столетия, когда утверждались представления об об­щественном мнении как о рациональности. В данном кон­тексте рациональность означает приобретение знаний ра­зумом и формирование логических, рассудочных сужде­ний на основе этого знания. Овладение знаниями и фор­мирование суждений невозможны без использования ме­тодов логических преобразований и дедукции. Рациональ­ность пользуется однозначно определенными понятиями, которые включены в более широкую систему понятий. Та­ким образом, рациональность охватывает различные сфе­ры объектов, из которых могут быть выведены логические умозаключения. Следовательно, то, на чем сосредоточены эти сферы, определяется логикой, причинностью и согла­сованностью. Результаты рассудочного мышления убеди­тельны, доказуемы и постижимы.

Понятие общественного мнения, основанное на раци­ональности, кратко определяет Г. Шпайер: «Мнения по вопросам, представляющим интерес для нации, выражае­мые свободно и открыто людьми, не принадлежащими к правительству, которые считают вправе влиять своими мнениями или даже детерминировать действия, состав или структуру своего правительства»⁵. В этом случае связь между общественным мнением и рациональностью одно­значно прямая: они идентичны. В действительности - при условии, что пресса независима, — степень согласо­ванности между общественным мнением и опубликован­ным в средствах массовой информации превалирующим мнением весьма велика. Определение Г. Шпайера вклю­чает указание на явную функцию общественного мнения: оно связано с политикой; оно поддерживает правительст­во в формировании мнений и решений по политическим вопросам.

Значение общественного мнения как политического рассуждения в общественной сфере, как коррелята управ­ления⁶ сохраняет свою убедительность благодаря широко распространенному представлению, что само это понятие впервые появилось в XVIII столетии, в эпоху Просвеще­ния. Даже сегодня его все еще можно обнаружить в энцик­лопедиях и словарях во всем мире. Термин часто припи­сывается Жаку Неккеру, французскому министру финан­сов, который пытался добиться стабильности правитель­ственных расходов, несмотря на растущую волну обще­ственных беспорядков накануне Французской револю­ции⁷.