Аксиология творчества

 

Говоря о психологии творчества, организации диалоговых отношений журна­листа и представителей аудитории, мы до сих пор не акцентировали внимание на аксиологических проблемах массово-коммуникационной деятельности. А ради чего, собственно говоря, индивидуум обращается к средствам массовой информации как форме самореализации, и какое место занимают они в выработанной им системе приоритетов и ценностей? Только ли своеобразные биологические, психологичес­кие, социальные «инстинкты» толкают его к этому, только ли желание как-то «ма­териализовать» определенную идеологию?

Фридрих Ницше однажды заметил: «Ты называешь себя свободным. Свобод­ным от чего, или свободным для чего?» В данном контексте, как нам кажется, мож­но поразмышлять о диалектическом единстве понятий «творчество» и «свобода».

В мире реальном, а не иллюзорном, каким было общество «строителей комму­низма», высшей ценностью является то, о чем люди мечтают и спорят тысячелети­ями, что является самым трудным для человеческого понимания — свобода. С фи­лософской точки зрения можно говорить о том, что есть «свобода от» — свобода от какого бы то ни было внешнего угнетения и принуждения и «свобода для» — внут­ренняя свобода человека для его самореализации.

Внутренне свободный человек может быть независимым, свободным от «масси-фицированного», «усредненного» сознания толпы, от стереотипов мышления, сво­бодным от зависти, корысти, от собственных агрессивных устремлений. Из внутрен­не свободных людей складывается социум, общество. По-настоящему демократичес­кое общество свободно от пут агрессивной моноидеологии, не дающей возможности развиваться по естественным законам экономике, политике, науке, искусству.

 

«От чего не свободен свободный человек? — задаются вопросом авторы извес­тного педагогического манифеста. — От совести... Совесть — то общее, что есть в каждом отдельно. Совесть — то, что соединяет людей»²⁸. «Знания, интересы, мо­раль, — дополняют их этико-философские размышления А. Н. Яковлева, — вот три кита, на которых держится мировое общественное сознание, а тем самым и челове­ческое поведение. Кто впереди, кто по бокам в этой тройке — интересов, знаний и нравственности? Поставим коренником знания — рискуем оказаться в мире отре­шенности от жизни, в мире задогматизированного, фанатического сознания — даже наука рождает подчас фанатизм, а она не единственная форма добывания знания. Поставим во главу угла интересы — рискуем одичанием, озверением, катастрофой — духовной и материальной. Пропитаем интересы и знания нравственностью — полу­чим отличную упряжку для путешествия по лабиринтам жизни, по трудным доро­гам к гуманизму»²⁹.

В творчестве проявляются сущностные характеристики личности, следователь­но, хоть в чем-то перекрыть этот процесс, значит, вызвать «болезнь» как на уровне отдельного индивида, так и на уровне социума, общества в целом. Что, собственно говоря, и является первопричиной многих конфликтов, возникающих в журналист­ской среде и широко известных сегодня многим (уход из редакций «Комсомольской правды», «Коммерсанта», «Независимой газеты», других изданий группы ведущих журналистов, создание, наряду с «Известиями», газеты «Новые известия», конф­ликт на НТВ и так далее, ведь подобные примеры, в том числе и из жизни регио­нальных СМИ, каждый может привести сам).

Можем предположить, что первопричиной творческих или психологических конфликтов в данных случаях были не абстрактные межличностные взаимоотно­шения руководителей и подчиненных, а конкретные случаи внутримедийной цен­зуры. Любые ограничения на творческое самовыражение порождают у любой лич­ности, а у творческой — в первую очередь, определенного рода внутренние колли­зии. Попробуем сформулировать их. Для упрощения — человека, профессионально связанного со средствами массовой информации, мы далее будем называть «жур­налист», представителей аудитории, которые вдумчиво и, что очень важно для нас, избирательно потребляют продукцию СМИ, — «творческая личность».

Ситуация первая. Журналист по каким-либо причинам внутреннего характе­ра не имеет возможности реализовать с помощью СМИ свой потенциал (то есть, те изменения, которых он достиг внутри себя с помощью творческого самосовершен­ствования). В этом случае творческий порыв становится разрушительным для лич­ности, ибо выход из своего «поля действия» (термин А. Тойнби) связан с утратой силы действия и волевых установок на самореализацию.

Осмысление данной ситуации, социального явления в целом позволяет, как нам кажется, найти ответ на вопрос о причинах возникновения негативных явлений в журналистской среде (диапазон их достаточно широк: от творческого и бытового конформизма — до пьянства и наркомании). «Когда накладываются ограничения

_________________________________________

²⁸ Первое сентября. - 1994. - № 83.

²⁹ Яковлев А.Н. Политика и совесть//НГ-сценарии (Приложение к «Независимой газете»). — 1997, 4 ноября.

 

 

на реализацию нашей творческости, мы заболеваем, становимся напряженными, тупеем. Часто люди начинают прибегать к наркотикам и алкоголю, чтобы прорвать­ся к своей творческости сквозь ограничения и построенные запреты с тем, чтобы войти в измененное состояние сознания. Мы любим наши «высокие» состояния, но... наркотики и алкоголь становятся тем способом, которым мы вновь входим в соприкосновение с нашей творческостью, но при этом разрушаем себя»³⁰.

Любопытен сравнительный анализ. Результаты проведенного нами социоло­гического опроса журналистов семи областей и республик России³¹, свидетельство­вали о том, что каждый четвертый из них либо уже менял неоднократно, либо соби­рался сменить место работы по причинам творческой самонеудовлетворенности. Из числа наиболее часто называемых в открытой части анкеты и при устном ин­тервьюировании можно было выделить по убывающей следующие мотивы:

• «отсутствие возможности готовить к печати материалы лишь на интересу­ющие тебя темы и в необходимых тебе как автору объемах»;

• «отсутствие в данном издании материальных условий для полной творчес­кой самореализации (плохая типографская база, отсутствие оргтехники, редкая периодичность издания, мизерный гонорарный фонд и т. д.)»;

• «отсутствие перспектив творческого роста»;

• «отсутствие достойной оплаты творческого труда»;

• «микроклимат коллектива, не способствующий плодотворной работе»;

• «не сложившиеся отношения с кем-либо из руководителей издания»;

• «плохие бытовые условия» и т. д.

Аналогичный опрос, проведенный в девяностые годы примерно на том же количе­ственном массиве¹², выявил, что первостепенное значение при реальном или потенци­альном увольнении журналиста имеет следующий мотив:

• «Неудовлетворенность условиями оплаты труда как в данном средстве мас­совой информации, так и в целом в журналистке».

Каждый пятый из опрошенных ответил, что, помимо журналистики, занят еще в какой-либо сфере деятельности. Однако реально менять место работы собира­лись лишь каждый двадцатый из них.

• Следующий по числу указанных мотивов — «не сложившиеся отношения с руководством».

• На третьем месте — причины «семейно-бытового характера».

_______________________________________________________

³⁰Роджерс Н. Творчество как усиление себя //Вопросы психологии. — 1990. — № 1. — С. 165.

³¹ Олешко В.Ф. Заложники гласности?.. Молодежная печать Урала: тенденции развития, противоре­чия. - Екатеринбург, 1992. - С. 17-20.

³² Опрос проводился автором в форме стандартизированного интервью во время творческих семи­наров, в которых участвовали журналисты городских и районных газет Свердловской, Челябин­ской, Пермской, Курганской и Тюменской областей. Всего было опрощено 133 человека. Здесь и далее, где мы ссылаемся на результаты собственных социологических исследований, см.: Прило­жение к монографии автора: «Моделирование в журналистике: теория, практика, опыт». — Екате­ринбург: Изд-во Уральского университета, 2000.

 

Примечательно, что мотивы сугубо творческой неудовлетворенности вообще упоминались лишь третью опрошенных.

Означает ли это, что у журналистов появилась возможность избегать, «обходить» какие бы то ни было препятствия на пути творческой самореализации? Думаю, что нет. Во-первых, как показывает практика, связано это чаще всего с общей тенденци­ей перехода от журналистики «персоналий» — к журналистике «коллективов», ког­да сутью деятельности большинства членов редакционного коллектива становится лишь получение и обработка информации. Во-вторых, заметно снизился уровень требований к качеству журналистских материалов. К примеру, контент-анализ че­тырех ведущих изданий Свердловской области, проведенный автором, показал, что в их жанровой палитре в течение месяца, а зачастую и большего времени отсутство­вали очерк, фельетон, весьма унифицированным был язык интервью и репортажей, корреспонденции и расширенных информационных заметок. Что касается проблем­ных материалов, то 90 % их авторов не выходили даже на второй круг обобщения.