Выход из зоны комфорта

 

Совершенствование про­цес­са при­ня­тия ре­ше­ний тре­бу­ет сог­ла­со­ва­ния про­ти­во­по­лож­нос­тей. Мы име­ем де­ло с та­ки­ми па­ра­ми, как рас­чет и оцен­ка, тер­пе­ние и им­пуль­сив­ность, ин­ту­иция и ана­лиз, ин­ди­ви­ду­аль­ный стиль и объ­ек­тив­ность. На сле­ду­ющем уров­не мы на­хо­дим уп­рав­ле­ние и ви­де­ние, стра­те­гию и так­ти­ку, дол­гов­ре­мен­ное пла­ни­ро­ва­ние и быс­т­рое ре­аги­ро­ва­ние. Вмес­то то­го что­бы про­ти­во­пос­тав­лять од­но дру­го­му, нуж­но урав­но­ве­ши­вать эти фак­то­ры и нап­рав­лять их на дос­ти­же­ние об­щей це­ли.

Такого рав­но­ве­сия мож­но дос­тиг­нуть лишь при пос­то­ян­ной го­тов­нос­ти к вы­хо­ду из зо­ны ком­фор­та. Не­га­тив­ные дис­п­ро­пор­ции и вред­ные при­выч­ки раз­ви­ва­ют­ся в ре­зуль­та­те то­го, что мы чрез­мер­но по­ла­га­ем­ся на од­ну сис­те­му взгля­дов или один-един­с­т­вен­ный ме­тод, хо­ро­шо пос­лу­жив­ший нам в прош­лом. Мы цеп­ля­ем­ся за то, что хо­ро­шо зна­ем, вмес­то то­го что­бы ис­кать луч­шие спо­со­бы. Нес­мот­ря на тре­во­гу и страх пе­ред не­из­вес­т­ным, нуж­но про­бо­вать что-то но­вое, пусть да­же в са­мых обы­ден­ных де­лах. Ес­ли вы хо­ти­те убе­дить­ся, сколь велика си­ла при­выч­ки, поп­ро­буй­те чис­тить зу­бы ле­вой ру­кой или пи­сать спра­ва на­ле­во. Сте­ре­оти­пы мыш­ле­ния си­дят еще глуб­же и име­ют бо­лее серь­ез­ные пос­лед­с­т­вия.

Стремление к уни­вер­саль­нос­ти не всег­да при­но­сит не­мед­лен­ную и оче­вид­ную поль­зу, осо­бен­но ес­ли мы ра­бо­та­ем в очень спе­ци­али­зи­ро­ван­ной об­лас­ти. Но при­об­ре­те­ние опы­та в ка­кой-то од­ной об­лас­ти не­объ­яс­ни­мым и час­то не­ожи­дан­ным об­ра­зом улуч­ша­ет на­ши об­щие спо­соб­нос­ти.

Мне по­вез­ло в том, что про­ти­вос­то­яние с Ана­то­ли­ем Кар­по­вым прак­ти­чес­ки вы­ну­ди­ло ме­ня стать шах­ма­тис­том бо­лее по­зи­ци­он­но­го, стра­те­ги­чес­ко­го сти­ля. Пе­ре­до мной бы­ла ди­лем­ма: удер­жать­ся на пла­ву или уто­нуть. Ли­бо я усо­вер­шен­с­т­вую свой стиль и по­ни­ма­ние иг­ры, ли­бо не смо­гу по­бе­дить. Си­ту­ации, в ко­то­рых ока­зы­ва­ет­ся боль­шин­с­т­во лю­дей, да­ле­ко не так яс­ны. Мы мо­жем ид­ти по жиз­ни, не ме­няя сво­их при­вы­чек, и с на­ми не слу­ча­ет­ся ни­че­го страш­но­го. Но ус­пеш­ное ук­ло­не­ние от проб­лем и ис­пы­та­ний - не то дос­ти­же­ние, ко­то­рым мож­но гор­дить­ся.

Когда я учил­ся в пя­том клас­се, ве­ли­чай­шей за­гад­кой для ме­ня бы­ло ри­со­ва­ние. Оно ка­за­лось мне чуть ли не ок­куль­т­ной на­укой - я прос­то не умел ри­со­вать и се­год­ня не умею это­го де­лать. Вмес­то то­го что­бы ра­бо­тать над тех­ни­кой ри­со­ва­ния так же, как над дру­ги­ми пред­ме­та­ми, я при­ду­мал, как мне ка­за­лось, хит­рую улов­ку: поп­ро­сил ма­му де­лать мои до­маш­ние ра­бо­ты по ри­со­ва­нию. Она хо­ро­шо спра­ви­лась с этой за­да­чей - нас­толь­ко хо­ро­шо, что прив­лек­ла вни­ма­ние мо­ей учи­тель­ни­цы за­ме­ча­тель­ным ри­сун­ком пти­цы на де­ре­ве, ко­то­рый я сам мог бы на­ри­со­вать с тем же ус­пе­хом, что и Мо­ну Ли­зу. Оце­нив мою ра­бо­ту, учи­тель­ни­ца по­ин­те­ре­со­ва­лась, не хо­чу ли я при­нять учас­тие в кон­кур­се юных ху­дож­ни­ков, где учас­т­ни­ки дол­ж­ны бы­ли соз­да­вать свои ше­дев­ры не­пос­ред­с­т­вен­но пе­ред чле­на­ми жю­ри, а не до­ма. Ес­ли вы ду­ма­ете, что на этом ис­то­рия за­кон­чи­лась, то не зна­ете, как си­лен был во мне дух со­пер­ни­чес­т­ва уже в то вре­мя.

Следующие нес­коль­ко не­дель я учил­ся ри­со­вать точ­но та­кую же пти­цу на де­ре­ве, как это сде­ла­ла ма­ма. Я тру­дил­ся це­лы­ми ча­са­ми и вос­п­ро­из­во­дил ли­нию за ли­ни­ей, слов­но за­по­ми­ная слож­ную хи­ми­чес­кую фор­му­лу. Это не мог­ло за­ме­нить ху­до­жес­т­вен­ных спо­соб­нос­тей, но, в кон­це кон­цов, я су­мел на­ри­со­вать до­воль­но неп­ло­хую ко­пию. На кон­кур­се я ужас­но нер­в­ни­чал, од­на­ко на­ри­со­вал пти­цу, поч­ти точь-в-точь по­хо­жую на ори­ги­нал. До сих пор не сом­не­ва­юсь, что эта пти­ца - един­с­т­вен­ное, что я в ко­неч­ном сче­те смог бы тог­да на­ри­со­вать.

Разумеется, те­перь мне по­нят­но, что ес­ли бы я вы­пол­нял до­маш­ние за­да­ния по ри­со­ва­нию са­мос­то­ятель­но, то дей­с­т­ви­тель­но ос­во­ил бы это ис­кус­ство. В по­пу­ляр­ной пси­хо­ло­гии уже дав­но при­ня­то го­во­рить о раз­де­ле­нии фун­к­ций ле­во­го и пра­во­го по­лу­ша­рий го­лов­но­го моз­га и да­же о «ле­во­по­лу­шарных» и «пра­во­по­лу­шар­ных» лю­дях. Не надо на­чи­нать дис­кус­сию по пси­хо­ло­гии, что­бы по­нять, что по­ощ­ре­ние твор­чес­кой сто­ро­ны на­шей лич­нос­ти и сво­бод­ной ра­бо­ты во­об­ра­же­ния мо­жет быть очень по­лез­но для пре­одо­ле­ния ру­тин­ных при­вы­чек.

Великий фи­зик Ри­чард Фей­н­ман - за­ме­ча­тель­ный при­мер че­ло­ве­ка, от­ка­зав­ше­го­ся ог­ра­ни­чить­ся рам­ка­ми соб­с­т­вен­ных дос­ти­же­ний. Ког­да Ро­берт Оп­пен­гей­мер ру­ко­во­дил Ман­хэт­тен­с­ким про­ек­том по соз­да­нию атом­ной бом­бы, он наз­вал Фей­н­ма­на «са­мым блес­тя­щим мо­ло­дым фи­зи­ком». Но Фей­н­ман был так­же са­мым боль­шим на­ру­ши­те­лем спо­кой­с­т­вия. Все вок­руг он рас­смат­ри­вал как ис­пы­та­ние, как за­гад­ку, ко­то­рую нуж­но ре­шить. Ему очень нра­ви­лось взла­мы­вать зам­ки свер­х­сек­рет­ных ка­би­не­тов в Лос-Ала­мо­се, прос­то что­бы вы­яс­нить, смо­жет ли он это сде­лать. Он до­бил­ся серь­ез­ных ус­пе­хов в лю­би­тель­с­кой жи­во­пи­си и му­зы­ке, лю­бил иг­рать на ба­ра­ба­не во вре­мя бра­зиль­с­ко­го кар­на­ва­ла…

Можно не сом­не­вать­ся, что сво­бод­ный дух и иг­ри­вый ум Фей­н­ма­на спо­соб­с­т­во­ва­ли его на­уч­ной де­ятель­нос­ти, а не препятствовали ей. В сво­их по­пу­ляр­ных кни­гах он нас­та­ивал на том, что на­ука яв­ля­ет­ся жи­вым пред­ме­том, а не на­бо­ром без­жиз­нен­ных фор­мул. Он до­бил­ся вы­да­юще­го­ся мас­тер­с­т­ва в ком­би­ни­ро­ва­нии раз­ных ме­то­дов и прев­ра­ще­нии труд­ных; проб­лем в бо­лее лег­кие для ре­ше­ния. Это мас­тер­с­т­во бы­ло нап­ря­мую свя­за­но с уме­ни­ем при­ни­мать но­вые идеи во всех об­лас­тях жиз­ни.

Странно ут­вер­ж­дать, что ху­до­жес­т­вен­ные на­вы­ки мог­ли бы сде­лать ме­ня бо­лее силь­ным шах­ма­тис­том или что мож­но стать бо­лее эф­фек­тив­ным ме­нед­же­ром, слу­шая клас­си­чес­кую му­зы­ку. Тем не ме­нее Фей­н­ман имел в ви­ду имен­но это, го­во­ря, что иг­ра на ба­ра­ба­не по­мо­га­ет ему стать еще луч­шим фи­зи­ком. Ког­да мы ре­гу­ляр­но ста­вим пе­ред со­бой но­вые за­да­чи, мы раз­ви­ва­ем ког­ни­тив­ные и эмо­ци­ональ­ные «мыш­цы» и ста­но­вим­ся бо­лее гар­мо­нич­ны­ми людь­ми во всех от­но­ше­ни­ях. Ес­ли мы смо­жем пре­одо­леть страх пе­ред пуб­лич­ны­ми выс­туп­ле­ни­ями, или пуб­ли­ка­ци­ей сти­хов, или ос­во­ени­ем но­во­го язы­ка, то об­ре­тен­ная уве­рен­ность рас­п­рос­т­ра­нит­ся на дру­гие ас­пек­ты на­шей жиз­ни. Нель­зя ув­ле­кать­ся «тем, что я всег­да хо­ро­шо де­лаю» нас­толь­ко, что­бы ут­ра­тить при­род­ное че­ло­ве­чес­кое лю­бо­пыт­с­т­во. На­ше ог­ром­ное пре­иму­щес­т­во зак­лю­ча­ет­ся в спо­соб­нос­ти ус­ва­ивать ин­фор­ма­цию, вы­яв­лять за­ко­но­мер­нос­ти и син­те­зи­ро­вать ме­то­ды. На­ме­рен­но ог­ра­ни­чи­вая эту спо­соб­ность уз­кой спе­ци­али­за­ци­ей, мы ма­ло что при­об­ре­та­ем, за­то мно­гое те­ря­ем.

Эпоха ком­пь­юте­ров

Из всех про­ти­во­по­лож­нос­тей, ко­то­рые дей­с­т­ви­тель­но при­тя­ги­ва­ют­ся друг к дру­гу, ма­ло что прив­ле­ка­ет та­кое же вни­ма­ние, как «че­ло­век» и «ком­пь­ютер». Мои мат­чи из шес­ти пар­тий с су­пер­ком­пь­юте­ром De­ep Blue ком­па­нии IBM (1996 и 1997) выз­ва­ли бес­п­ре­це­ден­т­ный ин­те­рес во всем ми­ре. Офи­ци­аль­ный сайт мат­ча-ре­ван­ша 1997 го­да по­лу­чил объ­ем трафика, сход­ный по мас­ш­та­бу с сай­том Олим­пий­с­ких игр в Ат­лан­те, ко­то­рые про­дол­жа­лись в три ра­за доль­ше. Ti­me­sи New­s­we­ek­ пуб­ли­ковали статьи о мат­че в сво­их пе­ре­до­ви­цах, а жур­на­лис­ты раз­ра­ба­ты­ва­ли де­сят­ки смеж­ных сю­же­тов. Мож­но ли счи­тать De­ep Blue нас­то­ящим ис­кус­ствен­ным ра­зу­мом? Был ли я за­щит­ни­ком че­ло­ве­чес­т­ва? Ка­ко­вы бы­ли пос­лед­с­т­вия мо­ей по­бе­ды в 1996 го­ду в Фи­ла­дель­фии и по­ра­же­ния в 1997 го­ду в Нью-Йор­ке? И по­че­му IBM от­ка­за­лась от про­ве­де­ния треть­его, ре­ша­юще­го мат­ча?

Как че­ло­век, я не мог в хо­де мат­ча иг­но­ри­ро­вать мно­гие от­в­ле­ка­ющие фак­то­ры, в то вре­мя как мо­ему крем­ни­ево­му оп­по­нен­ту ни о чем не при­хо­ди­лось бес­по­ко­ить­ся. Но ху­же мо­его про­иг­ры­ша пос­лед­ней, ре­ша­ющей пар­тии в 1997 го­ду был удар, на­не­сен­ный IBM на­уч­но­му и шах­мат­но­му со­об­щес­т­ву ре­ше­ни­ем не­мед­лен­но зак­рыть про­ект De­ep Blue.

В те­че­ние пя­ти­де­ся­ти лет шах­ма­ты рас­смат­ри­ва­лись как уни­каль­ная мо­дель для срав­ни­тель­но­го изу­че­ния че­ло­ве­чес­ко­го и ма­шин­но­го мыш­ле­ния, по­ли­гон для со­пер­ни­чес­т­ва ин­ту­иции с вы­чис­ли­тель­ной мощью.

После по­бе­ды ком­пь­юте­ра над чем­пи­оном ми­ра у мно­гих соз­да­лось впе­чат­ле­ние, что в воп­ро­се о пре­вос­ход­с­т­ве че­ло­ве­чес­ко­го ра­зу­ма над ис­кус­ствен­ным ин­тел­лек­том пос­тав­ле­на точ­ка. Од­на­ко вы­во­ды, по­лу­чен­ные на ос­но­ве на­уч­но­го эк­с­пе­ри­мен­та, счи­та­ют­ся дос­то­вер­ны­ми толь­ко тог­да, ког­да под­т­вер­ж­де­на вос­п­ро­из­во­ди­мость его ре­зуль­та­тов. Но про­ект De­ep Blue, сто­имос­тью во мно­гие мил­ли­оны дол­ла­ров, был зак­рыт без про­ве­де­ния не­об­хо­ди­мой на­уч­ной эк­с­пер­ти­зы, под­т­вер­ж­да­ющей «чис­то­ту» эк­с­пе­ри­мен­та и дос­то­вер­ность вы­во­дов. О вос­п­ро­из­во­ди­мос­ти ре­зуль­та­тов го­во­рить уже не при­хо­дит­ся. Это рав­но­силь­но то­му, что ас­т­ро­нав­ты со­вер­ши­ли бы по­лет на Лу­ну и не сде­ла­ли там фо­тог­ра­фий.

Трагедию пос­пеш­но­го зак­ры­тия про­ек­та De­ep Blue зат­ми­ло ра­зо­ча­ро­ва­ние от сом­ни­тель­но­го по­ве­де­ния пред­с­та­вителей ком­па­нии во вре­мя мат­ча-ре­ван­ша 1997 го­да. На этом ме­роп­ри­ятии IBM не толь­ко пре­дос­та­ви­ла мне со­пер­ни­ка за шах­мат­ным сто­лом, но и выс­ту­пи­ла в ро­ли ор­га­ни­за­то­ра. С уче­том за­ку­лис­но­го кон­ку­рен­т­но­го про­ти­во­бор­с­т­ва и мно­жес­т­ва воп­ро­сов, ос­тав­ших­ся без от­ве­та, нель­зя бы­ло не по­ин­те­ре­со­вать­ся, как да­ле­ко мо­гут зай­ти ор­га­ни­за­то­ры ра­ди по­бе­ды.

Прежде чем ме­ня об­ви­нят в «син­д­ро­ме про­иг­рав­ше­го», я го­тов приз­нать свою от­вет­с­т­вен­ность за по­ра­же­ние. Не­на­ви­жу про­иг­ры­вать, осо­бен­но ког­да не по­ни­маю при­чин про­иг­ры­ша. Се­год­ня при ана­ли­зе этих шес­ти пар­тий мы ви­дим, что по боль­шей час­ти De­ep Blue не пре­вос­хо­дил сов­ре­мен­ные шах­мат­ные прог­рам­мы. Толь­ко в не­ко­то­рые клю­че­вые мо­мен­ты иг­ры ком­пь­ютер IBM вы­би­рал не­ха­рак­тер­но тон­кие хо­ды, и по сей день вы­зы­ва­ющие воп­рос: как они мог­ли воз­ник­нуть в нед­рах той са­мой ма­ши­ны, ко­то­рая «без­воль­но» про­иг­ра­ла пер­вую пар­тию?

Отсутствие кон­т­ро­ля над ус­ло­ви­ями ра­бо­ты прог­рам­мы со сто­ро­ны не­за­ви­си­мых эк­с­пер­тов обес­пе­чи­ва­ло ор­га­ни­за­то­рам воз­мож­ность раз­лич­ных ма­ни­пу­ля­ций по хо­ду пар­тий. В час­т­нос­ти, мог­ла быть ре­али­зо­ва­на схе­ма иг­ры по мо­де­ли Ad­van­ced Chess, для че­го да­же не тре­бо­ва­лась по­мощь су­пер­г­рос­смей­с­те­ра, а дос­та­точ­но бы­ло в кри­ти­чес­кие мо­мен­ты борь­бы лишь при­бег­нуть к че­ло­ве­чес­кой кор­рек­ти­ров­ке на сред­нем про­фес­си­ональ­ном уров­не. В эпо­ху до кра­ха кон­цер­на En­ron в мей­н­с­т­ри­мов­с­кой прес­се счи­та­лось не­кор­рек­т­ным пред­по­ла­гать, что кор­по­ра­тив­ный ги­гант мо­жет при­бег­нуть к не­чис­топ­лот­ным ухищ­ре­ни­ям, что­бы за­ра­бо­тать мил­ли­ар­ды на бес­п­лат­ной рек­ла­ме и по­вы­сить свою ры­ноч­ную ка­пи­та­ли­за­цию. Нес­мот­ря на ос­тав­ше­еся чув­с­т­во го­ре­чи, я был изум­лен, нас­коль­ко прив­ле­ка­тель­ным ока­зал­ся этот матч для ши­ро­кой пуб­ли­ки. Мне хо­те­лось про­дол­жить это на­чи­на­ние, но в бу­ду­щем ему сле­до­ва­ло бы при­дать бо­лее от­к­ры­тый и на­уч­ный ха­рак­тер.