БЕСЕДА С духовным ВОЖДЕМ МУСУЛЬМАН

За время своего пребывания среди мусульман я успел составить на основе личного опыта собственное мнение о многих постулатах ислама. Но, желая сравнить собственные выводы с тем, что говорит о мусульманской религии на страницах священной книги сам Пророк, я решил обратиться за разъяснениями к какому-нибудь авторитетному мусульманскому богослову. Так я оказался у его преосвященства шейха Аль-Ислама — главного духовного лица Египта, чья резиденция размещалась за высокими минаретами и зубчатыми стенами мечети-университета Аль-Азхар. Собственное имя его преосвященства — Мустафа Аль-Мараги; а заведение, ректором которого он является, уже тысячу лет известно всему мусульманскому миру как авторитетный центр исламского богословия, чьи позиции в вопросах религии считаются окончательными и бесповоротными. Шейх Аль-Ислам — лицо, облеченное духовной властью. Общеизвестно, что в Аравии хранится священный камень — мекканская Кааба — и что Мечеть, где он хранится, считается Заповедной; и каждый ревностный мусульманин мечтает хотя бы раз в жизни совершить туда паломничество. Но все же именно Египет следует признать хранилищем «Живого Камня», мозговым и нервным центром всего мусульманского мира. Ректор является признанным духовным лидером не только в Египте, но, благодаря международному статусу университета Аль-Азхар, и во многих других странах тоже. Аль-Азхар — предмет гордости всех мусульман. С самых первых дней его существования в нем изучаются наиболее сокровенные аспекты исламской религии и передаются тем, кто желает приобщиться к ним и во всех подробностях усвоить послание пророка Мухаммеда.

— Если толковать Коран правильно, то можно убедиться в том, что он поощряет изучение Бога и вселенной, — сказал мне шейх Аль-Мараги в ходе излагаемой мною ниже беседы, — нет науки, чуждой Творцу, а значит, и Его творениям, и никакое знание не может идти вразрез с предписаниями ислама. Сейчас наша цель — очищение религии от предрассудков и фантастических интерпретаций. И наука помогает нам в этом. В наш век стремительного научного прогресса было бы очень вредным для ислама ограждать стремящихся изучать его от постижения прочих наук.

Многое изменилось в лучшую сторону с тех пор, как сто лет тому назад Эдвард Лейн сообщал о большом нежелании мусульман рассказывать что-либо о своей религии людям, которые, по их мнению, не разделяют их взглядов. Однако говорить о полном исчезновении подобной настороженности тоже пока еще рано.

В самом деле, не-магометанину (по крайней мере, в ортодоксальном смысле этого понятия) было бы довольно непросто организовать подобную встречу с мусульманским духовным лидером, но любезная помощь наших общих друзей, в конце концов, принесла свои плоды.

Дорога привела меня в самый старый и самый многолюдный квартал Каира, где широкая улица, делившая базарную площадь на две части, привела меня прямо к воротам старейшего в мире центра мусульманской учености — университету Аль-Аз-хар. Пройдя под просторными, украшенными причудливыми завитками арабесок арками, я очутился посреди залитого Солнцем двора. Точно также проходили здесь до меня сотни тысяч студентов во все века существования этого университета, чтобы потом нести слово Пророка Мухаммеда по всему восточному миру, помогать людям правильно толковать стихи священного Корана и поддерживать непрестанное горение светоча мусульманской культуры.

Отыскав лекционный зал, где в то время находился его преосвященство, и обменявшись с ним традиционными приветствиями, я смог, наконец, как следует рассмотреть внешность этого степенного, среднего роста человека, пользующегося таким огромным влиянием во всем магометанском мире.

Шейх Аль-Мараги — бывший верховный кадий Судана — имеет заметное влияние не только в религиозных, но и в некоторых политических кругах.

Из-под белой чалмы на меня глядели строгие немигающие глаза. Нос шейха был прямым и красивым, усы — седыми и короткими, губы — плотно сжатыми, а подбородок его украшала жесткая серая щетина.

В стенах того огромного учреждения, которым руководил его преосвященство, обучались тысячи студентов — будущих хранителей учения Мухам меда — получая стипендию из благотворительных фондов и дотаций египетского правительства. Самым бедным студентам предоставлялось жилье и питание, а также периодическое денежное вспомоществование. Старое здание уже не могло вместить всех учащихся, так что пришлось построить несколько новых корпусов в других районах города; и эта перемена обстановки сопровождалась большими изменениями в самом содержании учебы. Было введено изучение различных современных наук, созданы хорошо оборудованные лаборатории и амфитеатры для физических и химических экспериментов, приняты на вооружение новейшие методы преподавания. Но все эти реформы проводились очень осторожно — чтобы не нарушить древнюю, традиционную атмосферу университета. Так что теперь старые и новые методы обучения мирно соседствуют здесь друг с другом.

 

 

Шейх Аль-Мараги, духовный глава мусульман

Университет при мечети Аль-Азхар

 

Ступив на обнесенную стеной территорию мечети, я увидел среди ее бесчисленных колоннад, арок, галерей и минаретов сидящих на корточках чернобородых мужчин, углубившихся в изучение арабских книг. Воздух был наполнен ритмичным гулом множества студенческих голосов, потому что некоторые из них читали свои книги вслух и нараспев, слегка покачиваясь при этом из стороны в сторону. Они сидели небольшими группами на разложенных прямо на полу циновках, прячась от Солнца в тени арок и перекрытий, и в центре каждой такой группы сидел учитель.

Это и был традиционный метод обучения, до сих пор практикующийся в старом здании университета. Но в современных филиалах его преосвященству удалось вдохнуть в этот древний центр религиозной учености новую жизнь, созвучную самым передовым достижениям современности. В этом начинании его с энтузиазмом поддержало молодое поколение мусульман, но пришлось и изрядно повоевать с косными теологами, не понимавшими, что Аль-Азхар тоже должен изменяться вместе с окружающим миром. Баталии длились долго, но победа была полной.

Как утром солнечный свет постепенно разливается по всем узеньким переулочкам старого Каира, отвоевывая пядь за пядью у предрассветной тени, так и новая жизнь теснит старую в вечной и нескончаемой схватке; и как свежий ветер рассеивает дым прошлого, так и современное мышление медленно, но верно расширяет свое присутствие на архаичном Востоке. И новое поколение египтян уже не сомневается в необходимости синтеза старых и новых идей.

Здесь есть студенты со всех концов мусульманского мира от Персии до Занзибара. Как магнит железные опилки, притягивают их слава и мудрость Аль-Азхара. На головах они носят черные фески и белые тюрбаны; одежды же на них — всех цветов и оттенков. Я ничуть не удивился, встретив там студентов из Китая, потому что ожидал их там встретить, но настоящим сюрпризом для меня оказалось присутствие молодого японца.

Сам шейх Аль-Мараги был одет в длинную, в черно-белую полоску, рубаху из шелка, поверх которой был наброшен еще более длинный шелковый халат черного цвета с широкими рукавами. Вокруг талии был обмотан белый пояс. Обувью ему служили мягкие желтые сафьяновые туфли с загнутыми вверх носками. Все одеяние подчеркивало простоту и достоинство его обладателя. Строгость и лаконичность внешности шейха произвели на меня благоприятное впечатление.

Свои распросы я решил начать с самых главных постулатов ислама. Его преосвященство на несколько секунд погрузился в раздумья.

— Первый принцип заключается в том, что Бог един. Это и есть самое главное послание Мухаммеда. Это послание Бог уже передавал людям через своих Пророков (Моисея и Иисуса), прежде чем открыл его Мухаммеду, который еще раз передал его евреям и христианам как призыв к единению, но их священники отказались признать его.

Главное — вера в то, что Бог-Творец един, и нет у него никакого подручного; и потому только Бога следует прославлять и ему одному поклоняться. И не нужен Ему посредник, чтобы общаться с человеком, которого Он создал. Пророки и апостолы суть лишь слуги Его, возвещающие людям данные Им законы и приказания и призывающие их слушаться Его и Ему поклоняться. К Нему одному следует обращаться за помощью и лишь у Него просить милости и прощения, коль скоро в них есть нужда. Всевышний (да будет возвеличено имя Его!) говорит:

«Не призывай никого, кроме Аллаха, потому что никто более не сможет сделать тебе ни зла, ни добра. А если сделаешь это, то, несомненно, окажешься в числе неправедных», — и еще:

«Если Аллах нашлет на тебя несчастье, никто не сможет отвести его от тебя, кроме Него Самого. А если захочет Он сделать тебе добро, ничто не сможет этому помешать. Делает Он благо тем из слуг Своих, кому Сам пожелает, а Он — Милостивый, Милосердный».

— А что означает для вашего преосвященства идея души?

— В Коране нет точного определения этого слова, и потому духовные вожди ислама в разное время трактовали его по-разному. Эти трактовки вполне могут послужить пищей для размышления, но присовокуплять их к Корану — Книге Откровения — не следует. И все же мы верим, что в Судный День каждой человеческой душе воздастся по ее заслугам, и праведные получат награду свою, а нечестивые будут наказаны. Этой верой подкрепляется наша мораль. Аллах говорит:

«И кто сделает хоть малую толику добра, обязательно будет за это вознагражден; а кто сотворит хоть малую толику зла, непременно понесет за это наказание».

— Чем же отличается послание Мухаммеда от сказанного другими божьими пророками?

— Послание Мухаммеда не может ничем отличаться от сказанного другими пророками, ибо все они были избраны Господом, чтобы нести Его слово людям, ибо все они получили свое откровение от Бога. Мусульманам предписывается верить всем божьим пророкам без исключения. Сказано Аллахом:

«Пусть уверовавшие говорят: “Мы верим в Аллаха и в то, что было нам послано, и в то, что было послано Аврааму и Исмаилу, и Исааку, и Иакову, и потомству его, и в то, что было послано Моисею и Иисусу, и в то, что было послано другим пророкам Господа. Мы не делаем различий между ними, ибо мы покорны Аллаху”».

Всякий раз перед тем, как дать ответ, его преосвященство неизменно погружался в сосредоточенное раздумье.

— Считаете ли Вы, что один человек ничем не может помочь другому в поиске Бога? Я спрашиваю это потому, что в вашей религии отсутствует институт духовников, и это многих удивляет.

— Да, ислам не признает никаких посредников между Богом и человеком, но все-таки у нас есть ученые мусульмане, наставляющие других в следовании путем Господа, как он изложен в Коране и в речах и поступках Пророка Мухаммеда.

Ислам предписывает некоторые принципы, без соблюдения которых нельзя называть себя мусульманином. Но эти принципы ничем не отличаются от тех, что заповеданы нам Аллахом через прочих Его апостолов. Ведь ислам — не единственная религия, утверждающая единство Бога и призывающая повиноваться Божьим заповедям. И ниспослана она была не только Мухаммеду (да пребудет с ним мир), но и всем прочим пророкам и апостолам, ибо это религия Бога. Аллах говорит:

«Поистине — настоящая Религия Аллаха — ислам, и никакая другая религия Ему не подходит; и те, кому дано было ложное Писание, не замечают этого до тех пор, пока вражда и взаимная ненависть не подскажут им истину».

Таким образом, мы делим всех правоверных на тех, кто имеет глубокие познания в нашей религии, и тех, кто их не имеет. Первых мы уважаем, и к их голосу прислушиваемся. Но мы считаем их только разумными людьми, а не пророками. Ни один мусульманин не может сказать другому — запрещено тебе то-то и то-то, ибо только Бог властен запрещать. Наша вера отрицает необходимость какого-либо посредничества между Богом и человеком. Это краеугольный камень ислама. Но мы с уважением относимся к тем, кто посвятил свою жизнь изучению Святого Писания, и приходим к ним за советом и мудрым наставлением. Даже если какой-нибудь негр хорошо усвоит законы ислама, его будут слушать с уважением. В нашей истории известен случай, когда венценосный калиф прислушивался к советам своего чернокожего раба, поскольку тот хорошо разбирался в учении Пророка. И разумеется, этому рабу была дарована свобода.

— Могу я спросить, ваше преосвященство, обязательны ли в вашей религии мечети?

— Нет, но люди используют их как молельные дома. И по пятницам там можно слушать проповеди. Однако, ввиду отсутствия в исламе священников и обязательных церемоний, особой необходимости в мечетях нет. Мусульманин может молиться где угодно, не обязательно в мечети. Для молитвы достаточно небольшого клочка чистой земли. Цель строительства мечетей — подчеркнуть единство мусульман во время совместных молений. И потому молитва в мечети предпочтительнее, хотя можно обойтись и без нее.

— В чем суть ваших молитв?

— Когда мусульманин молится, — осторожно начал шейх, — он повторяет те стихи из Корана, которые помнит наизусть. Но обычно это бывают строки, где говорится о том, о чем человеку, по общему мнению, надлежит думать во время молитвы. Я всегда говорил и повторяю, что цель наших молитв rfe только в исполнении своих обязанностей перед Богом, но и в приобщении к заветам Аллаха. Повторяя Его слова кажцодневно во время молитвы, мусульманин всякий раз напоминает себе о них. И наилучшими для молитвы считаются те слова, которые специально рекомендует для этой цели Коран: «Тебе и только Тебе мы поклоняемся. И лишь у Тебя просим помощи». Две эти фразы повторяются чаще всего. И кроме того, традиционно повторяющиеся фразы облегчают моление людям малообразованным.

Молитвы у нас не очень долгие. Они включают в себя открывающую главу Корана и еще семь текстов, но по желанию можно добавлять к ним любые коранические тексты по своему усмотрению. Но от себя добавлять к этому ничего нельзя.

Мусульманин должен молиться пять раз в день. Если же обстоятельства вынуждают его прервать молитву, ему следует вернуться к ней, как только у него снова появится свободное время. Но пропускать время молитвы без уважительной причины не позволительно.

— А если человек серьезно болен?

— Если он болен настолько, что не может ни стоять на ногах, ни сидеть в предписанных позах, ему следует повторять слова молитвы хотя бы лежа. А если он не в состоянии даже говорить, то должен поднести руки к вискам в знак своего преклонения перед Аллахом. Не забывайте, что молитвенные поклоны в исламе как раз и предназначены для того, чтобы засвидетельствовать покорность Богу. Они напоминают человеку о Божьем величии.

— Но не является ли пятикратное повторение молитвы слишком утомительным для человека?

— Вовсе нет. Часто вспоминая о Боге, человек делает себе добро и к тому же, как я уже говорил, напоминает себе о Его заветах. Так, Например, когда он называет Аллаха милостивым, он напоминает себе, что может заслужить милость в Его глазах, и это побуждает его самого быть милостивым. То же самое и с другими качествами, которыми, как мы говорим, наделен Бог.

Вошел служащий, благоговейно взял в свои руки протянутую ему ладонь ректора и прикоснулся к ней сначала губами, а затем лбом. Когда он присел рядом с нами, я снова спросил:

— А какова цель паломничества в Мекку?

— Как местные мечети призваны подчеркнуть единство мусульман, проживающих в одной местности, так и паломничество в Мекку служит свидетельством единства всех мусульман. В исламе все люди считаются братьями, и постоянным напоминанием об этом служат им мечети и святое паломничество. Одним из принципов ислама является равенство. Ислам по сути своей демократичен и отвергает классовую ненависть. Проблему нищеты он решает посредством обязательной благотворительности: состоятельные люди должны отчислять определенный процент своего состояния в помощь нуждающимся. Если бы все помнили об этом, во всем мире утвердились бы покой, сострадание и добрая воля; и в отношениях между общественными классами установилось бы равновесие. Каждый верующий в Аллаха, встречаясь в мечети или во время паломничества с другим мусульманином, должен относиться к нему как к равному. Царь может идти рядом с нищим и рядом с ним молиться. Ислам призывает людей отринуть расовые и прочие различия, считая основой мусульманского братства религиозное единство и общечеловеческие принципы. Ислам не признает иного авторитета, кроме того, что заработан праведностью и добрыми делами. Ибо Аллах (да будет возвеличено имя Его) говорит:

«О люди, Мы произвели всех вас от Адама и Евы и создали из вас племена и народы, дабы вы могли узнавать друг друга. Поистине, только самый праведный из вас заслуживает наибольшей милости в глазах Аллаха, ибо Аллах всеведущ и знает все самые сокровенные ваши помыслы».

— На Западе распространено представление о магометанах как о нетерпимых фанатиках. Справедливо ли оно? И еще — что ислам повсеместно утверждался исключительно насильственным путем. Что вы можете сказать по этому поводу?

Шейх Аль-Мараги улыбнулся:

— Ислам уже давно стал распространенной и укоренившейся религией; и приверженность мусульман своей вере очень хорошо известна. Именно поэтому некоторые критики несправедливо обвиняют ислам в фанатизме. Но на самом деле то, что наши недруги называют фанатизмом, всего лишь искренняя вера, как бы она ни выглядела в глазах стороннего наблюдателя.

Что же касается утверждения, будто ислам был повсюду навязан силой оружия, то достаточно будет обратиться к историческим фактам и проанализировать реальные причины войн, в которые ислам был вовлечен на стадии своего становления, чтобы убедиться в том, что само распространение ислама никоим образом с ними не связано.

Войны велись главным образом для того, чтобы защитить себя, и свои семьи, и всех правоверных от преследований и тирании неверных, изгнавших этих людей из их собственных жилищ. Только ради этой цели Аллах позволил Своему Пророку взять в руки оружие и обратить его против гонителей. Господь говорит:

«Аллах не запрещает вам быть милостивым и справедливо обращаться с теми, кто не ведет против вас войну из-за вашей веры и не изгоняет вас из ваших домов; поистине, Аллах любит справедливых. Но Аллах запрещает вам дружить с теми, кто воевал с вами и изгонял вас из ваших жилищ из-за вашей религии, и с теми, кто был на стороне изгоняющих».

И еще:

«Взявшим в руки оружие, чтобы обратить его против неверных, даровано на то позволение, ведь их подвергали гонениям. Поистине, Аллах может прийти к ним на помощь. К тем, кто был безвинно изгнан из своих жилищ, за то лишь, что говорили они: “Наш Бог — Аллах”».

Таковы, вкратце, причины, заставившие Пророка и его последователей взяться за оружие. Поначалу он попросил своих сподвижников позволить ему одному, без их помощи, попытаться убедить арабов добровольно принять ислам. Но они ветре-тили его оскорблениями: отказывались принять новую веру, всячески досаждали ему и стремились извратить его послание. И вскоре у него не осталось иного выбора, кроме как защищать себя и своих сподвижников от врагов во имя продолжения дела, доверенного ему Аллахом.

Последующие войны и завоевания рассматривались, вне всякого сомнения, как защита ислама. Завоеватели представляли покоренным народам на выбор три варианта: а) принять ислам и стать равноправными братьями-мусульманами; б) платить дань, призванную умерить бедность арабов, в обмен на защиту жизни и имущества; в) продолжать войну.

Разумеется, на самом деле эти войны затевались отчасти по политическим, а отчасти по социально-экономическим причинам. Но утверждать, что ислам насаждался исключительно силой оружия, все же нельзя. Впоследствии ислам распространялся без помощи войн. Разве не были монголо-татары, разорившие значительную часть Азии и практически уничтожившие существовавшую там величественную исламскую цивилизацию, злейшими врагами мусульман? Но со временем они приняли ислам и стали самыми ревностными его поборниками. Если обратиться к истории, то мы найдем еще немало примеров такого же мирного распространения ислама.

— Каково же личное мнение вашего преосвященства, как представителя цивилизации Востока, о европейцах и европейском обществе? — спросил я тогда.

— Лично я считаю, что европейцы достигли весьма высокого культурного уровня как в научной, так и в социальной сфере, но все же им, на мой взгляд, недостает духовности. Мы не можем назвать совершенной цивилизацию, сохраняющую дисбаланс между материальной и духовной природой человека, ибо только равновесие этих начал создает гармонию.

Что же касается европейских общественных институтов, то многие из них заслуживают одобрения, и мы пытаемся внедрить их у себя, следуя, опять же, завету Святой Книги:

«Объяви благую весть моим слугам, которые внимают увещеваниям и стараются извлечь из них пользу. Их наставляет Аллах Своей Религией, ибо они — понимающие».

К тому же призывает и наш Пророк, говоря: «Мудрость есть скрытое сокровище для истинно верующего, и потому он не отворачивается, когда находит ее».

Единственное, чего мы не одобряем в европейском обществе, это излишек индивидуальной свободы, поскольку он приводит к злоупотреблениям, ставящим под сомнение само существование всех его прогрессивных достижений.

Мы не сомневаемся в том, что индивидуальная свобода является естественным правом человека, просто нам кажется, что трактуют ее в Европе не слишком верно. В исламе же принцип индивидуальной свободы применяется правильно, и человеку у нас позволено делать все, что не идет во вред ему самому или другим людям.

В первые века ислама государственные власти часто предоставляли помещения мечетей для обучения религиозным и светским наукам. Так крупные мечети превращались в университеты, особенно в тех случаях, когда к ним пристраивали специальные помещения для проживания студентов и преподавателей. Деньги на содержание этих университетов выделялись из казны. Одной из таких мечетей был и Аль-Азхар. Когда на седьмом веке от Исхода Пророка Багдад был обращен в руины завоевателями-монголами,^: и власть . калифа была упразднена, правитель Альсахир Бибарс взял под свое покровительство сына_ одного из аббасидских принцев и сделал его калифом. Царь Бибарс возобновил прерванные на некоторое время занятия в Аль-Азхаре и осыпал этот университет своими милостями. Аль-Азхар же впоследствии приобрел широкую известность и начал привлекать к себе стремящихся к знанию людей со всех концов мусульманского мира. Постепенно он стал самым крупным и самым авторитетным исламским университетом. Медленно, но верно развиваясь, он приобрел славу общемусульманского научного центра. Что и говорить — это очень большое достижение, каковым не может похвастать более ни одна мечеть.

Те реформы, которые провожу сейчас я, направлены на расширение интеллектуальных и культурных горизонтов учащихся во всех областях знания.

Для поиска истины ислам рекомендует логическое мышление. Он не одобряет слепого подражания и осуждает тех, кто следует этим путем. Сказал Господь:

«И когда говорят им: “Следуйте тому, что послал вам Бог”, — они отвечают: “Нет, мы будем следовать обычаям, оставленным нам отцами нашими”. Что же с того, что отцы их ничего не знали и были лишены руководства».

— Сможет ли ислам адаптироваться к условиям современности, настоятельно требующей углубления научных знаний и абсолютной практичности?

— Как же может ислам, основанный на естественных требованиях человеческой природы и мышления, предписывающий своим последователям искать знаний и преумножать их, и добросовестно выполнять все свои обязанности — как же может такая религия отстать от века, поощряющего развитие науки и культуры? Ислам не только не препятствует, но напротив — предписывает правоверным учиться. Вот что говорит Господь по этому поводу:

«Скажи: “Размышляйте обо всем, что есть в Небесах и на Земле”».

Истинно верующие названы в Коране «размышляющими о сотворении Неба и Земли».

Первые мусульмане доказали, что религию можно совмещать с повседневной жизнью и с наукой без риска сбиться с истинного пути. Они изучали греческие и римские научные и философские сочинения, переводили, комментировали и дополняли их. Им не были чужды никакие мирские занятия, включая сельское хозяйство, торговлю и ремесла.

Одной из причин быстрого распространения ислама на раннем этапе как раз и был практический, а не теоретический характер этой религии. На первое место в ней выдвигаются законы и предписания, которым следует повиноваться, и принципы, применимые в повседневной жизни.

Ислам отвечает всем требованиям человеческой природы, излагая принципы, полезные как для тела, так и для души. И он не отдает предпочтения первому в ущерб последней или наоборот. Ислам не запрещает человеку наслаждаться земными благами, но в то же время и сдерживает человеческую алчность, запрещая все то, что может принести ему вред или развратить его. Но, наряду с этим, ислам не пренебрегает и духовной стороной человека, способствуя ее развитию.

— Почему мусульманские женщины закрывают лица, и исчезнет ли со временем этот обычай? На Западе принято считать, что в исламских странах женщины пребывают в униженном, полурабском состоянии, и на них здесь смотрят как на существа низшего порядка. Что Вы об этом скажете?

— Что касается ношения женщинами покрывала, — последовал ответ, — то ислам предписывает здесь определенный порядок, согласно которому женщине не следует демонстрировать свои прелести посторонним и привлекать к себе внимание броскими нарядами. Это способствует сохранению женщинами правил приличия и помогает мужчинам уберечься от их чар. Нет сомнений: ислам, предписывая эти правила, стремится оградить и мужчин, и женщин от искушения и греха.

Ислам, однако, не слишком строг в отношении женщин. Он позволяет им оставлять открытыми лица и кисти рук во избежание нездорового любопытства.

Сложившееся на Западе мнение о мусульманской женщине как существе бесправном, порабощенном и униженном не соответствует действительности прежде всего потому, что, согласно нашим вероучениям, она наделена всеми правами. Ислам позволяет им (в разумных пределах) все необходимое для счастья. Им предоставлена относительная свобода и право быть полными хозяйками в своих жилищах. Для них открыто обучение любого рода наукам. Более того, женщинам рекомендуется совершенствовать себя всеми возможными способами. Им дано право владения и распоряжения собственностью. Разрешено исполнять функции юриста, опекуна, доверенного лица и даже судьи (только не по уголовным делам). Некоторые мусульманские женщины прославились своей ученостью, некоторые — своей праведностью, многие отличились на литературном поприще. А слухи о бесправном положении мусульманских женщин происходят от того, что некоторые непросвещенные люди, поддавшись влиянию традиционной среды, действительно дурно обращаются со своими женщинами. Нет нужды говорить, что ислам не имеет к этому никакого отношения.

 

* * *

Вряд ли можно осуждать рядового европейца за то, что он так мало знает об этой великой религии, но вот превратные представления о ней явно не делают ему чести. Многие мои английские друзья знают только то, что магометанин — это человек, которому позволено иметь четырех жен; а сверх этого им вовсе ничего не известно! Не сомневаюсь, что в глубине души они полагают, что своему широкому распространению на Востоке ислам (назовем эту религию именем, используемым самими ее приверженцами, дабы избежать надуманного наименования «магометанство», присвоенного ей европейцами) во многом обязан именно привлекательности тезиса о многоженстве. Но человеку рассудительному, понимающему, что подобная перспектива подразумевает, прежде всего, четырехкратную ответственность и четырехкратное же финансовое бремя, она вряд ли покажется слишком привлекательной. Лично мне знакомы только два мусульманина, у которых было по четыре жены, но они оба были махараджами, и их финансовое положение позволяло им иметь хоть по сорок жен. Правда, я знал несколько простолюдинов, у которых было по две жены, но гарем из четырех жен никто не мог себе позволить. У девяносто семи процентов известных мне женатых мусульман было всего-навсего по одной жене. И потому я вынужден, хотя и не без сожаления, опровергнуть этот выдуманный нами — европейцами — более для собственного успокоения миф. Ну а без него наши познания об исламе становятся практически равными нулю.

Таким образом, полигамия, на которую так часто ссылаются противники ислама, — далеко не самое тяжкое обвинение, которое следует принять к сведению в адрес мусульман. Сама по себе полигамия не может быть названа ни отвратительной, ни аморальной; а с психологической и научной точек зрения может быть даже признана разумной. В любом случае, процент полигамных семей на Востоке до крайности невелик и ничуть не превышает количество подобных семейств на Западе, где они, несомненно, тоже существуют, только в обстановке стыда и скрытности, поскольку считаются беззаконными. К тому же общественное мнение в Египте сейчас настроено против полигамных браков; и если, по моим оценкам, примерно пять процентов египетских семей сейчас полигамны, то для Персии их количество составляет, вероятно, два процента, и все те же пять процентов для индийских мусульман.

Я подумал о том, что многоженство было широко распространено у древних народов и что Мухаммед узаконил его в Аравии как уже давно существовавшую реальность. Он вовсе не пытался делать в этом отношении никаких нововведений, но просто трезво оценил ситуацию и постарался упорядочить ее с этической точки зрения. Я вспомнил также, что Мухаммед застал у арабов некоторые совершенно варварские брачные обычаи, в сравнении с которыми его последующие установления выглядят весьма прогрессивно.

Например, после смерти отца сын наследовал его жен. Существовали и временные браки, допускавшиеся обычаем, но Мухаммед запретил их. Развестись было проще, чем достать воду из колодца. Правда, усложнять процедуру развода Мухаммед не решился; но все же предупредил своих последователей, что «развод есть самое постыдное дело из всех, дозволенных Аллахом», и упорядочил его такими законами, чтобы он стал как можно более справедливым для обеих сторон. Так что можно еще поспорить о том, что лучше — наш европейский бракоразводный кодекс, являющий собой узаконенное лицемерие, или кораническое семейное право.

Обвинение в том, что ислам разрешает мужчинам потворствовать страстям, просто нелепо. Напротив, он предписывает всем мусульманам длительные посты, дабы помочь им укротить свои страсти. Он также запрещает употребление алкоголя, чтобы люди никогда не теряли контроль над собой.

Но мне хотелось знать, что именно говорил о многоженстве сам Мухаммед, и я спросил у его преосвященства:

— В чем заключается кораническое учение о многоженстве? Что говорил об этом сам Мухаммед?

— Ислам дозволяет многоженство в том случае, если муж способен относиться ко всем своим женам с одинаковым вниманием и заботой. Священный Коран запрещает мужчине иметь несколько жен, если это условие не может быть соблюдено. Вот слова Аллаха, да будет прославлено имя Его:

«И может быть так, что не по силам вам будет обращаться со всеми своими женами одинаково, даже если вы сами хотели бы этого».

Таким образом, ислам вовсе не приветствует многоженство и всегда ограничивает его рядом условий. А дозволено оно лишь для того, чтобы люди похотливые — неспособные удовлетвориться одной женой — не погрязли в грехе супружеской измены. Но даже им разрешается иметь несколько жен лишь в том случае, если они в состоянии гарантировать им одинаковое внимание.

Подавляющее большинство мужчин-мусульман ограничивается одной женой, лишь в исключительных случаях решаясь на второй брак. Обычно их вынуждают к этому физические или материальные причины: желание оградить себя от соблазна или же обеспечить достойную жизнь женщине, о которой более некому позаботиться.

 

* * *

Перед тем как распрощаться со мной, его преосвященство показал мне бесценную университетскую библиотеку, размещенную в комнатах с покрытыми причудливой резьбой кедровыми потолками. Древние пергаментные свитки с текстом Корана, книги с раскрашенными страницами и позолоченными заглавными буквами, рукописи, сохранившиеся с незапамятных времен, тысячами проплывали у меня перед глазами. Только в этом здании хранится пятнадцать тысяч рукописных книг.

На этом моя аудиенция закончилась. Все слова шейха Аль-Мараги я постарался удержать в памяти, поскольку высочайший авторитет его преосвященства придавал каждому из них особый вес и значение.

Теперь я стал более ясно представлять себе, почему вера Мухаммеда получила столь широкое распространение и почему ислам так быстро приобрел авторитет и у диких бедуинов пустыни, и у цивилизованных оседлых персов, а также у великого множества прочих племен и народов, проживающих на Ближнем и Среднем Востоке.

Мухаммед, как и Моисей (но не как Будда), заботился прежде всего о создании зримого и реального рая на земле путем построения общества, в котором люди продолжали бы заниматься своими обычными, повседневными делами, но с учетом тех законов и правил, которые он — посланник Бога — передал им. В проповедях же Будды и даже Иисуса акцент делается на аскетические темы, на озарения, связанные с возвышенными устремлениями человеческого духа.

Мухаммед, как и Иисус, со всей страстью посвятил себя Богу. Но если Иисус направлял эту страсть на поиски внутреннего царства, то Мухаммед с неменьшим рвением трудился над созданием царства внешнего. Я не чувствую себя достаточно компетентным, чтобы судить, чей подход более верен, а лишь констатирую факт. Мухаммед, Моисей, Иисус и Будда — все они, без сомнения, были вдохновенными посланцами божьими, но Мухаммеда отличает от большинства других восточных пророков то, что он не поддался желанию увести человека от его социальных и гражданских обязанностей, обычно порождаемому глубокой и искренней набожностью. Он ясно дал понять, что исламу не нужны монастыри и монахи; он не одобрял мо-. нашеских учений, предписывающих подавлять естественные человеческие стремления.

Остается лишь сожалеть о том, что рядовой европеец так мало знает об исламе; тем более, что даже та малость, которая ему известна, как правило, не вполне достоверна или даже полностью ошибочна.

Мухаммед приучил людей не стесняясь преклонять колени перед своим Невидимым Повелителем даже посреди многолюдной улицы.

Пришло время освободиться от затуманивающих наш разум предубеждений, сложившихся в Европе на счет великой мусульманской религии и ее великого основателя. Пришло время постичь секрет магии имени Мухаммеда, побуждающей миллионы людей (в общей сложности, одну седьмую часть всего человечества) — от западных берегов Африки до восточных берегов Китая — ежедневно возносить ему хвалу. Пришло время признать искренность религиозного чувства этих людей, именующих себя мусульманами, и то, что грубо и торопливо звучащее в устах европейца имя Аллаха являет собой не более чем жалкую карикатуру на страстный, протяжный, прочувственный и подчеркнуто двусложный призыв — «Ал-лах», как его произносят на Востоке, благоговейно растягивая последний слог.

 

* * *

Раскрылись черные глаза ночи, сияющие тысячами бриллиантов больших и малых звезд. Я снова стоял на улице у ворот Аль-Азхара, обозревая город рассеянным взглядом. Молодой месяц светил сквозь туман, затянувший индигово-синий небосвод. Вдруг воздух прорезал протяжный и тонкий крик муэдзина, во всеуслышание возвещавшего с вершины своей башни о том, что Бог един.

В этот миг во всем городе с его резными воротами, строгими лепными арками и мощеными двориками, хранимом Аллахом и Его ангелами, тысячи людей опустились на колени, обратив свои лица в сторону Мекки и повторяя одни и те же простые слова:

«АЛЛАХ ВЕЛИК!»