I. ВВЕДЕНИЕ

В предыдущих главах было показано, что с изменением глав­ных типов культуры и присущих им систем истины «первые принципы» человеческой мысли — научной и философской — также претерпевают изменение в плане их влиятельности, степе­ни применимости, истинности и авторитетности. В этой главе я попытаюсь развить данное положение. С изменением типа куль­туры трансформируются не только первые принципы, но и ос новные категории человеческого мышления: время, простран­ство, число, причинность — без которых невозможно никакое познание. Некоторые из этих преобразований происходят, воз­можно, независимо от главных установленных нами перемен­ных — типов культуры и их систем истины. Другие, наоборот, тесно связаны с подъемом и упадком каждого типа культуры и, таким образом, являются многочисленными составляющими, изменение которых находится в зависимости от соответствую­щего изменения доминирующего типа культуры.

II. ФЛУКТУАЦИЯ ИДЕАЦИОНАЛЬНЫХ И ЧУВСТВЕННЫХ КОНЦЕПЦИЙ ПРИЧИННОСТИ

Вопреки бытующему мнению, понятия «время», «простран­ство», «число», «причинность» и производные от них обладают в различных культурах не одним и тем же смыслом. В рамках идеационального сознания «время» понимается совсем не так, как в рамках сознания чувственного, хотя и в том, и в другом случае речь идет об одной и той же категории. Сказанное спра­ведливо и относительно идеациональной и чувственной трак-

22. Флуктуация основных категорий мышления489

тонки пространства, числа, причинности и некоторых других категорий.

Идеациональное сознание, как и чувственное, признает, что каждый факт или каждое явление имеют свое основание или при­чину. Но в отношении того, что представляет собой эта причи­на и где ее следует искать — в области ли сверхчувственных или чувственно воспринимаемых явлений, — эти две ментальности глубоко отличаются друг от друга. Логично было бы предполо­жить, что идеациональная менталъность будет искать причину или основание (causa sive ratio, как сказал бы Декарт¹) в мире идеациональном, лежащем по ту сторону или над иллюзорным миром чувств, тогда как чувственное сознание стало бы искать причину в сфере чувственно воспринимаемых явлений, и ни в

какой иной.

Далее, логично было бы предположить, что для чувственно­го сознания в определенном смысле неизбежен второй принцип каузальности — «одинаковые причины влекут за собой одина­ковые следствия». В противном случае сама причинная связь оказалась бы незаметной и неотличимой от связи случайной, по типу post hoc, ergo propter hoc², возникающей в результате про­стого совпадения соответствующих фактов или их последова­тельности в пространстве и во времени.

Иначе обстоит дело с идеациональной ментальностью. Сверх­чувственное толкование причины (Бог, дьявол, Провидение, Брахма и т. д.) не обязывает признавать, что одна и та же при­чина вызывает одинаковые последствия. «Неисследимы пути Его»^э; духовная, творческая и свободная природа сверхчувствен­ной каузальной силы позволяет ей произвести следствие Л, В, С, N — короче говоря, любое следствие.

Итак, если первый принцип каузальности, согласно которо­му все имеет основание или причину, приемлем и дли идеацио­нальной, и для чувственной ментальности, то второй принцип — однозначная связь между причиной и следствием — почти не­избежен для чувственной и вовсе не обязателен для идеациональ-йой концепции причинности.

Если исследовать проблему причинности с этой точки зрения, то основные результаты можно подытожить в виде следующих

Утверждений.

1) Имеются две глубоко различные концепции причиннос­ти — идеациональная и чувственная, а также несколько кон-й промежуточного типа. Идеациональная ментальность