Аспектов общей программы) 12 страница

* Был использован реконструированный кимограф, мотор которого пи­тался током стабилизированного напряжения. (Автор не располагал бо­лее совершенной техникой].

** Здесь и в последующем изложении мы не принимаем во внимание неизбежную погрешность, связанную с той или иной степенью инерци­онности нашего записывающего устройства, полагая, что зта погреш­ность в одинаковой степени вклинивается в показатели как «инертных», так и «подвижных». Время выражено в миллисекундах.

через одну секунду после условного тормоза, 5 реакций через два секундных интервала после условного тормоза) и вычислялись средние величины по каждому блоку из 5 ре­акций в отдельности.

В табл. [12] приведены средние данные, характеризую­щие общую длительность моторного компонента двигатель­ных реакций у «инертных» и «подвижных».

Для удобства дальнейших сопоставлений эти данные представлены также в виде единиц скорости (см/сск).

Таблица [12]

 

Диагноз а	Длительность движения на различных интервалах после условн. тормоза (мсек*)	Скорость движений на различных интервалах после условн. торм. (см/сек.)
	Г	2"	20"	Г	2"	20"
«Инертные»					1 14
«Подвижные»

*

Как видно из таблицы [12 I, средняя скорость движений у «подвижных» выше чем у «инертных» как в критическом, так и в фоновом периоде опыта.*

Подвергнем скорость движений дальнейшему анализу и рассмотрим ее изменения на каждом из последовательных этапов [«микроинтервалов») продолжительностью в 20 мсек. Как уже говорилось, мы взяли для рассмотрения че­тыре таких этапа, т.е., в общей сложности первые 80 мсек после начала движения. Соответствующие средние данные приведены в табл. [131, из которой видно, что на протяже­нии первых сорока миллисекунд средняя скорость движе­ний у «подвижных» значительно выше, чем у «инертных». Однако в последующее время у «инертных» скорость дви­жения продолжает расти более интенсивно, чем у «подвиж­ных». В результате на третьем и четвертом этапах скорость движений «инертных» становится все более близкой к ско­рости движений подвижных (см. в особенности, реакции на втором и двадцатом интервалах после подачи условного тормоза).

* «Фоновыми» считались реакции, регистрировавшиеся через 20" после подачи условного тормоза.

Таблица /73/

ДИНАМИКА СКОРОСТИ (У) И УСКОРЕНИЯ (J) И'А ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНЫХ ЭТАПАХ {«МИКРОИНТЕРВАЛАХ»! ДВИЖЕНИЯ ДЛИТЕЛЬНОСТЬЮ В 20МСЕК КАЖДЫЙ

 

 

 

 

 

 

 

Через I" после условного тормоза
	0-20	20-40	40-60	60-80
«Инертные»	V
j
«Подвижные»	V
■ J
Отношение показателей «инертных» и «подвижных»	V	0,75	0.82	0,90	0.96
J	0,75	0.90	1,22	1.57
■ - Через 2" после условного тормоза
	0-20 ,	20-40	40-60	60-80
«Инертные»	V
J
«Подвижные»	V
j
Отношение показателей «инертных» и «подвижных»	V	0.70	0.79	0.89	0,98
j	0.70	0.90	1.21	• 2.78

 

 

 

Через 20" после условного тормоза
	0-20	------------------------ 20-40	40-60	60-80
«Инертные»	V
j
«Подвижные»	V
• J
Отношение показателей «инертных» и «подвижных»	V	0,83	0.91	0.91	0,99
j	0,83	0,96.	0.95	2,00

Динамика изменений скорости хорошо видна при анали­зе величин ускорения (т.е. отношения изменения скорости ко времени, в течение которого она изменялась; единица ускорения у нас — сантиметр в секунду в квадрате). Мы видим, что уже в самом начале движения (первые 20 мсек) у «подвижных» наблюдается относительно большое ускоре­ние, которое затем сравнительно быстро снижается. Это означает, что возрастание скорости становится все мень­шим. У «инертных» начальное ускорение менее значитель­но, но вместе с тем длится более долго (на втором интервале после условного тормоза оно даже возрастает от первого ко второму этапу [«микроинтервалу»]). Это означает, что прирост скорости движения в единицу времени не только не уменьшается, но даже увеличивается, в то время как у «подвижных» наблюдается обратный процесс.

Можно предположить, что если путь движения будет больше 10 сантиметров, то «инертные» успеют «наверстать» упущенное и, компенсировав низкую начальную скорость ее последующим длительным нарастанием, сравняются с подвижными по общей скорости движений, а может быть, и превзойдут их. С целью проверки изложенных предполо­жений во второй серии опытов изучались более длинные движения, чем в первой.

Вторая серия опытов. В данной серии опытов изучалось только моторное время простой реакции... Изучавшийся моторный компонент двигательных реакций напоминал по­ступательное движение правой руки при опиловке металла. В ответ на звуковой сигнал испытуемый должен был как

можно быстрее продвинуть от себя вперед специальную рейку, скользящую в горизонтальном направлении. Указы­валось, что примерный размах движения должен равняться 30 см (испытуемый мог это контролировать визуально, по специальной метке..,). Однако точность расстояния требо­валась лишь приблизительная, чтобы не нарушать установ­ки на скорость. Перед проведением опыта испытуемому предлагалось сделать 5-6 пробных движений с целью адап­тации к экспериментальной обстановке.

Регистрация скорости и ускорения производилась следу­ющим образом. К перемещаемой испытуемым рейке был прикреплен элсктрозуммер, колеблющийся от сети пере­менного тока с частотой 50 гц. К якорю зуммера прикреп­лялся хорошо заточенный графит карандаша, скользящий по бумаге. При перемещении зуммера на ней вычерчива­лась волнообразная кривая, соответствующая частоте 50 колебаний в секунду (кол/сек). Ускорение движения вызы­вает «растягивание» этой кривой, замедление, наоборот, «сжимает» ее. Получаемые результаты достаточно отчет­ливы. Путем несложных измерений и вычислений можно определить скорость и ускорение движения на различных его этапах [«микроинтервалах»]. Чтобы компенсировать возможные неточности измерений, у каждого испытуемого записывалось по десяти движений и вычислялось среднее из этих измерений.

Как видно из табл. [14],особенности динамики движе­ний «инертных» и «подвижных» в этой серии полностью соответствуют результатам первой серии и дополняют их.

Таблица [14]

ДИНАМИКА СКОРОСТИ (V) И УСКОРЕНИЯ (J) НА ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНЫХ ЭТАПАХ ДВИЖЕНИЯ

ДЛИТЕЛЬНОСТЬЮ В 40 МСЕК КАЖДЫЙ

{столбец 1-й обозначает промежуток 0-40 мсек,

столбец 2-й— 40-80 мсек и т.д./

 

 

 

 

1------------------ 1	[--------- 1	2									11 | 12
Инерт­ные	V		20	3S		83	91	91	85	78 j 70	59 1 43	Л -»	18
• У	/73	327	450	725	400	200	0	-150	-/75	-200	•275	-400	-375	•250
Под­виж­ные	V	Ю	3J	53	74	НО	S3	82	83	79	71	60	46 \	36	27
250	525	550	525	110	75	•25	+ 25	~ЮО	•200	-275	-350\-250	225

«Подвижные» быстрее набирают некоторую скорость, но резкое начальное ускорение сравнительно быстро прекра­щается. «Инертные», наоборот ускоряют движения более медленно, но зато в течение более продолжительного вре­мени, вследствие чего в срединном периоде движения их достигают более значительной величины скорости, чем у «подвижных». Вместе с тем «инертные» более активно и более заблаговременно, чем «подвижные», снижают эту скорость. Это видно из того, что несмотря на достигнутую «инертными» более высокую скорость (на 5-8 этапах), у них, вместе с тем, раньше, чем у «подвижных», появляется достаточно выраженное отрицательное ускорение-.

Особенность опытов данной серии состоит в том, что путь движения не был жестко фиксирован, движение прекраща­лось произвольно, фактический путь движения у инертных равен 34 +/- 1см, у «подвижных» 43 +/- 2 см.

Третья серия опытов. Методика опытов данной серии напоминает известную методику измерения времени мо­торного компонента простых двигательных реакций (14). В исходном положении испытуемый кладет руку на реактив­ный ключ. По сигналу экспериментатора требуется как можно быстрее перенести руку (указательный и средний пальцы) на другой ключ, расположенный правее. Нажим на тот и другой ключи размыкает цепь электрохроноскопа. Отпускание ключа замыкает ее (ход ключа не более 0,5 мм). Таким образом, хроноскоп фиксирует время переноса руки с ключа на ключ, особенность наших опытов состояла втом, что расстояние между ключами варьировалось (10 см и 30 см), каждому испытуемому предлагалось произвести 5-6 пробных движений с целью адаптации к эксперимен­тальным условиям. У всех испытуемых проводилось по 10 измерений каждого из движений (десятисантиметрового и тридцатисантиметрового).

Результаты опытов приведены в табл. [15]. Как видно из таблицы [15], при движении длиной в 10 см у «подвиж­ных» отмечаете^ значительное скоростное преимущество. Эта связь измеряется достоверным коэффициентом корре­ляции. При движении в 30 см закономерное соотношение между средней скоростью движения и степенью подвижно­сти исчезает. Таким образом, в данной серии опытов в на­иболее чистом виде воспроизводится отмечавшийся вначале факт, полученный при исследовании темпа рабо­чих движений «инертных» и «подвижных» ткачих-много­станочниц...

 

Таблица f15J

 

 

 

 

	ВиО движения	«Инертные»	«Подвижные»
ПрОДОЛ жительность движений в миллисекулдах	10 см
30 см
Скорость тех же движений (см/сек)	10 см
30 см
Коэффициент корреляции скорости движений (тех же) с диагнозом подвижности	10 см	0,57+/-0.16
30 см	0.03+/-0,24

Обсуждение результатов ,

Итак, мы видим, что удовлетворяя объективным требо­ваниям, «инертные» субъекты могут совершать движения с весьма высокой средней скоростью, статистически не отли­чающейся от скорости движения «подвижных». Однако ме­ханизмы этого в конечном счете одинаково успешного уравновешивания «инертных» и «подвижных» субъектов с объективными требованиями различны у тех и других, что

подтверждает известную гипотезу Б.М. Теплова (15; 10-14).

Если «подвижные» достигают высокой средней скорости движений за счет экстренности ускорения, то «инертные» — за счет его большей продолжительности и интенсивно­сти.

По-видимому, в зависимости от такого рода особенно­стей складываются и индивидуально своеобразные, но объ­ективно равноценные способы трудовых движений и действий. Вероятность такого предположения повышается в свете следующих фактов.

Установлено (17), что у одинаково хорошо успевающих учеников-слесарей наблюдаются две «вариации» динамики движений при опиловке металла. «Для одной вариации ха­рактерно наличие выраженного максимума скорости в фазе нажима, для другой характерно равномерное развитие ско­рости в этой фазе. Наблюдалась связь этого различия с

позой учащегося...» (17; 135-135). Автор высказывает пред­положение, что второй вид динамики движений все же ме­нее совершенен, так как связан с менее совершенной позой.

При изучении ударных движений (рубка металла) тем же автором обнаружены разные типы скоростной структу­ры движений. Так, в отличие от успевающих учеников, у неуспевающих отмечен выраженный максимум скорости в фазе замаха при невысокой скорости удара. Автор связыва­ет особенности этого типа движения с недостаточным раз­витием тормозных процессов и недостаточной уравновешенностью в протекании кортикальных процессов возбуждения и торможения (17; 131-132).

Таким образом, на уровне более или менее сформиро­ванного двигательного навыка мы сталкиваемся с фактом индивидуальных различий в скоростной структуре движе­ний. Об этом же, по-видимому, говорят отмечавшиеся вы­ше особенности темпа рабочих движений высококвалифицированных ткачих, различающихся по степени подвижности нервных процессов.

Полученные в настоящей работе результаты позволяют думать, что одним из факторов, могущих обусловить раз­личия в скоростной структуре трудовых движений, являет­ся подвижность нервных процессов. Это обстоятельство выдвигает задачу учета этого общетипологического свойст­ва и соответствующей индивидуализации обучения.

М.И. Виноградов, рассматривая вопрос о рациональном использовании активных и пассивных сил при совершении двигательных актов, отмечает, что с этой точки зрения наиболее целесообразным следует считать движение с на­чальным максимумом скорости (движение толчком) (4; 224). очевидно, однако, что при оценке рациональности движений необходимо учитывать, наряду, с объективными условиями, также и стойкие особенности субъекта, напри­мер, особенности общего типа высшей нервной деятельно­сти, которые, как известно, с трудом поддаются воспитательным воздействиям. В связи с этим не исключена возможность, что одинаково оптимальными для разных лю­дей могут оказаться движения, различающиеся по своей скоростной структуре. Признание единственного идеально­го образца динамики движений логически необходимо свя­зано с допущением стандартности или пассивности субъективного фактора.

Из результатов второй и третьей серий опытов видно, что при известных условиях преимущества «подвижных» в ско­рости движения исчезают, точнее говоря, «инертные» дого­няют их в этом отношении. Это говорит, в частности, о том, что скорость движений может служить надежным показа­телем общетипологического свойства подвижности лишь в соотнесении с внешними условиями, в которых движение совершается.

В связи с последним можно отмстить следующее. Двига­тельные методики, как хорошо известно, часто считаются в значительной степени несовершенными для изучения вы­сшей нервной деятельности взрослого человека вследствие их так называемой «произвольности». На этом основании предпочитаются вегетативные индикаторы нейродинами-ки. Однако двигательные методики являются произвольны­ми лишь при самом недифференцированном к ним подходе. т.е. когда нас интересует наличие или отсутствие реакции. Один из путей, на котором можно преодолевать нежела­тельную произвольность двигательных нейродинамиче-ских индикаторов, состоит в том, чтобы путем анализа и расчленения двигательных реакций отыскивать их непро­извольные составляющие. Такими более или менее непо­дотчетными составляющими, на наш взгляд, могут оказаться некоторые биомеханические характеристики мо­торного компонента двигательных реакций.

Выводы

1. Скоростные движения'«инертных» и «подвижных»
субъектов, имеющиеодинаковуюобъективнодетерминиро­
ванную траекторию, могут характеризоваться отсутствием
существенных различий в средней скорости и наличием
существенных "индивидуальных различий в динамике
[«микродинамике» ] скорости и ускорения.

2. При заданном пути скоростные движения «инертных»
отличаются медленным нарастанием скорости в начале,
высоким максимумом ее в середине и активным заблагов­
ременным снижением скорости к концу движения.

В тех же условиях движения «подвижные» характеризу­ются резким, но кратковременным ускорением в начале, относительно невысоким, «платообразным» максимумом скорости в середине и более экстренным (сдвинутым к'кон­цу) замедлением.

3. Высокий максимум скорости с срединном периоде дви­жения у «инертных» обусловливает значительную среднюю скорость движения при условии его достаточной длины, приобретая таким образом роль важного индивидуально-приспособительного фактора.

4. Скорость движений может служить относительно на­дежным показателем общетипологического свойства по­движности лишь при коротком пути движения. Длинные движения для этой цели должнй подвергаться биомехани­ческому анализу.

Цитированная литература

1. Алексеева М.С., Красусский В. К. и Мелихова Е.Ф. Двига­тельная активность у собак разного типа нервной системы. «Журнал высшей нервной деятельности им. И.П. Павлова», т.8, вып. 1, 1958.

2. Асратян Э.А. Физиология центральной нервной системы. М.. 1953.

З.¹ Бернштеин И.А. Общая биомеханика. М., 1926.

4. Виноградов М.И. Физиология трудовых процессов. Л., 1958.

5. Зимкин И.В. Физиологическая характеристика силы, быс­троты и выносливости на различных стадиях тренированности, «Теория и практика физической культуры», т.21, вып. 5, 1958."

6. Зимкин И.В. Физиологическая характеристика силы, быс­троты и выносливости. М., 1958.

 

7. Климов Е.А. О роли подвижности нервных процессов в формировании индивидуального стиля трудовой деятельности ткачих—многостаночниц. «Тезисы докладов на 1 съезде Обще­ства психологов», вып. 1, М., 1959.

8. Климов Е.А. Корреляция диагностических данных при лабораторном испытании подвижности нервных процессов двумя приемами. «Доклады АПН РСФСР», №2, 1959.

9. Климов Е.А. Индивидуальные особенности трудовой дея­тельности ткачих—многостаночниц в связи с подвижностью нервных процессов. «Вопросы психологии», №2, 1959.

10. Климов Е.А. Индивидуальные особенности в трудовой
деятельности ткачих-многостаночниц в связи с диагностиче­
скими испытаниями подвижности нервных процессов. Сб.
«Проблемы психологии личности в связи с типами высшей
нервной деятельности», под ред B.C. Мерлина. «Ученые записки
Пермского пединститута», вып 23, 1958.

1 I. Климов Е.А. Индивидуальные особенности ткачих-много­станочниц в связи с подвижностью нервных процессов. Авто­реферат кандидатской диссертации. М., 1959.

11. Е.А. Климов

12. Лейтес И.С. К вопросу о типологических различиях в последействии возбудительного и тормозного процессов. Сб. «Типологические особенности высшей нервной деятельности человека», под ред. Б.М. Теплова. М., 1958.

13. Мерлин B.C. Методы исследования нервно-физиологиче­ских основ психической деятельности человека. «Материалы совещания по психологии 1-6 июля 1955 г.». М., изд-во АПН РСФСР» 1957.

14. Пономарев М.Ф. О влиянии кофеина и брома на время латентного и моторного компонентов двигательной реакции человека. «Физиологический журнал СССР», т. 14, №2, 1958.

15. Теплое Б.М. О понятиях слабости и инертности нервной системы. «Вопросы психологии», №6, 1955.

16. Теплое Б.М. Некоторые вопросы изучения общих типов высшей нервной деятельности человека и животных. Сб. «Типологические особенности высшей нервной деятельности человека»., под ред. Б.М. Теплова. М., 1958.

17. Точилов К.С. К вопросу о формировании двигательных навыков в процессе производственного обучения. «Вестник ЛГУ», вып. 3, №15. 1956.

18. Ухтомский А.А. Физиология двигательного аппарата.
Собр. соч., т.З, 1951.

2Л.4. О некоторых проявлениях индивидуального стиля учителя

[1969]²⁷ ■

Автор очень далек от предпосылки, что подвижность нервных процессов или другие общетипологические свой­ства являются наиболее весомыми факторами среди тех, которые определяют своеобразие деятельности учителя. Объективные требования в этой профессии, связанной с необходимостью воздействовать на людей, формировать их, предъявляются прежде всего к содержательной, а не формально-динамической стороне личности. Поэтому еле-дует ожидать, что индивидуальное своеобразие способов работы прежде всего будет определяться историей личности

учителя, его культурой. При этом фактор общетипологиче­ских свойств хотя и не может не иметь значения, но и не может иметь первоочередной важности. И, может быть, неслучайно почти во всех работах, посвященных психоло­гии учительского труда, анализу педагогического мастер­ства, имеется своего рода типофобия — авторы обычно обходятся без понятия о типах нервной системы. Лишь

иногда (и это уже хорошо) особенности педагогического мастерства ставятся в связь со специальными типами вы­сшей нервной деятельности (Н.Г. Кушков, 1962).

Вопрос о роли общетипологических свойств в деятельно­сти учителя затронут Н.Д. Левитовым. Он считает, что для успешности работы педагога желательно сочетание силы, уравновешенности и подвижности [глава 2 из книги «Де­тская и педагогическая психология». М., 1960; с.417]. Вме­сте с тем, он говорит, что среди хороших учителей встречаются представители разных типов нервной системы и соответствующих им темпераментов, поэтому, по его мне­нию, учитель может и до'лжен работать над преобразовани­ем своего типа высшей нервной деятельности в соответствии с потребностями своей профессии Гтам же, с.414].

Отмеченный Н.Д. Левитовым факт, что хорошие учите­ля могут быть различными по типу нервной системы, абсо­лютно верен. Однако возникает вопрос: если наиболее желательно сочетание силы, уравновешенности и подвиж­ности, то каковы те особые условия, при которых возможна успешная педагогическая работа на другом типологическом фоне? Думается, что решение этого вопроса может дать более реальные средства, чем «работа над преобразованием своего типа в. н.д.». Не следует, конечно, принципиально отвергать задачи преобразования типа; то, что практически недостижимо сейчас, может оказаться легко доступным за­втра." Но есть целый ряд соображений, удерживающих от чрезмерного увлечения этой задачей.

Если теоретически верно, что в пределах нормы слабость и инертность — не отрицательные (нежелательные) полю­сы типологических особенностей, и если практически пока­зано, что в самых различных видах деятельности успешный результат возможен на фоне и инертности, и подвижности, то задача преобразования" типа становится оправданной лишь по отношению к патологическим проявлениям свойств его. Далее, если верно, что слабость и инертность не просто «не отрицательные» параметры и на фоне слабо­сти возникает особо высокая реактивность и чувствитель­ность, а на фоне инертности — прочность связей, упорядоченность и систематичность в работе, то не обедне­ет ли существенно род людской, если мы захотим всех пре­образовать в сильных уравновешенных подвижных?

>>* 323

-

Кажется, что неуравновешенность — это явно отрица­тельное свойство, и с этим трудно спорить. Но если эта неуравновешенность обусловливает вспышку «человече­ского гнева», «человеческий взрыв», «опасный для себя, но человеческий, а не формальный поступок», как это мы ви­дим в опыте А.С. Макаренко, а хороший баланс служит основой для спокойного равнодушия, то даже и по отноше­нию к этому типологическому параметру задача «преобра­зования», может быть, не является всегда само собой разумеющейся.

Вопрос о роли типологических различий в педагогиче­ской деятельности, может быть, потому ускользает от вни­мания авторов, исследующих педагогические способности и педагогическое мастерство (Гоноболин Ф.Н., 1951, 1962; Кузьмина Н.В., 1961, 1967), что в работе выдающихся учи­телей нежелательные проявления типа бывают хорошо скомпенсированы, а благоприятные проявления макси­мально использованы. В результате на любом типологиче­ском фоне работа идет хорошо и неизбежен вывод, что тип нервной системы якобы никакой роли в успешности дея­тельности не играет. Но мы-то на основании предшествую­щих фактов знаем, что он потому и «не играет» роли, что уже сыграл ее в процессе становления индивидуального стиля. И будет грубейшей ошибкой игнорировать типоло­гические различия, если мы хотим у данного человека сфор* мировать или повысить педагогическое мастерство. Из того, что успешный результат работы возможен на разном типо­логическом фоне, не следует, что он может быть достигнут без учета типологических различий, что пути, ведущие к успеху, могут избираться без их учета. Наоборот, без со­знательного или стихийного учета этих различий невозмо­жен одинаковый успех на разном типологическом фоне. Итак, если иметь в виду не только готовый конечный факт (успех в работе), но и его происхождение, и тем более задачу практического его обеспечения, то вопрос о типоло­гической обусловленности педагогической деятельности становится неотъемлемой частью основных и первоочеред­ных проблем психологического изучения профессии учите­ля.

Здесь перед нами стоит ограниченная задача: поскольку до сих пор мы стремились проследить проявления подвиж­ности в отдельных действиях и целостной профессиональ­ной деятельности, работа учителя нас интересует в этом

i

контексте как частное проявление такой деятельности, как модель сложной творческой профессии, так называемого умственного труда. В качестве непосредственного объекта исследования мы взяли прежде всего систему приемов ра­боты учителя на уроке, хотя ясно, что она зависит от всей деятельности учителя в целом. Однако система приемов работы на уроке является наиболее существенной стороной педагогического мастерства и вместе с тем этот объект на­иболее удобен с точки зрения методики исследования (воз­можность повторных наблюдений в сходных условиях). Наконец, были взяты только преподаватели—филологи.

Одна из интересующих нас групп вопросов состоит в следующем: как учителя инертного типа обеспечивают удовлетворительный темп урока? Как они, при их снижен­ной внешней выразительности и эмоциональности, обеспе­чивают необходимый эмоциональный тонус детей на уроке? Вместе с тем, важно знать, какие недостатки в работе наи­более частоскладываются на фоне инертности и какие по­ложительные черты складываются относительно легко. Рассмотрим отдельные данные наблюдений за учителями инертного и подвижного типа [наблюдения Л.В. Петропав­ловской; дипломная работа, Казанский университет, 1966 ].

Учительница Ф.Ю... 6-7 классы. На внешние впечатле­ния реагирует медленно, не сразу отвечает на вопрос. Вы­ражение лица одинаковое, независимо от того, дает ли она задание или делает замечания, слушает ли веселую исто­рию или серьезный вопрос. Смеется редко, чаще на лице скупая улыбка. Редко сама вступает в беседу с коллегами; ее спрашивают — она отвечает. Жестикуляция практиче­ски отсутствует. Речь размеренна, нетороплива. Движения медленные, типичны невозмутимость и спокойствие в лю­бой обстановке. Кажется, что страшная скука на уроках русского языка в 6 и 7 классах у такой учительницы совер­шенно неизбежна. Но оказывается, например, что для грам­матического анализа Ф.Ю. специально (заранее, дома) и тщательно подбирает предложения и тексты, эмоционально насыщенные, лирически приподнятые, иногда наполнен­ные юмором. В результате урок на закрепление, например, темы «Правописание частиц» с использованием фрагмен­тов из басен С. Михалкова проходит при веселой активно­сти учеников: «Разгораются глаза, выше тянутся руки, на лицах играют улыбки, у ребят большое желание ответить, отвечают громко, старательно» [цитата из протокола на-