нежели невоздержных по природе, потому что привычку проще переменить, чем

природу.В самом деле, даже привычку трудно переменять именно в той мере, в

какой она походит на природу, как говорит Эвен:

 

7. Почему с невоздержностью несовместима рассудительность, а совместима изобретательность?

Невозможно одному и тому же человеку быть одновременно

рассудительным и невоздержным, ибо, как было показано, быть рассудительным -

значит быть добропорядочным по нраву. Кроме того, быть рассудительным - это

не только "знать", но и быть способным поступать [в соответствии со

знанием]. Между тем невоздержный так поступать не способен.

 

Ничто не мешает, однако, чтобы изобретательный был невоздержным; именно

поэтому создается впечатление, будто люди рассудительные, [а в

действительности только изобретательные], одновременно невоздержные. Это

связано с тем, что изобретательность отличается от рассудительности таким

образом, как было сказано в предыдущих рассуждениях, т. е. эти вещи близки в

том, что касается суждения (kata ton logon), и различны в том, что касается

сознательного выбора (kata ten proairesin).

 

8. Что такое удовольствие? Является ли оно благом само по себе, высшим благом, благом в отдельных случаях или вообще не является благом?

 

Ранее мы поставили нравственную добродетель в связь с удовольствием и

Страданием, а о счастье почти все говорят, что оно сопряжено с

Удовольствием.

 

 

Итак, одним кажется, что никакое удовольствие не является благом ни

Само по себе, ни случайным образом, так как благо и удовольствие - вещи не

тождественные.

 

 

Другие считают, что некоторые удовольствия благие, но что

большинство - дурные. Есть еще и третье из [мнений]: даже если все

удовольствия представляют собою благо, все-таки невозможно, чтобы высшее

благо было удовольствием.

 

 

Как выясняется из нижеследующих [рассуждений], из этих мнений

еще не следует, что удовольствие не есть ни благо, ни высшее благо.

 

 

Какои вопрос рассматривает Аристотель в 5 разделе? К какому ответу он приходит?

 

Почему Аристотель считает необходимым рассмотреть удовольствие?