Бабуся.

Мою бабушку зовут Ситникова Татьяна Павловна. Она родилась 4 июля 1923 года в Свердловской области в селе Троицкое.

До начала войны моя бабушка работала медсестрой. Когда началась война 1941-1945г., ей ещё не было 18 лет, но она пошла учиться на курсы автоматчиков. Закончив курсы в 42 году, пошла в армию добровольцем. Её направили учиться в Рязанское пехотное училище. Там они учились и работали. Их учили военному делу, знакомили с разными видами оружия и учили стрельбе из него. Курсанты сами построили военный городок. Рязань бомбили, и их, курсантов, часто поднимали по тревоге. Они охраняли железнодорожные пути. Когда проходили составы, курсантов расставляли на расстояние 500 м друг от друга для охраны железнодорожного полотна. Всегда ходили в боевой подготовке: вещь мешок, сапёрная лопатка, противогаз, летом шинель (скатка) на плече. Летом жили в военных лагерях, зимой зарядка всегда была на улице. Бабуся вспоминает: «Бегали строем на речку, прорубишь сапогами прорубь и умоешься. Подъём в 6 часов, отбой в 22 ч. - если не в наряде». Вместе с ними учился И. Ярузельский, впоследствии ставший руководителем Польши.

Первый выпуск отправили на фронт. В 1944 году бабушка окончила училище с отличием. Ей было присвоено звание младший лейтенант. Она имела 7 благодарностей от начальника училища. После этого, её направили служить в Свердловскую область. Служила она в Сысертском районном военкомате инструктором в 4 части, часто замещала начальника 4 части. Занималась с новобранцами военной подготовкой, изучением винтовки, учила штыковому бою.

В районе было два военно-учебных пункта. Позже в одном из них, она работала начальником. Инструкторами были бывшие участники войны. Дежурили на шлагбаумах и ловили диверсантов, стреляли из малокалиберных винтовок, метали гранаты и т.д. Бабуся рассказывала, что во время войны были диверсанты. Некоторые прятались в деревнях, жили под русской печкой, на кладбищах и т.д. Во время войны в домах были одни старики и женщины, и поэтому им приходилось разыскивать диверсантов, которые уклонялись от службы в Советской армии, от защиты своего Отечества от врагов.

Демобилизовали её в августе 1945года в звании старшего лейтенанта.

В 1970 году бабусю наградили медалью «50 лет вооруженных сил СССР» и «За доблестный труд в ознаменования 100-летия со дня рождения В. И. Ленина», в 1976 г. - «30 лет победы в ВОВ», в 1978 г. - «Ветеран труда», в 1985 году «За победу над Германией в ВО войне 1941-45годов» и «40 лет победы в ВОВ». Также у неё есть медали «За трудовое отличие», в 1995 г. - «50 лет победы в ВОВ» и в 1996 году наградили медалью Жукова.

 

 

Дед.

Мой дед Ситников Леонид Александрович родился 18 июня 1919 года в деревне Илларионниково Ивановской (сейчас Костромской) области. В 1932 году семья переехала в Свердловск,

В 1939 году он работал на швейной фабрике «Одежда» дежурным электриком и водил ГАЗ-2. В мае ему принесли повестку на службу в Красную Армию (призывной возраст 19 лет). Выдали обмундирование. До службы в армии дед получил звание Ворошиловский стрелок. Провожали его в армию отец и мать. Отец сказал: «Ты едешь за границу. Япония объявила войну Монголии». Погрузили новобранцев в товарные вагоны. Прибыли в Монголию в город Баян-Тюмень (Чейболсан). За 2 дня их распределили по войскам. Дед попал в 58 мотострелковую дивизию. Весь шофёрский состав сразу же отправили на фронт, на Халхин-Гол. Дед вспоминает: «Там я впервые увидел смертников-японцев. Сбили наши самолёт, смотрим, а лётчик прикован цепями к креслу. Их звали самураями. Они были небольшого роста, но очень хорошо бегали». Дед служил водителем на машине ГАЗ-АА. Эта война длилась 6 месяцев. Самураев разбили, а они приступили к продолжению службы в Монголии. Войсками командовал Жуков.

В 1941 году их призыв должны были демобилизовать. В мае 1941года выехали в летние лагеря в Монголии. 27-28 мая приезжал маршал Тимошенко, проводил учения. После учений они возвратились в дивизию в Баян-Тюмень. Там им 30.05.41 года объявили, что ввиду плохого климата их отправляют на Украину, а солдаты с Украины приедут сюда. В Новосибирске дед дал родителям телеграмму, что едут на Украину, через Свердловск. Но встретиться с ними ему не удалось, т. к. отправились по Турсибской железной дороге на Казахстан.

22.06.41. в 5 утра прибыли в Алма-Ату. Начальником станции был родственник - дядя Лёня (Комлев Леонид Андреевич), брат матери (Ситниковой Анны Андреевны). Но деда никуда не отпустили. Их сразу же отправляли на Украину, Молотов по радио объявил о начале войны. 24.06.41. были в Шапитовке на Украине, заняли оборону, сдали личные вещи.

25.06.41. их отправили на Смоленское направление. Служил в 1 Белорусском фронте. Дед вспоминает: «Через некоторое время город Минск был взят. Мы заняли оборону... Однажды, бензина не было, и мне поручили доставить пакет Г. К. Жукову. Пробираясь по захваченной территории, прячась от немцев в полях с рожью мне удалось захватить четверых немцев, ехавших на мотоцикле. Они не ожидали нападения. У меня была винтовка со штыком. Видимо, сказалось умение обращаться с техникой, опыт на Халхин-Голе, Доставил их в часть. За это я был награждён медалью «За Отвагу». 13 раз брали Смоленск - 14 сдавали. Во время одной атаки жизнь мне спас сын - полка Станислав. Он попал к нам ещё в 40 году в 58 дивизию, занимался штыковым боем, хорошо знал его. Позже сам погиб - было прямое попадание в машину... До начала войны немцы забросили много предателей к нам в страну для проведения диверсий. Сталин прислал авиационную эскадрилью в Смоленск. Мы заправляли самолёты бензином. Но командир эскадрильи оказался предателем. Он спустил бензин, залил самолёты водой и увёз всех лётчиков в Красный бор, устроил там банкет. В это время только один лётчик остался на аэродроме. Налетели немецкие бомбардировщики. Лётчик поднялся в небо, на заправленном самолете, и сбил 2 или 3 самолёта. Но аэродром разбомбили. Лётчика наградили по приказу Сталина званием Герой СССР, а водительский состав был приказ наградить орденом Красного знамени, т.к. в тяжёлых условиях заправляли самолёты. Награду не получил из-за дальнейших событий. (Позже уже в 1970 годах можно было получить. Все бумаги были в Ленинграде, сын ходил, узнавал, но там было много народа. Да и махнули мы на это рукой, не это главное). В 1941 году вёз снаряды. Попал под обстрел миномётов, пробило каску. Ранило в голову, осколок вытащил, никому не сказал. На третьи сутки прямо за рулём потерял сознание. Привезли в полевой госпиталь. Врач посмотрел, сказал, что поврежден какой-то центральный нерв. (Осколок до сих пор «ходит». За 50 лет осколок прошёл путь от правой половины затылка по левой стороне, мимо сердца до кисти левой руки.) Смоленск был захвачен немцами. Мы отступали. В Духовщинском районе Смоленской области нас окружили немцы. В машине кончился бензин.

Попали в плен, нас привезли в лагерь военнопленных в Смоленск, где раньше были лагеря для преступников. Возили на работы в Смоленск восстанавливать разбомбленный нашими, в ходе отступления, хлебозавод. Рядом был еврейский (гражданский) лагерь. Им давали хлеб, нашим (военнопленным) не давали. Они лучше были одеты, лучшие условия содержания: (у военнопленных волосы на голове выбриты крестом, крест на одежде на спине и на груди US). Каждый, возвращавшись с работы, мы видели на воротах повешенных.

Женщины приносили военнопленным еду (картошку сырую, печёную, редко хлеба кусок). Я задумал бежать. Уговорил женщину принести гражданскую одежду. Она сказала, где и что в лесу оставила. Лагерь был оцеплен колючей проволокой под током, охраняли собаки, были смотровые вышки». Дед предложил, двоим узникам бежать (хотя боялись друг с другом говорить, были предатели). К побегу готовились две - три недели. Достали в медпункте резиновые перчатки и плоскогубцы (перерезать проволоку). В день побега был сильный дождь. Дед шёл первым, перерезал провода, они были в три ряда, за ним второй военнопленный, а третий запутался в проводах, т. к. был в шинели. Вдвоём добежали до леса, переодели одежду. Дошли до деревни, приютили их. Там они прожили до сентября. Работали в поле, партизан не нашли (не выдавали местные). В деревне был староста от немцев, сначала не выдавал беглецов, а потом выдал. Немцы приехали и увезли в лагерь. Дед сказали немцам, что уголовники, бежали из гражданского лагеря, т.к. понимали, что если попадут в тот же лагерь, то их расстреляют. В гражданском лагере была дисциплина другая. Попал дед в другой лагерь в Минске, уже Белоруссия. Месяца 2-3 пробыл в лагере. Думал бежать, говорить никому нельзя - выдадут. Фамилию сказал другую. Подвернулся случай. Повезли одного на машине «Опель-блиц 3 m» в кузове на работу: ремонтировать машину советской воинской части. В кабине был водитель немец и офицер. В Минске у светофора спрыгнул с машины, сразу не нашли. Был в гражданской одежде. Недалеко от Минска была деревушка. Приютил старик с внуком. Старик в 1912 году воевал с немцами, был в плену, хорошо знал немецкий язык, Пахали в поле, до зимы прожил у него. О партизанах ничего не говорили.

В 1942 году полицаи выдали немцам. Отправили в Германию в концлагерь Бухенвальд г. Ваймар (25 км от Эрфрута). На воротах лагеря была вывеска: «Добро пожаловать», а с внутренней стороны: «Каждому своё». Рядом с лагерем была каменоломня. Три дня подряд дед работал на каменоломнях. Немцы боялись тифа. В лагере был барак с больными тифом русскими военнопленными. На четвёртый день, дед прикинулся больным. Его сразу отправили в этот барак. Там был врач-немец, ему помогали наши военнопленные врачи. Каждый день была команда «ТОТ» - вывозить мёртвых («ТОТ» по-немецки мёртвый). Дед уговорил нашего врача-еврея. Тот помог ему и сказал: «Меня всё равно расстреляют, как и тебя, если попадешься». Погрузил на носилки с мертвыми (их укладывали сразу по три). Ночью вывезли за территорию лагеря. Когда ушли за другими, дед убежал и пошёл в полосатой робе, на ногах колодки в сторону города (по указателям). Дошёл до железной дороги, залез в товарный поезд с углём, зарылся в него. Приехал поезд в Познань (Польша). Выбрался ночью из вагона, его увидел поляк-железнодорожник. Дед спросил у него, где находится, сказал ему, откуда он. «Поляк отправил меня в ж/д будку, принес одежду, накормил, посадил в грузовой поезд, который шёл в Россию в Минск. Опять я приехал в Минск. Уходя из города, пошёл в сторону леса. В лесу наткнулся на засаду партизан. Схватили и привели в отряд к Д. Н. Медведеву (командир партизанского отряда Украины). Допросили, спрашивали: кто командир дивизии. (И.И. Федюнинский 58 мотострелковая дивизия). Данные перепроверили, запрашивали часть, в которой я служил. Потом переправили из отряда в свою воинскую часть в 58 дивизию. Там узнал, что родителям отправили похоронку. Сослуживцы не верили своим глазам. Половины однополчан, с которым начинали службу, не было уже в живых».

Зима 1942 года. Водителей не хватало. Деда переправили из 58 дивизии в секретную часть «Смерш» (выше КГБ) возить начальника. Ловили шпионов, дал подписку о неразглашении. Наши войска наступали. Так с этой частью дошёл до Германии. Участвовал дед во взятии Берлина и Дрездена, Эрфрута. Бухенвальд освободили американцы.

Дед вспоминает такой эпизод: с 8 на 9 мая в Берлине была встреча на Эльбе. Сталин сказал: «Я хотел наказать Жукова. Без моего ведома, он взял 8 танковую бригаду, (которая выступала только по приказу Сталина). Оказывается, американские войска в ночь наступили на нас. Жуков не доложил Сталину, а дал приказ разбомбить и уничтожить. Позже доложил Сталину о провокации и просил дать 2 месяца для того, чтобы продолжить войну.

Утром в 8 часов американцы послали парламентёров к Жукову. Командир танковой бригады доложил Жукову. Тот послал старшину узнать, что им надо. Американцы попросили извинения. Они думали, что это не разбитые войска СС. Доложили Сталину. (Он дал приказ - прекратить войну). За это, я хотел наказать Жукова. Мне только надо было дать приказ продолжить войну. Вы знали, что это не войска СС».

Утром 9 мая 1945 года, когда вёз в дивизию начальника штаба и его заместителя в город Эрфрут, дед узнал о победе. «При въезде в город услышали стрельбу из автоматов, винтовок. Множество сигнальных ракет взлетало в воздух. Солдаты кричали: «Ура!» На пропускном КП нам сообщили, что кончилась война. Что тут было! Все целовались и обнимались, целый час, наверное, не прекращалась пальба в воздух. Праздновали, день был тёплый, солнечный. Но для меня война ещё не скоро закончилась...». Надо было демобелизоватъся, но поступил приказ от 1919 года рождения до 1925 года оставить водительский состав до особого распоряжения.

С 1945 по 1947год возил генерала Клепова - начальника оккупационных войск Германии. Получали военную форму, но приказ был ездить в гражданской. Выдавали костюмы, галстуки, голубые рубашки. Жили в особняке. Первый этаж занимали три водителя, переводчик Станислав Карпович (три года был военнопленным в Бухенвальде и сохранил орден Красной звезды). На втором этаже - генерал с женой. (Уже разрешили привезти жен.) Было в гараже 12 машин. Дед возил пакеты Г. К. Жукову, командующему оккупационных войск Германии, в Берлин от генерала Клепова. «Однажды, - вспоминает дед, был такой случай, Берлин был поделён на 4 секции. Американцы переставили указатели. Я проехал по указателям. Меня остановили и забрали американцы. Привезли в комендатуру, обыскали машину. А на дорогу от Дрездена до Берлина у меня уходило три часа. (Ехал, как часы.) Все это знали. Меня нет. Стали волноваться. Жуков, как выяснилось позже, позвонил Клепову: «Выехал? Не приехал. Еду в штаб Советской Армии». Звонит сам в комендатуру: «Вы взяли машину и водителя? Сопроводите. Через сорок минут не будет, приму меры». Посадили в машину, отдали ключи, сопроводили до нашей зоны.

С 17 июля по 2 августа 1945 года была Потсдамская конференция. Дед вспоминает: «Нас переодели в гражданскую одежду: костюмы. Рота пограничников охраняла подходы к зданию, а также французские, английские, американские военные. Мы входили в охрану Сталина и были внутри здания. В карманах у нас были на всякий случай гранаты, ТТ замаскированные.

Вечером, перед началом конференции И.В.Сталин сказал У. Черчилю и Ф. Рузвельту: «Завтра в 10 часов по Берлинскому времени откроем Потсдамскую конференцию» и уехал. В 9 ч 45 минут на следующий день Черчиль и Рузвельт приехали. В 9 ч 55 минут - Сталина нет, Рузвельт и Черчиль волнуются. Ровно в 10 часов появился Сталин: «Господа! Прошу пройти в зал, конференцию считаю открытой». Дед рассказывал, что союзники говорили Сталину «Война кончилась, просим рассчитаться за машины, тушенку» и т.д.

- Я расчитался солдатской кровью

- Вы, нас не так поняли.

- Я, Вас, понял, когда, Вы, обещали открыть второй фронт. Фронтовые машины, которые пострадали, я, Вам, отправлю. У нас железа много, тушенку возьмите.

Летом в 1946 году прилетел к Г. К.Жукову в Германию Л. Берия. Г. К. Жуков позвонил Клепову: «Твой шеф приехал и хочет порыбачить, но так, чтоб ни одного немца не было рядом». Устроили пикник, Жуков с Берией ушли вдвоём на охоту. Утром на другой день в 6 часов утра, не завтракая, Берия приказал ехать и улетел. О чем они говорили - неизвестно. Через несколько дней Жукова отозвали в Москву и отправили командовать Украинским военным округом. На место Жукова направили Маялиновского.

Когда пришло время демобилизации, Клепов вызвал деда к себе и сказал: «Ничего не рассказывай, скажи только № части 96403С, что означало опергруппа оккупационных войск Германии, (все секретные части были под грифом С).

Приехав, устроился на работу, пошел в военкомат для получения военного билета в обмен на красноармейскую книжку. Там его отправили на Ленина 17. Пришёл в КГБ, спрашивали, где служил, что делал? Пока был в Германии, спрашивали всю семью: отца мать, сестру - где сын (брат)? Имеете нет связь с ним? Что получаете? Сам дед говорил только № части, предъявил характеристику, заверенную комендантом города Героем Советского Союза Кошмяком. Его отпустили. Так закончилась служба в Советской Армии

Дед награждён юбилейными медалями: в 1968 году «50 лет вооруженных сил СССР», в 1975 г. - «30 лет победы в ВОВ», в 1978 г. - «60 лет вооружен­ных сил СССР», в 1985 году - «40 лет победы в ВОВ», в 1988 г. - «70 лет вооруженных сил СССР», в 1990 г. - «Ветеран труда», в 1995 году - «50 лет победы в ВОВ» и в 1996 году наградили медалью Г. К. Жукова, также есть орден Отечественной войны II степени.