Функции славянизмов в произведениях А. С. Пушкина.

Трудно переоценить значение периода истории русского литературного языка, связанного с деятельностью А.С.Пушкина. Именно в его творчестве вырабатываются и закрепляются единые общенациональные нормы литературного языкав результате объединения в одно неразрывное целое всех стилистических и социально-исторических пластов языка на народной основе. Именно с Пушкина начинается эпоха современного русского литературного языка. Язык Пушкина — сложнейшее явление. «Используя гибкость и силу русского языка, — писал академик В.В.Виноградов, — Пушкин с необыкновенной полнотой, гениальной самобытностью и идейной глубиной воспроизводил с помощью его средств самые разнообразные индивидуальные стили русской современной и предшествующей литературы, а также, когда это было нужно, литератур Запада и Востока. Язык Пушкина вобрал в себя все ценные стилистические достижения предшествующей национально-русской культуры художественного слова. Пушкин писал разными стилями русской народной поэзии (сказки, песни, присказки). В духе и стиле сербских песен написаны его „Песни западных славян»».В 1828 г. в одном из черновых вариантов статьи «О поэтическом слоге» четко формулируется требование Пушкина к литературному тексту: «Прелесть нагой простоты так еще для нас непонятна, что даже в прозе мы гоняемся за обветшалыми украшениями; поэзию же, освобожденную от „условных украшений стихотворства, мы еще не понимаем. Мы не только еще не подумали приблизить поэтический слог к благородной простоте, но и прозе стараемся придать напыщенность».Под обветшалыми украшениями Пушкин подразумевает «высокий стиль» Ломоносова с его старославянизмами. Стилистическое употребление славянизмов у Пушкина несравненно шире, чем у его предшественников. Если для писателей XVIII столетия славянизм – средство создания высокого стиля, то для Пушкина – это и создание исторического колорита, и поэтических текстов, и патетического слога, и воссоздание библейского, античного, восточного колорита, и пародирование, и создание комического эффекта, и употребление в целях создания речевого портрета героев.Начиная с лицейских стихов до произведений 30-х гг., славянизмы служат Пушкину для создания приподнятого, торжественного, патетического слога («Вольность», «Деревня», «Кинжал», «Наполеон», «Недвижный страж дремал на царственном пороге...», «Андрей Шенье», «Воспоминание», «Клеветникам России», «Бородинская годовщина», «Памятник»). Рассматривая данную стилистическую функцию славянизмов, можно выделить две ее стороны: С одной стороны, славянизмы могли использоваться для выражения революционного пафоса, гражданской патетики. Здесь Пушкин продолжал традиции Радищева и писателей-декабристов. Например:.(«Деревня»)С другой стороны, славянизмы употреблялись Пушкиным и в их «традиционной» для русского литературного языка функции: для придания тексту оттенка торжественности, «возвышенности», особой эмоциональной приподнятости. Такое употребление славянизмов можно наблюдать, например, в таких стихотворениях, как «Пророк», «Анчар». «Я памятник себе воздвиг нерукотворный», в поэме «Медный всадник» и многих других поэтических произведениях. Однако традиционность такого употребления «славянизмов» у Пушкина относительна, поскольку «возвышенные» контексты свободно чередуются и переплетаются с контекстами «бытовыми», характеризующимися употреблением разговорных и просторечных языковых средств. Ср. пример из «Медного всадника»:Употребление «славянизмов», связанное с патетикой, эмоциональной приподнятостью выражения, ограничивается поэтическим языком Пушкина. В его художественной прозе оно не встречается вовсе, а в критико-публицистической прозе эмоциональная выразительность «славянизмов» в значительной степени «нейтрализована».Вторая большая стилистическая функция славянизмов в творчестве поэта – это создание исторического и местного колорита.Во-первых, это воссоздание стиля античной поэзии (что более характерно для ранних стихотворений Пушкина – «Лицинию», «Моему Аристарху, «Гроб Анакреона», «Послание Лиде», «Торжество Вакха», «К Овидию»; но и в поздних сочинениях поэта славянизмы выполняют эту стилистическую функцию: «На перевод Илиады», «Мальчику», «Гнедичу», «Из Афенея», «Из Анакреона», «На выздоровление Лукулла»). Например: («Из Анакреона»)Во-вторых, славянизмы используются Пушкиным для передачи библейских образов. Он широко употребляет библейские образы, синтаксические конструкции, слова и словосочетания библейской мифологии. В-третьих, славянизмы используются Пушкиным для создания восточного слога («Подражание Корану», «Анчар»).В-четвертых – для создания исторического колорита («Полтава», «Борис Годунов», «Песнь о вещем Олеге»). Например, в монологе Бориса Годунова: Старославянизмы также используются А.С.Пушкиным для создания речевой характеристики героев. Например, в драме Пушкина «Борис Годунов» в диалогах с хозяйкой, Мисаилом, Григорием чернец Варлаам ничем не отличается от своих собеседников: [Хозяйка:] Чем-то мне вас потчевать, старцы честные? [Варлаам:] Чем бог пошлет, хозяюшка. Нет ли вина?. Или: [Варлаам:] Литва ли, Русь ли, что гудок, что гусли: все нам равно, было бы вино... да вот и оно!»В разговоре с приставами Варлаам иной: особой лексикой, фразеологическими единицами он старается напомнить дозорным о своем сане: Плохо, сыне, плохо! ныне христиане стали скупы; деньгу любят, деньгу прячут. Мало богу дают. Прииде грех велий на языцы земнии. Нередко славянизмы используются Пушкиным как средство пародирования стиля литературных противников, а также для достижения комического и сатирического эффекта. Чаще всего такое употребление славянизмов встречается в «статейной», критико-публицистической прозе Пушкина. Например: «Приемля журнальный жезл, собираясь проповедовать истинную критику, весьма достохвально поступили бы вы, м. г., если б перед стадом своих подписчиков изложили предварительно свои мысли о должности критика и журналиста и принесли искреннее покаяние в слабостях, нераздельных с природою человека вообще и журналиста в особенности. По крайней мере вы можете подать благой пример собратий вашей...» («Письмо к издателю»). Нередко ироническое и комическое употребление славянизмов и в художественной прозе Пушкина. Например, в «Станционном смотрителе»: «Тут он принялся переписывать мою подорожную, а я занялся рассмотрением картинок, украшавших его смиренную, но опрятную обитель. Они изображали историю блудного сына... Далее, промотавшийся юноша, в рубище и в треугольной шляпе, пасет свиней и разделяет с ними трапезу... блудный сын стоит на коленах; в перспективе повар убивает упитанного тельца, и старший брат вопрошает слуг о причине таковой радости». Те же функции «славянизмов» наблюдаем и в поэтическом языке А.С.Пушкина, особенно в текстах шутливых и сатирических стихотворений и поэм («Гавриилиада») и эпиграмм. В качестве примера можно привести эпиграмму «На Фотия»:Таким образом, выбор церковнославянского или русского выражения основывается у А.С.Пушкина на принципиально иных принципах, чем у его предшественников. Как для «архаистов» (сторонников «старого слога»), так и для «новаторов» (сторонников «нового слога») важна ровность стиля в пределах текста. Пушкин отвергает требование единства стиля и, напротив, идет по пути сочетания стилистически разнородных элементов.

24.Нормализация русского литературного языка в XIX в. Словарь В.И. Даля.Во второй половине XIX века насущной задачей становится необходимость кодификации языка, т.е. закрепление его норм в словарях и грамматиках. Такие попытки предпринимались и в более ранние эпохи. Из наиболее близких по времени создания следует, в частности, отметить «Словарь Академии Российской» в 6 частях (1789 – 1794 г.), в котором уже были заложены принципы создания всех последующих толковых словарей (алфавитное расположение слов, структура словарной статьи, способы толкования лексических значений, система стилистических помет); «Карманный словарь иностранных слов, вошедших в состав русского языка» Н.Кириллова (1845 – 1846 гг.); «Словарь церковнославянского и русского языков» (1847 г.) и др.Наиболее значительным событием конца XIX века стал выход в свет «Толкового словаря живого великорусского языка» Владимира Ивановича Даля. "Комната русского культурного человека – это стол, стул и Даль". Такое изречение было распространено в конце XIX века. Пятьдесят три года жизни отдал Даль напряженному труду. И при этом он не был филологом-профессионалом. Предыстория создания словаря хорошо известна. В 1819 г. молодой мичман Даль проездом к месту службы услышал незнакомое слово – замолаживает. Ему объяснили, что так говорят в народе, когда небо заволакивается тучами, погода клонится к ненастью. С тех пор не было практически дня, чтобы Даль не записывал народные слова и выражения. Он призывал современников обратиться к неистощимому роднику живой русской речи. Владимира Даля во многом не удовлетворяли академические словари, в основе которых лежала книжно-письменная речь. Но это не значит, что Даль не обращался к предшествующему опыту составления словарей. Он готов был передать Академии наук свои запасы собранных им слов, готов был сам принять участие в словарном деле, но этого так и не случилось. Тем не менее словарь Даля увидел свет. В 1863 г. вышел первый, а в 1866 г. – четвёртый, последний том издания. В него включено более 200000 слов и выражений, в том числе диалектных, жаргонных, арготических, бесчисленное количество синонимов, эпитетов, образных выражений, что и сейчас заставляет обращаться к этому словарю писателей и переводчиков. Словарь Даля – это и энциклопедия русской народной жизни середины XIX в. Он содержит ценнейшие этнографические сведения, и в этом смысле представляет собой нечто среднее между лингвистическим (толковым) словарём и энциклопедическим. Например, толкование слова изба представляет собой полное описание типов русских изб, принципов их постройки и т.д. Некоторые словарные статьи сопровождены рисунками.Однако у словаря Даля были и недостатки, обусловленные, с одной стороны, отсутствием специального филологического образования у его автора, а с другой – некоторыми его воззрениями общекультурного характера. Так, гнездовой принцип, выбранный Далем для построения словаря (суть: все слова с одним корнем группируются в гнёзда, во главе которых ставятся имена или глаголы), приводил к явным промахам, типа попадания в одно гнездо слов колеть и кол и попадания в разные гнёзда слов знак и значок. В отношении заимствованных слов Даль полагал, что русский язык достаточно богат и ему не нужны «чужесловы». Включая иноязычные слова в свой словарь, он тщательно подыскивал, а порой и сам изобретал подходящие для них русские замены. Так, вместо инстинкт он предлагал употреблять слово побудок, вместо горизонт рекомендовалась целая серия русских (как правило, диалектных) синонимов: кругозор, небозём, небоскат, завес, закрой, озор, овидь. Однако эти искусственные слова не прижились в языке.Тем не менее «Толковый словарь живого великорусского языка» остался непревзойдённым образцом русской лексикографии.

29. Кому принадлежит работа «Мысли об истории русского языка» 1849 г.? Срезневскому.Концепция тезис – Срезневский И.И. Его работа вышла в 1849 г. «Мысли об истории русского языка». основные положения: 1)без изучения истории языка нельзя познать историю народа, язык драгоценное сокровище, нераздельная собственность целого народа; 2)поддерживает сравнительно-исторический метод языкознания; 3)истоком РЛЯ считает грамоту славянскую. в защиту тезиса приводит факты: а)древний народный русский язык немного отл-ся от церковно-славянского только некоторыми особ-ми употребления звуков и грам-ких форм; б)эта близость сохраняется до 14 века – наш язык обладает первобытной правильностью. в 14 веке язык народный отдаляется от языка сочинений духовных; в)в 13-16 вв народный язык удаляется от первобытной правильности, это связно с образованием прежних наречий: великорусского и малорусского. 4)отличаются языки книжный и разговорный, теряется исконная близость, «русский народ приняв христианство нашел уже все книги необходимые для богослужения и поучения в вере. они написаны на наречии отличавшемся очень немногим от древнего народного русского языка».

30. Кому принадлежат мысли о том, что язык - «драгоценное сокровище», «нераздельная собственность целого народа», «отречься от хранения языка -значит, отречься с этим вместе от своего народа»?
Срезневскому в работе ««Мысли об истории русского языка» 1849 г»

34. Кому принадлежат работы «Введение в курс истории русского языка» (1916), «Очерк современного русского литературного языка» (1941)?Шахматов считает, что «современный русский язык сохранил свой церковно-славянский остов, СРЯ пропитан церковно-славянскими элементами, их нельзя рассматривать как наносные. Русские слова, русские формы и звуки постепенно пробивали себе путь». 1916 г – «введение в курс истории русского языка». 1941г – «очерк современного литературного русского языка». «РЛЯ перенесенный на русскую почву – церковно-славянский».он постоянно сближался с живым народным языком, происходила ассимиляция. Языки изначально близки. говоря об ассимиляции он использует эпитет «неудержимая». Факты: 1)русские люди никогда не использовали иноземных учителей, 2)очень быстро были устранены звуки, которых не было в восточно-слав. языке. об этом свид-ют памятники (юсы). Для Шахматова конец 14 века – новый фазис в истории языка, т.к. кафедра митрополита была перенесена из киева, образовалась московская русь. Строительство нового гос-ва стимулирует развитие народного языка. Деловой язык восходит к разговорной речи, обретает важный гос-ный статус. Через деловой язык народные эл-ты проникают в книжно-письменную культуру, которая раньше была запретной. в 18 веке победила идея слияния книжного языка с народным, она осуществилась на практике только в 19 веке.

36. С чем связано сопоставление церковнославянского языка и латыни в работе Шахматова?Сопоставляя историю русского литературного языка с историей западноевропейских языков, развивавшихся в средневековый период под сильным воздействием латыни, А А Шахматов пришел к заключению, что в отличие от Запада, где латинский язык никогда не ассимилировался с народно-разговорными языками, церковнославянский “с первых же лет своего существования на русской почве стал ассимилироваться народному языку, ибо говорившие на нем русские люди не могли разграничивать в своей речи ни свое произношение, ни свое словоупотребление от усвоенного ими церковного языка”.

38. Почему конец XIV в. Шахматов называет «новым фазисом» в истории русского языка?Для Шахматова конец 14 века – новый фазис в истории языка, т.к. кафедра митрополита была перенесена из киева, образовалась московская русь. Строительство нового гос-ва стимулирует развитие народного языка. Деловой язык восходит к разговорной речи, обретает важный гос-ный статус. Через деловой язык народные эл-ты проникают в книжно-письменную культуру, которая раньше была запретной. в 18 веке победила идея слияния книжного языка с народным, она осуществилась на практике только в 19 веке.

39. Какое место, по мысли Шахматова, занимают XVIII и XIX вв в истории русского литературного языка?в 18 веке победила идея слияния книжного языка с народным, она осуществилась на практике только в 19 веке.

45. Какие тексты послужили материалом для наблюдений С. П. Обнорского? Каковы их языковые особенности?Обнорский старается отбирать для анализа тексты, представляющие разные регионы Древней Руси, созданные на протяжении 11-12 вв. Основные источники: «Русская правда», сочинения Владимира Мономаха, Моления Даниила Заточника, Слово о полку Игореве. И Обнорский приходит к выводу о том, что чем архаичнее текст, тем слабее влияние церковно-славянского языка. Новая научная теория, подчеркивавшая значение восточнославянской народноречевой основы в процессе сложения древнерусского литературного языка, была выдвинута проф. С П. Обнорским в 1934 г. Ученый подробно проанализировал язык древнейшего юридического памятника Киевской Руси, сложившегося в XI в. и дошедшего до нас в старшем Синодальном списке “Новгородской кормчей”, датируемой 1282г. Как показывает тщательно проведенный С. П. Обнорским анализ языка этого памятника, преимущественно фонетики и морфологии, он почти совершенно лишен каких бы то ни было речевых элементов старославянского происхождения и, наоборот, в нем чрезвычайно широко представлены черты восточнославянского характера. Это наблюдение позволило С. П. Обнорскому закончить свое исследование выводами, имеющими отношение к проблеме образования древнерусского литературного языка. Точка зрения, на которую стал С. П. Обнорский в 1934 г., позволила ему и в последующие годы обогатить историю русского языка рядом интересных исследований Так, в 1936 г. была напечатана его статья, посвященная языку договоров русских с греками, о которой было сказано выше (с. 22) Л В 1939 г. появилась статья о “Слове о полку Игореве”. В обеих названных работах мысли, высказанные в статье о языке “Русской правды”, нашли дальнейшее развитие и уточнение В частности, не выдержало испытания временем предположение о первоначальном северном происхождении русского литературного языка Обращение С. П Обнорского к источникам, прежде всего к “Слову о полку Игореве” как к памятнику древнейшего поэтического творчества, дало возможность говорить о Киевской Руси, как о подлинной колыбели русского литературного языка Отпало также предположение о древнем воздействии на русский литературный язык германской или западнославянской речевой стихии. Не выдержали проверки и отдельные собственно историко-грамматические положения, высказывавшиеся С. П. Обнорским в статье о “Русской правде”, а именно положения о том, что глагольная форма аориста якобы не являлась исконной принадлежностью русского языка и была в него внесена позднее под старославянским (болгарским) воздействием. Преобладание в языке “Слова о полку Игореве” именно этой выразительной формы прошедшего времени глагола заставляло отказаться от гипотезы о ее иноязычном происхождении и признать ее исконную принадлежность русскому литературному языку. Что же касается основного во взглядах С. П Обнорского на происхождение русского литературного языка, то положение об исконности русской речевой основы в литературном языке старшей формации продолжало с еще большей уверенностью звучать в последующих его работах. Он продолжал разрабатывать выдвинутую им гипотезу о восточнославянской речевой основе древнерусского литературного языка старшей формации. В годы Великой Отечественной войны им написана новая большая работа, удостоенная Государственной премии I степени. В этом исследовании С. П. Обнорский значительно расширяет круг анализируемых им памятников древнейшего периода русского литературного языка. В книге четыре очерка: 1. “Русская правда” (краткая редакция); 2. Сочинения Владимира Мономаха; 3 “Моление Даниила Заточника” и 4. “Слово о полку Игореве”.

47. Почему состояние древнерусского литературного языка можно назвать амальгамой? Кому принадлежит такая характеристика? Какое видение древнерусской языковой ситуации за ней стоит? Концепция синтеза, её представители изменяют методологический подход, они переносят акценты с вопроса о доминировании, на вопрос о характере взаимодействия. Григорий Осипович Винокур «Русский язык. Исторический очерк» 1945 г., он считает, что основа РЛЯ - это амальгама (разнородная смесь, сочетание) двух начал: старославянского и восточно-славянского. На основе амальгамы в древнерусский период формируются 3 стиля: художественный, деловой и житийно-религиозный. В художественном стиле представлено и старославянское и восточно-славянское начало. Деловой стиль представлен восточно-славянским языком. Житийно-религиозный стиль включает огромное кол-во старославянизмов.

48. В чем методологическое новаторство Б. Л. Ларина в осмыслении проблемы происхождения РЛЯ?
Борис Александрович Ларин считает, что рус-кий язык имеет сложный состав, взаимодействуют 2 основы: народно-разговорная и книжная, «мы имеем дело со смешанным характером языка в древнерусских памятниках».

49. О динамической координации каких типов древнерусского литературного языка размышлял В. В. Виноградов и почему?
В. В. Виноградов написал очень много трудов по ИРЛЯ, но исходной является работа «Основные проблемы изучения образования и развития древнерусского литературного языка» 1958 г. Виноградов считает, что в Древней Руси сосуществовали 2 типа языка: народно-литературный и книжно-славянский, они не являются обособленными, находятся в живом взаимодействии, динамической координации. Народно-лит-ный тип формируется на исконной восточно-слав-кой основе, но он не охватывает всего многообразия лит-ных потребностей Древней Руси, и соответственно, в опред-ных жанрах создаётся книжно-славянский тип, имеющий церковно-слав-кую основу, но включающий русские эл-ты. Необходимо изучать не только историческую фонетику и морфологию, для анализа языка памятников особенно важны лексика и синтаксис.

50. Какой исследователь характеризует древнерусскую языковую ситуацию как двуязычие? Почему? Каковы структура двуязычия? Федот Петрович Филин «Истоки и судьбы русского лит-го языка» 1981г. он говорит о двуязычии Древней Руси: церковно-славянский и древнерусский. Церковно-слав-кий включал в себя 2 типа: 1)собственно церковно-славянский (язык богослужебный и примыкающей к ней лит-ры, созданный в Болгарии и др. славянских странах; восточно-славянские напластования встречаются особенно в фонетике и морфологии), 2)славяно-русский (язык оригинальных произведений, написанных на Руси, в них преобладает церковно-славянская стихия, хотя и есть восточно-славянские элементы). Древнерусский лит-ный язык включает 2 типа: 1)язык деловой письменности и частной переписки (есть лишь отдельные церковно-славянские вкрапления), 2)язык повествовательной лит-ры (произведения разных жанров, в которых широко используются церковно-славянские ср-ва, хотя основа восточно-славянская).

51. Что отличает диглоссию от двуязычия? Какой исследователь обращаемся к понятию диглоссии при характеристике древнерусской языковой ситуации и почему? Борис Андреевич Успенский 1983г. «Языковая ситуация Киевской Руси». Он считал, что языковая ситуация Киевской Руси – это диглоссия, причём она отличается от двуязычия. Двуязычие - это функциональная эквивалентность 2 языков (переводимость). Диглоссия – это способ сосуществования 2 языковых систем в одном языковом коллективе, при котором эти системы функционально дополняют друг друга (принципиальная непереводимость); эти системы по Успенскому: книжная (вторичная по способу освоения, появляется в процессе обучения в более зрелом возрасте, накладывается на первичную) и некнижная (первична по способу освоения, это естественная коммуникация, опирается на живую восточно-славянскую речь). Книжная система сакральная (постигаемая верой и интуицией, путём духовного познания). Книжная система, основанная на церковно-слав-ом языке, представляется как норма, эталон. По Успенскому, вся история РЛЯ это постепенный переход от диглоссии к двуязычию. Распад диглоссии происходит только к середине 17 века.