Глава 10. Приведение себя в порядок

 

Любовная аддикция – основная тема этой книги, но мы не можем научиться справляться только с этим или любым другим видом аддикции в отдельности. Поскольку аддикция – общая предрасположенность, она не может быть преодолена без существенного личностного обновления. Любовь возможна, только если мы тянемся к другому человеку от своей силы, а не от слабости. Если мы оказываемся в отношениях, основанных на слабости, их невозможно поправить без предварительного (или параллельного) восстановления нашего собственного духа. Эта глава – о саморазвитии, которое должно обеспечить основание для неаддиктивного отношения к другим. Она закладывает основу для дискуссии о росте внутри отношений (в следующей главе).

Что мы можем сделать, если понимаем, что обладаем аддикцией к людям? Так как мы не можем полностью воздерживаться от аддиктивного объекта (впрочем, воздержание все равно не излечивает от аддикции), мы должны стремиться стать подлинно неаддиктивными. Мы знаем, что проблема аддикции состоит не в ее объекте, а в нашей ориентации по отношению к нему. Таким образом, цель периода абстиненции состоит в том, чтобы повторно изучить свою ориентацию по отношению к тому, что стало зависимостью, но чем можно было бы наслаждаться вполне конструктивным образом. Чтобы добиться этого, мы должны произвести фундаментальное преобразование своей мотивации, способов решения проблем (копинг-методов) и источников удовлетворения. Только это позволит строить все более здоровые любовные отношения, а не заменять один вид аддиктивных отношений на другой.

Самоисследование, которое, как мы надеемся, ведет нас к тому, чтобы лучше чувствовать себя и целостно реагировать на других, таит в себе некоторые опасности. Первая заключается в том, что мы можем оценить свою жизнь, исходя из некоторого понятия идеализированной любви и, неизбежно находя свой опыт несовершенным, с сожалением заключить, что мы жили не на полную катушку. Как раз эта вера в идеализированную романтическую любовь и порождает наше отчаянное поведение, делая нас предрасположенными к аддикции. Вместо этого, мы должны захотеть приобрести способность чувствовать удовольствие от того, что мы живые, и от знания того, кто мы есть.

Это чувство позволяет любить, а еще не паниковать, когда любовь не доступна тотчас же. То, от чего аддикт желает убежать – это осознание невозможности быть "полностью вместе" все время. Он думает, что должен быть некий способ (если бы только он смог его найти!) всегда и все делать безупречно. Фактически, когда мы осознаем, что будем иметь некоторые неисполнившиеся стремления к любви, и что это нормально - время от времени чувствовать неудовлетворенность, мы сможем прийти к кому-то другому с реалистичными желаниями и ожиданиями, из которых в действительности и складываются устойчивые отношения. Этот эмоциональный баланс позволяет нам действовать в гармонии со своими важнейшими интересами и потребностями, наряду с таковыми других людей. Когда мы читаем об удивительно живых и прочных отношениях, например, между Жаном-Полем Сартром и Симоной де Бовуар, мы видим, что два человека не могут всегда давать друг другу то, в чем они больше всего нуждаются в определенный момент. Вместо этого, их личная уверенность в себе позволяет им поддерживать доверие и привязанность друг к другу.

Сосредоточение внимания прежде всего на любви - не лучший способ ее достичь. Глубинное понимание состояния своей души не должно исходить исключительно из того, насколько хорошо мы ладим со своими возлюбленными, мужьями или женами. И при этом мы не должны поздравлять себя только потому, что, очевидно, не имеем аддиктивных связей с представителями противоположного пола. Оценивая себя и других, естественно критически смотреть на отношения между влюбленными, которые кажутся аддиктивными - или потому, что эти отношения исключительны, или потому, что неистовы. Но воображать, что аддикция существует только между любовниками, столь же ошибочно, как думать, что аддикцией могут стать только наркотики. Это может привести к серьезным просчетам относительно других увлечений или нашей действительной способности иметь дело с людьми или с любовью. Так как аддикция может сформироваться к работе, религии, друзьям и социальным группам, так же, как к наркотикам и любовникам (гетеро- или гомо-сексуальным), отсутствие постоянного любовника или какого-либо значимого сексуального контакта не является гарантией того, что человек неаддиктивен. Фактически, отсутствие эмоциональной вовлеченности и контакта с другими людьми может быть таким же признаком недостаточной целостности и страхов, которые составляют аддикцию, каковым могут быть цепляющиеся отношения.

Чтобы понятие аддикции было полезным для нас, оно не может использоваться в качестве оружия – для самозащиты, самобичевания или запугивания других. Если мы воспринимаем его как способ разнести в пух и прах людей, которых мы знаем, мы, вероятно, пытаемся отвлечь внимание от себя, и не будем полезны для других. С другой стороны, если все мы с готовностью находим в себе каждый симптом, описанный на этих страницах, и торопливо решаем, что все в нас должно быть изменено, мы обнаруживаем панику и неуравновешенную реакцию, которые больше являются причиной аддикции, чем частью ее лечения. Но если мы честно используем то понимание собственного поведения, которое нам дает понятие аддикции, чтобы понять поведение других, мы можем начать постепенно, но неуклонно продвигать себя и тех, о ком мы заботимся, к самореализации.

 

Идеалы

 

Позвольте сначала представить вам идеал неаддиктивности. Как думает и действует человек, свободный от аддикции? Описание, приведенное ниже, не соответствует полностью ни одному реальному человеку и, конечно, не является стандартом, с которым мы должны буквально сравнивать себя. Но это - стандарт, к которому мы можем стремиться, пока верим в себя, как в людей, способных изменяться и расти.

Ключ к неаддиктивности – зрелость. Открытие Виником того, что героиновая аддикция зачастую является искусственным продлением юности и уклонением от взрослой ответственности, предлагает нам разумное понимание любой аддикции. Аддиктивные отношения также могут быть временными прибежищами на дороге к ясности мысли и целеустремленности действий, которых люди должны достигать, становясь старше. Аддикция прекращается, когда человек приобретает неуловимое ощущение свободы и самообладания – ощущение, что в его власти моделировать условия своей жизни вместо того, чтобы быть их заложником. Трудно сказать точно, когда и почему такое изменение происходит с этим человеком, это нельзя запланировать. Это случается большей частью в результате накопления опыта и развития понимания себя – «врастания в себя».

Существенный признак зрелости - способность справляться с неизбежным конфликтом между нашим желанием связи с другими и нашей собственной индивидуальной обособленностью. Имея такую способность, мы больше не должны искать в других полноты жизни, потому что она уже находится внутри нас. Скорее, мы можем безопасно взаимодействовать, исходя из устойчивого ощущения своей человечности и понимания того, что в нас есть что-то, что не исчезает, даже если мы терпим неудачу в отношениях. Эта стабильность вытекает из разнообразия наших эмоциональных контактов с жизнью. Когда есть больше, чем одна вещь, о которой мы заботимся, больше, чем один человек, который нас удовлетворяет и оживляет, то мы не можем быть разрушены - независимо от того, насколько мы травмированы - потерей одного человека.

Проверкой нашего безопасного существования, или связности, является способность наслаждаться одиночеством. Человек, отношения которого не компульсивны – это тот, кто ценит свою собственную компанию. Легче быть самодостаточным с таким Я, которое способно создавать удовлетворяющие связи с жизнью. Мы приветствуем периоды одиночества, когда можем развивать и выражать это Я и в реальном мире, и в воображении. Мы можем гордиться собственной самоподдержкой, которая, хотя и не совсем тотальна, может позволить нам противостоять множеству давлений. Эта самоподдержка также служит защитой для наших отношений.

Рассмотрим, каким образом некоторые люди обнаруживают, что легче уверенно взаимодействовать с другими людьми, уже имея некие базовые отношения, с которых можно начинать. Ощущение, что ты любим, дает чувство уверенности, чувство, что не все твое бытие связано с итогом каждого нового контакта. Это отсутствие отчаяния сообщает о себе едва различимо, но несомненно для других, будучи привлекательным и желанным качеством, поскольку люди вообще находят ободряющими отношения с теми, кто уже уверен в собственной ценности. Но почему же тогда человеком, принятие и поддержка которого настолько жизненно важны для подобного чувства самоценности, не можете быть вы сами? Ваши отношения с собой и вашим окружением - скорее, чем любое внешнее подтверждение ценности - являются самым безопасным якорем против бесконечной неуверенности и бегства от действительности. Это также и лучшее подкрепление для формирования отношений, которые делают завершенной жизнь эмоционально зрелого человека.

Хотя самопринятие и существенно само по себе, однако, оно – это только начало. Полное описание неаддиктивного человека должно включать отношения этого человека к своему окружению. Эти отношения – уравновешенность чувствительности к внешним стимулам и событиям с сильной самоидентичностью. В «Одинокой Толпе» Дэвид Рисман сравнивает "направляемую изнутри" и "направляемую другими" личности. Направляемые изнутри люди определяют свой курс посредством следования внутренним указаниям, в то время как люди, направляемые другими, полагаются на внешние сигналы - особенно на те, которые подают другие люди - чтобы решить, каким путем следовать. В последние годы, как полагает Рисман, направляемая другими личность стала преобладающей в Америке. Но Рисман также говорит о сложном типе, который, как он чувствует, может развиваться сегодня – это "автономная" личность, настроенная на внешние стимулы, но не чисто реактивным образом. Этот автономный человек способен получать информацию об уместности и вероятных последствиях любого направления действия, не будучи полностью скованным текущими установками и мнениями других людей.

Мы можем нарисовать автономного человека как компетентного мужчину (или женщину), который (ая) не боится своей индивидуальности и устанавливает контакт со средой свободно, наслаждаясь взаимодействием, вместо того, чтобы страшиться его. Такие люди, уверенные в своей ценности, скорее приветствуют обратную связь от внешнего мира, даже когда она является критикой, чем вытесняют ее из сознания или блокируют. Они видят в этой информации не удар по своей самооценке, а помощь в том, чтобы стать лучшим человеком. Например, будучи отвегнутым возлюбленным, автономный человек может серьезно рассмотреть его критические замечания, не просто для того, чтобы вернуть себе благосклонность другого, но чтобы узнать, как лучше взаимодействовать с людьми.

До сих пор наше изображение неаддиктивной личности было абстрактным, не передающим в полной мере «вкуса» автономного поведения. В конце концов, в областях, где он или она наиболее уверены в себе, здоровый человек демонстрирует спонтанность и глубину чувств, которые не могут быть переданы категориями, которые я использовал, какими бы полезными они ни были для формулирования идей. Когда у меня случались наибольшие неприятности в области профессиональных обязанностей, связанные с моим стилем работы с людьми, я обращался за помощью к конкретному примеру. Только начав преподавать в Гарвардской Школе Бизнеса, я столкнулся с требованиями обучения незнакомому предмету в новой обстановке. Роль преподавателя была недирективной и заключалась в направлении дискуссии восьмидесяти студентов, и в этой роли я стал нервным и нездоровым. В этой ситуации мне помог пример баскетбольного игрока - Уолта Фрезиера.

Фрезиер, нападающий и руководящая сила «Нью-Йорк Никербокерс», легко комбинировал самоуверенный контроль с подвижностью и богатством вариантов. Перемещаясь по спортивной площадке, направляя и приводя в движение свою команду, он реагировал на все, происходящее перед ним, по-видимому, не замечая этого.

Он мог отреагировать соответствующим образом на любую комбинацию обстоятельств, и однако, он делал все это с расслабленной непринужденностью, которая показывала, что он полностью контролирует себя и ситуацию.

Баскетбол, наряду с некоторой другой исполнительской деятельностью, подобной джазу, является примером группового мероприятия, в котором участник должен постоянно осознавать то, что делают другие, одновременно играя свою активную роль. Роль индивида является адаптивной и кооперативной, не приводя к отказу от себя; она ассертивна без того, чтобы быть анархичной. Великий джазовый музыкант или баскетбольный игрок создает очевидное впечатление, что ему комфортно в том, что он делает, когда он принимает и отливает в форму кажущийся хаос вокруг себя. Его уверенная манера приходит от практики его мастерства перед хорошо осведомленными наблюдателями и товарищами, которые оценивают его исполнение и находятся под его влиянием. Он знает, что может отличиться выполнением правил дисциплины; он также знает, что может пойти дальше этих правил, расширяя и перетолковывая их, чтобы достигнуть подлинно личной формы экспрессии.

Этот уровнь самореализации – это мастерство и яркость, которые в то же время несут с собой непринужденность и гибкость стиля - часто называют исполнением "с душой". К сожалению, душа в мире баскетбола и джаза не гарантирует общей адекватности личности, поскольку атлеты и музыканты печально известны своей восприимчивостью к аддикциям нашего общества: сексу, наркотикам, деньгам и публичной лести. Но аромат души, такой же антитезис аддикции в своем самообладании и свободе от внешних ограничений - это что-то, что имеет почти безграничное применение. Мы можем даже использовать ее в своем подходе к таким банальным ежедневным занятиям, как вождение автомобиля и приготовление пищи.

Что может придать вождению автомобиля или приготовлению пищи душу – это уверенность, основанная на опыте и способности, что мы сможем справиться почти с чем угодно из того, с чем мы могли бы столкнуться при исполнении этих задач. При вождении автомибиля это означает такое знание дороги и машины, которое позволяет быть готовым к критическим или необычным условиям. В приготовлении еды - это способность отклониться от рецепта, когда желателен другой вкус, или создать блюдо из идеи и доступных ингредиентов. Эти навыки включают повышенное осознавание компонентов фона – изменения транспортных потоков, совершенствования вкуса пищи. Выдающийся повар или водитель спокоен и отзывчив, он готов импровизировать, когда видит в этом потребность. Он не паникует, когда возникают странные или неожиданные ситуации, не будучи при этом безэмоциональным. Деятельность, осуществляемая с мастерством и талантом, дает постоянное удовольствие при ее выполнении.

Незначительные сами по себе, вождение машины и приготовление пищи являются примерами видов деятельности, которые, выполняемые непосредственно, без надзора институций, могут передавать наши личные особенности. Если они совершаются в подлинно индивидуальном духе, они могут дать нам чувство собственной ценности и силы. Вся штука в том, чтобы распространить эти чувства шире - на всю свою жизнь.