ИВАН ГРОЗНЫЙ УМЕР МОНАХОМ КИРИЛЛО-БЕЛОЗЕРСКОГО МОНАСТЫРЯ

 

Государственные и церковные власти Вологодчины договорились о возрождении мужской обители в Кирилло-Белозерском монастыре, которому в будущем году исполнится 600 лет.

 

Насельникам возрождаемой обители будет передан так называемый малый Ивановский монастырь — комплекс сооружений вокруг церкви Иоанна Предтечи, которая построена в 1531-1534 годах на средства великого князя Василия Третьего. Бездетные князь Василий и княгиня Елена много ездили по монастырям, вымаливая у Господа наследника. И в 1530 году, после посещения Кирилло-Белозерского монастыря, у них родился сын — будущий царь Иван Грозный. Счастливые родители столь щедро одарили монастырь, что их вклада хватило на сооружение двух каменных храмов: архангела Гавриила и Иоанна Предтечи.

А остальная территория Кирилло-Белозерсксго монастыря останется, как и сегодня, музеем.

Иван Грозный, видимо, связывая сам факт своего появления на свет с Кирилло-Белозерским монастырём, питал особую симпатию к этой северной твердыне православия. Он присылал сюда богатые дары и сам трижды приезжал на молебны, подолгу живя в специально построенных для него палатах на территории монастыря. Палаты эти не сохранились, а вот трапезная, под сводами которой царь имел обыкновение обедать с монастырской братией, цела. В те времена это была самая обширная на Руси каменная палата — её размеры 18 на 18 метров. А теперь в трапезной размещается выставка древнерусских икон.

В 1949 году в отделе рукописей Государственной публичной библиотеки имени Салтыкова-Щедрина исследователи обнаружили последнее предсмертное письмо Ивана Грозного в Кирилло-Белозерский монастырь. «Ног ваших касаясь, князь Великий Иван Васильевич челом бьёт», — обращался к монахам тяжелобольной государь и просил молиться об освобождении его «от настоящей смертной болезни», об отпущении грехов «моему окаянству». В письме перечислено, сколько даров послал царь инокам «на корм» да «на масло», чтоб дольше горели лампады, и сколько милостыни — «за ворота» нищим. А 17 марта того же 1584 года по воле Ивана Грозного над ним был совершён обряд пострижения. Умирающего царя нарекли в монашестве Ионою.

Иван Грозный заявил о своём намерении стать монахом ещё в 1582 году, вскоре после убийства своего сына Ивана, которого в ярости ударил в голову жезлом, заподозрив в связях с боярами, желавшими свергнуть его с престола. Для Ивана Грозного даже была приготовлена келья в Кирилло-Белозерском монастыре. Но, видимо, вскоре душевная боль притупилась, и царь остался на троне, ограничившись панихидами по убиенному сыну, покаянием и богатыми дарами церкви.

Заместитель директора по науке Кирилло-Белозерского музея Илья Смирнов убеждён, что Иван Грозный перед смертью стал монахом всё-таки именно Кирилло-Белозерского монастыря.

— В Москве, рядом с Кремлём, где были палаты Ивана Грозного, — говорит он, размещалось подворье Кирилло-Белозерского монастыря — так называемый Афанасьев монастырь, который представлял в столице интересы своей северной метрополии и в том числе имел право совершать обряд пострижения в монахи Кирилло-Белозерского монастыря. Что и было сделано в отношении Ивана Грозного незадолго до его смерти.

Кстати, и по сей день живы легенды о том, что Иван Грозный, готовясь к монашеству, переправил из Москвы в Кирилло-Белозерский монастырь и спрятал в его подземельях свою знаменитую библиотеку. Но, по словам Ильи Смирнова, подземелий в этом монастыре, оказывается, нет, поскольку стоит он на низком берегу Сиверского озера и подземные воды заливают любую яму глубже метра. Зато много замурованных пустот в крепостных стенах и на нижних этажах зданий. Часть уже вскрыли. Но пока ничего, кроме мусора прошлых веков, там не нашли.

 

«ЖЕЛЕЗНЫЙ МУЖИК» ИЗ XVI ВЕКА

 

Письма никому не известного голландского купца Йохана Вема так, наверное, и стали бы невостребованными в одном из отделов Национального архива, не найди в них два молодых учёных настоящую сенсацию времён Ивана Грозного. Сенсацию, которая способна перевернуть наши представления об истории появления и развитии робототехники.

 

Питер Дэнси — «чистый», так сказать, историк, интересующийся больше всего нравами и образом жизни людей разных эпох. Заинтересовавшись Россией, он попытался отыскать в архивах что-нибудь любопытное из нашей с вами истории. И наткнулся на письма, дневники и записки купца Йохана Вема, который, как свидетельствуют педантично проставленные даты, неоднократно бывал в России «гостем», то есть торговал с купцами и... двором самого Ивана Грозного. Менее пытливый, чем Вем, человек скорее всего отложил бы все эти бумаги в сторону — купец слишком подробно подсчитывал (скорее всего, в назидание мотам-наследникам) результаты многочисленных торговых операций с современниками и подданными царя, которого в последнее время всё чаще называют и царём-просветителем.

Другой отложил бы... А Вем листал и листал, пока не начал находить записи, имеющие интерес не для одного лишь почившего давным-давно в бозе скопидома. Во-первых, молодой исследователь нашёл несколько разнесённых по времени в месяцы или даже годы дат о продаже царскому двору крупных партий книг. «А ещё закуплено было книг рукописных и печатных и продано для царских хранилищ на 5 тысяч золотых гульденов».

Сумма по тем временам невероятная. Вем подсчитал: целая флотилия тогдашних торговых судов потребовалась для доставки груза ко двору Грозного. «Для того побиваемы были литовцы и открываемы русским царём выходы к морям на почётных для него условиях завоёванного добрососедства». Ну тут, допустим, голландец загнул, не для покупки одних только западных произведений культуры прорубали русские цари окна в Европу. Но факт остаётся фактом: о науках Иван Васильевич задумывался ничуть не меньше, чем об усмирении «верноподданных чад своих».

А вот «железный мужик», на воспоминания о котором Йохан Вем наткнулся буквально через несколько вечеров, это новость. Сначала он принял словосочетание за обычную игру слов: «Побил железный мужик на потеху пировавшим царского медведя, и бежал медведь от него в ранах и ссадинах», «Железный мужик, на удивление всем, подносил царю чашу с вином, кланялся гостям и что-то напевал на этом невыносимом русском языке, который мне так никогда и не поддался».

Жаль, что не поддался. Наверное, сейчас нашлись бы в ином случае гораздо более подробные описания «железного мужика» и его диковинных песен. Однако и найденных строк хватило Вему для того, чтобы обратиться к своему другу, приятелю ещё по колледжу, специалисту робототехники Стиву Леннарту. Вдвоём они не поленились перерыть Монбланы архивной пыли, найти и восстановить и письма современников Грозного и Вема.

Вот оно! «Железный мужик», или «железный человек», прислуживающий за столом или по дворцу не хуже, чем живой слуга, встретился в полуистлевших бумагах ещё двух купцов, которые регулярно торговали с Россией и были допущены к царскому двору. Один из авторов больше увлекался описанием российских диковинок, чем подсчётом рублей и гульденов.

«Железный мужик» прислуживает царю за столом, подаёт ему при ошеломлённых этим зрелищем гостях кафтан, метёт метлой двор. Когда царю возразили, что вещь эта не искусством мастера сотворённая, царь сначала осерчал. Но, выпив кубок мальвазии, кликнул трёх людей мастерового вида, одетых по-боярски и что-то им приказал. Те открыли спрятанные под одёжей железного мужика крышки, в нём оказались шестерни и пружины, двигавшие руки, ноги и голову. Гости с перепугу протрезвели, а русский царь прихвастнул, будто такие слуги были на Руси ещё века два-три назад».

Интересно описание того, что «железный мужик» служил за царским столом только в жаркую солнечную погоду. Прочитав это у Вема с Леннартом, журналист обратился за комментарием к специалисту, кандидату технических наук, научному сотруднику Института металлов и металловедения Генриху Добровольскому.

— Думаю, Вем с Леннартом слегка фантазируют, приписывая дворцовым мастерам Грозного умение создавать чуть ли не солнечные батареи. Всё, по-моему проще. Если прикинуть уровень развития техники того времени, любовь богатых людей к заводным шкатулкам, механическим «музыкальным ящикам», то можно выстроить такую версию.

«Железный мужик» приводился в действие механическим движителем, основным элементом которого была биметаллическая пружина. Наука располагает доказательствами того, что, в принципе, проблему биметаллических пластин решили на практике ещё химики. На солнце пружина быстрее разогревалась, и этот несомненный прообраз современного робота «не ленился» и поворачивался быстрее.

Как были запрограммированы команды? Этот вопрос намного сложнее. В общем-то, и систему «управления на расстоянии», путём включения набора определённых шестерней уровень тогдашней техники решить позволял. Куранты ведь, между прочим, исправно начали отбивать положенное время ещё до Грозного.

Д.Ларину удалось разыскать свидетельства того, что дальние потомки современного робота (музыкальный ящик сложной конструкции, механическая пианола и т.д. работают по абсолютно аналогичному принципу) создавались здесь, у нас, а не завозились издалека. Ныне иноземная блоха, подкованная Левшой, превратилась из легенды в факт истории. «Железный мужик» был, скорее всего, конструкцией сложной, но по миниатюрной технике исполнения уступал: был он «пальцев на пять выше нормального человека и поворачивался резче, чем это делали бы мы».

Вы видели, кстати, как поворачиваются промышленные роботы — стальные машины-руки, используемые, например, при сварочных работах или окраске автомобильных кузовов? Совершенно верно! Несколько резче, чем их создатели. На мой взгляд, и эта запись из бумаг, найденных Вемом и Леннартом, свидетельствует: древние русские мастера собрали фантастический для своего времени промышленный робот со специфическими задачами. А что приводился он в действие не нынешними источниками энергии... Тем выше заслуга умельцев.