I. ВОЗНИКНОВЕНИЕ И ГОСПОДСТВО ИДЕАЦИОНАЛЬНОГО ХРИСТИАНСКОГО ИСКУССТВА В ПЕРИОД С VI ПО XII В.

Даже и непрофессионал, ознакомившись сначала со скульп­турой и живописью периода V в. до н. э. — III в. н. э., а затем с колоссальными, исполненными в манере «кубизма»' бюстами Константина и Валентиниана, не сможет не почувствовать, что в искусстве IV или V в. н. э. случилось нечто «катастрофичес­кое». Действительно, художественное мастерство, накопленное за предшествующие столетия, как будто исчезло; вместо него мы видим грубые «глыбы», обработанные безо всякого мастер­ства, весьма примитивно и обнаруживающие полную неспособ­ность авторов передать не только индивидуальные черты изобра­женных лиц, но и хотя бы анатомическое строение человеческого тела. Такое ощущение, будто из мира «зрелого» и «утонченного» искусства, владеющего совершенной техникой, мы внезапно по­пали в мир «примитивного» искусства, лишенного какой бы то ни было художественности.

Такое изменение не было ни «разрушением», ни тем более «концом» греко-римского искусства, а просто одним из его мас­штабных преобразований, а именно — закатом визуального искусства и возникновением идеациональной формы. Подоб­ный процесс, по-видимому, уже происходил однажды, в период с IX по VI в. до н. э., при переходе от перезревшего крито-микен-ского искусства к архаическому искусству Греции.

Возникновение христианства ознаменовало начало великого преобразования чувственной греко-римской культуры в иду-

9. Флуктуация основных стилей в западноевропейской живописи161

щую ей на смену идеациональную культуру Средних веков. Хри­стианская культура с самого своего зарождения была идеацио­нальной. Поэтому она неизбежно породила крайнюю форму идеационального искусства — так же как это сделала бы любая культура такого рода, если бы была на самом деле интегриро­ванной. И действительно, самое раннее христианское искусст­во — катакомбное — было практически чисто идеациональ-ным — символическим и трансцендентным как по форме, так и по содержанию². Его сюжетами были такие символы, как го­лубь, масличная ветвь, якорь, рыба, крест, Пастырь Добрый и некоторые другие³. Они означали не рыбу и не якорь, а потусто­роннюю ценность, совершенно отличную от этих визуальных знаков. Они были видимыми знаками невидимого мира. Даже сцены из Библии и из Жития святых были идеациональными — «несовершенными» по своей визуальной технике, но имеющи­ми глубокий символический смысл. Короче говоря, это искус­ство «не от мира сего», так как и само христианство было осно­вано на «неотмирной» ментальности.

Несмотря на это, искусство все еще оставалось греко-римс­ким (плюс восточным), будучи «бракосочетанием античной греческой красоты с гением христианства»⁴ — с «чистым, не­винным и нежным», «излучающим мир и покой»⁵. Возникнув в качестве незначительного течения в рамках всеобъемлющего греко-римского (визуального) искусства, новый стиль набирал мощь по мере роста христианства, пока наконец в IV-V вв. не стал практически главным течением.

Идеационализм сохранялся на протяжении последующих сто­летий эпохи Средневековья, почти до XIII в. Примерно в VI в. языческое искусство практически исчезло, поглощенное искус­ством христианским, которое с этого времени превратилось в единственное искусство, с которым связаны высшие художе­ственные достижения Средневековья.

Темы его носят в основном характер сверхэмпирический и «трансцендентный». Его техника — идеациональна и лишь в зна­чительно меньшей степени визуальна, но и в последнем случае скорее идеалистическая, чем чисто визуальная.

Идеациональная отрешенность этого искусства проявляет­ся в виде крайнего аскетизма и радикального «пуританства», про­тивостоящего — отчасти сознательно, отчасти бессознатель-^н° — какому бы то ни было чувственному критерию, как, впрочем, и эстетическому наслаждению искусством. История христианства отмечена многочисленными протестами против

162 Часть 2. Флуктуация идеационаяьной и чувственной форм искусства

любого изображения религиозных сюжетов в живописи или скульптуре и вообще против всякого искусства. Одной из форм подобного аскетизма было отрицание, запрет и изгнание икон, иконографии и живописи⁶. Другая его разновидность проявля­лась в бесчисленных требованиях и мерах, направленных про­тив любых форм искусства, доставляющих эстетическое наслаж­дение.

Блаженный Иероним, Амвросий Медиоланский, св. Бернар, св. Антоний, Фома Аквинский, монахи-цистерцианцы и клю-нийцы⁷ и многие другие лидеры христианства, так же как и ру­ководители христианских орденов и прочих духовных учрежде­ний, неустанно выступали с протестами, предостережениями, требованиями запрета любого искусства или любого его элемен­та, способного доставлять чувственное наслаждение. Они неуто­мимо очищали его от подобных элементов.

Такого рода аскетизм — явное доказательство идеациональ-ного характера христианского искусства.

Столь же ясно свидетельствует об этом и его символический характер. Более того, символизм говорит о его сверхэмпиричес­кой и трансцендентной природе. Идеациональное искусство уже по определению является таким искусством, в котором види­мые знаки суть не что иное, как символы невидимого мира. Имен­но это мы и наблюдаем в христианском искусстве, занимавшем центральное место в искусстве Средних веков.

Средневековая живопись и скульптура фактически являют­ся иконографией. Но икона — это совсем не то же самое, что живопись. После XIII в. различие между ними стало уменьшать­ся и икона в каком-то смысле превратилась в картину. Но до того времени, наоборот, картина была в каком-то смысле поглощена иконой. Это означает, что икона есть символ транссенсорного мира и его ценностей. Вот почему любое иконографическое изоб­ражение — живописное и скульптурное — неизбежно является символическим, то есть идеациональным. Поскольку это утвер­ждение самоочевидно, трансцендентально-символический — уже неоднократно отмечавшийся — характер средневекового искус­ства (и мышления) становится сразу же понятным и соответ­ственно точка зрения, согласно которой это было идеациональ-ное искусство, неизбежно обретает статус истины.

Мне кажется, нет необходимости доказывать, что средневе­ковые живопись, скульптура и другие виды искусства, так же как и средневековое мышление в целом (как мы еще увидим),

9. Флуктуация основных стилей в западноевропейской живописи163

были символическими и, следовательно, идеациональными. По­чти все компетентные исследователи средневекового искусства признают его символический характер. Как отмечалось, раннех­ристианское искусство было символическим. Средневековая архитектура — готическая и протоготическая — символична как в целом, так и в деталях. Гильом Дюран, архиепископ Менда во Франции, живший в XIII в., дал толкование символического значения всех деталей этой архитектуры.

Сказанное в еще большей степени справедливо относительно средневековой скульптуры и живописи. Судя по всему, и другие виды искусства и в целом сознание Средних веков носили транс­цендентально-символический, или идеациональный характер. Наконец, эстетические теории, равно как и эстетическое созна­ние Средневековья, опять-таки были трансцендентально-сим­волическими. Так, согласно Фоме Аквинскому и другим вели­ким схоластам, «красота, по сути дела, есть объект интеллекта, ибо знать, в подлинном смысле этого слова, может только ра­зум, который единственно и открыт для бесконечности бытия. Естественное место красоты — это интеллигибельный мир: от­сюда она происходит... [Это] великолепные сияющие формы... поскольку форма, то есть принцип, определяющий особое со­вершенство всех вещей и наделяющий их сущностью и качества­ми, есть онтологический секрет их, так сказать, сокровенного бытия, их духовная сущность, их подлинная тайна, и прежде все­го особый принцип постижения каждой вещи, делающей ее про­зрачной» ⁸.

Характерные черты идеационального искусства, которые мы логически предполагаем, действительно ему присущи. Никакие прозаические или светские темы его не интересуют. Это искусст­во, которое поучает, распространяет и защищает победонос­ную религию — видимый символ невидимых ценностей. В нем нет ничего чувственного, ничего такого, что могло бы доста­вить просто эстетическое наслаждение. Оно ограничено религи­озными символами, образами Христа, Мадонны, святых и биб­лейскими сюжетами.

-А- Византийское искусство. Все вышеизложенное касается не только западноевропейского, но и византийского искусства, которое было особым синтезом греко-римского и сирийско-еги-нетского стилей. Идеационализация абстрактных типов: Хрис-

164 Часть 2. Флуктуация идеациональной и чувственной форм искусства

та-победителя, Богоматери, святых — была в нем в некотором смысле еще ярче выражена и привела к созданию изумительного образа Бога-Пантократора⁹, или Царя Небесного. Подобный же здесь и образ Богоматери-Одигитрии ^ш, весьма аскетический, лишенный каких-либо земных черт. Это символический образ всемогущей и всевышней Богоматери, напоминающей то бело­курую Афину (flava), то Афину Палладу (casta Pallas), сильную и отважную, преисполненную мудрости (doctissima domina), стро­гую и суровую (cruda virago), чистую и незапятнанную (innupta, intacta), заступницу смертных (patrona). Все реальные, смерт­ные черты в этом образе стерты.

Однако в XIII в. идеационализм начал клониться к упадку, а визуализм обнаружил тенденцию к усилению, в результате чего возникло сбалансированное, гармоничное идеалистическое ис­кусство XIII — начала XIV вв. В XIV в. визуализм продолжал усиливаться и к концу столетия, а особенно в XV-XVI вв. стал даже слегка преобладать. Как мы еще увидим, эти масштабные флуктуации в ходе развития византийского искусства шли по­чти параллельно с флуктуациями, которые испытывало искус­ство Западной Европы.

В. Западное искусство. В течение периода приблизительно с VI по XIII в. христианское искусство было единственным доми­нирующим, логически интегрированным искусством. Разделения высокого искусства на религиозное и светское в то время практи -чески не было. Ход развития западного христианского искусства был в главном таким же, как и искусства Византии. В течение всего этого периода оно оставалось преимущественно идеацио-нальным, но допускающим при этом идеалистическую трактов­ку эмпирико-визуальных явлений. Правда, примерно с IX в. (в период «Каролингского возрождения» ^и) в искусство начали про­сачиваться элементы визуализма. Тем не менее вплоть до XII в. идеационализм был его главной характерной особенностью. Кое в чем он отличался от идеационализма византийского искусст­ва этого же периода: это был, так сказать, скорее греческий, чем восточный (сирийско-египетский) идеационализм; менее аскетический и менее строгий. Христос чаще изображался как прекрасный юный Орфей или миловидный молодой пастух, а не как бородатый еврейский пророк. Точно так же фигуры, позы и выражения лиц Мадонны, святых, мудрецов и пророков были менее строгими и иератичными¹², чем в византийском искус­стве.

о флуктуация основных стилей в западноевропейской живописи165

Будучи почти всецело религиозным, западное искусство пользовалось в основном религиозными, трансцендентными и абстрактными символами, а когда затрагивало «земные» сце­ны, изображало животных и простых людей, то представляло их _{в И}деациональн о -идеалистической форме.