Войти в комнату, увидеть и забыть.

Ночь... мокрый от слез ковер... дикая боль, разрывающая тело... вонь от перегара и пота... громкая музыка... детский плач. Когда Ирман вошел в гостиную своего первого дома, он увидел жуткую картину, но она была как бы смазанной и словно бы не касалась его настоящего. Какой-то жуткий кадр из старого кинофильма, только и всего. Словно все происходило вовсе не с ним.

- Я потерял даже это... - проговорил парень и подошел к издевающемуся над ребенком мужчине еще ближе, с каким-то больным интересом глядя на происходящее. - Страх перед ощущениями есть, а перед этим нет. Все как будто стерли вместе с голосом. Из моей головы извлекли практически всё. Я не понимаю, куда делся страх?

Айзек прикрыл глаза, стараясь представить себе то, что сейчас увидел Ирман. Воображение тут же услужливо нарисовало мерзкую картинку, и мужчина сильнее сжал зубы.

- Он сгорел в агонии его боли. - Тихо сказал Айзек. - Посмотри в его глаза, они пусты. В них нет страха. Боль затмила собой все, но и она скоро исчезнет. Иди вперед. Оставь его тут и иди вперед. Оглянись по сторонам, тут должна быть дверь.

- Он точно будет в порядке? - спросил Ирман, глядя на зареванного мальчишку, который уже даже не сопротивлялся. Просто лежал под насильником и смотрел в стену пустым, мертвым взглядом, в котором очень скоро загорится свет неугасимой ненависти.

- Нет. - С сожалением произнес Айзек. - Он уже никогда не сможет быть в порядке. Иди, Ирман, твоя задача в другом. Ему ты не поможешь, а вот тому, кто тебя звал, еще можешь помочь. Найди дверь. Ты узнаешь ее сразу. Тебе только надо внимательнее осмотреться.

- Ладно. - Парень отвернулся от мальчишки и направился вглубь дома, туда, где заметил чуть приоткрытую дверь. И когда уже подошел к выходу, почувствовал, как по его позвоночнику прошел неприятный холодок.

Он знал, что там, за его спиной, маленький мальчик остервенело вонзает холодное лезвие ножа в спину изнасиловавшего его ублюдка.

- С тобой все будет хорошо, - пообещал Ирман, схватившись за ручку двери. - Ты справишься. Ты со всем справишься.

Он дернул дверь на себя и вновь очутился в уже знакомом коридоре. И, как и в прошлый раз, стоило ему переступить порог, как дверь за ним захлопнулась, отрезая от ненужного прошлого.

Путь его продолжался.

Айзек настоял, и Гердер сделал шаг вперед.

Так странно было направлять мальчишку на тот путь, что мог привести его пусть не к спасению, но хотя бы к пониманию себя самого. Так странно и так... увлекательно. Проходить вместе с ним по закоулкам памяти и немного глубже понимать причины, по которым этот парень оказался в его школе.

И все же, как бы Ирман ни старался найти зовущий его голос, подсознание его словно противилось этим поискам. Стоило мальчишке лишь на шаг приблизиться к нужной двери, за которой пряталось то единственное воспоминание, которое ему было нужно, как напуганный до полусмерти мальчик со стеклянными глазами, живущий глубоко внутри Гердера, уводил парня в ложном направлении.

И все же Айзек не отступал. Он продолжал сжимать плечи ученика и нашептывать ему на ухо маленькие, почти незначительные наставления. Он требовал вспоминать все: запахи, цвета, звуки, вкусы. Все от внешних факторов и раздражителей, до внутренних, личностных ощущений. Но клиника, стены которой Ирман сам для себя воздвиг, оказалась слишком большой для одной прогулки, и потому Айзек торопил парня.

- Дальше, Ирман, дальше. Этот коридор тоже не тот. Голос все дальше от тебя. Все глуше. Не потеряй его. Упустишь сейчас, найти больше не сможешь.

- Я и так не могу. - Ирман сглотнул горьковатую слюну и бросился к очередной двери, которая призывно поскрипывала ржавыми петлями, давая понять, что пока еще открыта.