Кано медленно поднялся из кресла и, обогнув стол, подошел к Акено. Несколько мгновений смотрел на парня, а потом, протянув руку, погладил его по изуродованной шрамом щеке.

- Если бы не я, у тебя не было бы этого шрама, малыш. И ведь я даже представить себе не могу, сколько таких же полос тут. - Он сместил руку на грудь Акено и приложил свою ладонь к тому месту, где гулко билось сердце парня. - Я бесконечно виноват перед тобой, малыш. И ничто не сможет загладить мою вину, сколько бы я ни старался.

- Кано... - Акено вскинул ладонь и накрыл ею руку мужчины, глядя тому прямо в глаза. - Твои люди забрали меня с улицы, когда я умирал с голода. Мне дали кров, меня кормили, я выжил благодаря тому, чем занимался. Да, мне пришлось несладко, мне пришлось отработать эту доброту. Но если бы сейчас мне предложили все изменить и стереть эти шрамы с тела и из памяти, я бы не согласился.

- Ты слишком великодушен, малыш. - Кано сглотнул тяжелый ком, вставший в горле, и опустился на колени, чтобы иметь возможность обнять парня. - Я очень сильно люблю тебя, Акено. Очень сильно. И не могу позволить, чтобы ты пострадал. Уезжай. Молю тебя, уезжай.

- Я уеду... Я сделаю все, что ты мне скажешь. - Очень тихо проговорил Акено, успокаивающе поглаживая мужчину по спине. Сердце Кано сейчас стучало так быстро и сбивчиво, что парень испугался, как бы с ним не случился удар. - Я уеду сегодня же, но ты должен пообещать мне кое-что взамен. Что бы с тобой ни случилось, что бы ты ни натворил, я должен узнать обо всем. Тебе нужен кто-то, кто снимет этот груз с твоих плеч. Кто поможет тебе. Ты же знаешь, на что я готов ради тебя. Ты знаешь, как я к тебе отношусь. Так что прошу, не закрывайся хотя бы от меня, ладно? Я никогда тебя не придам, и нет на свете человека, который любил бы тебя сильнее меня.

- Спасибо тебе, малыш. Огромное спасибо. - Кано ласково поцеловал парня в лоб и отстранился от него. - Но для твоего же блага, знать тебе ничего не следует. Позже, когда все завершится... ты узнаешь все со временем. А теперь... ступай. И поторопись.

- Пообещай, что будешь беречь себя и не исчезнешь. - Потребовал Акено. - Поклянись мне, что не бросишь нас.

- Я никогда вас не брошу. Иди, Акено. Иди. Я позвоню тебе, когда ты будешь далеко. - Кано подтолкнул парня к двери и строго посмотрел на него, когда тот хотел сказать еще что-то. - Иди, малыш. Не усугубляй.

- Ладно. - Парень обреченно вздохнул и поспешил к Рёте и Дайки, чтобы сообщить им новость, которая не придется им по душе.

Когда дверь за Акено закрылась, Кано устало опустился в кресло и прижал ладонь к беснующемуся сердцу. Расставаться с мальчишками было очень тяжело, но оставить их при себе, означало обречь их на мучения и дрязги. Нет, у Видегреля должен быть хотя бы брат, раз отца теперь не будет. А Акено... Акено не бросит. В этом Кано был уверен.

***

Как Акено и предполагал, внезапный отъезд из дома стал для мальчишек настоящим шоком. И если Дайки покорно на все согласился, лишь бы его не разлучали с Рётой, то сам Рёта ощетинился и воспринял переезд в штыки.

- Мы не можем уехать! - заводился он с пол-оборота и бросал на Кано вызывающие, полные гнева взгляды. - Почему нас выгоняют? Почему Игараси-сан не едет с нами? Мы не можем жить без него! Мы не сможем себя защитить!

- Прекрати! - прикрикнул Акено на парня и виновато взглянул на мужчину, который сидел в кресле в гостиной и с какой-то непередаваемой тоской смотрел на их шумные сборы. - Раз мы уезжаем, значит так надо.

- Да не надо нам уезжать! Нам надо держаться всем вместе. Надо держаться семьей! Игараси-сан! - Рёта с отчаянием посмотрел на мужчину. - Может быть Вам плевать на то, что будет со мной или с Дайки, но нам не плевать на то, что будет с Вами! Что Вы собираетесь делать в одиночестве? Зачем отсылаете нас, лишая своей защиты? Без Вас мы как слепые котята, а Вы без нас!.. - он запнулся и сжал кулаки. - Быть может, мы и обременяем Вас, но я же вижу, что вам нравится жить в семье, тогда почему Вы так поступаете?

Возмущение Рёты не злило Кано, а наоборот даже как-то обнадеживало и грело заледеневшую душу. Тот, кто по мнению мужчины всегда будет принимать его за врага, сейчас пусть и в грубой форме, но проявлял любовь и заботу, и это было так... так... мило, что ли. Кано никогда не считал Рёту милым, но сейчас, глядя в разгневанное лицо парня, считал, что ничего более очаровательного не видел.

- Так надо, Рёта. - Он поднялся с кресла и, подойдя к мальчишке, обнадеживающе сжал его плечо. - Видят Боги, я не хочу с вами расставаться, но... это в целях вашей безопасности. - Он склонился к уху парня и, очень тихо, так чтобы никто не услышал, прошептал: - Приглядывай за Акено. Ты теперь его опора. Я надеюсь на тебя.

- Вы не понимаете, что Вы делаете. - Рёта в ужасе отшатнулся, но тут же взял себя в руки, понимая, что как бы он ни старался, он не сможет вправить мужчине мозги, потому что тот был упрямым и самоуверенным, а таким ничего не докажешь. И все же попробовать стоило. Парень подошел к Дайки и зажал руками его уши, после чего негромко и даже как-то обреченно проговорил: - Я не способен защитить. В Токио, в борделе, что я мог сделать против всех этих людей? А Вы приехали и кошмар закончился. Вы сильный, с Вами безопасно, а быть членом Вашей семьи - это... как... Да что я Вам говорю! Вы разве поймете меня?

- Рёта, - Кано протянул руку и растрепал волосы парня, - повторения того, что было в Токио, не будет. Сейчас другая ситуация, и я хочу всего лишь обезопасить вас от гнева близких вам людей. Не спорь. Потом, когда все завершится, ты поймешь меня.

- Очень хочется в это верить. - Насупился парень и отступил за спину любовника, глядя на Кано так, словно тот предал его. На что Акено лишь грустно улыбнулся опекуну и, повернувшись к мальчишке, жестом поторопил его, чтобы тот шел за своей дорожной сумкой.

- Прости его, он принимает все слишком близко к сердцу, да еще и высказывается вслух. Он успокоится.

- На самом деле мне приятна его забота и вера в то, что я всесилен. Правда, приятно. - Кано печально улыбнулся и приобнял прижавшегося к нему Дайки. - Это значит, что вопреки всему, что я сделал, Рёта все же не принимает меня за врага.

- Он давно не считает тебя врагом. Он ревнует и пытается меня защитить, вот и все. Но мальчик привязан к тебе, как и все мы. Как и Сайтон. Это просто удивительно, как у тебя получается приручать людей.

- Дар или проклятие. - Задумчиво хмыкнул Кано, но все же улыбнулся. - Самое паршивое то, что я теряю близких мне людей так же быстро, как и приручаю. Это печально, малыш, но это, видимо, обратная сторона этой медали.

- Ты никого не потеряешь, если не наломаешь дров. - Проговорил Акено веско. - Помни о том, что ты тоже человек и прощай себе свои ошибки, тогда и другие простят. И не горячись. И звони мне чаще. Если будет очень паршиво, звони мне, я утешу. - Парень заискивающе улыбнулся. – Уж я-то смогу найти слова, чтобы поддержать тебя.

- Да уж. - Вздохнул Кано. - Только ты и знаешь, какой я на самом деле вздорный идиот. - Он усмехнулся и, похлопав сына по плечу, улыбнулся. - Я пойду, малыш. Ты же знаешь, не люблю я всех этих расставаний. Поэтому... не сердись и помни, что я сказал: карточку активируешь только после того, как будете в безопасности, и не звони мне. Я сам.

- Хорошо. - Акено сделал к Кано один короткий шаг и обнял его на прощание. - Я сделаю все, как ты сказал, не волнуйся. И береги себя.

- И ты себя береги. И мальчишек своих. - Кивнул мужчина и, развернувшись, быстрым шагом направился в свой кабинет, где и закрылся, чтобы потом с тяжелым сердцем и горьким осадком на душе, смотреть в окно на то, как последняя его надежда на спасение уезжает в неизвестном ему направлении.

Настоящее время…

***

Время превратилось в вязкую патоку, обволакивающую встревоженное сознание и погружающую его в какую-то странную летаргию. Темный и пустой дом давил на психику тишиной и словно бы вселенской тоской. И только фотографии, присылаемые людьми Итана, были спутниками Кано в эти дни. Сайтон больше не звонил. Сам ли, по прихоти отца ли, Кано не знал, но нарастающая тревога за жизнь парня с каждой минутой становилась все сильнее и болезненнее. Единственное, что успокаивало, это то, что Акено добрался до одному ему ведомого места без проблем, и теперь был в безопасности. Это некоторым образом развязывало мужчине руки и не мешало воплотить в жизнь то, что он хотел сделать. Оставалось только дождаться звонка Итана и услышать в динамике его добро на уничтожение мальчишки, силы которого, судя по фотографиям, были уже на исходе. Впрочем, надо было отдать парню должное, несмотря на все свои муки, денег он так и не взял. Конечно, с его стороны было глупо терпеть все эти унижения и побои, а в итоге еще и умереть, но мужества мальчишке было не занимать.