Конфликты низкой интенсивности: геополитика «управляемого хаоса»

Войны нового века: метаморфозы насилия.Выдающийся немецкий военный теоретик Карл фон Клаузевиц (1780—1831) определял войну как «столкнове­ние двух живых сил», конечной целью которого является «сокрушение противника». Он с нескрываемой иронией относился к «филантропам»[1], которые воображали, что воз­можно обезоружить и сокрушить противника искусствен­ным образом, без особого кровопролития. В то суровое вре­мя введение в философию войны принципа ограничения и умеренности представлялось полнейшим абсурдом. Од­нако спустя два столетия, в начале нынешнего века, взгля­ды на философию войны коренным образом изменились.

Формальное объявление войныдело достаточно да­лекого прошлого. Пожалуй, эта традиция в полной мере соблюдалась европейцами последний раз во время Второй мировой войны, когда послы Франции и Великобрита­нии уведомили нацистскую Германию о начале военных действий (3 сентября 1939 г.). Но, к сожалению, отказ от формального объявления войны не привел к прекращению реальных военных столкновений. Современный мир полон затяжных кровавых конфликтов, которые начинают­ся и продолжаются без каких-либо официальных предуп­реждений. Аналитики даже придумали новый термин, характеризующий современную геополитическую ситуа­цию, — «новый глобальный беспорядок», а военные вве­ли в оборот понятия конфликтов низкой интенсивности и «суррогатных войн», чтобы операционально объяснить новые подходы к ведению военных действий.

В 2002 г. в Нидерландах в рамках Международной про­граммы исследований причин нарушения прав человека (РЮОМ) был опубликован отчет, посвященный динами­ке конфликтов в современном мире. По данным отчета, в 2001 г. в мире было зафиксировано 23 конфликта «вы­сокой интенсивности», унесших жизнь 125 тыс. человек, 79 «конфликтов низкой интенсивности» (в каждом из кото­рых погибло от 100 до 1 тыс. человек), а также 38 «конфлик­тов с элементами насилия», где погибли от 25 до 100 чело­век в каждом случае. И лишь в 35 странах современного мира не было вообще зафиксировано военных конфликтов. Таким образом, конфликты низкой интенсивности стали тревожным симптомом современной геополитической си­туации.

Конфликт низкой интенсивности в геополитике можно определить как военное столкновение ниже порога стра­тегической войны, без подключения основных военных сил противоборствующих сторон. Такие конфликты не имеют четкой локализации в пространстве и во времени, ведутся на территории обеих сторон с применением террористиче­ских актов и локальных военных операций.

Причины широкого распространения конфликтов низ­кой интенсивности и как следствие — высокой геополити­ческой нестабильности современного мира многообразны.

Первым фактором, который, по существу, исключает то­тальные войны между высокоразвитыми странами и пред­полагает наличие конфликтов низкой интенсивности, яв­ляется высокая разрушительная сила оружия массового уничтожения, что делает стратегические войны бессмыс­ленными актами взаимного истребления. Поэтому военные операции развитых стран против более слабых государств сегодня ведутся с помощьювысокоточного оружия, и их целью является разоружение и подчинение противника, а не его полное уничтожение. Наиболее известные примеры последних лет — военные операции США в бывший Юго­славии, Афганистане и Ираке, после проведения которых эти страны погрузились в перманентное состояние кон­фликтов низкой интенсивности.

Вторым фактором, ведущим к развязыванию подобного рода конфликтов, являются тайные операции спецслужб, которые организуют «суррогатные войны» — особый ме­тод ведения тайных военных действий. Эксперты считают важными признаками таких нетрадиционных войн присут­ствие государств-спонсоров, которые действуют конспира­тивно,привлечение специалистов спецслужб для вербовки и финансирования банд наемников, обычно под дипломати­ческим прикрытием, использование тактики внезапности, предоставление значительных ресурсов и новейшего оружия, обладающего большой поражающей силой.

Некоторые специалисты вполне откровенно перечисляют этапы ра­боты, необходимой для подготовки «суррогатной войны» в целях смены режима в нужной стране:

1) выберите режим, который необходимо сменить;

2) очерняйте режим в публичных высказываниях, критически освещайте в прессе;

3) подчеркивайте, что это государство находится в черном списке госдепартамента США;

4) подчеркивайте, что данное государство имеет связи с иностранными террористическими организациями;

5) любыми способами объединяйте эти террористические организации с «Аль-Каидой»;

6) объединяйте угрозы Израилю с угрозами США;

7) подчеркивайте наличие у выбранного режима оружия массового поражения;

8) используйте доктрину превентивного удара, в соответствии с которой возможность угрозы оправдывает односторонние действия США;

9) получите добро конгресса на действия против режима;

10) получите, если это возможно, резолюцию ООН, которая может оправдать военные действия;

11) описывайте сопротивление ООН планам по смене режима в терми­нах ее неадекватности, коррупционности и устарелости;

12) описывайте сопротивление союзников как эгоизм и антиамериканизм;

13) поддерживайте новых союзников, жаждущих помочь в смене ре­жима;

14) вторгайтесь и оккупируйте.

Третий фактор, способствующий распространению кон­фликтов низкой интенсивности, — так называемые «цвет­ные революции», сценарий которых был успешно апроби­рован в ряде восточно-европейских и центрально-азиатских стран, после чего обстановка в этих странах надолго дестабилизировалась.

Этот сценарий появился в арсенале современных политтехнологов в ответ на тревожную статистику: пред­полагалось, что к 2020 г. население беднейших регионов мира будет состоять в основном из молодежи — контин­гента наиболее беспокойного в политическом отношении. По данным доклада ЦРУ за 2001 г., ожидалось, что населе­ние в возрасте до 30 лет к 2020 г. составит соответственно в Азии — 47%, на Ближнем Востоке и в Северной Афри­ке — 57%, в зоне к югу от Сахары — 70%. При этом в боль­шинстве стран не будет условий для успешной интеграции молодежи в общество. Все это позволило американским политикам предположить, что бесправная и разгневанная молодежь, лишенная всякой надежды, будет самым яростным оппонентом международного порядка, который хочет установить Америка.

Исторические аналогии здесь напрашиваются сами со­бой: в начале XX столетия Германия являлась страной, в которой больше половины населения было моложе 25 лет и жило в бедности, накапливая «в молодой крови нации» жажду реванша. Спонтанное развитие ситуации в Герма­нии привело к победе фашистской партии и развязыва­нию Второй мировой войны. Для того чтобы нынешнюю молодежную энергетику беднейших стран мира направить в безопасное для американской гегемонии русло, и были придуманы новые технологии «бархатных революций».

Четвертым фактором, способствующим распростра­нению конфликтов низкой интенсивности, является рост террористических организаций, которым сегодня доступ­ны средства мощной поражающей силы. Современные высокие технологии стирают эффект больших географи­ческих расстояний, и приказы, отданные на одном конти­ненте, могут приводить к мгновенным разрушительным терактам на другом. При этом радиус действия и пора­жающий эффект новых средств уничтожения (включая химическое и бактериологическое оружие) радикально увеличился. Уже известны случаи использования терро­ристами нервно-паралитического газа, как это имело место в 1995 г. в Токио при террористическом акте секты «Аум Синрикё». Лидер «Аль-Каиды» Усама бен Ладен неодно­кратно выступал с заявлениями о том, что обладает ядер­ным оружием.

Аналитики отмечают, что совершение в том или ином месте акта подлинно высокотехнологического террориз­ма — вопрос времени. Не секрет, что сегодня информацию о методах террористической деятельности, в том числе и специально-технического характера, можно получить в Интернете или на компакт-диске. Специалисты считают, что наиболее вероятно применение террористами так на­зываемых «грязных бомб», которые достаточно легко изго­товить кустарным способом, используя высокотоксичные радиоактивные вещества в обычном взрывном устройстве, в результате чего получается нерасщепленная атомная бом­ба, способная при взрыве создать радиоактивное загрязне­ние в значительном районе.

При этом современные демократические страны, будучи «открытым» обществом, создают возможности для высокой мобильности населения и миграции, уничтожая некогда су­ществовавшие естественные барьеры на пути распростране­ния террористических организаций. Интернет и вся систе­ма современных коммуникаций значительно упрощают для террористических групп проблему координации и связи подпольных ячеек в единую системную организацию. Гло­бализация информационного пространства позволяет доби­ваться наибольшего пропагандистского эффекта, посколь­ку лидеры террористических группировок имеют сегодня возможность обращаться через Интернет к самой широкой аудитории.

Именно современные средства массовой коммуникации способствовали широкому распространению национализ­ма, социального радикализма и религиозного фундамента­лизма по всему миру. Интернет является также важным средством психологического воздействия террористов на население. Как отмечает 3. Бжезинский, американская тактика «шока и трепета» получила противовес в виде па­рализующей паники, которую террористы без особых ста­раний способны посеять в рядах своего могущественного противника.

Ярким примером последних лет является «демонизация» средствами массовой информации фигуры «террори­ста номер один» Усамы бен Ладена: журналисты наделили его зловещей способностью проникать повсюду, распро­страняя террористические сети «Аль-Каиды», в рядах ко­торой насчитывают уже «до 50 тысяч хорошо подготовлен­ных террористов».

Несомненно, притягательность экстремистских идео­логий возросла на фоне осознания большинством глобаль­ного неравенства современного мира. До информационной революции и глобализации огромное большинство челове­чества, живущее менее чем на один доллар в день, достаточ­но безропотно мирилось с нищетой, поскольку не подозре­вало об уровне жизни и благосостояния в развитых странах мира. Гедонизм[2] «золотого миллиарда» вызывает сегодня чувство зависти, возмущения и ненависти, которые умело подогреваются лидерами экстремистских группировок. Таким образом, информационная революция сильно полити­зировала современный мир, что также способствовало об­щей дестабилизации геополитической ситуации.

Пятым фактором нестабильности является стреми­тельное распространение новых форм насилия, связан­ных с научно-техническим прогрессом и новыми высоки­ми информационными технологиями, овладеть которыми способны не только неправительственные субъекты, тер­рористические организации, но даже отдельные хакеры. Периодически предпринимаются анонимные кибернетиче­ские атаки, угрожающие правительствам отдельных высо­коразвитых государств, с целью погрузить их в состояние хаоса. Например, известны случаи отключения с помощью анонимных террористических актов линий электропереда­чи в Великобритании, Италии, во Франции и некоторых других странах на срок от нескольких часов до нескольких дней. Операционная инфраструктура высокоразвитых го­сударств достаточно уязвима: атаки хакеров на компьютер­ные сети, системы связи и авиалинии способны мгновенно парализовать общество и вызвать панику.

Кроме того, анонимное применение современного бак­териологического оружия также способно вызывать ле­тальные эпидемии и массовые истерии. Например, паника в США по поводу возможной эпидемии сибирской язвы после теракта 11 сентября 2001 г. и полномасштабная эпи­демия атипичной пневмонии в Китае в 2003 г., а затем «ку­риного гриппа» в 2004 г., «свиного гриппа» в 2009 г. явля­ются яркими примерами дестабилизации общественной обстановки в ведущих странах мира. К счастью, постепенно удалось справиться с массовой истерией и паникой, оста­новив «цепную реакцию», которая грозила перекинуться на весь мир.

Сегодня нельзя сбрасывать со счетов и еще один фак­тор, усиливающий геополитическую нестабильность со­временного мира, — глобальную системную взаимозави­симость современных государств, образующих единую глобальную коммуникационную среду для развития цепных реакций по всему миру. Интернет и другие массовые ком­муникации могут многократно усиливать общественный резонанс по поводу региональных конфликтов низкой ин­тенсивности, что, в конечном счете, способно раздуть эти конфликты до весьма высокого уровня. С сожалением со­гласимся с мнением тех аналитиков, которые подчеркивают, что мир в ближайшем будущем будет жить при ином, гораздо более низком, чем прежде, пороге террористиче­ских угроз.