Вариации на Тему

- Хорошо, давай я притворюсь, что ничего не видел!
- Что конкретно означает это «ничего»?
- Ничего вообще! Полный ноль! Не видел и не входил туда, идет? Нет, блядь, ты и в самом деле думаешь, что я сейчас побегу всем рассказывать?
- Рассказывать о чем?
- Слушай, не еби мне… Тьфу ты, бля…короче, прекращай! Меня не было в той комнате, тебя не было в той комнате, а это мы вообще за гаражами на улице нашли…
- Это?!..
- Ну, вот это…этого…
- Сашу.
- Точно, его.
- Сашу.
- Да! Да! Сашу, блядь! Ну что ты на меня так смотришь опять?
- Без «блядь» никак нельзя?
- А без «блядь» это будет уже не Саша! Слушай, я же с первого взгляда просек, когда его только увидел, что это форменный пиздец! Это типа конец нашей спокойной жизни!
- Спокойной?..
- Не придирайся к словам!
- Ты же к нему придираешься.
- А не из-за чего? Тебя же словно подменили с тех пор, как он появился у нас в конторе! Так, все! Без рук! Я уже молчу!
- Правильно, лучше молчи.
- О, смотри – кажется, спящая красавица оклемалась.
- Рожу попроще сделай…
- Ну, да! Конечно!
- …и воды дай.
- Я похож на официанта?
- Ты похож на того, кому я сейчас врежу.
- Опять? У меня с ночи еще в голове не все ясно после твоего удара!
- Оно и видно. Это не вода. Это водка.
- И что? Оно ему сейчас фиолетово, ты посмотри на него. У него же глаза друг друга на хуй посылают!
- Заткнись.
- Эй, это была моя вода!
- Именно. Была.
- Слыш, заботливый, заканчивай это. Противно же смотреть, блядь, как ты с ним возишься!
- Противно – отвернись. А лучше выйди.
- А со слухом что делать?
- Заткни уши, придурок! И не зли меня!

Кто эти люди? Как громко-то, Господи. Звук бьет точно в мозг. Больно, словно там открытая рана. Или оголенный нерв. Как при зубной боли, только намного сильнее.
Ну почему они не замолчат? И сколько злости в голосах. До дрожи страшно. Или его не от этого трясет?
Саша сел на поверхности, на которой до этого лежал. Головная боль при этом не только усилилась, его начало еще и мутить. Черт, надо же было так напиться! Они же пили, да? Точно, вон тот мрачный и небритый, это же Патрик. С бутылкой. Ага. Похмеляется? Счастливый! Сашка так не умеет. Сашка умеет только страдать по утрам и вообще.
Застонав, он попытался проверить – кажется ему или нет, что голова распухла и теперь перевешивает на правую сторону. А спину ломило, словно он таскал рельсы всю ночь. Или на них же кувыркался. Но на ощупь все было по-прежнему, хотя ощущения были прямо противоположные. Память услужливо подкинула информацию, что похожим образом Саша себя чувствовал после того, как некогда со знакомыми (такими же малолетними идиотами, каким он тогда сам был) нанюхался клея.
Отравление. Как пить дать, это отравление.
Кстати, про «дать пить».
- Спасибо, - он неловко принял из рук Патрика бутылку минералки. Но прежде чем отпить, еще долго смотрел на горлышко, силясь понять и не понимая – где же тут крышка?
- Пей, она открыта, - правильно определил его затруднение Патрик. Кстати, голос у него был вполне бодрый, даже не скажешь, что вчера они напились. Хотя, наверное, это он напился. Опер был более крепким и не спешил падать под первым попавшимся кустом после второй стопки. Кстати, про кусты.
- Где я?
- А на что похоже? – хмыкнул от окна рыжий таракан по фамилии Абрамов. Интересно, а он тоже пил? Что-то смутно припоминалось со вчерашнего вечера, связанное с ним. Черт, если бы не голова…
Сашка снова скосил взгляд в сторону Абрамова и окна, на фоне которого он выжидающе и хищно замер. На окне были решетки, сквозь которые проглядывался безынтересный пейзаж, состоящий из бетонного забора. Саша страдальчески вздохнул и приложил бутылку к гудящей голове. Пить уже расхотелось, а поскольку минералка была теплая, голове она тоже пользы не принесла.
- Ты в конторе, придурок, - Абрамов наклонился вперед и пощелкал пальцами перед носом Сашки. Тот зажмурился от резкого звука, но сил не было даже на то, чтобы отмахнуться. Что же они вчера пили такое? Или лучше спросить – что с чем мешали? Судя по ощущениям – много водки с еще большим количеством коньяка, а потом все наверняка заполировали пивом. Причем, явно дешевым. Но не все ли теперь равно?
- Подвал помнишь? – подал голос Патрик. Он присел на край своего стола и скрестил руки, безо всякого сочувствия рассматривая несчастного страдающего следователя, отчего тому становилось стократ хуже. Нет, ну надо же было так напиться, чтобы ничего не помнить…
- Какой подвал?
- На Космонавтов. В подвал тебя привел парень. С площади Кирова.
Саша нахмурился, уставившись куда-то в стену за спиной Патрика. Мозг работать отказывался, уйдя в глухую забастовку, память размахивала плакатами с требованиями немедленного отпуска, следователю ничего не оставалось делать, кроме как задавить бунт в зародыше.
- Парень? Слушай, точно! Это же Стас был. Так мы с ним пили, что ли? - Сашка поморщился, события прошлого вечера с трудом начинали припоминаться. Кажется, его нехило приложили по голове, но отчего-то при этом болело все тело, - Лестницу помню. Это в подвал? – спустя еще некоторое время выдал он, вопросительно и несколько тревожно всматриваясь в лицо Патрика. Когда у него поселилась под глазами эта чернота? Как будто ему тоже кто-то врезал…
- В подвал, - утвердительно кивнул Патрик. Он вертел в руках карандаш и вообще выглядел не слишком довольным жизнью. Видимо, все-таки не пили они вчера. Или пили, но не они. Что же могло случиться? Сашка постарался припомнить, что произошло после того, как он спустился по лестнице, но в голове была абсолютная пустота, - Еще что-нибудь помнишь?
Абрамов заржал. Патрик тут же кинул в него карандашом. Карандаш опер легко отбил и, тот приземлился где-то за диваном, на котором восседал Сашка. Да, это был тот самый диван, что в кабинете Патрика. А карандаш был хорошим, успел все же заметить следователь, в пятнистой защитной раскраске. Совсем как куртка у того мужика, что встретил вчера их со Стасом в…ну, да, подвале.
- Давай уже соображай, болезный, - Абрамов отлепился от подоконника и, подойдя к дивану, присел на корточки, - Мы тебя вчера отправили на Кирова, как приманку. Вспоминаешь? К тебе подошел такой длинный и с ужимками, вы потрепались чуток и, куда-то потопали вместе. Ты почему потом не позвонил, придурок? Ты хоть знаешь, на что способен Патрик, если он ставит себе цель – снести все лица с земли, но найти кого-то? Ты теперь будешь тем несчастным, что ему попались под руку, причиненный ущерб оплачивать?
- Уймись, - в Абрамова полетел теперь уже ластик, хотя могло бы и что-то более увесистое, как мстительно подумалось Сашке. Патрик занял освободившийся подоконник и продолжил все так же равнодушно и беззлобно, - Ты забыл. Его там не было.
- Ага, точно, - Абрамов выпрямился в полный рост и, развел руками, продолжая издевательски, - Начальник сказал - не было. Значит - не было. Хорошо тогда, Штольц, что ты нефига не помнишь. Хотя кому-нибудь это и покажется обидным… Да, по любому будет обидно…кое-кому…
- Завали калитку, - Патрик слез с подоконника, мимоходом толкнул плечом Абрамова, предостерегающе глянул в его сторону и протянул Сашке руку, стащив его с дивана, - Вставай. Я тебя домой отвезу. А ты пока с задержанными пообщайся, только не слишком там. Оставь что-нибудь и мне.
Судя по усмешке Абрамова, без «не слишком» у него не получится. Но Сашку это уже мало волновало, чего не скажешь о том факте, что он вчера не только не помог, но еще и сорвал операцию, по всей видимости. Память об этом загадочно молчала.
- Как ты меня нашел? – они уже прилично отъехали от конторы, когда Сашке надоело молчать и рассматривать свои исцарапанные (и где только умудрился?) руки и, он решился заговорить с опером.
- По запаху, - хмыкнул Патрик. Он курил, по обыкновению лишь одной рукой ведя машину.
- От меня так плохо пахнет? – попытался пошутить следователь, начиная ненавидеть не только переливающееся болью тело, но и себя, не способного разговаривать с Патриком так, как со всеми другими. Без страха и тщательного подбора слов, без ожидания с замиранием сердца реакции и нервного обгрызания ногтей при этом.
- Нормально, - слова вновь цедились едва ли не по букве на километр. У Сашки давно было ощущение, что Патрика именно из-за неразговорчивости все и опасаются. Ведь когда человек молчит, ты не знаешь, что у него на уме, не можешь предугадать его возможные поступки и, начинаешь считать такого субъекта странным, враждебно настроенным и опасным.
Саша прислонился виском к боковому стеклу и закрыл глаза, спасаясь от беспощадно атакующих мыслей и образов. Что же вчера было? Почему он не помнит ничего после того, как спустился по лестнице? В голове плотный туман… А на что намекал Абрамов в кабинете, интересно? Патрик вот разозлился…
Занятый мыслями, Сашка не заметил опасности и не смог удержаться от вскрика, когда машину вдруг встряхнуло на дорожной яме и, его без того болевшая голова резко соприкоснулась с жесткой поверхностью окна.
- Что? Болит что-то? – Патрик не смотрел в его сторону, но слух его не подвел. Только он не понял, кажется, что произошло, а сориентировался исключительно на Сашкин голос.
- Все, - сквозь зубы прошипел следователь, обхватывая голову руками.
- А что сильнее? – Саша прислушался к организму и выдал:
- Все!
Кажется, Патрик вздохнул облегченно. Странно, с чего бы? Сашка негодующе взглянул на него, точно опер был маньяком, ставившим опыты на живых людях и, он только что как раз подтвердил ему свой ожидаемый диагноз.
- Болит, значит живой.
Утешение, если это было оно, прозвучало совсем не утешительно. Но Сашкины мысли, совершавшие сегодня странные пируэты, уже сосредоточились на ином.
- А что было, когда ты меня нашел?
- В смысле? – Патрик, судя по всему, не слишком торопился домой, остановился и пропустил пешеходов, решивших перейти улицу не по «зебре», а где им приспичило. В другой раз он бы им еще и посигналил, проезжая мимо, а сейчас вот остановился. Снова странно, да? Можно было подумать, что опер оттягивает момент прибытия домой. Или тянет время для разговора. О чем?
- Да просто я не помню ничего. Как вошли – смутно, а потом вообще чернота, вплоть до того, как в кабинете очнулся.
- Это хорошо, - тихо произнес Патрик, - Но мы тебя реально долго искали. Думали на квартиру, не знали, что это подвал. Пришлось паре-тройке уродов там двинуть по роже. Потом тебя без сознания нашел.
- А жену? Нашел? – ляпнул Сашка, не успев подумать, о чем спрашивает. Иногда язык опережал мысли. Но Патрик не разозлился, как можно было ожидать.
- Тебя нашел, - повторил он.
Пешеходы наконец-то проползли мимо машины. Можно было тронуться с места. Патрик так и сделал, но поехал почему-то все равно медленно. Сашке даже пришло на ум, что эта аккуратность вождения как-то связана с его плохим самочувствием.
- А жену я давно уже нашел.
Сашке сначала показалось, что он ослышался. Он даже открыл рот, чтобы переспросить. Но мысли о том, что это, собственно, не его дело, заставили его замереть в кресле. Но ждать развития разговора со стороны Патрика они ему запретить не могли.
- Ты моргай хотя бы иногда, - проникновенно посоветовал ему опер, - А то покойника напоминаешь – бледно-зеленый и с застывшим взглядом.
Сашка послушно моргнул. Даже два раза на всякий случай.
- Неужели твои кабинетные сплетники тебе не рассказали? – Патрика, кажется, забавляло состояние ступора, в которое впал следователь.
- Нет, - Сашка сказал сначала тихо, потом откашлялся и, повторил громче, - Нет, не рассказали.
- Удивительно. Но прими за факт - жену я нашел. Давно.
- Ииии…где же она? – наверное, надо было поздравить и улыбнуться, но Сашка предпочел отвернуться, чтобы своей кислой рожей не давать Патрику лишнего повода для язвительности. Правильно, это вообще не его, Сашкино, дело. Давно пора перепрограммировать себя. Только как? Не выходит у него думать об опере…как о друге…соседе…коллеге… Совсем не выходит. Особенно, когда тот рядом и так смотрит…
- На кладбище, - Патрик свернул во двор общежития. Этим утром тут было пусто, даже привычные бабульки с авоськами, пуделями или визгливыми болонками не отравляли пейзаж.
- Это в каком смысле? – Сашка резко обернулся, вызвав новую серию прострелов в голове, а к горлу как назло начал свое движение комок, спешивший затруднить дыхание. Сейчас бы глотнуть воздуха, но…
- В прямом. В виде трупа.
- Это….ты… Я не знал…изви… - начал было Сашка, но Патрик его грубо оборвал:
- Вот только твоего сочувствия мне для полного счастья не хватало. Оставь при себе.
- Извини, - все же договорил Сашка. Они уже давно припарковались у подъезда, но отчего-то оба не торопились покидать салон автомобиля. Саше казалось, что это будет не вежливым, если он оборвет на полуслове и бросит тут опера. А что казалось Патрику, знал только Патрик. Но из машины и он не выходил.
- За что? – зато курить тут можно было с комфортом, откинувшись на спинку кресла и барабаня по рулю в такт приглушенно звучащей из колонок музыке, что он и делал, - За то, что моя жена, психически больная наркоманка, выпрыгнула из окна? Причем тут ты?
- Я же спросил об этом…
- Ну, да. Спросил. Ты вообще любопытный, товарищ следователь. Видимо, это профессиональное, - Патрик ухмыльнулся, глядя, как в дверях подъезда пытаются, но не могут разойтись мамаша с коляской и тетка с сумками. Там, судя по всему, назревала война.
- Мне просто хотелось о тебе больше узнать, - снова слова рвутся с языка, опережая мысли, что же за день сегодня такой? - То есть…извини…
- Ага. И за это тоже? – Патрик оторвался от созерцания сцены дворовой баталии, взглянув наконец-то на понурившегося Сашу, - Значит так, можешь записать или запомнить, как тебе удобнее…
Сашка затаил дыхание, снова позабыв как моргать, во все глаза, глядя на Патрика. У того вид был самый серьезный и собранный.
- Мне тридцать семь лет. По гороскопу я скорпион. Мой рост один метр и восемьдесят четыре сантиметра. Про вес лучше не спрашивай, не знаю. Цвет глаз серый, а не зеленый, как утверждает Лидка. Фамилия у меня цыганская, а не немецкая. Дебильное имя дано в честь дедушки. Моя мать сдохла в тюрьме, а отец, когда сжег наш дом по пьяни. В милиции с восемнадцати лет, начинал с патрульного в райцентре. В тридцать лет женился. Думал, на нормальной бабе, оказалось, на наркоманке. Мой тесть – местный воротила. У нас с ним взаимная неприязнь. Зато его дочь родила мне Янку. А потом сбежала из дома, когда я начал настаивать на лечении ее зависимости.
- Подожди, - прервал немного офигевший от услышанного Сашка, - То есть ее пропажа никак не связана с тем притоном, куда меня вчера заслали?
- Почему не связана? Напрямую. Она туда часто наведывалась на предмет ширнуться. А потом ее склонили еще и гостей развлекать, сам понимаешь как. За дозу. Я денег не давал, папаша тоже, вот она и нашла выход, - Патрик пожал плечами, - Но я тебе этого не говорил. Официальная версия – ее похитили ради выкупа с папеньки, а к тому времени, когда ее вернули, заплатив, она сошла с ума и позже выпрыгнула из окна.
Патрик с трудом давались длинные фразы, это было заметно. Не то, чтобы он нервничал, просто Саша понимал, что ему трудно говорить много, а возможно и о том, о чем он начал. Могло ли быть, чтобы он рассказывал об это в первый раз? Ему?! Нет, это из области фантастики…не могло быть…
Патрик помолчал, обдумывая что-то, а может, вспоминая и, тихо добавил:
- Я ее не видел с того момента, как уехал в командировку перед тем, как она ушла из дома. Ее много позже нашла отцовская спецслужба, есть у него такие, типа охраны. Потом были больницы, преимущественно иностранные. Там она и выпрыгнула из окна. Похоронили ее тихо, Круглов не хотел огласки.
Патрик снова потянулся за сигаретой, а Сашка молчал, переваривая услышанное. Странным казалось то, что опер избегает называть жену по имени. Почему? Может ли быть такое, что он ее все еще любит? Как бы то ни было, ее нет в живых… И получается, Патрик вдовец и завидный жених. Для Лиды. Не удивительно, что она за него так боролась. Но незнакомую женщину, мать Яны, отчего-то все равно было жаль. Кажется, Патрику тоже. Потому, что он добавил:
- Да, такая нелегкая жизнь у жен оперов.
- Лида с тобой не согласилась бы, - покачал головой Сашка.
- Она тут при чем? – Патрика, казалось, удивили слова следователя.
- Ну, ты ей нравишься, это видно же. Думаю, она была бы рада стать женой одного конкретного опера. Тебя, - пояснил Саша, с раздражением замечая, как предательски все же дрогнул голос, когда он это произнес.
- А она мне нет. И я был бы не рад, - отрезал Патрик, - И хватит об этом. Мне не нравятся подобные разговоры.
- …и тем более не нравятся парни. В этом самом смысле. Я помню.
Патрик как-то странно посмотрел на Сашу, словно что-то хотел сказать, а потом медленно кивнул.
- Точно. Еще что-то хочешь узнать?
Невиданный аттракцион щедрости! Поздравляю вас, герр Штольц, вы выиграли в лотерею!
- А у меня, вот, как раз немецкая фамилия, - зачем-то сказал Сашка.
- Да, ладно? А я думал еврейская, - хмыкнул Патрик, - Все, раз вопросов больше нет, можем идти домой.
Сашку от таких слов против воли потянуло на улыбку. Домой. Как же все-таки приятно это слышать от Патрика. А еще у опера не было жены. И Лида ему не нравилась. От осознания этих фактов Сашку просто распирало от радости, не омрачали его состояние теперь ни головная боль, ни тот факт, что сам он Патрику тоже не особо был по душе. В том плане, в каком ему самому был интересен Патрик, разумеется. Но и ненависти, как в первые дни, Сашка у него больше не замечал. Кажется, опер притерпелся к своему соседу и коллеге.
- А где все? – квартира ответила им тишиной, когда они открыли дверь.
- Янка в саду. Ларка с Лидой на работе. Кто тебе еще нужен? – Патрик протопал на кухню, вскрыл паркет кефира и, мелкими глотками его опустошил. Нет, все-таки он пил вчера, пришел к выводу Сашка. Хотя… он тоже начал привыкать к тому, что это нормальное состояние для Патрика – хоть пьяный, хоть с похмелья, но на работу.
- Значит так, - подтверждая мысли следователя, заявил Патрик, - Я сейчас на работу, а ты выпей что-нибудь обезболивающее – у тебя есть или дать? – и ложись спать.
- Раскомандовался, - проворчал Сашка, приваливаясь к кухонному косяку и чувствуя, что глаза действительно начинают слипаться, - Думаешь, если ты меня один раз…, - тут Сашка зевнул и, поэтому не заметил, как у Патрика сделался злым взгляд и, заходили желваки, - … спас, то теперь можешь приказывать?
- Я все могу, - смятый до состояния небольшого мячика пакет из-под кефира полетел в мусорное ведро, а Патрик направился к выходу, легко отодвинув с дороги Сашку, - Ложись спать.
- Товарищ капитан, разрешите вопрос? – из чистого упрямства Сашка поплелся за опером по коридору.
- Еще что тебе? – было заметно, что Патрику уже не терпится захлопнуть за собой дверь и, оставить раздражитель в виде Сашки по другую ее сторону.
- А какого актера имела в виду моя матушка? – непонимание во взгляде опера заставило Сашку добавить, - Ну, когда она твое имя услышала…
- А я знаю? – пожал плечами Патрик, переступив порог, - Суэйзи, наверное, обычно он первым всем приходит на ум. Абрамов так вообще говорит, что мы похожи. Спроси лучше у него, у меня нет времени на фильмы.
Скептический взгляд следователя он уже не видел. Дверь захлопнулась.

Проснулся Сашка ночью. От того, что что-то упало. Звук бьющегося нечто заставил его подскочить. Было ощущение, что это что-то упало прямо на него, а разбилась его голова. Ибо она по-прежнему болела, не помог даже «Нурофен», хотя он его едва ли не полпачки съел. Но теперь хотя бы не мутило и не хотелось все время пить…
Выйдя в коридор, Саша столкнулся с совершеннейшей тишиной и темнотой. Никаких признаков того, что кто-то не спит и действительно сейчас уронил что-то.
На ощупь, держась стены, он по коридору дошел до кухни и, включил свет. И тут же вздрогнул. Боком на подоконнике сидела Лида, курившая в форточку. А на кафельном полу кухни разлилось водочное море, в котором одинокими айсбергами возвышались осколки бутылки. Кажется, она сама по себе упала. Сашке пришло на ум, что бутылку с силой приложили об пол. Покрасневшее заплаканное лицо Лиды давало уйму намеков на то, кто бы это мог сделать.
Сашка молча развернулся и отправился в ванную. Со всеми этими прятками и обидами последних дней он вообще перестал помогать по дому, так что было честно, если он сейчас без лишних слов уберет осколки.
- Оставь! – окрик с подоконника никоим образом не отвлек Сашу от его дела. Он старательно выбрал осколки из лужи и, выкинул их в мусор, после чего принялся за собирание лужи, - Я сказала, не смей тут распоряжаться!
- Я что, твою любимую ночнушку вместо тряпки использую? – огрызнулся Саша. Он догадывался, что могло расстроить девушку, но себя виновным ни в чем не считал. В конце концов, при чем тут он, если она не нравится Патрику?
- Ты Патрика используешь! – Лида неуклюже спрыгнула с подоконника в самую середину лужи. Сашка сначала фыркнул, ибо мысли у него от этой фразы появились совершенно определенные и весьма неприличные, а потом поморщился – было видно, что перед тем, как решила устроить тут потоп, Лида хорошенько приложилась к содержимому бутылки, - Используешь, отобрав его у меня, пидор проклятый!
- Не кричи. Разбудишь всех, - Саша присел на корточки и принялся вытирать пол вокруг Лиды. Но, спустя какое-то мгновение, на его руки чуть не опустилась ее нога. Вернее, она бы и опустилась, будь Лида чуть трезвее. Но на счастье Сашки, она потеряла равновесие и, начала заваливаться вбок. От падения ее спас стол, за который Лида успела ухватиться.
- Отпад! – прокомментировал ее выходку Сашка, снизу вверх глядя на зло глазевшую на него девицу, - Что еще придумаешь?
- Я тебя убью! – заявила она, сжимая кулаки, - Тебе не жить, слышишь! Патрик мой! Я никому его не отдам!
- Да, срал он на тебя! – устало произнес Сашка. Ему не хотелось спорить с пьяной, но и оставить без ответа ее выпады он не мог, - И на меня, кстати, тоже. Так что ты зря на меня зуб точишь.
- Нет, не зря! – Лида топнула ногой, - Не зря! У нас все было хорошо! Я заботилась о его дочери! Он помог мне перевестись в свой отдел! Мы вместе ездили отдыхать, вместе работали, жили вместе, а потом появился ты! Это ты все испортил! Это приворот, да? Ты его приворожил к себе!
Тут Сашка не удержался и заржал. Громко. До слез. Он все смеялся и смеялся, не зная, как остановиться. Нет, ну надо же, до чего может довести бабская глупость! Все свои промахи и неудачи так легко списать на чужие козни, это не новость для него, но чтобы приплетать сюда всякое сверхъестественное! Нет, решительно, он был лучшего мнения о Лидиной способности думать.
- Нет, Лид, ты не права, - немного успокоившись, выдохнул Сашка, - Это просто жизнь. Поганая. И ни ты, ни я в ней ему не нужны. Ему и без нас проблем хватает.
- Ты врешь! – взвизгнула девушка. Она наклонилась к табуретке, вероятно, собиралась ее схватить и кинуть в Сашку, но тут вмешался случай. И звали его Патрик.
Без лишних слов опер схватил девушку за руку и выволок из кухни. Сашка так и остался сидеть на корточках с тряпкой, которой он мыл полы, в руках, рассматривая упавшую табуретку и гадая, как много успел услышать опер.
Судя по звуку, конечным пунктом для Лиды оказалась ванная комната. Судя по тому же звуку, Патрик засунул ее под воду. Совершенно не удивляясь своим мстительным мыслям, Саша пожелал (для разнообразия – вслух), чтобы эта вода была ледяной. Раздавшийся тут же визг сообщил следователю, что его желание выполнено.
Патрик появился на кухне, когда Саша уже смыл остатки водки с пола и, сидел за столом в обнимку со стаканом сока. Который тут же был захвачен опером и им же уничтожен.
- Бесноватая, - Патрик рухнул на стул.
- Почему же? Просто влюбленная, - поправил его Саша, взглядом провожая отправленный в раковину стакан. Вставать за новой порцией сока ему было лень. Думать о том, что Лида может позволить себе какое угодно поведение и, никто о ней не подумает плохого, раз за разом списывая все на влюбленность, тогда как ему не было дозволено даже в одиночестве побиться головой о стену, было еще ленивее.
- Все равно дура, - Патрик был несгибаем в своем убеждении, - Она давно это знает, что ей ничего не светит со мной. Могла бы уже найти себе мужика и быть счастливой, - он помолчал и добавил, - С Абрамовым.
- Как вариант, - кивнул Сашка, мысленно хихикая, представляя то, как бы комично выглядела эта пара – таракан и дикая кошка.
- Тебе смешно? А он пару лет назад мне всерьез собирался морду из-за нее бить, - усмехнулся Патрик. Сашка даже присвистнул:
- И как? Бил?
- Издеваешься? Он же не самоубийца.
Донесшийся шум определенно дал понять, что оставленная отмокать Лида пришла немного в себя. И точно, медленной и нетвердой походкой она вышла из ванной и двинулась по коридору, но на кухню заходить не стала, скрылась за дверями своей комнаты.
- Завтра будет просить прощения, - сказал Патрик, вставая.
- У кого? – не понял Сашка, поднимаясь вслед за ним.
- У меня, конечно.
- А. Ну, да. С чего бы у меня? Я же – враг народа, - следователь закатил глаза, - Мерзкий соблазнитель, отравитель спокойной жизни и кто-то там еще…
- Это кто тебе сказал? – Патрик замер у дверей своей комнаты. Сашка, не останавливаясь, прошел до своей и, только тогда ответил:
- Лида же. Вот, буквально недавно. А что? Кто-то еще так считает?
- Понятия не имею, - Патрик взялся за ручку двери, отворачиваясь, а Сашка отчего-то подумал, что он врет. Вот прямо сейчас. Нагло врет, причем именно поэтому не смотрит в глаза.
- Абрамов, да? – кинул наугад Сашка. Патрик выпустил ручку, но разворачиваться не спешил, сверля взглядом дверь. Следователю это показалось смешным – Патрик напоминал школьника, поставленного в угол за проступок и обиженный за несправедливое, по его мнению, наказание на родителей. Странное сравнение для взрослого мужика, оно заставило улыбнуться Сашу. Но все его веселье тут же испарилось.
- Ты все слышал? – вопросом на вопрос ответил ему Патрик.
- Что все и когда слышал? – не понял Саша. Разговор снова получался глупым. И возникало ощущение, что они опять играют друг с другом в загадки. Только разгадку этой Сашка точно не знал.
- Не лги. Слышал! – Патрик развернулся. Он был зол, если судить по сузившимся глазам и снова зазвучавшему в голосе металлу. За сегодняшний день он впервые так заговорил с Сашей, уже поверившим было, что между ними установлен мир.
- Да, не слышал я ничего! – сейчас нужно быть спокойным и убедительным, но как можно сохранять спокойствие, когда на тебя так смотрят? Хотелось заскулить и замахать хвостом. Хозяин, мол, это не я сгрыз тапки!
- Значит, так, - Патрик сократил расстояние меж ними, кажется, за один прыжок, - Слышал – не слышал, мне похеру. Может быть, ты также помнишь и про подвал, мне опять же насрать…
- А что снова про подвал? – перебрать множество нехороших вариантов развития событий в нем прошлой ночью он успел еще днем, когда остался один в квартире, а сон отчего-то как рукой сняло, - Что там было?
- Ничего! – рявкнул Патрик, явно собираясь высказать вслед за этим еще много разного, отчего Сашке непременно станет плохо.
- Слушайте, голубки, вы мне спать мешаете! – Лида появилась в коридоре внезапно для них обоих. Сашка снова вздрогнул от неожиданности, а Патрик развернулся к девушке. Так получилось, что при этом он загородил Сашу. Случайно ли? - Если ты хочешь ему рассказать, как нашел его в подвале голым и под кайфом и, не удержавшись, трахнул, будь любезен, сделай это где-нибудь за закрытыми дверями, второй раз слушать про эту мерзость у меня никакого желания нет! – Лида зло и пьяно рассмеялась. Внимательно рассмотрев застывшее на физиономии Патрика крупными буквами поперек лба слово «Убью!» и огромные глаза Сашки, она развернулась и, скрылась в комнате.
- Она же пошутила, да? – Саша попытался заглянул в лицо Патрику в надежде найти там опровержение услышанному, но опер, прорычав что-то, что Сашкой принял за «Урою, сука!», вылетел из квартиры, громко хлопнув входной дверью.
Следователю ничего не оставалось делать, как погасить в коридоре свет и уйти к себе.
Но избавиться от мыслей было не так просто. Проклятый мозг решил активизироваться именно сейчас. И начал прокачивать информацию.
Да, помнится, днем тело болело так, словно его пинали ногами. Саша думал, что так оно и было. Царапин и синяков на нем было в количестве, он себя хорошо разглядел после того, как, придя домой, принял душ. Списывать это все на процесс своего вызволения из лап злодеев тогда было проще всего. Теперь же у него имелась почти точная иная информация.
- Твою мать! Лучше бы меня переехал поезд! – простонал Сашка, валясь на кровать и закрывая голову подушкой. Отчего-то его сейчас больше интересовало прояснение момента – чья же была инициатива? Черт, если верить Лидке (кстати, а отчего он должен ей верить?), Сашка еще и под кайфом был.. Понятно, почему он ничего не помнит… Мог бы и сам догадаться, в принципе. Очень странная реакция организма. Индивидуальная непереносимость. Помнится, в свое время мать очень испугалась, когда ему сделали простецкий укол в стоматологическом кабинете, а память у него отшибло почти на сутки… Необъяснимый факт, однако имеющий место.
- Стоп! Так, без истерик, Штольц! – Сашка вскочил с кровати, взлохматил себе волосы и, принялся ходить по комнате из угла в угол, рассуждая вслух, - Вчера он не хотел, чтобы я пошел в подвал. Но я пошел. Хорошо. Меня накачали наркотиком. Он как-то меня нашел и вынес там всех.
В памяти всплыли слова Абрамова: «Ты хоть знаешь, на что способен Патрик, если он ставит себе цель – снести все лица с земли, но найти кого-то?».
- Отлично. Теперь знаю. На многое. Он меня нашел. А я…допустим…голый, - Сашка прислонился спиной к двери в комнату и несколько мгновений слушал тишину. Ему казалось, что она пульсирует там, в коридоре, также тревожно, как билось сейчас его сердце, - Почему я был голый? Так, не будем об этом думать. Просто был. А он меня нашел. И что я? Что мне вкололи, интересно? А если афродизиак какой-нибудь? Нет, глупости… Но если он… а я… Ооо, нет-нет, не думать! Не было ничего! Не помню, значит не было! Да! Стоп! Так, вот на что намекал Абрамов! Вот, кто будет переживать, что я ничего не помню! Боже, нет, это бред все, чистой воды бред…
Сашка продолжил свой панический бег по комнате. Успокоиться и остановиться он не мог. Одно дело – думать и мечтать о том, как он когда-нибудь соблазнит Патрика и, что за этим последует, совершенно другое – внезапно это сделать, да еще и не помнить об этом!
А Патрик побежал к Абрамову, точно. Пиздец теперь рыжему. Ведь никто другой не мог сказать Лиде, поскольку никто и не знал. А Абрамов знал? Да? Да, точно. Знал. Откуда, интересно? Сашку передернуло, когда он подумал, что рыжий мог их ненароком застать. Это было бы подобно смерти для Патрика. Хотя… он же сам сказал сегодня, что Абрамов не смертник, он не попрет против него… Хотя…а ради того, чтобы заполучить обратно Лиду? Кажется, Сашка нащупал верный ответ. Cherchez la femme, твою мать.
Но как же ему завтра взглянуть в глаза Патрику?

Этот же вопрос занимал Сашку и утром, когда он прошел КПП и поднялся по ступеням в контору. Дождливая осенняя погода загнала всех под крышу, сегодня даже в курилке ему никто не встретился. Сашка посчитал это за дурной знак.
- Привет, герой-разведчик, - Денис поджидал его на лестнице. Откуда он знал, что Сашка пойдет по этой, а не той, что через уголовный розыск? Видимо, знал.
- И тебе того же. А с чего это я герой? – мрачно ответил Саша, поднимаясь за Денисом на второй этаж.
- Ну, как же, притон выявил. Столько лет туда никто не мог попасть, ни к чему докопаться было нельзя, а тут пришел Штольц и, на тебе! Все готово! - Денис явно злился. Черт, а этот-то по какому поводу?
- Я что-то не понимаю, о чем ты, - Саша вовремя вспомнил указание Тихого – его там не было. Да, быть не могло. Специальная операция, чтоб ее… А он не опер, он следователь.
- Брось, Саш, - Денис остановился, перегородив лестницу и не давая ему пройти мимо себя. Саша был вынужден остановиться и продолжить дискуссию с коллегой, глядя на того снизу вверх, - Плитский своими глазами видел, как Патрик тебя на руках в отдел вносит. И потом, с чего бы Тихому ходатайствовать за тебя аж перед Шефом, чтобы тебе вчера выходной дали?
- Может быть, вчера был день общечеловеческой любви к Штольцам? Или всемирный день самаритян? – предположил с самым наивным взглядом Саша.
- Если только день идиота. Кстати, ты не знаешь (случайно, конечно же!), за что вчера Патрик отпиздил Абрамова?
Сашка глубоко вздохнул, отвел глаза и отчаянно замотал головой. Вот, не хватало только Дениса в это посвящать!
- Ну, да. Я так и подумал, что не знаешь. Хотя это странно. Если я правильно все расслышал (нет, я не подслушивал, не думай!), Абрамов кому-то что-то про тебя сказал. Слушай, Штольц, вы точно не любовники? Я без предубеждений на этот счет, ты имей в виду, просто очень не хочется дураком себя ощущать… Так, что скажешь? Точно?
- Точно! – рявкнуло откуда-то сверху. Сашка вжал голову в плечи, а Денис медленно и даже с некоторым вызовом обернулся. Патрик выглядел еще хуже, чем вчера и зол был в сотни раз сильнее. А еще на скуле у него отчетливо виднелась свежая ссадина. Видимо, Абрамов его все же достал. Сашка сглотнул и еле удержался, чтобы с позором не сбежать или не спрятаться за спину Дениса. Думать о том, что теперь с ним может сделать обозленный опер, ему совершенно не хотелось. А Денис вот все происходящее принял спокойно.
- А я так не думаю. И послушай теперь меня, Орсс. Ты крут, как самая распиздатая в мире гора, ты невъебенно знаменит, но! Если ты причинишь вред Сашке, я тебя найду даже на том свете и…
- Типа мне что, уже можно бояться? – зло клацнул зубами Патрик, - Ты откуда такой резкий нарисовался? Пошел вон! Штольц, за мной!
Опер без труда отодвинул уступающего ему в комплекции следователя и, ухватив за плечо Сашку, развернул его в сторону, откуда тот пришел. Обратно. На первый этаж.
- А ну-ка отпусти его! – кто бы мог подумать, Денис вклинился между Патриком и Сашей.
- Я что-то непонятное сказал? Срыгни отсюда! – Саша переводил взгляд с одного на другого, панически размышляя о том, что надо бы вмешаться, пока Патрик не пустил в ход кулаки. В том, что он мог это сделать в любой момент, Саша не сомневался. От опера так и веяло злостью, которую он даже не пытался скрыть.
- Нет, - твердо стоял на своем Острецов, - Уйдешь ты. Саша идет со мной.
- Может, у него спросим для разнообразия? – сардонически улыбнулся Патрик. Сашка почувствовал, как по спине побежали мурашки. Ни за что на свете он не хотел бы, чтобы эта гримаса когда-нибудь была обращена к нему.
- Саш, пойдем? – Денису было страшно. Сашка видел это по обращенному к нему взгляду. Но следователь упорно продолжал бороться. За что? За него, Сашку? Да, с какой бы стати?
- Это любовь, Штольц. Наконец-то тебя любят, ты же так мечтал. Соглашайся, - равнодушно проронил Патрик, отпуская его и прислоняясь к давно не крашеной стене, - Пока я не продемонстрировал, какая участь ждет зарвавшихся щенков.
- Замолчи! – Саша наконец-то обрел голос и решился, - Я не хочу слышать этих угроз в адрес Дениса. Денис, а ты не смей угрожать Патрику! Если так все обернулось, что ж, я уйду. Сам уйду, слышите! Один!
- Какое самопожертвование, - откуда-то с последних ступень лестницы раздался ненавистный голос и аплодисменты, - Браво, Сашенька! Ты просто великолепен! Стоило завестись в конторе одному пидору, как все нормальные мужики посходили с ума и стали напоминать тряпки.
- Тебе что, мало? - в голосе Патрика ясно слышалось удивление. Саша взглянул на порядком уже раздувшееся и отсвечивающее желтизной лицо Абрамова, после чего повторил:
- Не надо этого. Ничего не надо, слышите? Я уйду, чего вам еще?
Его начинало трясти. Совсем как вчера, когда он проснулся в кабинете Патрика. Тогда он еще не предвидел, какие события на него вот-вот свалятся.
- Мне? – Абрамов поднялся на пару ступенек, - Мне надо, чтобы ты сдох! Ненавижу таких тварей, как ты! Патрик, ты же был нормальный мужик, зачем тебе сдалась эта блядь? Я же поспрашивал за Штольца, ты знаешь, что у него оба брата пидоры? У вас это семейное, да, цыпочка? Вы там все вместе трахаетесь или как? Да его половина города, уверен, уже успела нагнуть, куда ты лезешь, Патрик? Нахера он тебе сдался? Что, баб тебе мало? Хочешь подохнуть, заразившись от него чем-нибудь?
- Ничем он не заразится! – выкрикнул Сашка. Патрик опустил руку ему на плечо и крепко сжал. Это…типа успокаивал что ли?
- Леш, шел бы ты…на хуй…со своими проповедями.
- Или сейчас на хуй или вообще из органов, - Сашка шарахнулся назад и вжался в Патрика, когда на узкой лестнице возник еще один человек. Тихий. Коля.
- Коль, да я же…
Закончить Абрамову не дали.
- Это ты прокурору будешь объяснять. Мне не надо. Патрик, там твоих вчерашних на допрос привезли, иди, разбирайся. Нам по любому надо дело в этом месяце в суд направить. Господа следователи же нам в этом помогут?
- Несомненно, - выдавил из себя Денис, вцепившийся в Сашку и оттаскивающий его от Патрика вверх по лестнице. Этот трюк имел бы успех, если бы не рука опера, которой он придерживал Сашку за талию.
- В конце рабочего дня я зайду. Поговорим, - Патрик не любил, когда последнее слово оставалось не за ним.
- Да, мой господин, - покорно вздохнул Сашка, которого достало уже ровным счетом все, особенно этот фарс, что развернулся на лестнице. И плевать на то, как у всех вытянулись лица. Плевать.

- Ты совсем не думаешь? Ты вообще умеешь или как? – бушевал Денис позже в кабинете. Они уже успели получить выволочку от Игоря Алексеевича за то, что не явились на развод и, теперь Острецов бесился еще и из-за этого.
- Представь себе, умею.
Саша сидел на диване в кабинете Дениса, а тот метался из угла в угол, повторяя точь-в-точь ночное поведение самого Штольца.
- Тогда объясни мне, чем ты думаешь, когда рядом Патрик?
- Тем же самым, что и ты. Денис, я не понимаю, из-за чего эта истерика? Патрику я даром не нужен, его просто уел тот факт, что Абрамов его фактически предал, рассказав тому, кому не должен был то, что не должен был. Причем тут ты вообще? Я ни капли не верю в то, что у тебя ко мне определенный интерес, мне просто любопытно – что тебе за дело до всего этого?
- Ты мой друг! – завопил Денис, врезав увесистым томиком комментариев к Уголовному кодексу по столу, - Какая разница, кто тебе нравится, мужик или баба, если тебе хотят причинить вред, я не могу стоять в стороне!
- Слушай, я тебе благодарен, конечно, - Сашка встал с дивана и подошел к Денису, - Но давай я сам разберусь с тем, что и как будет иметь место в моей жизни. Даже если я собираюсь разбираться с Орссом, просто отойди в сторону и сделай вид, что ты ничего не знаешь. Ты ничего не знаешь, понял?
- Да, - Денис опустил взгляд, кусая губы, - Но если он…
- Нет, Дэн. Не «если», а «когда». Но даже тогда ты не вмешивайся. Я сам все решу.
- Не уйдешь?
- А надо подождать, пока меня с позором не выпрут?
- Саш…
- Санек, ты молодец! – вопль самки гориллы в разгар брачного периода принадлежал ворвавшейся в кабинет Ленке, - Ты же по всем статьям молодец! И по той, где тебя не было, - опер подмигнула Сашке, - И по той, в связи с чем ты Абрамову морду набил!
- Я?! – ужаснулся Сашка пошедшим в народ слухам, - Лен, я его не трогал…
- Да, ладно! – отмахнулась Ленка, - Тихий сказал, что ты избил Патрика и Абрамова за то, что они типа поздно свои задницы в притон притащили. Считаю, ты крут, парень! Съездить по роже Патрику и остаться живым – это ого-го, что значит!
- Это значит только одно, - обреченно вздохнул Сашка, - Что он оставил мое убийство на потом…

Несмотря на то, что рабочий день закончился три часа назад, Патрик за Сашкой так и не пришел. Следователь нашел себе уйму дел, чтобы задержаться на работе. Плитский посчитал, что он выслуживается перед начальством за день прогула. Острецов, знавший причину внезапного трудоголизма, неодобрительно покачал головой. А Ангелина лишь порадовалась – Сашка согласился на время подменить на дежурстве Дениса, на которого она перекинулась в поисках подходящей себе пары и, теперь что ни день, приглашала на свидания.
- Мыльная опера, - ворчал Сашка, печатая постановления поздним вечером. Патрик так и не пришел. Вообще весь отдел уголовного розыска словно вымер. Даже дежурный опер как сквозь землю провалился.
- Сумасшедший дом, - доказывал себе Сашка, когда вырвавшийся из объятий Ангелины Денис все же приехал в контору и отправил напоминающего зомби коллегу домой отсыпаться.
- Просто сказочное свинство, - постановил Сашка, переступив порог темной квартиры в общежитии и споткнувшись о разбросанные кем-то вещи.
- И тебе добрый вечер, - гнусаво прозвучало откуда-то сбоку. Саша нашарил рукой выключатель и, коридор озарил свет тусклой лампочки. На полу, спиной к двери в комнату Патрика, сидела Лариса.
«У этой-то что случилось?» была первая мысль Саши. Ее он и озвучил.
- Что-то случилось?
- Случилось, - Лариса притянула к лицу колени и, уткнувшись в них, заплакала.
Саша всегда ощущал себя беспомощным, когда при нем плакали женщины. Он не умел утешать, говорить успокоительные слова, держать за руку и обещать, что все непременно наладится. Вот и сейчас он лишь тяжело опустился на пол рядом с Ларисой и неуклюже произнес:
- Ну, хватит…уже…ладно тебе…
- Да, сама знаю, что слезами не помочь, - всхлипнула девушка, - Но не могу остановиться…
- Да, что случилось-то? Умер кто?
- Не говори таааак! – еще сильнее зарыдала соседка, заставляя Сашу похолодеть. Неужели Лида? Неужели из-за вчерашнего?
- Что-то с Лидой? – осторожно прошептал он, боясь услышать утвердительный ответ. Если сестра Ларисы наложила на себя руки, как он сможет после этого жить? А Патрик? Хотя, что ему-то до этого…
- Причем тут Лииидаа? – протянула Лариса, шмыгая носом и вытирая соленую влагу со щек рукавом домашнего халата, - Янааа…
Дальше у нее не получилось, девушка снова разрыдалась.
- Яна? А что с Яной? Где она? – Сашка схватился за карман брюк, в котором лежал сотовый. Позвонить Патрику? Где его носит? Вдруг, он не знает, что с дочерью?
- В больнииице….с Пааатрикоом…
Уффф… он все знает. Не надо звонить.
- Что произошло? Ты расскажешь наконец или нет? – Сашка где-то слышал, что когда у женщин истерика, с ними надо говорить жестко и короткими фразами, иначе они тебя не будут воспринимать. Может быть, на кого – как, но на Ларису этот метод подействовал. Она очередной раз вытерла слезы и затараторила:
- Я забрала из сада Янку около обеда, как после дежурства отоспалась, так сразу… Покормила ее дома, пошли гулять. А там…на площадке… - у Лариса снова потекли слезы, которые бесполезно было останавливать, да она и не особо старалась, говоря сквозь них, - Ее толкнул под качели какой-то мальчик… Столько крови было, столько…. Я так кричала, думала убью этого мальчишку…и другого, который на качелях качался и еще ногой Яну пнул, отталкивая…
- Ну, она же жива? – замирая сердцем, спросил Саша.
- Не знааааю… - проревела Лариса, - Патрик на меня даже не посмотрел, когда приехал, он меня теперь точно-точно ненавидит, как Лидку! Он Яну взял на руки, к машине понес, а я потом бежала…бежала…а он так и не остановился, уехал…
Конечно, уехал. Ребенка нужно было немедленно в больницу везти, а эта дура сопли распустила, кровь увидев. Как она вообще дознавателем работает? Когда выезжает трупы опознавать, в обморок что ли падает, завидев кровь?
- Ты, вот что…выпей какой-нибудь валерьянки и иди спать. Успокойся. Утром Патрик приедет и все расскажет. А если нет, я съезжу в больницу и все узнаю. Идет?
- Дааа, - затянула снова рев Лариса, тем не менее, поднимаясь. По тому, как она медленно едва ли не поползла по коридору, Саша предрек ей еще много часов слез.
Сам же он решительно открыл дверь в комнату Патрика. Как он и подумал, она оказалась не закрыта. Видимо, опер все же возвращался и впопыхах собирал какие-то вещи.
Комната была больше, чем у Саши. Она также имела форму прямоугольника, но если прямоугольник Сашиной комнаты располагался вертикально, то комнаты Патрика – горизонтально. Левую стену занимала довольно старая стенка, справа располагались кровати. Ярусная, над столом с тумбочками, явно принадлежала Яне. А Патрик спал на диване. Сейчас он был разобран. На нем вперемешку лежали подушки и одеяло. Видимо, Патрик очень торопился. Может, даже что-то искал.
Саша внимательнее рассмотрел комнату. Ничего примечательного. Ни фотографий, ничего такого, что могло бы намекнуть на личность проживавших тут. Правда, на столе под кроватью Яны - несколько детских альбомов с картинками, которые нужно было разукрашивать и упаковка цветных карандашей. На тумбочке возле дивана – будильник, книга в мягком переплете и очечник. У Патрика плохое зрение?
Саша поправил на диване подушки и одеяло. Потом взял книгу и прилег, решив, что тут он наверняка не пропустит момент, когда Патрик вернется домой. Да, тут он вернее всего самым первым узнает о самочувствие Яны. А пока можно и почитать. Что тут у нас? Ага, Акунин… какая-то фигня про монахов…
Саша сам не заметил, как заснул за чтением.
Он не слышал, как рыдала за стеной Лариса, пересказывая вернувшейся сестре происшествие с Яной.
И, конечно же, он пропустил момент, когда ночью вернулся Патрик.
Саша сладко спал на диване опера, обнимая подушку и, уронив на пол потрепанный томик романа.

Соседи

Где-то взвыла сирена. Надрывно. Громко. Требовательно.
«Рота подъё-о-о-ом!!! Форма одежды номер пять и, бегом на рабо-о-оту-у-у!!!»
Сашка повернулся на другой бок и… свалился на пол, пребольно ударившись локтем. Правда, сонные глаза не желали открываться даже после удара. Саша свернулся на полу калачиком, на ощупь пытаясь нашарить на кровати одеяло, чтобы стащить. Но пальцам попадалась лишь простынь, попытка накрыться которой потерпела неудачу. Что-то ее удерживало. Что-то тяжелое. То, с чем не до конца освободившийся из сонного плена Сашка не мог справиться.
Проворчав обиженное «ну, и ладно», он обхватил себя руками и, совсем было собрался уже спать дальше так.
Но тут сирена взвыла снова.
- Да выключите кто-нибудь этот вой! – хрипло возмутился следователь, пытаясь понять – какой кретин мог с утра пораньше в доме баловаться такими вещами.
Словно только и ожидая Сашкиного негодования, сирена смолкла на полуслове, оставив следователя додумывать самостоятельно «…и, бегом на…» это все-таки куда?
- Я бы на твоем месте встал с пола. Холодно.
Скрип пружин. Звуки шагов. Шорох одежды. Стук закрывшейся двери.
Сашка резко сел, осоловело оглядываясь.
Черт, ну так и есть! Это же комната Патрика! Он вчера умудрился заснуть, ожидая его! Проклятая самонадеянность! Ну, как только ума хватило ворваться в чужую комнату, да еще и спать тут? И занять чужую кровать! Вчера все это казалось логичным и правильным, но сегодня Сашка предпочел побыстрее убраться на свою территорию. Причем, чем тише, тем лучше.
Звук льющейся в ванной комнате воды подсказал ему местонахождение Патрика. А шум электрического чайника о дальнейших планах опера.
Сашка, прислонился ухом к двери, вслушиваясь в происходящее за ней. Вот перестала литься вода. Вот раздались шаги, открылась дверь соседней комнаты. Так, теперь Патрик увидел, что Сашки там нет… Интересно, что он…
- Ванная свободна.
Сашка даже подскочил от раздавшегося по ту сторону двери голоса. Тихого голоса. Как будто Патрик знал или видел сквозь дверь, что Сашка стоит - ни жив, ни мертв - прижимая руки к груди, в которой в бешеном ритме стучит сердце, грозясь вот-вот выскочить наружу.
Медленно выдохнув, Саша кивнул, точно Патрик его сейчас действительно мог видеть. В тот же момент раздавшиеся шаги, удаляющиеся в сторону кухни, заставили сердце несчастного следователь в очередной раз отправиться в полет от его законного места через желудок в горло, а потом обратно. Нет, он реально что ли ждал его кивка?
Схватив, не глядя что-то чистое из одежды с вешалки, Саша приоткрыл дверь и, убедившись, что опер на кухне - хлопает дверцей холодильника и гремит посудой - мелкими перебежками направился к ванной.
Выдохнул он только тогда, когда закрыл на щеколду дверь. Старую массивную дверь, выкрашенную белой краской, к которой с внутренней стороны были прикручены железные крючки для полотенец. За них и схватился Сашка, пребывая в совершенно расстроенных чувствах.
Как он мог совершить такой промах? Тем более после того, что случилось… Вот, о том, «что случилось» думать как раз не хотелось совсем. Но приходилось. Причем в основном одолевали мысли о том, как к этому относится сам Патрик. Учитывая, что после той вспышки в коридоре, он снова сдержан и хладнокровен, Саша делал вывод, что ему предложат считать, что ничего не было. Черт, он же и так ничего не помнит! Но что стоило вчера уйти спать к себе? Так, нет же, нет, теперь он себе нашел новый повод для самоуничижения!
Следователь скрипнул зубами и, включил воду. Под шум думалось легче, не говоря уже о том, что затяжная тишина в принципе была подозрительна, когда в ванной находился хоть кто-то… Значит, помимо всего прочего, надо создать себе легенду… Тьфу ты, с такой жизнью, вечно оглядываясь и скрываясь, он начал даже по пустякам придумывать себе алиби «на случай чего».
Сашка сделал воду горячее и в самом деле залез под душ.
Значит, так. Сейчас ему надо будет выйти и спросить Патрика о самочувствии Яны. Это самое важное сейчас. Никаких намеков на подвал, никаких воспоминаний об Абрамове, тем более – ни полслова о Денисе. Все должно быть четко и по-деловому. Возможно, он сумеет доказать, что несмотря ни на что, не имеет никаких поползновений на опера… Черт, а если он их имеет, что делать? Молчать! Да, только так. Почти, как в тот раз, когда ему удалось отстраниться от опера и начать думать о нем, как о ком-то постороннем и незнакомом. Главное, ни в коем случае не злить Патрика, иначе завтра по конторе будет ходить новая легенда. Хотя бы и о том, как один ушлый опер отомстил одному незадачливому следователю, возомнившему, что он может что-то такое, что не удалось многим до него, тем, кто был гораздо лучше, профессиональнее и целеустремленнее. При этом речь будет идти исключительно о том, конечно же, что Тот-Самый-Незадачливый-Следователь рискнул поднять руку на Того-Самого-Знаменитого-Опера… а о том, что сам опер рискнул поднять и, из-за чего приключился весь сыр-бор, разумеется, не будет сказано ни слова.
Потому, что об этом никто не знает.
Ну, почти никто.
Главное, чтобы об этом не узнало еще больше людей.
Иначе ему, Сашке, не жить.
У следователя даже намека на мысль о том, что Патрик в этой ситуации попробует решить все мирным путем, не возникло. Конечно же, это будет сцена наподобие изгнания Адама и Евы из Рая, причем и Адама и Еву в ней будет играть Сашка. Един в двух лицах, что характерно.
К тому моменту, как вышел из ванной комнаты, Саша уже успел себя убедить, что впереди его ждет много оскорблений и обвинений. Однако он вознамерился принять все это с достоинством, после чего уйти с высоко поднятой головой. А поплакать он всегда сможет потом на плече Кости. Вот, кто его поймет без труда. Тот, кто сам когда-то был в подобной ситуации. Патрик же способен только ненавидеть и обвинять. Саша в этом не сомневался, но он и без чужих подсказок сам винил в том, что произошло, только себя. Если бы он не таскался вслед за опером все время, раздражая и навязывая свою компанию, ничего бы не было…
- Кофе, - Патрик не спрашивал, он утверждал, с каменным лицом сидя за столом спиной к окну. Перед ним стояло две кружки с кофе. Одна из них Сашкина, та самая, с черно-белыми котятами.
- Как Яна? – осторожно присев на стул напротив, сразу же перешел к главному, как и задумывал, Саша. Кружку он, правда, тоже пододвинул к себе. Только пить этот кипяток было невозможно.
- Жива. Сотрясение мозга, - Патрик самым некультурным образом локтями оперся на стол и исподлобья смотрел на Сашку, словно что-то ожидая от него. Но Саше хотелось лишь куда-нибудь сбежать из-под этого тяжелого взгляда, сославшись хотя бы и на срочные дела. Но, вот беда – в семь часов утра их сложно было придумать…
- Это ее качелями? – что-то очень интересное было в кружке, Саша пристально изучал это что-то, надеясь, что и Патрик верит в то, что опущенный взгляд следователя свидетельствует не о страхе и стыде, а только о крайней заинтересованности…чем-то… в кружке…
- Качелями, - эхом откликнулся Патрик, а Сашка кивнул.
- Значит, ты не пойдешь на работу? – самый простой вопрос из всех, что он мог бы сейчас задать, даже он произносится с трудом.
- Точно. Придется тебе сегодня пешком идти, - с глухим ударом кружка Патрика ставится на стол, а Саша вскидывает обиженный взгляд. Как опер вообще мог подумать, что его волнует сейчас проблема пути на работу?
- Я не поэтому спрашиваю. Просто не нужно же, чтобы в конторе считали, что ты прогуливаешь…
Зачем он оправдывается? Разве не легче позволить Патрику думать о нем так, как тот хочет? Почему его волнует, что именно он о нем думает?
- У меня есть начальник. Он в курсе.
Да, начальник Патрика вообще в курсе. Всего. В том числе и того, видимо, что произошло в подвале… Нет, не думать, только не сейчас! Чувствуя, как щеки заливает предательским румянцем, с головой выдавая Сашкины мысли, следователь поспешил переключить себя на иное.
Конечно, не сообщи Патрик Тихонову о причине своего отсутствия, мало кому пришло бы в голову спрашивать у Саши о местонахождении опера. Вот только они все же соседи, логично, что он должен бы знать о том, где Патрик мог находиться. И плевать, что некоторые эту осведомленность трактовали бы по-своему и превратно! Саша лишь хотел проявить заботу... Нет, надо срочно избавлять от таких порывов! Смотри, Штольц, куда они тебя уже завели!
- Я, пожалуй, пойду. Путь не близкий, - Саше показалось, что за дверью комнаты Лиды и Ларисы наметилась возня. Он отодвинул чашку, из которой даже глотка не сделал и, вышел из кухни, оставляя там сумрачного Патрика.
О чем он думал? Даже гадать не хотелось.
Прихватив зонт и куртку, Саша покинул квартиру.

В актовом зале было шумно. Оказывается, соседнее отделение милиции ночью райцентр поднимал по учебной тревоге. Теперь, по всей видимости, была их очередь. Именно по этому поводу задерживалось высокое начальство, а коллектив гудел, как улей.
- В прошлый раз, помню, когда прибыли на место сбора, дают команду «Газы!». Достаю свой противогаз и понимаю, что он нихера не мой, - делился с коллегами воспоминаниями участковый Жуков, невысокий седой капитан, комплекцией напоминающий Колобка, - Мой-то был точно больше, а этот гандон, представляете, с меня соскакивает!
По залу прошелся дружный хохот. Пользуясь тем, что все внимание приковано к рассказчику, Сашка, аккуратно лавируя меж коллег, незаметно добрался до своего места и, тяжело опустился на стул. Участковый меж тем громко и с надрывом в голосе продолжал:
- Не, ну представляете? Я его тяну вниз, а он – чпок! – и соскакивает! Я его снова тяну, а он никак! А время идет! Все уже норматив выполнили, один я стою весь красный, чувствую ладони вспотели, гандон этот и вовсе вот-вот удержать не смогу, а этот райцентровский полковник так тихо нашему кадровику что-то на ухо шепчет, а сам, гад, на меня косится…
На этот раз Сашка засмеялся вместе со всеми, представляя, как страдающий излишком веса и одышкой участковый стоял перед строем со своим упрямым противогазом, а тот сопротивлялся из последних своих резиновых сил.
- Что, тебе весело? – развернулся сидевший впереди Тихонов. Сашка подавился смехом. Чувство опасности, исходившее от начальника уголовного розыска, было сейчас даже большим, чем обычно. Коренастый, с явно не раз сломанным носом и налысо бритый верзила, с комплекцией боксера, никак не создавал о себе впечатление, как о человеке, обремененном страстью вести разговоры. Скорее можно было предположить, что он запросто врежет, причем безо всякого упрека со стороны совести, только так привыкнув решать все вопросы и, иного поведения не приемля.
- Нет, - голос помимо воли сел, а Сашка замер, не находя сил даже покачать головой на тот случай, если Тихонов в окружающем гоготе не расслышал его ответ. Странно, он никогда не считал себя трусом, но тут чувство самосохранения просто взвыло, пародирую утреннюю сирену, оказавшуюся будильником Патрика.
- Ты че вообще здесь забыл? – хмурый взгляд уперся куда-то в Сашкину переносицу, а следователю внезапно подумалось, что ему знаком этот прием. Патрик смотрел так же. Только он смотрел прямо в глаза. И становилось в сотни раз страшнее.
Подумав о том, что начальник, может быть и невольно, но копирует своего отсутствующего подчиненного, Сашка почувствовал, как его отпускает страх. Даже захотелось снова рассмеяться. Наверное, это все же сдавали нервы. Что-то они слишком часто в последнее время, но – что поделать? – такая работа…
- А где я должен быть? – спросил следователь, а потом вспомнил то, что сам вчера обещал на лестнице и, вздохнув, добавил, - Я рапорт сегодня напишу, но там же не сразу все, еще какое-то время я буду работать…
- Зачем рапорт? – Тихонов нахмурил брови, явно не понимая, о чем говорит Саша, - Тебя что, Старый Пень, не отпустит на неделю в счет отпуска?
- Какого отпуска? – не понял уже Сашка. Ему разве не о том напомнили, что он обещал уволиться и освободить всех от своего присутствия?
- Отработав полгода, тебе положен отпуск, - терпеливо разъяснил Тихий.
- Я тут только два месяца, - осторожно произнес Саша и, сам удивился. Два месяца. Без скольких то там дней, но всего лишь два месяца, а такое ощущение, что он был тут всю жизнь. С ума сойти, разве так бывает?
- Правда? – кажется, Тихонов тоже удивился, услышав цифру, - Мне, что, снова к Шефу сходить, чтобы тебя отпустили?
- Не надо! – вскрикнул Саша, совершенно не понимая, к чему клонит Тихий? Он хочет отправить его в досрочный отпуск, чтобы тут не разразился скандал? Но не проще ли тогда вообще избавиться от неугодного сотрудника, тем более что он и сам осознает свою неуместность и согласен уволиться?
- Как не надо? – Тихонов снова нахмурился, уже с раздражением посматривая на Сашу, - А ты о нем вообще подумал хоть раз?
О ком «о нем», следователю дополнительно разъяснять было не нужно. Кровь моментально прилила к щекам, а задрожавшие руки тут же были убраны под стол, чтобы не выдавали волнения. Сглотнув, Саша прошептал:
- Вообще-то все время, именно поэтому я хотел бы…
- Так пиздуй домой, какого хера тогда ты тут расселся? – рявкнул Тихий. Голоса коллег, коротавших время за болтовней, мгновенно стихли. Саша медленно поднялся из-за парты и, не глядя ни на кого, пошел к выходу. Какой позор! Его выгнали на глазах у всего коллектива! Но почему он смолчал? Почему не указал Тихонову, что тот не начальник ему, чтобы приказывать? Саша сам не знал. Теперь впору было вообще никогда в жизни больше не поднимать глаз и не переступать порог второго отделения милиции даже под страхом смерти. Именно так он и планировал поступить, когда на ступенях крыльца его догнали Ленка и ее хахаль, эксперт-криминалист Толик.
- Саш, ты там скажи Патрику, чтобы он вообще о работе не думал, - налетела на следователя девушка, - Наши тут всем розыском по этом притону работают, так что закроют голубчиков, пусть не сомневается. Он сейчас дочери больше нужен, а ты, как сосед, держи руку на пульсе!
- Ты о чем? – настороженно спросил Сашка, начиная подозревать, что он что-то недопонимает. Его только что разве не выгнали за склонность к аморальному поведению и стилю жизни? Или он что-то упустил?
- Как это о чем? – округлила глаза Ленка, - Тебя же Тихий отрядил, чтобы ты не дал Патрику в запой уйти или я что-то не поняла?
- Что? – переспросил Саша. Какой запой? Она вообще о чем?
- Саша, - Толик взял его за рукав и потянул в сторону курилки, - Может, ты не знаешь, но Патрик у нас душа ранимая. Не смотри на то, что он лось здоровый. Это он тут в конторе такой крутой, всем нам пример, а банюганам главная кость поперек горла… А дома у него дочка, над которой он трясется, если она чихнет. А сейчас она не чихает, нет, сейчас она с сильнейшим сотрясением в горбольнице валяется… Смекаешь?
- Нет, - вынужден был честно признаться Саша. Он и в самом деле не понимал, куда клонит Толик. А главное – откуда у него такие странные сведения о Патрике?
- Саш, года два назад, - привлекла к себе внимание легким раздражением в голосе Ленка, - Патриков тесть - чтоб ему на ступеньке спотыкнуться! – решил отсудить ребенка у зятя. Мол, тот жену угробил, да и все время на работе пропадает, девочка дома одна или мыкается по соседям, в общем, хреновый из Патрика отец, не место с ним Янке. Судья там изначально куплен был, вот и отдали девочку деду. Патрик тогда, я думала, совсем свихнется. Он же реально не просыхал, Шеф даже сказал, что если он не возьмет себя в руки, он его уволит. Уволит, представляешь? Патрика уволит! Тогда Лидка и нарисовалась, кстати, на его жизненном горизонте… Она же за ним бегала, как собачка, чуть ли не жопу вытирала…
- Короче, - прервал Саша поток подробностей о личной жизни Патрика, - Что ты от меня теперь хочешь?
- Лидка – тварь, - категорично заявила Лена, - Она в своем бывшем отделе едва ли не через всех мужиков прошла, я б ее лично задушила, только чтобы она к Патрику теперь не клеилась. Она не тот человек, кто ему нужен и, не дать ей воспользоваться снова моментом – святое дело!
Ага, Лидка – не тот человек. А он, Сашка, тот, что ли? О чем они тут вообще говорят? Кто все-таки сошел с ума – они или он?
- Ты – его сосед, - со всей доступной ему убедительностью вторил своей девушке Толян, - Ну, подумаешь, были у вас какие-то разногласия по первой, теперь же все водкой смыто, причем не раз! Так что ты – именно тот, кто ему нужен…
- ...для полного счастья, - на автомате закончил Саша. Все просто и понятно, оказывается. Моральная поддержка это называется, если по-умному. Вот оно что. Вот, что от него все хотят. Неужели со стороны кажется, что они друзья? Тут впору бы порадоваться, но не получалось. Все мысли были о том, что отойти в сторону и не мешать Саша не сможет. Что ж, он же не настаивал. Он ничего не просил ни у кого… Судьба сама подпихивает ему один шанс за другим…
- Хорошо, я попробую, - он не оглядывается на коллег, когда выходит за ворота. Но где искать Патрика, если он не дома и не в больнице? Вдруг, у него есть любимое злачное место, где он обычно напивается и о котором совершенно точно не известно Сашке?
- Ладно, сначала – домой, а там посмотрим, - дал себе установку следователь. Но на сердце было тревожно. Знать бы еще наверняка – от чего…