Актуальная работа установок

Исходя из указанного понимания, можно описать, как рождаются будущие проблемы взрослых людей. Раз обнаруженные или изобретенные стратегии (операции) имеют тенденцию использоваться затем человеком в течение всей последующей жизни. Без серьезных оснований они не изменяются. В типичных ситуациях (субъективно похожих на прототипные) установки срабатывают автоматически, запуская привычные поведенческие последовательности. Например, если типичной стала ситуация «Мама ругает за…», ребенок (а затем подросток) привычно использует уже отработанное «глухое» молчание, дожидаясь смены интонации (ловит момент, когда можно бы сказать «я устоял» или «переждал, перетерпел»), затем быстро извиняется, а потом старается побыстрее сменить тему на нейтральную. По мере того, как эта тактика дает приемлемое решение (а то, что где-то существует лучшее решение, ребенок чаще всего даже не подозревает), она становится его характерной чертой и сохраняется многие годы и десятилетия. И тогда в каждой ситуации, когда некто более высокий по статусу (начальник) или обладающий иным преимуществом (опытный коллега) делает замечания, уже повзрослевший, но использующий все тот же детский прием, человек сначала делает паузу (фактически игнорируя замечание), затем мельком объясняется (или оправдывается) и тут же сменяет тему разговора. То, что этот прием используется для всех ситуаций, которые воспринимаются как угроза самоуважению человека, становится препятствием для поиска более адекватных, более продуктивных средств решения данного типа задач или проблем. Именно это и есть ригидность (не гибкость) – слепое использование ограниченного арсенала средств решения человеком своих жизненных задач, неспособность к поиску новых средств.

Зная механизм формирования и функционирования прототипных схем, мы получаем в руки не только средство описания того, какие процессы обеспечивают преемственность опыта (пусть и не всегда удачного), того, как складываются непродуктивные формы поведения. Мы одновременно получаем возможность организации преобразующего воздействия, направленного на:

а) на критерии категоризации – даже незначительное их изменение способно прервать жесткую схему восприятия-оценки-реагирования, что может быть выполнено в разных подходах: как содержательном (когнитивно-рациональная терапия, психоанализ, гештальтерапия), так и формальном (НЛП);

б) на набор актуализируемых мотивов – даже небольшие изменения в их составе способны серьезно изменить отношение как в(к) прототипной, так и в(к) актуальной ситуации, что дает широкие возможности (совместно с клиентом) вносить изменения в самое ядро психотравмирующих переживаний, модифицируя лежащий в их основе смысловой профиль;

в) на поведенческий шаблон – можно поставить под вопрос адекватность не только описания и оценки ситуации, но и набор используемых поведенческих средств по ее преобразованию, что может быть сделано с помощью самых разных приемов: и бихевиоральных техник (конструирование, подкрепление), и нарративных (создание позитивной истории), и приемов НЛП (взмах, якорение и т.п.)

Пример. Женщина 40–45 лет обратилась с жалобой на то, что она порой бывает несдержанной по отношению к сыну, мужу, подчиненным. Это случается неожиданно, и когда ее «несет», то остановиться уже не получается… Очень детальный пошаговый анализ чувственной ткани и сопряжено актуализированных мотивов позволил обнаружить два запускающих нежелательное поведение стимула. Первый был «прописан» в зрительной модальности. Как правило, это был поворот головы партнера в то время (или момент), когда наша клиентка стремилась чего-то добиться от данного человека. Этот элемент в его поведении истолковывался ею как «отворачивается» (в терминах клиентки «уходит»). Второй стимул был аудиальным – внутренний голос ей говорил что-то, каждый раз начинающееся с «а вдруг…». Завершалась фраза негативным прогнозом: «…не послушается», «…сделает по-другому», «…ты останешься в глупом положении» и т.п.

Следовательно, некоторые из ситуаций распознаются клиенткой как негативные, поскольку в них она теряет возможность контролировать события, управлять ими. Как только некая ситуация распознается как «позорная утрата контроля над кем-то» (он/она «уходит» + ожидается неудача, провал), актуализируются мотивы, направленные на избегание неудачи. Анализ показал, что эти мотивы первоначально получили свою фиксацию в детских ситуациях, когда мать клиентки бранила, осуждала, обвиняла ее, пророчила неудачи, позор и т.д.

Изменения были внесены, во-первых, в то, к какой категории относится данный тип ситуаций. Были предложены иные визуализации: вместо «уходит» и/или «отворачивается», была поставлена перспектива «совершает цикл и возвращается» – движение по траектории, в конце которой партнер возвращается в исходное состояние. Во-вторых, в то, какого рода мотивы актуализировались: вместо фраз с началом «а вдруг…» были освоены другие, примерно звучащие «никуда не денется…», «все равно вернется…» и т.п.

Проверка эффективности проделанной работы показала, что клиентка получила возможность управлять своим поведением – приступы неуправляемой ярости в большинстве случаев вовсе исчезли, а в оставшихся случаях негативные эмоции перестали непосредственно выплескиваться в поведение. В результате она приобрела возможность управлять своим поведением и ситуацией в целом.