И все ныне организованные деятельности его, столь сложные
Роль поэтики архитектурной композиции в общей системе архитектуроведения та же, что и роль поэтики в литературоведении. Поэтика архитектуры сегодня, как и прежде, понимается как некая теоретическая и техническая дисциплина, отражающая «способ делания» художественно значимого объекта. Однако поэтика сегодня – не навязчивый метод, а скорее угадываемая, вычитываемая в теоретическом анализе структура творческого акта. Настоящий труд отразил особенности поэтики архитектуры в ее развитии, которые соотнесены с условно выделенными тремя эпохами: с эпохой традиционных, домодернистских, представлений (условно, от Витрувия до нормативной эстетики французского классицизма и Эколь де Бозар), с эпохой модернизма, обращенной к принципиально иным ценностно-культурным и эстетическим нормам, но все еще с идеалом природно-органического формообразования, свойственным домодернистской поэтике, наконец, с эпохой новейшей архитектуры, выражающей себя в свободном ненормативном дискурсе постмодернистской ментальности. Таким образом, теория архитектурной композиции в понимании авторов предстает перед читателем как историческая поэтика архитектуры.
"Поэтика" – ("способ делания" – греч.) правила и принципы, которые вырабатывает для себя, осознанно или стихийно, в своей работе архитектор. С точки зрения критика архитектуры, поэтика – это подмеченная им, критиком, художественная специфика творчества, проявляющаяся у отдельного автора, направления, целой эпохи. Следует различать поэтику теоретическую и имманентную. Теоретическая поэтика – это система рабочих принципов какого-либо автора, какой-либо школы. Имманентная (ненормативная) поэтика рождается в живой практике. Имманентно существующие принципы вычитываются при анализе конкретных произведений и концепций, философского фона, стиля мышления, климата эпохи в целом. В современной ситуации имманентная (ненормативная) поэтика архитектуры становится главным объектом интереса исследователя (проникновения в тайны художественного процесса). Описание поэтики какой-либо исторической эпохи, созданное в рамках современного архитектуроведения, всегда будет относиться к разряду версии. При исследовании поэтики одной из главных позиций представляется сюжетно-тематическая картина. В архитектуре ХХ столетия она характеризуется повышенной метафоричностью. Глобальные метафорические сюжеты, отождествляемые с определенной эпохой – к примеру такие, как "власть человека над вселенской бесконечностью" (барокко), организующая "власть техники" над неупорядоченностью природы и иррациональностью, присущей природе человека (модернизм ХХ века) – просвечиваются во множестве сюжетов, в авторских находках. Художественный метод новейшей архитектуры никак не связан с идеологией. Речь идет о скрытом движении художественного восхождения в акте создания формы. Сущность художественного восхождения в модернизме – порождение небывалой прежде формы как бы из ничего, тогда как сущность художественного восхождения в архитектуре последней трети ХХ века – порождение новой образности на основе языковой трансмутации в опоре на деструктивную интерпретацию, на диалог. Речь идет о "тропах", используемых в построении образа, о господствующем архитектоническом порядке.
Нельзя сводить историю архитектуры к смене стиля в архитектуре, как нельзя отрицать и того, что развитие архитектуры включает и смену С. Как и все развитие архитектуры, развитие стилей имеет свое поступательное движение. Поэтому С. можно рассматривать не только с точки зрения их соответствия конкретным историч. условиям или по относительным художественным достоинствам сооружений, но и с точки зрения потенциальных возможностей, заложенных в идейно-эстетических закономерностях данного С. или их ценности и роли в общей эволюции стилей.
поэтика органического формообразования, традиционная теория композиции может быть рассмотрена как бы извне, когда ее первичные и неосознаваемые аксиомы выводятся на поверхность. Это позволяет глубже понять закономерности как классического, так и модернистского строения архитектурной формы.
Наконец, здесь открывается перспектива контакта теории архитектурной композиции, как порождающей дисциплины, с истолковывающими (герменевтическими) практиками архитектурного дискурса: мы имеем в виду прежде всего архитектурную иконографию и семиотику. Проблемы архитектурного знака, символа, метафоры становятся в таком случае проблемами теории архитектурной композиции.
Поэтика архитектуры сегодня, как и прежде, понимается как некая теоретическая и техническая дисциплина, отражающая способ делания художественно значимого объекта. Однако поэтика сегодня - не навязчивый метод, а скорее угадываемая, вычитываемая в теоретическом анализе структура творческого акта.
Значительные изменения в поэтике архитектуры, произошедшие во второй половине XX века, их внешняя неуловимость и неустойчивость ставят проблему тщательного анализа самих сущностных оснований поэтики. К таким сущностным основаниям поэтики, как известно, относятся, во-первых, идея, сюжет, тема, или шире - миф, идеология, философская основа эстетики - программа мироздания. Вторым сущностно важным аспектом поэтики архитектуры (как и всякой другой) является сам тип рефлексии, порождающей язык, создающей грамматику архитектуры. Третьей сущностно важной составляющей поэтики являются средства выразительности, в том числе специфические средства архитектурной композиции, условно говоря, сам язык, синтаксис, являющийся производным от первых двух составляющих.
В современной ситуации массового производства образов требуется изучение поэтики во всей ее полноте, как дисциплины, описывающей процесс порождения образа как вне зависимости от принадлежности к той или иной формально-стилевой доктрине, так и целиком от нее зависящей.
Предполагается, что настоящий труд отразит особенности поэтики архитектуры в ее развитии, которые могли бы быть соотнесены с условно выделенными тремя эпохами: с эпохой традиционных, домодернистских, представлений о поэтике архитектуры (условно, от Витрувия до нормативной эстетики французского классицизма и Ecole de Beaux Arts); с эпохой модернизма, обращенной к принципиально иным ценностно-культурным и эстетическим нормам, но все еще с идеалом природно-органического формообразования, свойственным домодернистской поэтике; наконец, с эпохой новейшей архитектуры, выражающей себя в свободном ненормативном дискурсе постмодернистской ментальности. Таким образом, теория архитектурной композиции в понимании авторов предстанет перед читателем как историческая поэтика архитектуры
«Художественная архитектура— вид искусства, специфиче/
ская форма отражения объективного мира в художественных об/
разах массы и пространства. Носителем художественного образа
в художественной архитектуре являются архитектурные формы
— здания, сооружения, комплексы (ансамбли), которые приобре/
тают значение художественной формы. В этом значении все функ/
циональные, технические, экономические и проч. свойства и каче/
ства сооружения, характеризующие ее лишь как материальный
носитель образа, утрачивают влияние на восприятие и оценку со/
оружения точно так же, как прочность и стоимость холста и кра/
сок в произведениях живописи или вес камня в скульптуре. Специ/
фика художественной архитектуры как искусства заключается
в том, что она не отражает действительность в формах самой дей/
ствительности, хотя постройки могут имитировать и какие/либо
иные естественные или искусственные формы, но воплощает изве/
стное отношение человека к действительности, которое отражает/
ся в общечеловеческих ощущениях красоты, величия, триумфа,
покоя, радости, скорби и т. д. Средствами художественной выра/
зительности в художественной архитектуре являются те же объ/
ективные закономерности формирования массы и пространства,
характерные для архитектуры, — ритм и метр, симметрия и асим/
метрия, пропорции, декор, цвет и т. п., но в художественной архи/
тектуре эти средства и созданные с их помощью архитектурные
формы выступают еще и как знаки явлений, отношений, предме/
тов, которые существуют вне самого сооружения, в природе или
обществе. В этой знаковости средств композиции и заключается
художественная сущность сооружения. Между архитектурой
и художественной архитектурой, между архитектурным творче/
ством и творчеством в сфере художественной архитектуры нет
четко обозначенной границы ни в объекте, ни в средствах творче/
ства. Не существует таких сооружений, которые составляли бы
сферу художественного творчества и были противопоставлены
всем иным сооружениям. Все без исключения здания и сооруже/
ния могут иметь художественный образ, наличие которого в архи/
тектурной форме может быть как следствием социального заказа,
так и проявлением авторского мировоззрения и мировосприятия.
Вместе с этим любое сооружение является, как правило, с самого
начала архитектурной формой, созданной для какой/то функцио/
нальной цели, а лишь после этого — формой художественной. Ис/
ключение составляют только памятники архитектуры, которые со
временем утратили функциональное значение, а также сооруже/
ния (напр., мемориальные), которые создаются исключительно
как носители художественного образа, что является их основной
функцией… Граница между художественной архитектурой и ар/
хитектурой проходит не на уровне отдельных сооружений, а на
уровне явлений в целом. Каждое отдельное сооружение может со/
здаваться, восприниматься и оцениваться либо как произведение
искусства, либо как произведение архитектуры, и в зависимости
от этого изменяются социальные задачи, творческие установки и
критерии общей и эстетической оценки.
Художественная архитектура является не качественным
уровнем архитектуры, а особым социокультурным явлением, от/
носящимся к архитектуре как вид к роду, наподобие отношения
художественной литературы к литературе (письменности), худо/
жественного телевидения к телевидению (коммуникации) и т. д.
В таком отношении архитектура и художественная архитектура
не подменяют и не заменяют одна другую, а взаимообогащаются
в своем развитии как важные составляющие материальной и ду/
ховной культуры человечества» [Архітектура 1995, с. 29] (см. так/
же: [Мардер 1988, с. 136–144]).
Итак, поэтика античной архитектуры — специальная
область архитектуроведения, в рамках которой исследуются
феноменологические основания создания и функционирова/
ния произведений архитектуры античного мира, их детали
и фрагменты, нарративные свидетельства современников и
ближайших к ним потомков, взятые во всем комплексе худо/
жественных и эстетических значений архитектуры как особой
формы общественного бытия. Главный метод такого изучения
— герменевтический метод, то есть метод научного прочтения
определенного рода символических знаков, «текстов» — будь
то фрагменты камня (руины) или фрагменты литературных па/
мятников. Пожалуй, давно следовало бы задать истории ан/
тичной архитектуры теоретико/культурологический и фено/
менологический векторы, показать античную архитектуру в ее
фундаментальных, базовых символических основаниях, а не
только как типолого/хронологический перечень памятников
архитектуры на тех местах в городах Эллады и Апеннин, на ко/
торых они были обнаружены (с антаблементами, колоннами
и декором). С другой стороны, занимательность темы обуслов/
ливается тем, что, во/первых, пока в архитектуроведении не
существует комплексного исследования природы античной ар/
хитектуры, во/вторых, — накоплен богатый опыт такого ис/
следования в разрозненном виде, имеющий нужду в методоло/
гически выдержанном многомерном осмыслении. К тому же,
освоение архитектурного наследия — одна из существенных
составляющих процесса сохранения культурной преемствен/
ности. Потребность в осмыслении процессов, происходящих
с объектами материальной среды в связи с их эксплуатацией,
реконструкцией и новым строительством, также существует
объективно. Налицо совершенствование проектного дела,
формализация отдельных его процессов, поиск свежих подхо/
дов к обучению архитектурному ремеслу. И в этом аспекте
опыт развития архитектуры античного мира — колыбели евро/
пейской культуры — не может быть снят со счетов, хотя он ин/
тересен и сам по себе1
. опыт «по/
этологического» рассмотрения архитектуры сделан в сочине/
нии С. А. Шубович «Архитектурная композиция в свете мифо/
поэтики» ([Шубович 1999/б]), в которой предмет архитектур/
ной композиции был всесторонне изучен сквозь призму набора
архетипов человека, наиболее отчетливо выраженных в мифо/
логической и мифопоэтической традиции. Пространственная
основа архитектурной композиции соотносится автором с про/
странственной моделью мира, с мифологическим универсумом.
Это позволило на конкретном материале музыковедческих, ли/
тературоведческих, кинематографических и архитектурных
концепций раскрыть новые грани эстетической целостности ар/
хитектуры как общественно/материального явления. Специ/
альный раздел посвящен С. А. Шубович мифопоэтике антич_
ной архитектуры [Шубович 1999/б, с. 298–337], особая моно/
графия — рассмотрению мифопоэтических аспектов архитек/
турной теории Витрувия [Шубович 1999/а]. Автор, в частности,
приходит к выводу, что в трактате Витрувия De architectura
удается выделить — в границах темы — такие мифопоэтичес/
кие начала: понимание мира/города как Космоса; выделение
в нем центра/храма (агоры); соединение в этом центре перво/
стихий (земли и воды, которые имеют одинаковое значение для
структуры города); соотношение Космоса и человека как «схе/
мы» для дальнейших построений и пропорционирования; отно/
шение к ордеру как средству «перевода» пропорций человека
в пропорции Космоса [Шубович 1999/а, с. 13]. В нашей работе
эти аспекты осмысливаются с иных позиций (не как умозри/
«Все духовное творчество человека коренится в природе,
и все ныне организованные деятельности его, столь сложные
и сознательные, — музыка и живопись, промышленность, архи/